скачать книгу бесплатно
Говоря это, Пивоваров пялился через очки на Гурова, но говорилось все это для Маргариты Альбертовны – в этом у Гурова не было сомнений. В какую-то минуту она искала помощи у референта, и теперь эта помощь пришла. Пивоваров чувствовал, что разговор о сыне для хозяйки крайне неприятен, и переводил его в другое русло. Он словно хотел напомнить гадалке о том, что она должна была сказать с самого начала. Все это еще сильнее укрепило Гурова в мысли, что на самом деле взаимопонимания между гадалкой и референтом гораздо больше, чем они хотели продемонстрировать.
Слова референта заставили Маргариту Альбертовну взять небольшую паузу, а потом она вдруг сказала просветлевшим голосом:
– Наверное, я могла бы предположить, кому мог довериться мой бывший муж. Речь идет о женщине, которая сыграла роковую роль в нашей жизни. Проще говоря, Сергей Степанович изменял мне с ней. Я слышала, что они расстались, но, пожалуй, он мог обратиться к ней в трудную минуту. Ее зовут Плетнева Анастасия Владимировна. Я могу дать вам ее адрес. Но она проживает не в Москве, а в Подольске.
– Давайте адрес, – сказал Гуров.
Маргарита Альбертовна тихо поднялась и, качнув бедрами, прошла мимо Гурова к выходу. Дверь бесшумно закрылась за ней. Пивоваров заворочался в кресле и пробормотал извиняющимся тоном:
– Своеобразная женщина… Я знал, что с ней будет непросто. Но все же кое-что нам удалось узнать, как вы полагаете? Любовница – это реальный след.
– Жизнь покажет, – сухо ответил Гуров.
Неожиданное многословие спутника настораживало его. Бывший референт все более начинал казаться ему лицом заинтересованным. Этот факт требовалось осмыслить, но в душной атмосфере неуютного помещения думалось плохо. К тому же уже вернулась хозяйка и молча протянула Гурову сложенный вдвое листок плотной бумаги. Он заглянул в него – адрес был написан разборчивым, четким, практически мужским почерком. Профессиональный графолог, наверное, предположил бы у обладателя такого почерка сильный характер, но Гурову и предполагать ничего не нужно было – несгибаемый характер гадалки выпирал из каждого ее жеста, из каждой интонации.
– Спасибо, – сказал Гуров. – Мы проверим этот вариант. Как только появится ваш сын – дайте мне знать, Маргарита Альбертовна. Да и сами, если что вспомните или узнаете, сразу сообщите мне вот по этим телефонам.
Гуров положил на столик свою визитную карточку. Маргарита Альбертовна, не двинувшись с места, безразлично на нее посмотрела, а потом перевела вопросительный взгляд на Гурова. Высказанный вслух, вопрос этот мог звучать так: «Когда же ты наконец уберешься?»
Гуров поднялся и спрятал листок с адресом в нагрудный карман.
– Ну что же, пожалуй, мы с Николаем Ивановичем пойдем, – объявил он. – Кое-какое представление о вашем семействе я получил. Во всяком случае, у меня сложилось впечатление, что теперь я знаю, в каком направлении действовать.
Он с удовольствием отметил, что после этих слов на лбу хозяйки появилась озабоченная складка. Она явно пыталась сообразить, куда клонит Гуров и что такое стало ему понятно. Гурову это показалось забавным – предсказательница чужого будущего изо всех сил пыталась заглянуть в собственное, но ничего, кроме тумана, там не видела. Хорошо, что в этот момент поблизости не было клиентов, – худшей антирекламы и придумать было трудно.
Однако беспокойство Маргариты Альбертовны быстро сменилось радостным оживлением. Она с облегчением восприняла намерение Гурова откланяться и не имела никакого желания его задерживать.
– Вы идете, Николай Иванович, или у вас свои планы? – тут же обратился Гуров к Пивоварову, который явно замешкался и даже еще не поднялся с кресла.
– Нет-нет, я с вами! – Референт поспешно вскочил и присоединился к Гурову уже на пороге. – Задумался, знаете ли… Прощайте, Маргарита Альбертовна!
Пивоваров вдруг начал ощутимо нервничать. В нем не осталось и следа той флегматичности, которой он поразил Гурова при первой встрече и которой, по правде сказать, не замечалось в нем сегодня с самого начала.
Теперь же он просто напоминал Гурову до предела натянутую струну. Чувствовалось, что ему хотелось как можно скорее избавиться от Гурова. Он почти бегом выскочил из подъезда и устремился к своей машине. Гуров едва успевал за ним.
