Аферисты

скачать книгу бесплатно


– Закрой! – рявкнул Шериф. – «Капусту» намочишь!

И тут произошло то, чего Шериф никак не ожидал, – лицо человека в сером костюме вдруг словно окаменело. Он сделал короткое движение руками и вытряхнул содержимое кейса прямо на Шерифа. Аппетитные зеленые пачки полетели на землю, рассыпались по мокрой траве, завязли в кустах. Шериф невольно ахнул.

– Офонарел, сука? – завопил он и без колебаний выстрелил.

Человек открыл рот, но, не произнеся ни звука, опрокинулся навзничь, ударился затылком о крыло автомобиля, рухнул на землю и тут же затих. На белой рубашке образовалось алое пятно, быстро побледневшее под струями дождя.

– Вот тварь! – с отчаянием простонал Шериф и беспомощно оглянулся по сторонам.

Дорога все еще была пустынна и залита дождем, но теперь даже в шорохе дождя Шерифу чудилось что-то угрожающее. Опасность подкрадывалась со всех сторон. Он едва удержался, чтобы не броситься бежать без оглядки. Но это было бы глупо и недостойно. Поступив так, Шериф презирал бы себя до конца дней.

Он попытался успокоиться и сосредоточиться. Эти деляги сделали все, чтобы поломать им с Мельницей кайф. Но ничего еще не потеряно. Прежде всего нужно собрать деньги.

Шериф спрятал пистолет и, присев на корточки, принялся искать рассыпавшиеся пачки. Он поднимал их с влажной травы и швырял в раскрытый кейс, на дне которого быстро образовывалась лужица дождевой воды. Деньги выглядели уже не так симпатично, как прежде, – грязные, мокрые, облепленные лесным мусором, они никак не хотели ложиться в чемоданчик ровно, а сваливались теперь бесформенной неопрятной грудой. Шериф понятия не имел, все ли удалось ему отыскать – на глаз это определить было совершенно невозможно, а пересчитывать не было времени. В какой-то момент ему показалось, что где-то позади слышен приближающийся шум автомобильного мотора. И Шериф не выдержал. Он решил плюнуть на то, что найти не удалось, захлопнул кейс и, зажав его под мышкой, побежал в лес – туда, где стоял «УАЗ». По пути он на секунду задержался на том месте, где лежал Мельница.

Выглядел тот, по правде говоря, жутковато – там, где положено быть голове, торчал срезанный наискось окровавленный обрубок, на котором болтались обрывки черной маски. Теперь она была Мельнице без надобности – даже родная мать не смогла бы его опознать.

«Может, оно и к лучшему, – мелькнуло в голове у Шерифа. – Только бы выбраться отсюда».

На память он никогда не жаловался, но в незнакомых местах одной памяти мало. Мельница был местным, знал тут каждую кочку и прекрасно водил машину. Ради этого Шериф был согласен терпеть его бесконечное брюзжание и выслушивать панические разговорчики. Тем более что, когда доходило до дела, Мельница преображался и работал не хуже других. Теперь надеяться было не на кого.

Шериф подобрал с травы пистолет Мельницы и сунул его в кейс. Потом спрятал бесценный груз под сиденье «УАЗа» и завел мотор. Ему еще нужно было подобрать Косматого. По договоренности они должны были встретиться за оврагом, потом доехать кружными путями до места, где жила подружка Косматого, там переодеться и без задержки отчалить на вокзал. Билеты на вечерний рейс до Москвы уже лежали во внутреннем кармане выходного пиджака Шерифа. Три места в купейном вагоне. Одно место теперь свободно. «Товарищ раздумал ехать, – возникла в голове циничная мысль. – Подыскивает место на кладбище».

Шутки шутками, но его положение сейчас тоже завидным не назовешь. Три трупа, опрокинутая машина, похищенные деньги. И все это под носом у местных властей. Такие вещи не прощаются. Если все обнаружится быстро, вокзалы наверняка перекроют, и что тогда делать? Может быть, сразу же гнать в другую область на машине? Вот только машина у них приметная, и на первом же посту ГАИ их остановят. А другую искать времени нет.

