скачать книгу бесплатно
– Ну тогда долг платежом красив. – Немного переиначил я и достал из рюкзака большую молочную шоколадку на 200 грамм. Это вам.
– Это разновидность того, что я ел. – Я распечатал её и отломив три кубика, дал по одному этим ниндзя. Пока остальные держали шоколад и нюхали его, я отломил ещё кубик и положил его себе в рот. – Кушайте, а то он в руках тает постепенно. Это называют шоколад.
После этого я активно заработал челюстями, показывая пример. Первым лакомство закинул в рот Альсен. После него и остальные. Глядя как меняется их выражение лица с настороженно выжидательного, на изумлённо восхищённое, я испытал гордость за отечественного производителя, фабрику «Коммунарка». После чего протянул Альсену шоколадку, завернув её назад. Тот, как величайшую ценность принял её, кивнул и положил в небольшой заплечный мешок. Через час быстрого шага, мы вышли на тракт, который как граница, делил степь и лес. По дороге плёлся караван. Именно так. Верблюды и лошади, телеги, повозки. Какие-то вооружённые люди, наверное, охрана. Перед выходом из леса, эльфы вновь закутали лица в маски-тряпки. Выйдя из лесу, эльф показушно махнул рукой и громко сказал:
– Иди. Ещё раз пересечёшь границу леса и ничто тебя не спасёт.
– И вам не хворать! – Сказал я и пошёл к каравану. Ко мне тут же подъехал какой-то воин в кожаной куртке с копьём в руках и спросил:
– Ты как в лес забрёл, заполошенный? Жить надоело? – В это время подъехали ещё три таких-же и дядька, в расшитом халате. Я скорчил простецкую, туповатую морду лица и ответил:
– Так припёрло меня облегчиться, вот я в лес и зашёл. Только присел, а мне в то место, где спина теряет своё благородное название палкой, да со всего маху.
Мои собеседники грохнули.
– Ну да я когда подскакивал, – успел облегчиться. А потом эти мне говорят, что за то, что я без спроса удобряю их лес, да ещё без всякого плана, меня надо убить. Но так как это в первый раз, то пшёл отсюда вон, и чтобы мы тебя здесь, не видели больше.
Мои новые собеседники ржали как их кони. Пока они вытирали слёзы на глазах, я спросил:
–Возьмёте ли меня попутчиком до какого-нибудь ближайшего большого поселения?
–Возьмём, конечно. Только вот положи сюда руку и скажи, что не злоумышляешь ничего плохого. – С этим, он протянул мне какую-то пластину с кракозяброй. Я понял, что это некий детектор лжи на магии и положил руку в перчатке. После чего сказал, что не злоумышляю ни против каравана, ни против никого лично.
– Хм. Не врёшь. – Потом повернулся и устало сгорбившись махнул рукой. – Поехали. Если будешь до Рагнора с нами, то с тебя серебрушка.
–Не вопрос. Кому деньги? – Спросил я.
– Мне и отдашь, – повернулся ко мне с лошади, караванщик. – Габит, определи его в повозку. Не голытьба какая. Как приедем, рассчитаемся.
Стражник, что первый подскакал ко мне, просто показал крытую повозку, как у переселенцев с дикого запада. Я догнал неспешно едущую тележищу и закинул свой рюкзак во внутрь. Но как только попробовал забраться сам, как навстречу мне выглянула квадратная, одетая в несколько юбок бабища. Росту она была небольшого, но как говорят, поперёк себя шире. Она сгребла меня за шиворот, причём в тот момент, когда я собрался залезть и взялся за борт телеги. И высоким звонким как у певицы Земфира голосом, завопила:
– Куда прёшь?! Кто такой?!
Быстро перебирая ногами, чтобы не упасть, я бодро висел у неё в руке, семеня за телегой и не знал, что делать. На моё счастье, подоспел на коне Габит и закричал:
– Моара, отпусти человека. Его Рамазан к тебе в повозку определил. – И белозубо скалясь ускакал вперёд.
