скачать книгу бесплатно
– Рыжий? – обернувшись к Орке, недоуменно произнес Тимоха.
– Где?
– Вон там. Только что был. Чтоб мне лопнуть!
– Ха! Ягод нет, шишки нет. Чего здесь делать? – не столько к Тимохе, сколько сам к себе обратился с вопросом Орка.
Сашкина тайна
Ну и задачку задал Сашка Панасюк. Дядя Миша набил камушками полные карманы штормовки. Орка обшарил в заводи все норки, поймав с пяток скользких пескарей. А Тимоха все не мог успокоиться. Сходил на дальний склон, где мелькнула рыжая Сашкина шевелюра, не обнаружил там никаких следов и все же нет-нет да поглядывал в ту сторону.
Сашка Панасюк по прозвищу Рыжий учился в том же шестом, как и Тимоха с Оркой. Свойский парнишка, почти что корешок: и за шишками, и на рыбалку вместе ходили. Какой же смысл таиться от них здесь, в тайге? Мелькнул и исчез, как будто не заметил приятелей. Такой глазастый – раньше всех видит, когда на горизонте появляются возвращающиеся с промысла сейнеры. И не заметил их. Очень странно…
Как только все четверо вернулись в поселок, Тимоха сбегал к Панасюкам. Двери их дома были на затычке, на березовом сучке вместо замка, как у многих в поселке. Мать в магазине торгует. А Сашка…
Он не появился в обед, когда обычно доил корову. Не встретил стадо и к вечеру, хоть всегда караулил свою Пеструху загодя. Низкорослая, с тугими пятнистыми боками, она понуро стояла у калитки, отмахиваясь хвостом от слепней.
Орка рассудил о Сашке просто:
– А-а, придет.
Тимоха же то и дело приглядывал с косогора: стоит ли еще Пеструха у калитки… Стоит, стоит, хвостом машет.
Сбежав вниз, Тимоха открыл калитку и, благодарно кивая головой, Пеструха поспешила к выдолбленной из тополя кормушке. Кормушка была пустой.
Тогда-то, осторожно погладив Пеструху, Тимоха и вспомнил, как прошлой осенью Сашка два дня не ходил в школу. Искали с матерью отбившегося от стада теленка. Все сопки излазили вокруг, пока воронье не подсказало, где останки его. Говорили, что задрал теленка приблудный тигр – своих здесь давно не было. В конце зимы его будто бы отловили для зоопарка. А что, если снова приблудилась какая-нибудь тигрица. Да вместо теленка… От этой мысли совсем тревожно стало Тимохе. Он прижался к шершавой шее Пеструхи, и она благодарно лизнула его в нос.
– Фу, как не стыдно целоваться – усовестил он.
Чисто прибрано все во дворе у Панасюков. Только баня во дворе раздета, без крыши. Как ни торопился Сашкин отец докончить ее за отпуск – не успел. Уплыл в экспедицию на все лето. Так что Сашка тоже в доме за боцмана.
Сидя на козлах для пилки дров, Тимоха ждал, что Рыжий появится с улицы. А он, проныра, явился со стороны огорода и гуднул в самое ухо:
– Здорово!
Тимоха чуть с козел не свалился:
– А ты…чего здесь?
– Я-то ничего, – улыбчиво ответил Сашка. А ты чего? Меня караулишь?
– Где был?
– А, там, – поспешив за подойником, неопределенно махнул рукой в сторону сопок Сашка. И это нежелание дать прямой ответ окончательно убедило Тимоху, что здесь дело не чисто.
Уведя Орку за сарай, Тимоха выпалил ему все догадки сразу. Может прячет Сашка отцовское ружье и там, в глуши подкарауливает у солончаков изюбрей, хоть охота на них запрещена. Или нашел то самое место с зелеными камушками. Или…
– Я тоже люблю тайгу бродить, – сердито перебил Орка. Просто так. И чего?
– Но ты же не прячешься ни от кого.
– А зачем?
– Вот! И я говорю: «Зачем?» … Зачем Рыжий ходит туда тайком?
– Ну и чего? – снова спросил Орка.
– Давай узнаем.
– Ага, шпионить за ним?
– Не шпионить, а следить.
– Все равно не хочу.
– Боишься, да?
– Не медведь. Чего бояться?.. Все равно не хочу шпионить за Сашкой, – убежденно сказал Орка и от своих слов не отступил, как ни пытался убедить его Тимоха.
Первый раз случилось у них такое стойкое разногласие. И Тимоха ушел домой очень раздосадованный. Сказал на прощание:
– Ну и ладно! Я и один могу.
Весь следующий день Сашка как всегда полол траву в огороде, готовил бурду для поросенка. Как обычно, встречал под вечер свою Пеструху, не догадываясь, с каким вниманием следит за ним Тимоха.
Утром другого дня Тимоха едва не прозевал ухода Сашки. Глядь, а он, сумку прихватив, уже улизнул со двора.
Догнать Рыжего удалось у подножья сопки, на юркой, вьющейся среди низкорослого дубняка тропинке. Близко настигать его Тимоха поостерегся. Но и далеко отставать не рисковал. Шагал Сашка размашисто, хоть и оттягивала руку сумка с болтающимся хвостиком молнии.