Впрочем, в последнюю минуту референт опомнился и обернулся к Гурову.
– Да, весьма своеобразная особа, – некстати проговорил он и криво улыбнулся. – Наверное, вы ругаете меня на все корки, полковник? Но, может быть, действительно стоит съездить в Подольск? По-моему, в этой идее есть резон…
– Обязательно съездим, – благодушно сказал Гуров. – Прямо сегодня и отправимся. А вы сейчас куда, Николай Иванович, в центр?
– Пожалуй, нет. Мне сейчас нужно… Одним словом, тут рукой подать – нужно родственника навестить в больнице. Так все недосуг было, а теперь времени у меня навалом, да и рядом вот оказался… Заскочу сейчас в ближайший супермаркет, возьму каких-нибудь фруктов. А вы, значит, сейчас в Подольск?
– Ну, не совсем сейчас, – пожал плечами Гуров. – Сначала наведаюсь в главк, обсудим ситуацию. Кстати, возможно, экспертиза что-нибудь уже подкинула…
– Вы разберетесь! – нетерпеливо сказал Пивоваров и почему-то посмотрел на часы. – Я уверен, что вы разберетесь, Лев Иванович! Может быть, прямо сегодня и разберетесь. Приедете, допустим, в Подольск, а Ликостратов там!
– Вашими бы устами… – проворчал Гуров. – Хотя в жизни всякое случается. Если по-вашему получится, с меня бутылка коньяка.
– Если уж так случится, – с наигранным весельем сказал Пивоваров, – разопьем эту бутылку вместе. Непременно!
– Заметано! – кивнул Гуров. – Ну, давайте тогда до встречи!
Они пожали руки и разошлись по своим машинам. Выезжая в переулок, Гуров увидел, как Пивоваров махнул ему рукой и поспешно развернул «Фольксваген» в сторону улицы Лобачевского. Гуров медленно повернул в противоположную сторону, проехал метров пятьдесят и остановил машину у тротуара. Затем он вышел и размеренной походкой вернулся туда, откуда они только что с Пивоваровым выехали.
Чтобы не мозолить глаза, Гуров занял наблюдательную позицию под большим деревом неподалеку от школы и стал ждать. Почему-то именно сейчас у него вдруг возникло желание закурить, и Гуров пожалел, что не имеет обыкновения носить с собой сигареты. Желание затянуться сигаретным дымом приходило к нему нечасто – только в те моменты, когда головоломка, которую подбрасывала жизнь, оказывалась неожиданно тверже, чем ожидалось вначале. Что-то подобное Гуров испытывал и сейчас, после встречи с гадалкой. Никаких реальных фактов у него не было, но он чувствовал взаимопритяжение между Маргаритой Альбертовной и Пивоваровым. Они были связаны между собой незримыми, но прочными нитями, которые при желании можно было пощупать. На протяжении всего разговора от них исходили явственные вибрации. И эта подсказка Пивоварова о любовнице. Он, конечно, ни слова не сказал ни о женщине, ни о населенном пункте, но складывалось впечатление, что без его суфлирования Маргарита Альбертовна просто опустила бы этот текст. А произошло это по одной причине – эта железная женщина слишком разволновалась, когда речь зашла о ее сыне, начала говорить чепуху, неловко выкручиваться. Гуров никогда не поверил бы, что мать может не знать, чем занимается ее ребенок. Тем более такая женщина, как Маргарита Альбертовна. Значит, или бизнес у младшего Ликостратова не слишком почтенный, или Маргарита Альбертовна изо всех сил старается не выдать местонахождение своего отпрыска, а заодно и бывшего мужа.
Гуров все более склонялся к мысли, что и убийство в гараже Ликостратова, и его бегство, и отсутствие в Москве его сына, и странная забывчивость и неосведомленность бывшей супруги – все это части одной и той же головоломки. Но фактов у него пока не было. И вернулся он к дому Маргариты Альбертовны, чтобы получить хотя бы один такой факт. Если ощущения его не обманывают, факт, как говорится, должен иметь место. К тому все шло.
Гуров был уверен, что Пивоваров тоже вернется, чтобы обсудить с Маргаритой Альбертовной ситуацию. Предлог с больным родственником звучал уж слишком по-школьному. Не исключено, что Пивоваров придумал его в последнюю минуту, чтобы поскорее избавиться от Гурова. В таком случае слишком долго тянуть он не станет. Гуров был уверен, что в ближайшие двадцать-тридцать минут его подозрения будут или опровергнуты, или получат подтверждение.
