скачать книгу бесплатно
– Во-во, уже лучше. – Крячко склонил голову набок, всматриваясь в картинку на экране. – Можешь, если захочешь, Рембрандт. Слегка изогни их. Да не так же сильно! Твою мать! Я же сказал тебе, что это мужик, а ты какие-то бабьи брови рисуешь.
– Это варианты, товарищ полковник, – осторожно высказался рыжеволосый. – Компьютер выдает максимум, а затем начинает сужать поиск.
– Мне не нужны варианты, старлей. Мне нужен нормальный фоторобот. Чтобы я глянул на него и сразу узнал того парня из ресторана.
– Я пытаюсь…
– Пытайся лучше. Стоп! Вот такие брови оставь!
– Точно?
– Вроде точно. Давай глаза подбирать. Сразу говорю, они у него большие были, навыкате. Я глаза его сразу запомнил.
– Так, может, с них и надо было начинать?
Свободной рукой парнишка выудил из нагрудного кармана рубашки носовой платок, вытер им виски и затолкал платок обратно.
– Ты еще поучи меня, Айвазовский! Рисуй давай… Вот че ты творишь? Я ведь сказал – большие глаза у него были. И карие.
– Про цвет вы ничего не говорили, товарищ полковник. Карие сделать?
– Не. Давай зеленые. Попробуем. Во, отлично! А если синие? Тоже красиво. Но у него все-таки карие были, – определился для себя Крячко. – Верни карие и сделай их чуть навыкате. Пойдет… Но брови – ни к черту, не такие у него были. Стирай брови! Эх, жаль, я сам не художник! Я бы этого типа сразу наваял. Он же у меня перед глазами как живой стоит. Вернее, сидит. За столиком… А ты только портишь все время, старлей…
Парнишка распрямился, поправил очки и вдруг произнес:
– Разрешите внести предложение, товарищ полковник.
– Валяй!
– Может быть, вам и в самом деле лучше самому составить портрет?
Крячко развернулся в его сторону и суровым пристальным взглядом смерил рыжеволосого с головы до ног, отчего тот еще больше съежился. В какой-то момент пареньку показалось, что Крячко сейчас стукнет его по лицу. На всякий случай он слегка отодвинулся от компьютера вместе со стулом.
– Это ты сейчас, типа, пошутил, старлей? Да?
– Никак нет, товарищ полковник.
– Я же сказал тебе, что я не художник…
– Но тут нет ничего сложного, – быстро затараторил штатный специалист. – Вот смотрите. Тут глаза, тут носы, тут уши… И так далее. Я запущу автоматический поиск. Компьютер сам подбирает варианты. Вам нужно только следить за его действиями и в нужный момент остановить. Вот этой клавишей. Если вариант не точный, запускаете программу исправления. Вот здесь. В базе заложены все возможные виды частей лица. Одним словом, я хочу сказать, что компьютер все сделает за вас. А раз вы знаете, как выглядит искомый субъект…
– Я-то знаю… – буркнул Крячко. – Ладно. Давай попробую. А ты покури пока, да Винчи.
– Я не курю, товарищ полковник. – Паренек радостно уступил Станиславу свое место за клавиатурой.
– Ну, кофе попей.
– Это с удовольствием. А то уже глаза устали…
– И мне свари чашечку, – распорядился Крячко.
– Есть, товарищ полковник. Только сварить не смогу… У меня растворимый. В пакетиках…
– Без разницы. Сделай мне двойной. И сахару не жалей.
Крячко уже погрузился в работу, глядя на меняющиеся картинки и что-то неразборчиво комментируя себе под нос. Старший лейтенант на цыпочках покинул помещение. Торопиться с возвращением в общество полковника он не стал. Благоразумно отсутствовал минут сорок, а когда вернулся, Крячко все еще корпел над портретом подозреваемого. Хотя прогресс был налицо как в прямом, так и в переносном смысле. У портрета успели появиться глаза, нос, рот… Для завершения не хватало только ушей. Станислав как раз был занят их подборкой, то и дело останавливая клавишей процесс автоматического поиска, нецензурно выражался и запускал программу по новой. Старлей тихонько вздохнул, бесшумно приблизился к столу и поставил перед полковником большую кружку с дымящимся кофе. Крячко машинально сделал глоток, поморщился, закурил сигарету. Очередная остановка программы поиска привела к тому, что у искомого персонажа появились острые эльфийские уши. Крячко опять матюгнулся, а рыжеволосый парнишка, с трудом сдерживая улыбку, бросил взгляд на наручные часы.