Раза два Тимоха терял беглеца из виду. И оба раза выручала его огнистая Сашкина шевелюра. Словно фонарь, светилась она сквозь листву.
Огибая сопку, тропинка устремилась вправо. А Сашка вдруг исчез. На дальнем повороте он так и не появился. Значит, спрямил где-то путь. Тимоха тоже решил «спрямить», вломившись в густую чащобу.
Обогнув заросли элеутерококка, унизанного колючками да завязями ягод. Тимоха продрался через малинник, ловко вскочил на ствол поваленного кедра и пробежал по нему до самого комля. А когда впопыхах соскочил с него, оказался в душистых объятьях иван-чая.
Цветущие розовые свечи тянулись к небу вровень с его макушкой. Жужжали над ними пчелы. Гибкие волосатые гусеницы пожирали листву. И откуда-то из-под ног ускользал вкрадчивый, затихающий шелест.
Раздвинув стебли иван-чая, Тимоха нырнул в разлив трав, как в омут. Он был уверен, что держит верный курс, и бил кулаком, расчищая дорогу. Однако, хоть травы и поредели, но только обломанные лиственницы просвечивали сквозь розовое и зеленое.
Запыхавшись, Тимоха остановился. Все так же монотонно жужжали пчелы. Зудело комарье. И больше вокруг – ни звука…
Заблудился.
Он постоял, размазывая по щекам комаров, и двинулся напролом, лишь бы не стоять на месте.
Надежда догнать Сашку растаяла, и Тимоха стал вертеть головой, отыскивая в облаках солнце. В той стороне должен быть и поселок.
Каково же было его удивление, когда, поспешив на просвет в листве и оказавшись на краю луговины, он увидел на другом краю ее яркую, как стоп-сигнал, Сашкину шевелюру. Тимоха едва сдержал в себе торжествующий клич: «Ага-а!»
Место было знакомо. Луг огибала юркая речушка Переплюнька. Тимоха не раз ходил сюда с ребятами ловить пескарей. И Сашка был в той же компании. Неужели столь проста оказалась разгадка тайны?.. Только к чему понадобилась Сашке корявая палка, совсем не похожая на удилище? Зачем-то сумку цепляет на нее?..
Тем временем Сашка занес палку с сумкой над речкой, к склонившейся с другого берега иве. Тычок – и закачалась сумка на обломанном суку, едва не касаясь воды. А Сашка, отбросив рогатину, пошел обратно, прямо на Тимоху.
Дрогнуть и попятиться еще дальше в кусты он не успел. Резко повернувшись, Сашка разбежался и прыгнул над речкой, ухватившись за нависший с того берега ствол черемухи. Едва не замочил спину, когда дерево гибко прогнулось, оплел ствол ногами, покачался на нем и, перебравшись руками, спрыгнул на землю. Ай да Санек!
Тимоха бросился в погоню, как только Сашка скрылся за деревьями. Разбежался, прыгнул над речкой в том же месте. Легко до ветки черемухи достал, мазнул по ней пальцами, успел вякнуть: «Ой!» и бултыхнулся в воду.
Обратно на берег Тимоха выкарабкался на коленях.
–Ништяк! – сняв с уха длинную серьгу водорослей, отстучал он зубами сам себе. Немного не рассчитал.»
Еще одна попытка
Ночью с океана налетел шквал. Он содрал с крыши котельной листы железной кровли и погнал их в сопки с грохотом и визгом. Тимохин отец вскочил, как по тревоге, едва задребезжали стекла от первого порыва ветра, и исчез в темной воющей кутерьме.
Все утро Тимоха поглядывал в сторону бухты: не сорвало ли с якоря кланяющийся волнам за мысом буксир. Темный корпус суденышка порой исчезал из виду, как проваливался в пучину, и тогда что-то внутри Тимохи тоже срывалось и падало, падало, пока скошенная рубка буксира, вынырнув, не взлетала на белопенном горбу.
После полудня ветер ослаб. И Тимоха пошел в магазин за хлебом. Очередь была небольшой и терпеливой. Все ждали, когда Сашка с матерью перетаскают в подсобку только что привезенные мешки с сахаром.
Впереди Тимохи, зажав мелочь в кулаке, томился щупловатый, необычно тихий и покладистый Васька Гамов. Васька де Гама, как прозвали его пацаны. Он не обижался на прозвище. Жил Васька с бабкой и братом, работавшим на подхвате то в комбинате, то у геологов, то неизвестно где. Мать Васьки вышла недавно замуж в третий раз и обещала забрать младшего в город, как только пропишут ее у отчима. По этому поводу бабка купила Ваське новые джинсы на вырост, и он, подогнув штанины, чувствовал себя в них наполовину горожанином.
Когда подошла Васькина очередь, он привстал на цыпочки – лицо топориком, вытряхнул на прилавок мелочь из потной ладони и попросил пачку «Примы».
_– А бутылек впридачу не желаешь? – уперевшись полными руками в бока, грозно спросила Сашкина мать.