Ярко-желтый «Фольксваген» появился на горизонте через пятнадцать минут. Пивоваров подъехал не со стороны проспекта, а через проходной двор и остановился за шестиэтажным домом, чтобы не привлекать к себе внимания. Он вышел из машины, озабоченно оглянулся по сторонам, ничего подозрительного не заметил и быстро направился к дому, где жила бывшая супруга Ликостратова.
«Если ты и навещал больного родственника, – с иронией подумал Гуров, – то проделал это в хорошем темпе, Николай Иванович! Интересно, что ты сказал бы сейчас, приди мне в голову тебя окликнуть? Впрочем, голова у тебя работает, какую-нибудь чепуху ты бы придумал. Забытый портсигар или еще что-нибудь…»
Но Гуров не собирался выдавать своего присутствия. Ему был важен факт возвращения Пивоварова, но извлекать из него пользу немедленно он не собирался. У него родилась другая идея.
Дождавшись, когда Пивоваров войдет в подъезд, Гуров достал мобильник и набрал домашний номер Крячко. К его удивлению, телефон молчал. Немного подумав, Гуров потревожил телефон в собственном кабинете и с огромным облегчением услышал голос друга.
– Черт возьми, Стас! – сказал он с усмешкой. – А я в полной уверенности, что ты лежишь дома, задрав ноги к потолку! Что ты делаешь в моем кабинете?
– В нашем кабинете! – поправил его Крячко. – Обрадовался, что сплавил меня на больничный?
– Так ты до главка на одной ноге скакал? – поинтересовался Гуров.
– На своей тачке доехал, – ответил Крячко. – Почти без происшествий.
– Значит, ты машиной управлять можешь? – с надеждой спросил Гуров.
– Ну как сказать? – отозвался Крячко. – На газ жму свободно, а вот с тормозами, конечно, проблемы.
– Ну так я тебе такую работенку подкину, что на педали сильно жать не придется, – пообещал Гуров. – Ты сейчас на Мичуринский подъезжай, где эта дама, Вагнер, проживает. Есть у меня мыслишка, что с ней не все ладно. Ну это я тебе на месте объясню. Посидишь, посмотришь, что она предпринять захочет.
– А она захочет?
– Сдается мне, что обязательно захочет, – сказал Гуров. – Но тут есть еще один человек, за которым понаблюдать нужно. Захвати там парочку ребят – пусть они за Пивоваровым сегодня походят.
– Ага, – сказал Крячко. – Значит, Пивоваров тебе по-прежнему не нравится? Даже в его новом качестве?
– Я сам пока не пойму, что у него за качество, – сказал Гуров. – Но, по-моему, качество это довольно неважное.
– Ага, – снова сказал Крячко. – А сам ты каким благородным делом собираешься заняться?
– А я собираюсь навестить одного человека в Подольске, – объяснил Гуров. – Но предупреждаю, что в Подольск меня эта парочка подбила ехать, а посему подозреваю, что это просто попытка выиграть время. Так что, если возникнет необходимость, звони и возвращай меня в любой момент, понял?
– Так, может, проще не ездить? – спросил Крячко.
– А мы, оперативные работники, простых путей не ищем, – пошутил Гуров. – Чем черт не шутит – вдруг это след? Одним словом, ты подъезжай поскорее – мы тут на месте все обговорим.
– Мне время нужно ребят для «наружки» подобрать, – сказал Крячко. – А потом я быстро подъеду. На тормоз жать не буду, так в один момент доберусь.
– Ну, ты очень не увлекайся – тормозни все же напоследок, – сказал Гуров.
Глава 6
Гуров предполагал, что поездка в Подольск – всего лишь попытка госпожи Вагнер на какое-то время от него избавиться, но насколько нелепой и циничной окажется эта попытка, даже он предвидеть не мог.
Он приехал в этот город под вечер, чтобы быть уверенным, что Плетневу удастся застать дома. В Москве за эти часы ничего необычного не произошло. Оперативники, которые помогали Крячко вести наблюдение, сообщили, что Пивоваров пробыл у гражданки Вагнер около получаса, а затем сразу же поехал к себе и больше никуда не выходил. Еще они сообщали, что Пивоваров выглядел крайне озабоченным, а на Тверской по пути домой заскочил в рюмочную и выпил сто пятьдесят граммов водки. На дальнейшем движении это никак не сказалось – видимо, референт не впервые употреблял за рулем и был в этом отношении крепок.