– А может так быть, что у него ушей совсем не было? – высказал предположение Крячко. – Че-то я их не припоминаю.
– Маловероятно, товарищ полковник.
– Но не исключено? Да?
Стас сделал еще глоток кофе и вновь запустил программу. В дверь тихонько постучали, и в проеме появилась голова лейтенанта Конева.
– Товарищ полковник? – негромко окликнул он Крячко.
– Я занят, – не оборачиваясь, ответил Станислав. – Чего тебе?
Рыжеволосый испуганно замахал на Конева руками, дескать, уходи, но лейтенант не подчинился.
– Звонил человек из «Роскомспорта». Спрашивал либо вас, либо полковника Гурова.
– Чего хотел?
– Мне он не сказал. Но просил передать, что это срочно.
– Оставил номер телефона?
– Так точно.
– Хорошо, – кивнул Крячко. – Как освобожусь, перезвоню. Положи номер мне на рабочий стол. И не мешай. Разве не видишь, что я в процессе творчества, лейтенант? Как по-твоему, что бы чувствовал Рафаэль, если бы его все время дергали по пустякам во время работы? Какое может быть дело Рафаэлю до «Роскомспорта»?
– Не могу знать, товарищ полковник, – улыбнулся Конев. – Извините.
Он уже хотел ретироваться, но Крячко остановил его:
– Погоди, лейтенант! – Программа поиска вновь была остановлена. Станислав вгляделся в изображение на экране, хмыкнул и задумчиво поскреб пальцами подбородок. – Вот сейчас вроде он. Вне всяких сомнений. Но чего-то не хватает… Как будто какой-то детальки. Вроде бы незначительной, но… И он, и не он… Как думаешь, Дали? Глянь-ка!
Рыжеволосый приблизился, уже прекрасно понимая, что полковник обращается именно к нему.
– Скул не хватает, товарищ полковник, – профессиональным взглядом определил он.
– А должны быть?
– По идее, должны. У всех есть скулы. У кого-то широкие, у кого-то узкие, но они есть.
– Ну-ка, добавь.
– Какие?
– Давай широкие. Но не очень. Так, чтобы подбородок не изменился. Подбородок точно его. Стоп! В самый раз! А можно чуть-чуть небритости ему добавить? Совсем влегкую?
– Можно, конечно.
Парнишка нажал всего две клавиши. Глаза Крячко азартно блеснули.
– Во черт! Вылитый он! Клянусь полковником Гуровым! – Станислав поднялся на ноги, шумно сдвинув стул. – Учись, Кандинский. Вот что такое искусство! Если человек талантлив, он талантлив во всем. Это я про себя. Так что, если тебе нарисовать что нужно будет, ты меня зови.
– Хорошо, товарищ полковник, – кивнул парнишка, предпочитая не спорить с Крячко.
– Распечатайте фоторобот и раздайте всем оперативникам, – распорядился Станислав. – Электронную копию отправь на мой компьютер. Конев, проконтролируй, чтобы субъект поступил в розыск немедленно.
Глава 2
Зеленский, не говоря ни слова, ни о чем не спрашивая и даже не здороваясь, пропустил Гурова в дом, равнодушно мазнул взглядом по лицу визитера и нетвердой походкой двинулся обратно в кухню.
– Андрей Павлович! – окликнул его полковник.
Зеленский не обернулся. Гуров постоял на пороге пару секунд, затем разулся, снял пальто и, повесив его на вешалку, последовал за хозяином дома. Директор крупной мебельной фабрики сидел за круглым столом, низко опустив голову. Перед ним стояли почти пустая бутылка водки, банка маринованных огурцов заводского производства и набитая до краев окурками пепельница. Ничего больше на столе не было. Догадаться, что Зеленский пьян, большого труда не составляло. Для этого даже необязательно было быть сыщиком с многолетним стажем.
