скачать книгу бесплатно
– И что, есть новости?
– Еще какие! Если не ошибаюсь, вы говорили, что этот потерпевший погиб в результате нападения зверя? Горло было разорвано, правильно?
– Да, именно так.
– В том-то и дело, что не так. Эксперты установили, что смерть наступила от асфиксии. То есть сначала его задушили, а шею расковыряли уже после, фактически на трупе.
– Вот оно как! Хм, интересно. То-то я смотрю… Ты знаешь, Леха, мне эта версия с медведем с самого начала не очень нравилась. Милый, добродушный мишка, ну не тянул он на разъяренного вампира. Мы когда в этот вольер вошли, он над этим Антохой рыдал, как мать над любимым сыном. Что же получается, – сначала он его задрал, а потом осознал и начал каяться? Странновато, согласись. Да и лапа эта… У него всего только одна лапа была кровью испачкана. Тоже странно. Если зверь кидается на кого-то, тем более в ярости, он кидается всем телом, а тут – только лапку замочил.
– Да, странно. Но теперь все это, похоже, разъяснилось. Если Ирмелина задушили, значит, медведь тут ни при чем.
– Ирмелина?
– Да, Антон Ирмелин, так звали потерпевшего. В цирке он работал с животными, кормил, ухаживал. Даже одно это уже могло бы навести на правильную мысль. С какой стати звери будут бросаться на того, от кого получают ежедневное пропитание? Дима уже распорядился, Шутова арестовали. Теперь будет проводить повторные допросы, планирует вызывать этих артистов уже сюда. Говорит, вчера в этом вольере на всю оставшуюся жизнь ароматов нанюхался.
– Да, «парфюм» у них там своеобразный, – улыбнулся Гуров. – Так, значит, твой Дима подозревает Шутова?
– А кого же еще? Ведь, кроме него и медведя, рядом с трупом никого не было, как утверждают очевидцы. А очевидцы у нас надежные, доверять им можно, – взглянув на Гурова, добавил Крылов.
– Спасибо за доверие, – отозвался тот.
– В общем-то, думаю, все довольно очевидно, – продолжал Алексей. – Сначала этот Шутов придушил парня, а потом как-то заставил медведя повредить ему горло. Может быть, сам начал, а зверь уже довел дело до полного, так сказать, безобразия.
– Вообще-то, насколько я знаю, мертвых животные не трогают.
– Да, я тоже об этом слышал, но многое зависит от конкретной ситуации. К тому же Шутов ведь дрессировщик, ему ли не знать, как заставить зверя сделать то, что нужно. Вы ведь сами говорили, что он ковырялся лапой в этой разорванной шее даже в тот момент, когда вы вошли в вольер.
– Так и было.
– Вполне возможно, вы со сторожем застали Шутова, так сказать, в процессе. Визит ваш, как я понимаю, был спонтанным. Дрессировщик не предполагал, что в этот ранний час в вольере окажется еще кто-то. Выполнив все, что запланировал, он, по всей видимости, намеревался просто уйти и потом, вместе со всеми, поразиться этому ужасному происшествию. Но тут «не вовремя» явились вы, и это заставило его немного изменить планы и сделать вид, что именно он и «обнаружил» труп первым.
– Что ж, выглядит логично, – согласился Гуров. – Кроме прочего, такая схема объясняет, почему на одежде Шутова не было следов крови. Если он задушил Ирмелина, а не убил, скажем, ножом… в общем, если смерть наступила от асфиксии, значит, пачкаться Шутову было не обязательно. Точнее – не обо что.
– Неясности пока с мотивом; кажется, особых конфликтов между ними не было, – проговорил Крылов. – Но, с другой стороны, допросы проводились, так сказать, наспех, никто особенно во внутренние взаимоотношения не вникал.
– Причина смерти казалась очевидной?
– Конечно. Разорванная шея, и рядом – зверь с огромными когтями. Очевиднее некуда.
– Видимо, на это и рассчитывал Шутов.
– Несомненно.
Неожиданный поворот дела заинтересовал Гурова. Несмотря на то что и в этот день работы у него было немало, вечером он попросил Крылова принести ему протоколы повторных допросов, которые, в связи с новыми открывшимися обстоятельствами, проводил Щеглов.
– Любопытно узнать, как отреагировал этот Шутов, – объяснил он свою просьбу. – Да и по поводу мотива тоже остались открытые вопросы. Со своими делами я практически закончил, надеюсь, завтра смогу уехать. Хотя бы вечерним поездом. Но и по цирку не хотелось бы оставлять «недоговоренности». Все-таки я тоже некоторым образом здесь поучаствовал.