Шериф вспомнил, что до сих пор не снял с головы маску. Чертыхнувшись, сорвал ее, вышвырнул в окно и тронул рычаг скоростей. «УАЗ», набирая скорость, покатил через лес, аккуратно объезжая ровные стволы сосен. Шериф надеялся, что ему удалось хорошо запомнить дорогу.

«Лишь бы передок вытянул, – с мрачной надеждой решил он. – Заберу Косматого – и сразу рванем в другую область. Надеяться, что пронесет, – это для лохов. Сматываться надо, пока не обложили. Потом разберемся».

Глава 2

Полковник Гуров всегда с особенным чувством возвращался в провинцию. Именно возвращался, потому что, несмотря на долгие годы столичной жизни, несмотря на долгие годы службы в московской милиции, в глубине души он все равно оставался провинциалом из скромного областного города, где когда-то родился и набирался первого опыта, как жизненного, так и профессионального. Негромкое провинциальное бытие до сих пор странно волновало его. Вряд ли, конечно, Гуров поменял бы сейчас свое место в главном управлении МВД Москвы на что-то другое. Он уже давно стал частичкой огромного энергичного организма, называвшегося Москва, он сроднился с ним, пустил корни, но воспоминания молодости никуда не исчезли и время от времени приятно волновали душу. Выезжая в провинцию, Гуров будто возвращался в собственную молодость, даже если речь шла не о его родном городе.

На этот раз ему пришлось ехать в Пожарск. Все произошло неожиданно. В середине дня Гурова вызвали к генералу. Само по себе дело это обыкновенное, и к тому же руководитель главка был для Гурова более чем просто начальник – они были связаны старой дружбой и годами совместной службы, – но вот то, о чем поведал генерал, звучало необычно.

– Присаживайся! – сказал генерал. – Здоров? Вот и чудненько. Здоровье тебе как раз понадобится. Планы на сегодня какие?

Вид у генерал Орлова был внушительный и властный. В штатском он появлялся редко, предпочитая носить мундир со всеми регалиями – генеральские погоны со звездами, по его мнению, вызывали у подчиненных дополнительный трепет и укрепляли дисциплину. Гуров про себя полагал, что дело тут вовсе не в погонах, а в железной хватке Орлова, который и в домашних тапочках все равно оставался генералом. Против формы Гуров ничего не имел, хотя сам предпочитал хороший костюм и со вкусом подобранный галстук. Оперативнику в обычной жизни мундир мог только помешать.

– Планы? Планы почти наполеоновские, – ответил Гуров на вопрос генерала. – Собственно, ничего сверхъестественного. Все как обычно. Закончу отчет, а потом поеду встречу Марию. Она сейчас с театром на гастролях в Питере, но каждую неделю мотается сюда на съемки фильма. Чертовски неудобно, но у них там график, что ли, срывается, поэтому работа идет в авральном темпе. Мне-то такая ситуация даже по душе – хотя бы урывками удается повидаться.

К жене Гурова, известной актрисе Марии Строевой, генерал испытывал особенную симпатию, граничащую с восхищением, что было, впрочем, неудивительно – Гуров уже привык к тому, что жена постоянно окружена морем поклонников – Орлов также не устоял перед ее обаянием. Может быть, это было единственной слабостью, которой генерал ничуть не стеснялся и нередко шутливо сетовал, как он завидует Гурову, которому так повезло в личной жизни, что он сумел жениться на женщине, о которой тысячи мужчин могут только мечтать.

Поэтому Гуров был совершенно уверен, что Орлов с пониманием отнесется к его проблеме, и не ожидал никаких сюрпризов. Однако генерал преподнес ему именно сюрприз.

– Ты меня, извини, Лева, но я тебе сегодняшнее свидание испорчу, – немного смущенно сообщил Орлов. – Хочешь злись на меня, хочешь словами разными крой, но с Марией тебе сегодня уже не повидаться. Ждет тебя, как говорят гадалки, дальняя дорога. Вот так, как снег на голову. Оставь Марии записку – вали все на меня, бездушного чиновника и бюрократа… Но тут дело, понимаешь, такое, что никому, кроме тебя, не доверишь. И вдобавок срочное. Билеты вам с Крячко уже купили, командировка оформлена. Выезжаете через час. Так что времени у вас только выслушать инструкции и собрать чемоданчик. Я долго рассусоливать не буду, не волнуйся.