– Ну раз Рамазан… – Сказала Моара, после чего легко вздела меня в воздух и поставила на доски настила. Отпустив, она отошла на облучок и села вновь взявшись за поводья. Кое как поправив одежду, я сказал:
– И мне очень приятно познакомиться, Моара. Меня зовут Артём.
Она, сидя боком, лишь насмешливо скосила глаза и отвернулась. Потом снова повернулась и глядя на меня сказала:
– Ну что смотришь? Гному не видел никогда?
– Да я как бы и гнома не видел ни разу.
– Да ладно! Что ты мне вату в уши пихаешь? Как такое может быть?
Скрывать, что я из другого мира, я не стал, о чём и сказал Моаре. Та поманила меня к себе пальцем и сказала:
– А ну-ка повернись. А ведь одежка на тебе необычная. Может и так. Ладно, через пару ун будет уже привал. Река будет. Будем ждать паром, скотину поить. Там расскажешь.
С этими словами она отвернулась и уже боле на разговор не поворачивалась. Сначала она показалась мне какой-то бабищей лет за сорок. Но теперь я понял, что обманулся. Моара была молодой девушкой. С молодым и звонким голосом. Круглым, но красивым лицом. Я сел на какие-то тюки, сложенные вдоль бортов, и открыл рюкзак. Потом нашёл конфеты и вскрыл пакет «мишки на севере». Достал конфету и подошёл к Моаре.
– Моара! Это тебе. – И протянул конфету. Она не глядя взяла её и кинула на мешок справа от себя.
– Не мешай пока, а то упрёмся в зад фургону впереди и зацеп словим. Ругани до неба будет.
Кивнув сам себе, я отошёл на тюки и развалившись расслабился. Мерное покачивание сделало своё дело, и я постепенно задремал. Пришёл в себя я когда кто-то хорошо так тряхнул меня за плечо. У меня есть хорошая особенность, что я выработал с годами ранних подъёмов на работу. Мгновенно перехожу в состояние бодрствования и не чувствую спросонок себя, как дичь глушенная веслом. Вот и в этот раз я открыл глаза и увидев склонившееся лицо Моары, чётко спросил:
– Приехали?
– Да, но тут у нас дела плохие.
– Что случилось?
– Увидишь. От повозки пока не уходи никуда, если и дальше будешь с нами ехать.
С этими словами она спрыгнула на землю и скрылась, двинувшись вперёд по движению. Я же встал и также слез с повозки. Караван выехал на большую реку. Мы стояли на возвышенности и на другом берегу расстилался довольно немаленький город с хорошей такой крепостной стеной. И всё бы хорошо, но вокруг города стояла небольшая орда и явно осаждала его. Присмотревшись, я понял, что эти зелёные ордынцы совсем не люди. Достал свой рюкзак и одев на плечи, пошёл вперёд по ходу движения и быстро добрёл до небольшой толпы, дебатировавшей по поводу, что делать, кто виноват и где, кто будет занимать стоянку. Из разговора, я вычленил, что город осадили степняки орки. Что это степняков молодёжь, доказывает своё право быть воинами. И три дня они ещё будут ползать вокруг стен Рагнора. Более того, не смотря, что паром у нас, могут попробовать переправиться пощипать караваны, коих тут уже три. В результате было решено попоить скотину и отвести караваны назад по дороге, на два часа пути. Я снова вернулся назад к повозке и закинул рюкзак внутрь. Потом я помогал Моаре выпрягать битюгов, что тащили нашу повозку и вести их к реке. И в обратном порядке. День был солнечным и на мне были тёмные очки, недорогие пластмассовые полароиды. Ещё одни запасные лежали в боковом кармашке рюкзака. Именно на мои очки и смотрели все, кто попадался нам навстречу.
– Ты чем таким глаза закрываешь, жених? – Спросила Моара.
– Закрываю очками. И почему жених? – Внутренне напрягся я. Где-то я накосячил.
– Так у нас, у гномов, сладости дарят девушке, если начинают ухаживать за ней. И что такое очки?
Я тут же мысленно ударил себя поленом и сделал зарубку на память.
– Ясно. Извини, не знал. У нас всегда можно угостить кого угодно. Не гном я как-то. Вообще. На, одень. – снял я очки.