– Вы не только поучаствовали, вы, можно сказать, явились главным инициатором. Локомотивом, так сказать, всего процесса, – улыбнулся Крылов. – Конечно, я постараюсь выполнить вашу просьбу. В конце концов, мы – одна команда. Сейчас узнаю у Димы, если он уже закончил, попрошу у него дело до завтра.
Крылов вышел из кабинета и минут через двадцать вернулся с небольшой папкой.
– Дима говорит, что с делом все ясно. Правда, сам Шутов упирается всеми четырьмя и не признается ни в какую, но допросы свидетелей яснее ясного показывают, что с Ирмелиным отношения у него были, мягко говоря, нестабильные. Ссорились они почти каждый день.
– Вот как? А их начальник, этот Крабовский, говорил мне, что они – самые закадычные друзья во всем цирке. Оба не женаты, оба любят «повеселиться».
– Это насчет выпивки? Да, похоже, эта «пламенная страсть» была присуща им обоим. Вероятно, и «выяснение отношений» частенько происходило в подпитии.
– Но вчера утром Шутов был абсолютно трезв, это я лично могу засвидетельствовать.
– Вполне возможно. Вчера утром был трезв, а позавчера вечером – пьян. Какое-нибудь неосторожное словечко в очередной перепалке, как говорится, «переполнило чашу» – и вот результат. Внутренние правила Шутов знает, как никто, он знал, что Ирмелин будет выгуливать медведя, и знал, что, в связи с его предполагаемой репетицией с тиграми, в этот час в цирке практически никого не будет. Обстоятельства благоприятствовали, и, чтобы спланировать преступление, Шутову даже трудиться особенно не пришлось.
– Может быть, может быть, – задумчиво проговорил Гуров.
Он взял папку и, попрощавшись с Крыловым, в первый раз за все это время вовремя уходящим домой, принялся за изучение протоколов.
В них были зафиксированы беседы с униформистами, специалистами по уходу за животными и прочими представителями обслуживающего персонала, а также с несколькими артистами цирка.
В общем и целом содержание этих бесед подтверждало версию, которую озвучил Крылов. «Ссорились», «лаялись», «выясняли отношения» – подобные фразы присутствовали практически в каждом протоколе. Но, вместе с этим, почти все говорили о том, что Шутов и Ирмелин были неразлучными друзьями.
«Интересная какая дружба, – думал Лев, просматривая протоколы. – И ругаются, и не могут жить друг без друга. Просто молодожены в медовый месяц, да и только».
Наибольший интерес у него вызвали два документа: беседа с поварихой Зиной и разговор с представительницей династии дрессировщиков собак Ритой Стрункиной. Гуров помнил, что именно этих женщин упоминал инспектор манежа Василий Крабовский, говоря, что одна из них – пассия Шутова, а другая – Ирмелина. Благодаря более близкому общению женщины могли знать что-то такое, чего не знали другие, и протоколы их допроса полковник просмотрел очень внимательно.
Ни на минуту не забывая о подозрениях Галины и о той первопричине, которая заставила его отправиться в цирк и в итоге вывела на преступление, Гуров надеялся найти в этих документах какие-либо подтверждения либо опровержения предположений о наркотиках.
Но получить ясный ответ на этот вопрос ему так и не удалось. Большую часть бесед с обеими женщинами составлял пересказ обычных внутрицеховых сплетен. Повариха, протокол допроса которой Гуров прочитал первым, очень нехорошо отзывалась об Ирмелине, утверждая, что именно он «сбивал Гену с пути». Зина говорила, что Ирмелин постоянно подбивал Шутова на разные нехорошие вещи, соблазнял его выпивкой, «а иногда и чем похуже», и «таскал по бабам».
На вопрос о том, что же еще могло быть хуже постоянных пьянок и походов «налево», Зина сообщала, что Ирмелин – «тайный наркоман», «нюхает», курит марихуану и норовит «подсадить» на эти гадости Шутова, чтобы вдвоем было веселее «нюхать» и курить.
Шутов, как человек безвольный и не умеющий никому отказывать, все время соглашается и «клюет» на «приманки» Ирмелина, хотя в глубине души, конечно же, испытывает к подобным вещам стойкое отвращение.
«Дрессировщик тигров – слабый и безвольный человек? – с улыбкой подумал Лев, читая эти строки. – Занятно».
Среди прочего Зина упоминала недавний случай, когда «бессовестный негодяй» Ирмелин снова сбил с толку Шутова, соблазнив его выпивкой, и «безвольный» дрессировщик нализался так, что на следующий день пришлось отменить его номер. Инспектор манежа, которому срочно пришлось искать замену на ключевой номер всего представления, был в ярости и пригрозил, что, если такое еще раз повторится, он «отменит» самого Шутова и выгонит его вон из труппы.