Такой поворот Гурова неприятно удивил, но недаром он славился своей выдержкой. Спрятав раздражение, что называется, в карман, он только сказал с усмешкой:

– Ну что ж, и на том спасибо. Злиться на начальство бесполезно, а словами крыть – я и слов-то таких не знаю, какие в данном случае подойдут. Так что давай свои инструкции, Петр, будем вникать.

– Ага, вникай, – сказал генерал, обрадованный, что все так мирно разрешилось. – И Крячко своего предупреди, чтобы вник как следует, потому что тут не просто о налетчиках речь идет, тут материя тонкая, можно сказать, политическая…

– Хорошее начало, – заметил Гуров. – Только политики нам со Стасом не хватало. На это специальные службы существуют, прокуратура, наконец, – разве не так?

– Прокуратура тоже будет, – успокоил его Орлов. – И службы, разумеется… Но тут затевается большая охота, с привлечением всех сил и средств. В рамках всеобщей войны с коррупцией, которую объявило руководство страны, соображаешь? Поэтому и от нашего ведомства тоже приказано выделить толковых людей. Чтобы иметь всестороннее видение проблемы, ясно?

– Ясно, – сказал Гуров. – Так что за проблема?

– Проблема непростая, – делаясь предельно серьезным, сказал Орлов. – Шестого июля в городе Пожарске, а точнее, километрах в двенадцати от него, в зоне отдыха для так называемых VIP-персон было совершено исключительно наглое и жестокое преступление. Расстреляли двух бизнесменов, которые ехали по дороге от загородной резиденции тамошнего губернатора, носящей ласковое имя «Тихая гавань», в город. Один из налетчиков также был убит. Остальным преступникам удалось скрыться. Положение осложняется тем, что в тот день шел жуткий ливень. Практически никаких следов не осталось.

– А убитый налетчик?

– Говорят, там трудности с опознанием, – досадливо поморщился Орлов. – Ну, это выяснишь на месте. Однако это не единственная сложность. И не самая серьезная, кстати. Хуже всего то, как себя ведут местные чиновники. Налет-то состоялся в их епархии, куда простому смертному нос совать не рекомендуется. Ну, своя Рублевка, представляешь, да? Замешан там кто из высоких чинов – неизвестно, но следствию помощи от них никакой. Скорее, наоборот.

– Выходит, как-то замешаны? – вставил Гуров.

– Не исключено, – вздохнул Орлов. – Местная прокуратура думает так же. Только у местной прокуратуры с местной администрацией отношения, мягко говоря, сложные. Поэтому прокурор Пожарска не стал землю рыть, а сразу доложил наверх. Ну а тут уже завертелось. Генеральная прокуратура почуяла запах коррупции и решила вмешаться. Не так чтобы уж очень активно, но местным слугам государевым копаться в грязном белье разрешила. Если те что-то найдут – прекрасно, тогда и Москва в борьбу с коррупцией включится, а не получится – Генеральная вроде и ни при чем. Все-таки речь не о мясной лавке идет, а о целой области. У тамошнего руководства в столице свое лобби. Политика!

– А спецслужбы?

– Опять же все не так просто. Говорят, у тамошнего губернатора с местным управлением ФСБ прекрасные отношения. А московские чекисты пока не вмешиваются. У них свое мнение на этот счет. Считают, что коррупция там ни при чем, а речь идет о банальной разборке между бандитами. Внешне действительно выглядит похоже, но, согласись, странное место выбрано для этой разборки.

– Да, необычное, – сказал Гуров. – Но кто знает, может, у них в Пожарске это в порядке вещей?

– Вот и выясни, что там у них за порядки, – заключил Орлов. – Работать будешь параллельно с тамошней прокуратурой и милицией, но подчиняться – непосредственно мне. От них ты не зависишь, запомни. И если будут какие-то вопросы, сразу со мной связывайся.