Полковник разместился на свободном стуле.
– Андрей Павлович, моя фамилия Гуров, – представился он, тщетно пытаясь привлечь внимание Зеленского к своей персоне. – Полковник Гуров. Я из Главного управления уголовного розыска. Расследую убийство вашей дочери… Марии Зеленской. Я полагаю, что вам…
– А зачем?
Мужчина слегка приподнял голову, но его блуждающий взгляд был обращен не на полковника, а в пустоту.
– Простите, – не понял Гуров. – Что зачем?
– Зачем его расследовать? – Зеленский потянулся к бутылке и сделал внушительный глоток прямо из горлышка. Сунул огромную руку с густыми волосами на фалангах пальцев в банку с огурцами, с трудом выловил один огурец и откусил от него добрую половину. Вторую положил на стол. – Маша ведь уже умерла… Верно? Какой толк расследовать ее убийство? Кому от этого польза? А? Ее ведь это уже не вернет…
– Не вернет, – вынужден был согласиться Гуров. – Но правосудие…
– К черту правосудие! – Зеленский откинулся на спинку стула и запрокинул голову. Его большой кадык дважды дернулся. – Я собирался сегодня в деловую поездку. В Питер. Намечалась крупная сделка. Слияние предприятий… Для меня это было очень важно. Я ждал этого события почти полгода. Волновался вчера вечером, как мальчишка. Долго не мог заснуть. И так, и эдак прокручивал в голове предстоящие переговоры… Планировал, как выгадать для себя побольше… Не помню точно, во сколько мне все же удалось уснуть. Где-то около двух, наверное, не раньше… А в пять утра меня разбудил телефонный звонок. Позвонил кто-то из ваших и сообщил, что моя дочь мертва. Убита… Сухо так сообщил, формально. Словно речь шла о скидках на говядину в соседнем супермаркете. Я понимаю… Для этого человека Маша – никто, жертва. Как и для вас, я полагаю. – Директор фабрики «Андерзел» вновь облокотился на стол и попытался поймать в фокус лицо сыщика. – Я никого не осуждаю. Боже упаси! Это нормально. У каждого своя работа. Только вот я… Для меня… – Он не смог подобрать нужных слов, чтобы закончить предложение. Сделал еще один глоток из бутылки, осушив ее при этом до дна, и забросил в рот остатки маринованного огурца. – Я так же сухо поблагодарил звонившего за информацию, положил трубку, принял душ, достал из холодильника водки, выпил сразу пару стаканов, и только тогда до меня дошло… Дошло, что ничего больше нет. Ни сделки в Питере, ни финансовых выгод, ни моей фабрики, которой я так гордился, ни будущего, ни прошлого, ни настоящего… Ничего нет. Пустота. Весь мир вокруг погрузился в пустоту. Одномоментно… Все закончилось.
Широким движением руки Зеленский смахнул со стола пустую бутылку. Она приземлилась на пол возле батареи и со звоном разлетелась вдребезги. Андрей Павлович поднялся на ноги, обвел мутным взглядом помещение и направился к холодильнику.
Гуров хранил молчание. Ему уже не раз по долгу службы приходилось сталкиваться с подобным поведением людей, потерявших близких. И слова утешения тут не действовали. Тут ничего не действовало, кроме времени – беспощадного монстра, равнодушно сжиравшего и перемалывающего все, что попадалось на его пути.
Зеленский достал из холодильника новую бутылку водки и вернулся к столу. Долго возился с пробкой.
– Когда шесть лет назад моя жена умерла от рака, я чуть не сошел с ума, – признался он. – Готов был биться головой о стену. И тоже много пил… Но тогда я справился. Ради Маши. Я понял, что должен справиться ради нее. А теперь… Ради кого?.. Ради чего?.. Хотите водки? – предложил Зеленский, сумев все-таки откупорить бутылку.
– Нет. Спасибо, – отказался полковник. – Я на службе.
– Понимаю. А денег?
– Что?
– Хотите денег?