Прочитав это, Гуров припомнил, как Шутов и дядя Федя препирались, выясняя, кому же из них сообщать о смерти Ирмелина. В разговоре дрессировщик как раз намекал на какой-то случай, после которого ему совсем не хотелось идти к Крабовскому с дурными вестями. По-видимому, как раз об этом инциденте и упомянула во время допроса Зина. Возможно, дело здесь действительно было лишь в обыкновенной «несвоевременной» пьянке, а возможно, за этим случаем скрывалось нечто более серьезное, содержащее в себе мотив будущего преступления или предпосылки к нему.
«На замену вышел Антон Ирмелин, который иногда выступал как артист в клоунских репризах, – читал Гуров скупые протокольные строки, – и в итоге получилось, что Ирмелин заработал деньги, а Шутов их потерял».
«Ах, вот оно что, – снова усмехнулся Лев. – Дамочку «душит жаба». Мало того, что на пьянки, гулянки и сторонних подружек уходит львиная доля тигриных гонораров, так они, оказывается, могут вообще уплыть из рук, причем не куда-нибудь, а к тому же подлому Ирмелину».
Однако на вопрос о том, мог ли Шутов, не вытерпев постоянных «соблазнений» и их плачевных последствий, прикончить своего морально неустойчивого друга, Зина ответила категорическим отрицанием. По ее словам, в отношении такого человека, «как Гена», подобные предположения просто немыслимы.
То же самое, почти слово в слово повторяя речь Зины, показала при допросе Маргарита Стрункина. Разница была лишь в том, что в ее версии главным «соблазнителем», сбивающим с истинного пути скромного специалиста по уходу за животными, выступал Шутов.
«Пьяница, наркоман и бабник», – в один голос твердили женщины, причем одна говорила это об Ирмелине, а вторая – о Шутове.
«Так или иначе, похоже, некий предварительный конфликт имел место, – рассуждал Гуров, дочитав протоколы. – Возможно, он был довольно жестким сам по себе, а возможно, явился некой «последней каплей» в ряду других подобных конфликтов, но почва для мотива здесь явно имеется. С наркотиками пока не совсем понятно. В изложении Зины все это звучит как анекдот, а Рита о них почти не упоминает. Но определенные намеки есть. Вопрос в том, насколько серьезны эти намеки. Курить марихуану – это все-таки не то же самое, что колоться «тяжелыми» препаратами и делать инъекции животным. У кого бы можно было уточнить этот деликатный момент?»
Все следующее утро Гуров провел в кабинете Крылова, а около двенадцати часов, захлопнув папку с делом, торжественно объявил:
– Финита ля комедия!
– Закончили, Лев Иванович? – улыбаясь, спросил Крылов.
– Да! Теперь, кажется, все. Против такой доказательной базы ни один аппаратчик не устоит. Даже самый высокопоставленный.
– Понятное дело. Если доказательную базу собирает ас вашего уровня, тут, я думаю, вообще никто не устоит.
– Подлизываешься? – хитро прищурился Лев.
– Восхищаюсь, – снова улыбнулся Алексей.
– Ладно уж, коньяк за мной. Начальство-то точно премию не выпишет за то, что ты тут вместе со мной до поздней ночи сидел.
– Да, это вряд ли.
– Вот и я о том. Но мы, простые труженики, взаимовыручку и взаимопомощь всегда ценим, поэтому внутри наших сплоченных рядов поощрения возможны. И даже обязательны. Сейчас узнаю насчет билетов да заодно заскочу в супермаркет, приобрету чего-нибудь «поощрительного». Нельзя ли мне, кстати, еще раз машину организовать? Конечно, в этот раз не совсем по делам еду, но…
– О чем разговор! – с готовностью отозвался Крылов. – Машина за вами закреплена на все время пребывания у нас, так что не беспокойтесь. Можете ездить, куда и когда посчитаете нужным.
С опытным водителем, хорошо знавшим город, Гуров решил задачу в два счета. Для себя приобрел билеты на ближайший поезд до Москвы, а для коллеги – бутылку вполне приличного коньяка.
– В сейф спрячь, – сказал он, выгружая на стол Крылова коньяк и палку сырокопченой колбасы, – иначе начальство конфискует. Выпьет, закусит, да тебе же еще выговор объявит.
– Понял, – заговорщицки кивнул Крылов. – Сейчас все сделаю.
– Что там с этим цирком? – поинтересовался Лев, наблюдая, как Крылов прячет в сейф «компромат». – Есть что-нибудь новое?
– Да нет, кажется, ничего особенного. Я с Димой сегодня виделся, он говорит, пока все без изменений. Дрессировщик этот вину не признает, продолжает все отрицать. Ну а других подозреваемых, понятно, нет.
– Вагончик его обыскивали?
– Да, конечно. Но, кажется, ничего особенного не нашли.