– Вопросы обязательно будут, – сказал на это Гуров. – Главное, чтобы на них ответы были. Судя по первой информации, особенно на это рассчитывать не приходится.

– Не волнуйся, я дам тебе выписку из докладной, которую из Пожарска направили в Генеральную прокуратуру. По дороге почитаешь и сам разберешься.

Действительно, эта бумага кое-что добавляла к рассказу Орлова, но не слишком много, и даже после ее изучения Гуров не мог бы утверждать, что разобрался в ситуации. Полковник Крячко, его верный друг и напарник, вообще не стал ничего изучать, а предпочел заняться пивом в вагоне-ресторане.

– Все равно голова у нас ты, – убежденно заявил он Гурову. – А меня от этих бумаг только в сон клонит. Потом все расскажешь. В доступной мне форме. Тебе принести пивка?

От пива Гуров категорически отказался. Он не показывал вида, но сорвавшееся свидание с женой серьезно расстроило его. Орлов, стараясь в некотором смысле сгладить неприятность, распорядился отправить Гурова и Крячко спальным вагоном. Поэтому и легкомыслие друга не вызывало сейчас у Гурова чувства протеста – ему хотелось побыть одному.

Из докладной пожарского прокурора следовало, что шестого июля среди бела дня на отрезке дороги, ведущей от загородной резиденции губернатора к контрольно-пропускному пункту, находящемуся на развилке основного шоссе, были убиты двое московских бизнесменов, ехавших в новеньком «Форде»-фургоне из этой самой резиденции, судя по всему, обратно в город. До города они не доехали, потому что по дороге на них напали неизвестные преступники. Машина бизнесменов перевернулась, а сами они были расстреляны, как установила экспертиза, из пистолета Макарова. При этом бизнесмены пытались оказать сопротивление, и не совсем безуспешно – у них с собой было охотничье ружье, из которого они уложили одного из бандитов. Выстрел был произведен в голову, поэтому личность убитого не установлена. Преступники, оставшиеся в живых, скрылись. Сколько их было и куда они ушли, оставалось загадкой. В день убийства шел проливной дождь, и милиция, прибывшая на место преступления со значительной задержкой, не обнаружила никаких следов. Тем более что в дело сразу же вмешались лица из администрации города, которые, судя по всему, появились на месте преступления едва ли не раньше сотрудников правоохранительных органов. Что это были за лица и каково было их вмешательство, в докладной не пояснялось – возможно, кто-то счел нецелесообразным доводить эту информацию до Гурова. Но по интонации документа можно было понять, что вмешательство значительно осложнило работу оперативников и прокуратуры.

Конкретно же удалось установить следующее: шестого июля около одиннадцати часов дня через контрольно-пропускной пункт в сторону загородной резиденции проследовал автомобиль «Форд» с двумя пассажирами, представителями московской фирмы «Маркет-Тим». Их паспортные данные были зафиксированы на контрольно-пропускном пункте еще при въезде. Имена бизнесменов были – Чагов Григорий Сергеевич и Мартынов Олег Кимович. Из объяснений охраны следовало, что этих двоих пропустили беспрепятственно, так как имелось предварительное распоряжение крупного местного чиновника, а именно управделами администрации Визгалина Александра Викторовича. Однако с какой целью эти люди приезжали в загородную резиденцию, осталось до конца невыясненным – господин Визгалин по этому поводу вразумительных объяснений не дал, заявив, что инициатива встречи принадлежала гостям из Москвы, что они предлагали услуги своей фирмы, но эти самые услуги Визгалина не заинтересовали, и они благополучно расстались. Затем пошел дождь, и больше Визгалин бизнесменов живыми не видел.

Первыми забеспокоились милиционеры с пропускного пункта. Во время дождя они слышали что-то похожее на выстрелы, а когда немного распогодилось, проверили трассу. Однако, обнаружив трупы, они сначала доложили о случившемся в резиденцию и только потом – своему начальству и в прокуратуру. Насколько понял Гуров, это «потом» растянулось как минимум часа на два. В итоге, когда на место прибыли оперативники и следователи, уже начинало темнеть. Если прибавить сюда последствия ливня и бесцеремонное вмешательство посторонних, картина получалась не очень веселая.