– Водки не надо, – смиренно произнес Васька.
– И то ладно. Для кого сигареты?
– Братан просил.
– Что-то я его давненько не видела. Вот пусть сам и придет. Давай, Тим, чего тебе?..
Минутой позже, скользнув в подсобку, Васька вкрадчиво охмурял Сашку:
– Ну, Санек, продай, а? … Я пятачок наброшу, честно. Чего тебе стоит? Вон ящик-то.
– Ну гривенник сверху. Хочешь?
– По шее кому-то хочу! Рука чешется.
–Да ладно тебе, курнули бы вместе, – торопливо досказал Васька. Сашкины кулаки он уважал.
Шесть лет назад, когда погодки Гамова, нарядно одетые, впервые пришли в школу, увязался с приятелями и Сашка Панасюк. Без сумки, в залатанных на коленях штанах.
Увидев его рыжую кудлатую голову, учительница ахнула:
– А ты куда, Панасюк?
– Учиться хочу.
– Рановато тебе, милый. Вот подрастешь, и на следующий год…
– Не хочу на следующий.
– А ты буквы знаешь? – спросила учительница и облегченно вздохнула. Вот видишь!..
– Зато я, кому хотите, могу наковырять! – брякнул Сашка, показав чумазый кулак.
Довод так рассмешил учительницу, что Сашка остался в классе. С тех пор за ним и потянулась слава забияки.
Тимоха тоже заглянул в подсобку, вроде бы мимоходом. Приглушенно сказал:
– Атас! Бабка идет.
Гамова как сдуло отголоском того шквала.
– Во, прилипало! – в сердцах отшвырнул пустой ящик Сашка.
– Врать бы сначала научился, – поддакнул Тимоха.
– Как ты? – хохотнул Сашка, намекая на придуманную Тимохой бабку.
– Хотя бы…Пошли завтра рыбачить.
– Хорошо бы, да не могу.
– На часок. За час знаешь сколько натаскаем.
– Не могу, – повторил Сашка, потуже стягивая вязкой горловину мешка. И никаких объяснений. Яснее ясного – завтра опять в тайгу улепетнет.
Только успел Тимоха вернуться домой, как раздалось знакомое: «Ква-ква» Серега прикатил на своем драндулете. У него оказались интересные новости. Дядя Миша, пробивной малый, успел за эти дни подписать важную бумагу. Панели, отделанные разноцветной галькой, заложили в какую-то смету. А добывать гальку на отмели, возле Басандайки, не разрешили. Но дядя Миша человек настырный, своего добьется. Странно Серега рассказывал об этом. Похоже было, что гордится своим начальством. А в голосе – скорее печаль, чем радость. Может быть, просто устал человек с дороги?..
…Проснувшись, Тимоха жадно прислушался: хоть бы опять навалилось ненастье – никуда не пришлось бы идти. Но дом молчал. За иллюминаторами гортанно покрикивали чайки, торопя рыбаков в море.
От расстройства у Тимохи зачесалось под глазом. Хоть бы «ячмень» там вскочил, какая ни есть – все причина остаться. Тимоха совсем было собрался еще немного вздремнуть, а уж потом поглядеть в зеркало. Но занозистая мысль пробилась сквозь леность. А вдруг Тимоха проспал и Сашка вот-вот улизнет в тайгу. В последний раз, унеся с собой свою тайну…
Вскочить с постели и одеться, если очень захотеть, – минутное дело. Сунув в карман краюху хлеба и огурец, он вымахнул на крыльцо.
С вершины сопки, не которую взобрался Тимоха, Сашкин дом виднелся, как спичечный коробок. А сам Сашка – не больше муравья. То выскочит в огород, то опять в дом. Шустряк.
Тимоха уселся под изогнутой ветрами березкой и вытащил из кармана краюху хлеба. Теперь можно было оглядеться и повнимательней.
У пирса рыбокомбината пришвартовался похожий на башмак сейнер. Сейчас подойдет к борту кто-нибудь из приемщиц, и поползет, как змея, гусеница транспортера. А совсем далеко, там, где синева неба сомкнулась с серостью моря, истончается, вот-вот исчезнет росчерк дыма. Быть может спешит в тропики огромный банановоз, такой, какой однажды Тимоха видел во Владивостоке. Вот бы на нем юнгой, как брали когда-то ребят в его возрасте. Тринадцать человеку исполнилось, и он согласен на любую работу: хоть на камбузе картошку чистить, хоть палубу драить – не слабо. Ведь плавает же он с отцом на буксире, и сам капитан хвалит его за помощь…
Тимоха так далеко унесся в своих мечтах от вершины сопки, что не сразу понял, какая зацепка помешала ему и дальше гулять взглядом по морю. А поняв, тотчас вскочил. Сашка уже шагал по тропе.
«Нормалек», – прошептал про себя Тимоха, и вдруг приметил такое, во что не сразу и поверил. От огорода Гамовых тоже спешил в тайгу какой-то двуногий мураш. Да чудно так: то скроется за кустами, выждет чего-то и суетливо поспешит вновь… За Сашкой.