Гражданка Вагнер также не проявляла никакой активности, никуда не выходила и никого не принимала. В каком-то смысле надежды Гурова повисли в воздухе. Свидетели вели себя странно, но не более. Возможно, осторожничали, а возможно, уже решили свои проблемы с помощью телефонных звонков – никто ведь не прослушивал их телефонов. Гуров держал в уме и третий вариант, допуская, что ни Пивоваров, ни Маргарита Альбертовна ни в чем не виноваты. Но держал он его скорее про запас, для очистки совести, не слишком в него веря. Если эти двое ни при чем и ничего не знают, то почему они так подозрительно себя ведут?
Визит в Подольск еще более укрепил Гурова в его подозрениях. Он без труда нашел адрес, который дала ему Маргарита Альбертовна, позвонил в квартиру и приготовился к не слишком приятному разговору с незнакомой женщиной. Но встретил его мужчина.
Это был угрюмый здоровяк-брюнет лет сорока пяти. Волосы на его голове, жесткие как проволока, начинали расти едва ли не от бровей. Глубоко посаженные черные глаза смотрели подозрительно и недобро, и в них горел какой-то неугасимый шальной огонек, который крайне не понравился Гурову. Одет был хозяин в черный засаленный свитер и мятые тренировочные брюки.
Дома он был не один – об этом свидетельствовал шум, доносившийся с кухни, – звон посуды и бубнение нескольких голосов, не слишком трезвых. От хозяина тоже немного припахивало водкой, и Гуров понял, что разговор предстоит куда более сложный, чем он даже предполагал.
– Ты к кому? – без обиняков спросил брюнет, нависая над Гуровым, который и сам имел рост далеко не маленький.
– Извините, Плетнева Анастасия Владимировна здесь проживает? – совершенно миролюбиво спросил Гуров. – Мне очень нужно с ней поговорить.
Эти вежливые слова произвели на хозяина примерно то же действие, что и красная тряпка на племенного быка. Он втянул носом воздух, сжал до хруста кулаки и надвинулся грудью на Гурова.
– Ты, убогий! Быстро сделай так, чтобы я тебя больше никогда не видел! А то я тебя так разукрашу, что мама родная не узнает! Ну!..
Гуров достал из кармана удостоверение и сунул его под нос грубияну.
– Уберите ногу, я испорчу вам дорогой ботинок! – многозначительно сказал он. – Я из милиции.
– А мне плевать – хоть из космоса! – заявил брюнет, даже не посмотрев на документ. – Я у себя дома, понял? И если какая-то гнида думает…
Гурову это надоело. Он ехал сюда не для того, чтобы выслушивать оскорбления от какого-то пьяного нахала. Да и дело страдало.
Он повернулся, будто собираясь уходить, а потом неожиданно и резко ударил брюнета локтем по печени. Тот был слишком неосторожен и уверен в себе и пропустил удар. Не давая ему опомниться, Гуров заломил ему руку и выволок из квартиры на лестничную площадку. Здесь он ткнул ошеломленного грубияна лицом в стену и угрожающе сказал прямо в ухо:
– Ну что, дальше в наручниках будем разговаривать или попробуем все-таки как культурные люди?
Хозяин не успел ответить. В прихожей послышались шаги, и добродушный пьяненький голос спросил:
– Ты куда пропал, Леша? Проблемы?
Из двери выглянула румяная физиономия какого-то раскормленного коротышки. Гуров, не оборачиваясь, толкнул дверь ногой. Она захлопнулась с металлическим щелчком. Коротышка едва успел отпрянуть назад.
– Ты офонарел, мент? – просипел Леша, безуспешно пытаясь оторвать от стены щеку. – Ты что делаешь, гад? Ты что произвол творишь? Думаешь, на вас управы нет?
– Значит, в наручниках, – заключил Гуров. – Не дорос ты еще до культурного разговора.
Хозяин еще раз попытался вырваться, но Гуров держал его крепко, и он сдался.
– Ладно, полегче, начальник! Ну, погорячились, и хватит – чего между мужиками не бывает? Настроение у меня сегодня хреновое. Собрались с корешами, чтобы посидеть, расслабиться, а тут ты… Да еще такие кренделя загибаешь – без бутылки не разогнешь! Ясно, не утерпел я, наговорил лишнего. Но и ты тоже не прав, согласись?