В качестве рабочей версии было выдвинуто предположение о разбойном нападении с целью ограбления, но и тут возникали вопросы. Дело в том, что все деньги и ценности, имеющиеся у бизнесменов, остались при них. Налетчики не взяли ни бумажников, ни пластиковых карт, ни дорогих часов, ни мобильников – абсолютно ничего. По мнению Гурова, это было более чем странно. Да и не одного Гурова смущала эта странность, раз возникла докладная, выписку из которой он держал теперь в руках.

Было еще одно обстоятельство, которое прояснил Гурову генерал Орлов. В Пожарске надеялись, что из Москвы им предоставят полную информацию о деятельности маркетинговой фирмы «Маркет-Тим». Хотели, так сказать, подойти к делу с другого конца. В Москве и правда попытались собрать такую информацию, но оказалось, что никакой информации практически не существует, так же как, похоже, и самой фирмы. То есть фирма под таким названием была, имела лицензию и даже снимала офис в приличном районе, но при ближайшем рассмотрении обнаружилось, что зарегистрирована она по паспорту какого-то совершенно постороннего человека, еще три года назад подавшего заявление о его утере, а офис в приличном районе не был даже обставлен мебелью, и на банковском счету фирмы лежало всего-навсего девять тысяч рублей. Никаких следов деятельности фирма после себя не оставила. По-видимому, деятельности попросту не было.

Никаких сомнений не оставалось, «Маркет-Тим» являлась фирмой-пустышкой, муляжом, созданным для каких-то сомнительных целей. Что это могло быть – отмывка грязных денег, какая-то сложная афера, чей-то заказ? Гуров опасался, что на этот вопрос ответ будет получен очень нескоро. По его мнению, после двойного убийства в лесу под Пожарском кадровый ресурс фирмы «Маркет-Тим» был полностью исчерпан.

Но с какой целью эти двое приезжали в Пожарск, как они вышли на управделами областной администрации, о чем они толковали с ним в последние часы своей жизни? Гуров был прав – вопросов в этом деле было хоть отбавляй. А главное, никто в Пожарске не торопился отвечать на эти вопросы. И у Гурова не было уверенности, что для него будет сделано исключение. По правде говоря, возложенная на него миссия вызывала у него все меньше энтузиазма. Было похоже, что наверху решили разыграть беспроигрышную комбинацию, на которую намекал генерал Орлов, – удастся местной прокуратуре раскопать что-то серьезное в смысле коррупции, значит, будет дана отмашка на дальнейшие мероприятия. Не удастся, значит, никакой коррупции не было и в помине. Кому охота ссориться с главой целой губернии? И придраться сложно – к расследованию подключены толковые люди из главного управления МВД: старший оперуполномоченный по особо важным делам полковник Гуров, например, и его напарник полковник Крячко – люди с огромным опытом и незапятнанной репутацией. Как говорится, прошу любить и жаловать.

Впрочем, на полковника Крячко не произвело впечатления ни предстоящее расследование, ни комментарий Гурова к нему. Пребывавший после дегустации пива в самом благоприятном расположении духа, Крячко заявил, что не видит ничего страшного в том, что коррупция в городе Пожарске останется нераскрытой.

– А и черт бы с ней, Лева! – задушевно сказал он Гурову. – Наше дело идти по следам, а приведут ли они куда-нибудь – это уже вопрос отдельный. Как сказал кто-то из классиков – цель ничто, движение все! Или это ренегат Каутский сказал?.. У меня с политграмотой всегда были проблемы. Поэтому предлагаю голову заранее не ломать – все равно не сломается. Лучше давай выспимся как следует. Когда еще представится такая возможность – выспаться в спальном вагоне?