– Сестра твоего Юры уверена, что Шутов колол своим тиграм запрещенные препараты. Из этой серии ничего не обнаружили?
– Запрещенные препараты? – удивился Крылов. – Наркотики, что ли?
– Видимо, да. По крайней мере, сама девушка, кажется, уверена в этом неколебимо.
– Да нет, про наркотики разговора не было. Если бы что-то подобное нашли при обыске, наверняка было бы известно. Это ведь уже совсем другая история.
– И еще одна дополнительная статья, – заметил Гуров.
– Вот именно. Нет, про наркотики не слышал. Думаю, если бы что-то было, Дима бы сказал. Значит, не было.
– Что ж, не было, и прекрасно. У меня будет просьба. Как раз вот в связи с этой Юриной сестренкой. Я ей пообещал, не хотелось бы обманывать девушку. Человек так ратует за братьев наших меньших.
– А о чем просьба?
– Когда Дима твой дело это закончит и все обстоятельства выяснит, пускай с ней свяжется. Объяснит, что и как, представит факты, аргументированно докажет, что при дрессировке наркотики не использовались. А то она уже статью в газету собралась писать. Боюсь даже представить, что она там может насочинять. А если циркачи эти и впрямь никаких «неправильных» веществ не используют, получится, что оклеветали честных людей.
– Понятно. Хорошо, Лев Иванович, я передам Диме. Думаю, этот вопрос мы сможем решить.
– Кроме того, мы ведь, в каком-то смысле, ей даже обязаны, – чуть усмехнувшись, добавил Гуров. – Ведь это по ее инициативе я в цирк отправился. И в результате, как выяснилось, помешал преступнику вовремя смыться с места преступления. Если бы не она, мы бы до сих пор гадали, кто он, этот таинственный «душитель».
– Да, действительно, никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Юрина сестренка, наверное, и сама не предполагала, какую ключевую роль ей предстояло сыграть в раскрытии убийства.
– А уж Шутов – и того меньше.
– Это точно. Не повезло парню. Так вроде бы хорошо все подгадал…
– Только не учел энтузиазм общественных активистов.
– Это точно.
Выполнив обещание, данное Галине, Гуров прошел по кабинетам, прощаясь с сотрудниками, с которыми довелось ему контактировать при работе в самарском управлении.
До поезда оставалось еще довольно много времени, и он решил прояснить для себя еще один вопрос, касающийся «циркового» дела, так неожиданно свалившегося на него в виде своеобразного «довеска» к основному расследованию. «Нужно расставить точки над i, – думал он, доставая из кармана телефон. – Наркотики – это не шутка, нельзя уезжать, не прояснив все до конца».
– Алло, Галина? Здравствуйте, – через минуту говорил он в трубку. – Это Гуров вас беспокоит, Лев Иванович.
– Ой, правда?! – как всегда эмоционально отреагировала защитница животных. – Как здорово, что вы позвонили мне! Такой важный человек…
– Хотел сообщить, что уезжаю.
– Уже? Как быстро. Жаль.
– Дело, по поводу которого я приезжал сюда, закончено, так что у меня больше нет причин задерживаться. Вашу просьбу я, как и обещал, передал коллегам. Как только расследование закончится, они свяжутся с вами и расскажут все, что удалось узнать по поводу наркотиков.
– Правда?! – В голосе девушки слышалось ликование. – Вот это класс! Прямо сами расскажут?
– Сами. И расскажут, и аргументируют, и представят факты, если таковые окажутся. Только вот окажутся ли они – это пока большой вопрос. В фургоне, где проживал Шутов, уже провели обыск, никаких «особых» препаратов не обнаружено.
– Хм… Быть такого не может. А они хорошо искали?
– Можете не сомневаться, – заверил Гуров. – Ответственно заявляю вам, что в местном полицейском управлении работают очень квалифицированные сотрудники. Настоящие профессионалы.
– Хм… Вообще-то это странно, у меня информация достоверная.
– А откуда, если не секрет, она пришла, эта достоверная информация?
– Откуда? – Галина сделала паузу, явно раздумывая, стоит ли выдавать свой конфиденциальный источник. – Ладно. Вам скажу, – наконец решилась она. – Это Жорик мне рассказал.
– Ну, если Жорик, тогда, конечно. Тогда сомневаться не приходится. А кто это, если не секрет?
– Жорик? – переспросила Галина, не замечая иронии. – Ну как же… его все знают. Он у них там распространителем билетов работает. Типа – сезонная работа. Сам-то он наш, местный. Распространителей они всегда из местных нанимают. С собой возить невыгодно, больше проедят, чем наработают. Нанимают в тех городах, где гастролируют. Это и удобнее. Местные уже все ходы-выходи знают, им билеты распространять…