Гуров медленно ослабил хватку, но внимания не ослаблял, ожидая, что Леша, несмотря на свои мирные речи, в любой момент может выкинуть какой-нибудь фокус.
– А ты здоровый лоб, начальник! – с некоторой обидой сказал Леша, массируя вывернутую руку. – Меня мало кто одолеть может. Я ведь кандидат в мастера по вольной, между прочим… Ну, тут я, конечно, не ожидал, что ты вот так сразу кинешься, а то бы все по-другому было…
– В следующий раз предупрежу – письмом, – пообещал Гуров. – Но я не бороться с тобой приехал, и вообще ты мне без надобности. Поэтому сделаем вид, что ничего между нами не было, и попробуем найти ответ на мой первый вопрос. Припоминаешь? Мне нужна Плетнева Анастасия Владимировна.
– Да ты издеваешься, что ли? – мрачно буркнул Леша, исподлобья глядя на Гурова. – Или в самом деле ничего не знаешь? Плетнева ему нужна! Да Настя Плетнева, моя супруга, уже полтора года как на кладбище лежит, а вы, понимаешь, все покоя ей не даете! – В голосе его прозвучали истерические нотки, не слишком подходящие для здорового мужика.
Гуров был озадачен.
– Ты это серьезно? – с тревогой спросил он. – Плетнева умерла?
– Куда уж серьезнее! – с надрывом произнес хозяин. – Полтора года, как схоронил я ее. Тут про это все знают. Один ты попался такой простой, что ничего не знаешь. Погибла моя Настя в автомобильной катастрофе! В ДТП, по-вашему. С тех пор я один как перст. Не веришь – могу свидетельство о смерти показать.
– Показывай! – распорядился Гуров, на которого эта новость подействовала как ушат холодной воды.
Он ожидал, что госпожа Вагнер может его обмануть, но ложь оказалась чересчур уж наглой. Не сразу в нее верилось.
Леша хмуро посмотрел на Гурова, но все-таки покорно направился к двери и, поскольку ключей у него с собой не было, позвонил в квартиру.
Открыли ему не сразу. Сначала за дверью долго шушукались встревоженные голоса, и кто-то заглядывал в глазок. Только когда раздосадованный хозяин бухнул кулаком в дверь, она наконец отворилась.
Навстречу Гурову выплыли три нетрезвые испуганные физиономии. Кроме уже знакомого коротышки, здесь были высокий худой очкарик и довольно артистичного вида человек со шкиперской бородкой.
– Здрасте! – подобострастно сказали они хором.
Гуров сдержанно поздоровался. Хозяин же, бесцеремонно оттеснив гостей, пошел куда-то в глубь квартиры, рассуждая на ходу:
– Мог сто раз жениться, но не стал. А почему? Все равно ведь не вернешь. И это… изменяла она мне. И вообще. А я вот не женился больше. А почему? Потому что любил ее, Настю мою. Все ей прощал. Понял теперь, начальник? А ты – хочу поговорить… Ты же мне буквально в душу плюнул!
Гуров не стал вступать в дискуссию, а просто молча смотрел, как Леша лезет в шкаф и копается там в бумагах. В конце концов он нашел там синеватую бумагу на форменном типографском бланке – свидетельство о смерти – и протянул ее Гурову. Тот вчитался в лаконичные, скрепленные печатью строки. Все сходилось – Плетнева Анастасия Владимировна погибла полтора года назад. Причина смерти – травма, несовместимая с жизнью.
– Она сама водила машину, – тихо объяснил хозяин. – Любила это дело. А тут гололед.
– Прошу меня простить, – сказал Гуров. – Произошла накладка. Не по моей вине, но все равно приношу извинения. Но раз уж так случилось, я задам еще один вопрос – вам знакома фамилия Ликостратов?
Хозяин быстро посмотрел на Гурова и скрипнул зубами. Глаза его гневно сверкнули.
– А при чем тут этот ублюдок? – спросил он. – Почему ты меня о нем спрашиваешь?
– Фамилия знакома? – повторил Гуров.
– Допустим, знакома, – с вызовом ответил Леша. – Путался он с моей Настей. Доволен теперь? Только было это сто лет назад. Я когда их поймал, то сразу сказал – еще раз, и убью! Может, и встречались они потом, но я об этом не знал. А ты что-то знаешь?
Он угрожающе надвинулся на Гурова, но тот остановил его холодным взглядом и предупредил:
– На этот раз я уже обижусь, Алексей! Закончишь вечер в отделении. И друзья пострадают. Это я тебе обещаю.