Сам он немедленно последовал своему совету и завалился до самого утра. Гуров же долго не мог заснуть. Правда, по поводу сложности предстоящего расследования он больше не переживал, а, глядя на пролетающие за окном ночные огни и темные просторы, думал о жене и еще вспоминал, что случилось давным-давно, в годы его молодости. Жизнь с тех пор здорово изменилась. Расскажи Гурову кто-нибудь тогда, что ждет его впереди, – ни за что бы не поверил. Да разве прежде было такое возможно, чтобы под носом у областного начальства орудовала вооруженная банда? Неслыханно! А странная робость и нерасторопность милиции? Даже воспоминания неизбежно возвращали его в суровую реальность.

Наконец Гуров так утомился, что плюнул на все и последовал примеру Крячко, который досматривал, наверное, уже десятый сон. Проснулся он рано утром, когда поезд пересек городскую черту Пожарска.

Глава 3

Их прибытие в город было отмечено не слишком приятным, но весьма показательным происшествием. Судя по всему, громкое преступление, которое было еще свежо в памяти жителей Пожарска, подвигло местное начальство на усиление бдительности в общественных местах, таких, как рестораны, продуктовые рынки и особенно вокзалы. Нельзя сказать, что эффект от подобных мер был очень уж велик, но служебное рвение люди в погонах демонстрировали на всю катушку. Действовали они всегда по одной и той же нехитрой схеме – заметив в толпе лицо, казавшееся подозрительным, милиционеры окружали его и требовали документы. Если с документами было что-то не в порядке, или их попросту не было, или владелец начинал качать права, все кончалось немедленным задержанием, препровождением в отделение и довольно продолжительным выяснением личности. На особо строптивых граждан заводились административные дела, а на одного нетрезвого гражданина, который был не в духе и подрался с патрулем, – даже уголовное. Одним словом, работа кипела, но на след банды выйти никак не удавалось. Зато в расставленные сети, едва сойдя на перрон, попался Крячко.

Пока Гуров осматривался, выглядывая в толпе того, кто должен был их встречать – Орлов заверил, что встреча будет организована обязательно, – Крячко отошел в сторону купить сигарет. Гуров потерял его на минуту из виду, а когда увидел, на полковника Крячко уже пытались надеть наручники. Занимались этим четверо коренастых парней в милицейской форме, облепивших Крячко со всех сторон как мухи. Действовали они не слишком умело, но, что называется, с душой. Сопротивление, которое оказывал им Крячко, только подстегивало их рвение. Однако процедура затягивалась, и внутреннее напряжение конфликта росло с каждой секундой.

Гуров прекрасно понимал местных служителей порядка. В другое время полковник Крячко, обладающий самой простецкой внешностью, отдающий предпочтение предельно небрежному стилю одежды, да вдобавок по-утреннему небритый, у него самого вызвал бы подозрения. Другое дело, что вряд ли местные милиционеры потрудились облечь свои подозрения в мало-мальски вежливую форму. Скорее всего, разговаривали они с Крячко так, как, по их мнению, следует разговаривать с человеком в застиранной ковбойке и старых джинсах, и это, естественно, вызвало у Крячко бурную ответную реакцию. Гуров поспешил на помощь другу, бесцеремонно вклинившись между двумя особенно рьяными патрульными и сунув под нос одному из них свое удостоверение.

– Прекратить немедленно! – рявкнул он командирским голосом. – Что вы себе позволяете?

Вмешательство возымело действие. Почуяв начальство, милиционеры заметно приуныли. Они с неохотой отпустили Крячко и выжидающе уставились на сердитого представительного мужчину в хорошем костюме, с галстуком и солидными «корочками», который по неизвестной им причине заступался за очень подозрительного типа в ковбойке. Крячко же, получив свободу, встряхнулся и невозмутимо прокомментировал ситуацию, подмигнув Гурову:

– Испортил ты кайф, ребятам, Лева! Они опасного преступника уже, можно сказать, в руках держали, а тут ты со своей красной книжечкой. Облом получился!

Милиционеры, один из которых был по званию сержантом, переглянулись, и сержант сказал:

– Виноват, мы на службе. При исполнении, значит. А этот гражданин…

– Этот гражданин – полковник милиции! – сердито перебил его Гуров. – Выяснить это вы могли бы и не применяя силы, сержант. Не в ту сторону направляете энергию, коллеги! У вас тут бандиты наглеют, а вы честных граждан шерстите. Очень красиво!