– Каких денег? За что?
– Да просто так. Ни за что. У меня их много… Очень. Всю жизнь работал, крутился, шел на различные ухищрения, на обман… Даже мошенничать приходилось. Могу предоставить вам всю информацию. – Зеленский пьяно ухмыльнулся. – Меня есть за что посадить… Я считал, что это самое важное – скопить много денег. Я хотел обеспечить детей, внуков, правнуков… А теперь… Куда их теперь? Я за всю жизнь не смогу истратить их все.
По его щекам потекли слезы. Медленно. Беззвучно. Продолжая обнимать бутылку водки, он баюкал ее, как маленького ребенка.
– Вы меня простите, Андрей Павлович, – откашлялся сыщик, – я понимаю ваше нынешнее состояние, но мне необходимо задать вам несколько вопросов.
– Задавайте… Раз нужно…
– У вашей дочери были враги? Или недоброжелатели? Может, имели место какие-то конфликтные ситуации в последнее время?
Зеленский даже не стал раздумывать над вопросом.
– Я не знаю. Мы очень мало общались. К сожалению… Особенно в последнее время. Я постоянно был поглощен своими делами, бизнесом… А Маша… Она стала жить своей жизнью, которую я не одобрял. Вы ведь уже знаете?.. В курсе, что она была лесбиянкой?
– Ну…
– Значит, в курсе, – констатировал Зеленский, ни на секунду не выпуская из рук бутылку. – Я не знаю, как так случилось и почему в какой-то момент Маша стала увлекаться девочками… Может быть, в этом была моя вина, недоглядел. Но, так или иначе, это случилось… Я пытался что-то изменить, перенастроить ее как-то, но все наши разговоры кончались только скандалами. Она выбрала свой образ жизни. И что такого?.. Теперь я согласен на все. Пусть бы спала с кем хотела… А так… Получается, она ушла из жизни, ненавидя меня. Если бы я только знал… А насчет врагов или недоброжелателей я действительно ничего не знаю. Такой вот я хреновый отец. Вернее, был им… Вам лучше спросить об этом подруг, с которыми Маша спала. Им она доверяла больше, чем мне.
– Подруг? – переспросил Гуров. – У Марии была не одна девушка, с которой она состояла в интимной связи?
– Насколько я знаю, да, – равнодушно ответил Зеленский. – У них в клубе это было нормой. Что она и пыталась мне каждый раз доказать.
– Вы имеете в виду биатлонный клуб, за который она выступала? «Нерпу»?
– Названия я не знаю. За все время я ни разу не посетил ни одной ее гонки… – Зеленский с досадой ударил себя кулаком по лбу. – Если бы можно было все вернуть… Если бы…
– Андрей Павлович, а это не могло быть связано с вашим бизнесом? – осторожно поинтересовался полковник. – Вы не допускаете такой мысли?
– Что связано?
– Убийство вашей дочери.
– Каким образом?
– Ну… Возможно, это ваши недоброжелатели или конкуренты хотели таким образом нанести урон лично вам. Мне приходилось сталкиваться с подобными случаями.
Впервые за все время их разговора в глазах Зеленского мелькнуло что-то осмысленное. Слова сыщика заставили его призадуматься. Он снова потянулся к бутылке, но передумал. Лицо его сделалось злым, и он тихо проговорил:
– Такой вариант не приходил мне в голову. Вы считаете?..
– Я ничего не считаю, – поспешно перебил собеседника Гуров, – я могу только предполагать. И подобной возможности не исключаю. Но это всего лишь версия. Я понимаю, что вам сейчас сложно собраться с мыслями… Сразу после трагедии… Давайте поступим так. – Полковник достал из кармана блокнот, вырвал из него один лист и написал на нем несколько цифр. – Это мой номер телефона. Мобильный. Так что звонить можете в любое время. Если что-то вспомните или у вас появятся какие-то подозрения – сообщите мне.
Сыщик положил листок на стол, но Зеленский к нему не притронулся. Похлопал себя по карманам в поисках сигарет, ничего не обнаружил и взял из пепельницы один из смятых окурков. Расправил его, пристроил во рту.