– У нас приказ – задерживать всех подозрительных, – хмуро объяснил сержант. – У товарища полковника на лбу не написано, что он полковник.

– Согласен, – сказал Гуров. – Но на его лбу не написано и то, что он преступник. Так к чему нужно было устраивать цирк с французской борьбой?

Сержант надолго задумался. Видимо, ответ на этот вопрос был для него очевиден, но он не знал, как донести его до заезжего полковника, который, как все начальники, смотрел на мир через розовые очки. А может быть, он вообще воспринял вопрос как риторический и теперь просто ждал продолжения выволочки. Во всяком случае, серьезных угрызений совести он не испытывал, и Гуров решил прекратить бесплодную дискуссию, тем более вдруг заметил, что возле вагона, из которого они с Крячко только что вышли, озабоченно фланирует какой-то человек с большой картонной табличкой в руках. В какой-то момент человек обернулся, и на табличке ясно прочиталось одно слово: «Гуров».

– Ладно, за нами пришли, – махнул рукой Гуров. – Можете быть свободны, сержант. Только прошу вас, хорошенько подумайте о том, что я вам сказал. Вы – представитель власти, и соответственно вашему поведению у людей складывается представление об этой самой власти.

– Так точно, – мрачно сказал сержант, но что он имел при этом в виду, осталось неясным.

– Зачем ты просил его подумать? – посмеиваясь, сказал Крячко, когда они отошли. – Теперь у него закипят мозги. Этот парнишка напомнил мне мою молодость. Сила есть – ума не надо. Это же мой принцип.

– Что же вы, два таких принципиальных, не нашли общего языка? – сердито спросил Гуров. – Устроили безобразие на перроне! Очень красиво!

– Так это просто конфликт хорошего с лучшим, – ответил Крячко. – Этот мальчишка обратился ко мне «мужик». А я ему посоветовал припомнить должностную инструкцию. В той части, где говорится о контактах с населением. Ему это не удалось. Наверняка он читал ее с пятого на десятое.

– Не понимаю твоего жизнерадостного настроения, – сказал Гуров. – И вообще, тебе самому стоило бы перечитать инструкцию. В той части, где говорится насчет внешнего вида. Или хотя бы побриться.

– Если бы бог хотел, чтобы человек ходил бритым… – легкомысленно начал Крячко.

– Ладно, потом договорим, – оборвал его Гуров. – Человек нас ищет. Неудобно, если он примет нас за чокнутых.

Человек с табличкой действительно обратил на них внимание, но еще колебался. Гуров приветственно махнул ему рукой. На озабоченном лице встречающего появилось выражение облегчения, и он решительным шагом приблизился к оперативникам.

– Извините, опоздал маленечко, – густым голосом сказал он, вертя в руках картонку. – Вы Гуров, верно? А это полковник Крячко, если не ошибаюсь? Добро пожаловать в Пожарск! А я, позвольте представиться, старший следователь областной прокуратуры Боголепов Павел Сергеевич.

У Боголепова был вид благополучного, пышущего здоровьем человека, розовые выбритые щеки и веселые глаза, смотревшие на мир добродушно, но с некоторой хитрецой. Но Гуров понял, что этот человек не так прост, каким старается показаться.

Они пожали друг другу руки, и Боголепов, изорвав табличку, выбросил клочки в ближайшую урну.

– Итак, будем вместе работать? – жизнерадостно произнес он. – Очень рад. Не знаю, разделяете ли вы мою радость – скорее всего, вряд ли, – но, однако же, ваше появление здесь является хорошим знаком. Итак, с чего начнем? Я думаю, сначала решим бытовые вопросы. Завтрак, крыша над головой… Должен заметить, в этом отношении у вас никаких проблем не будет. Руководство распорядилось принять вас по первому разряду. Жить будете в пансионате, в живописном районе. Кстати, совсем недалеко от того самого места, где заварилась вся эта каша. В вашем распоряжении машина с водителем. Питание организовано за счет областного бюджета…

– Не слишком ли шикарно получается? – перебил его Гуров. – Мы ведь простые оперативники, не КРУ какое-нибудь. Руководство ваше проверять полномочий не имеем. Зачем же тратить областной бюджет?

– Руководству виднее, – значительно сказал Боголепов. – А я бы на вашем месте сильно на этом не зацикливался. Нам с вами разобраться с убийством надо. Материалы наши читали, представляете себе диспозицию? А диспозиция такова, что близость и расположение начальства нам с вами никак не помешает, а даже наоборот.

– Расположение начальства? – хмыкнул Гуров. – Означает ли это, что для нас будет открыта зеленая улица, и не только в смысле питания за казенный счет? Вот, скажем, побеседовать с господином Визгалиным мы сможем?

– Думаю, что полчасика своего драгоценного времени он вам уделит обязательно, – посмеиваясь, ответил Боголепов. – На большее рассчитывать вряд ли стоит, но суть даже не в этом. Те блага, которые вам выделяются, самый надежный индикатор. Знаете, как лампочка на тестере. Раз она горит, значит, где-то рядом имеет место быть напряжение.

– А когда потухнет? – спросил Крячко.

Боголепов хитро посмотрел на него и сказал:

– Значит, напряжение достигло предела, и лампочка перегорела. Тут уж не зевай.

– Да, зевать у вас не рекомендуется, – заметил Гуров. – Полковник Крячко уже едва не стал жертвой собственной нерасторопности. Вызвал подозрения у здешних коллег, как-то не так ответил и чуть не загремел под статью – сопротивление представителю власти.

– Да, с нашими властями нужно поаккуратнее, – кивнул Боголепов. – Но все это мы еще обсудим. А теперь прошу следовать за мной.

Гуров и Крячко взяли чемоданы и пошли за Боголеповым ко входу в здание вокзала. В последний момент Гуров поймал на себе взгляд милицейского сержанта, который вместе со своими подручными стоял теперь на дальнем краю перрона и, возможно, как и советовал ему Гуров, размышлял над своим поведением. По крайней мере, Гурову хотелось так думать.

На привокзальной площади их дожидался скромный голубой «Москвич». Боголепов сам уселся за руль, объяснив попутно:

– Водителя я сегодня отпустил. Я этого человека плохо знаю и всего при нем сказать не могу. А нам с вами нужно о многом договориться.

– Договориться? В каком смысле? – не понял Гуров.

Боголепов, не заводя мотора, повернулся к нему, положив локоть на спинку сиденья, и решительно заявил:

– Я, конечно, мог бы развести тут дипломатию, морочить вам голову, приглядываться к вам да принюхиваться, куда ветер дует – это я умею неплохо, – только времени у нас на такие танцы совсем нет. Поэтому вокруг да около ходить не стоит. Вы мне сразу скажите, вы сюда для галочки приехали или, как в старые времена говаривали, с серьезными намерениями?

– Ну, жениться мы на вас точно не будем, – хохотнул Крячко. – Так что не обольщайтесь. Обедать будем, на машине кататься будем, а на большее не рассчитывайте…

– Хватит трепаться, Стас! – оборвал его Гуров. – Вопрос задан серьезный. И ответ будет серьезный. Мы тебя, Павел Сергеевич, между прочим, тоже не знаем, но, заметь, в твоих намерениях не сомневаемся и шутом тебя не считаем. Попробуй и ты взглянуть на нас в том же разрезе. Это ничего, что я на «ты» перешел?

– Да нет, так оно даже удобнее, – усмехнулся Боголепов. – Устанавливается доверительная атмосфера. Это как раз то, чего всегда так не хватает.

– Вот-вот, побольше доверия, товарищ старший следователь! – продолжал Гуров. – Думаешь, мне нечем было заняться в Москве вместо того, чтобы ехать в такую даль? Ошибаешься! Учти, твое дело я воспринимаю всерьез, как оно того и заслуживает, и действовать буду всерьез, и давай на этом дипломатию закончим.