– Да ладно. – Засмеялась Моара и с любопытством водрузила очки на нос. – Ого как хорошо. Я думала, что ты как крот, ничего не видишь. А оно вот как. Как всё видно хорошо. И светило глаза не напрягает. Приятно. – Она с сожалением протянула мне очки назад. – Однако волшебства я не чувствую в них.
– А его и нет. Это просто такое изделие. Технологичное.
– Ого! Ты как гном заговорил. Может ты мастер какой?
– Может и мастер. А что, не выгляжу?
– И какой же ты мастер?
– По обработке металла я мастер. Только для этого нужен станок специальный.
Гнома уставилась на меня удивлёнными глазами.
– Кузнец, что ли?
– Нет. Я токарь. Точу из металла при помощи резцов разные детали.
– Ну, эка невидаль. У нас есть такие умельца, что и без станка режут на металле рисунок, или ещё что. Только это не твёрдые металлы. А вот порежь резцом добрую сталь. Только ковать.
– Вот то-то и оно. Я точу на станке не только мягкие сплавы, но и жёсткие. Беда лишь в том, что в вашем мире нет таких станков. Хотя может я и не знаю, чего про вас.
Через два часа отъехав от переправы, мы разбили лагерь составив повозки в круг и сцепив их между собой. Остался малый проход, который так-же мгновенно мог закрыться. Глядя на наши предосторожности, караванщики других двух караванов иронично зубоскалили на этот счёт. Ко мне подошёл Габит и пригласил к Рамазану. Когда я подошёл. Тот активно отдавал различные указания, направо и налево.
– Столоваться с нами будешь? – спросил он, повернувшись ко мне.
– Пожалуй. Если вы не против. – Согласно кивнул я.
– Тогда две серебрушки. – Протянул тот руку.
Я расстегнул поясной кошель и достал из отделения с серебром две новенькие монеты, вложив их в руку Рамазана. Тот посмотрел на них и хмыкнул.
– Кондоррские. Новые. Да ещё и качества отменного. Эти весят больше, чем Медийские, или Сунорские. Ну да нам тут три дня минимум куковать. Так что за три дня и завтрак четвёртого, уплатил. Плюс обратный проезд до Регнора, и спать в повозке лучше, чем на земле.
– Да понял я, понял, – заулыбался я. – Касса сдачи не даёт.
– Приятно иметь дело с умным человеком, – улыбнулся тот и без перехода отвернулся, начав чихвостить нерадивого возницу. Я же вернулся назад к Моаре и нашему бивуаку.
– Через пол аса будет готов обед, Артём. У тебя есть какая-нибудь посуда для каши?
Я полез в рюкзак и вытряхнул конфеты из пластмассового контейнера с крышкой и из другого кармана достал лёгкую кружку из нержавейки, в которую кинул пакетик чаю. Увидев мои приготовления, она махнула рукой:
– Ну пойдём! Там и кипятку себе нальёшь пока в котёл сухих фруктов не накидали. У нас все пьют что кому нравиться.
Разобраться с кашей мне помог швейцарский мультитул, в котором была ложка и вилка. Вообще-то сам по себе он громоздок и неудобен, но и в правду, ложка дорога к обеду. Так как свой чай я выпил до обеда, то пошёл и налил себе компота из сухофруктов. И знаете что. Вкус у него был как у того, из детства. Из детского сада. Каша, к слову, была напичкана специями и мясом. То ли мясо с кашей, то ли каша с мясом. В результате я съел половину контейнера, а половину закрыл и поставил в тенёк. Помотавшись туда-сюда по лагерю и вокруг, я хотел достать планшет, но передумал. Я и так как белая ворона в тёмных очках. Неизвестно чем аукнется. Нужно подождать и посмотреть по сторонам. Вечером я прикончил остатки еды в контейнере и пошёл мыть тот к ручью. Моющего средства у меня не было, поэтому оттёр его салфеткой и промыл в проточной воде. Уже собирался уходить, как боковым зрением заметил в кустах напротив лёгкое движение. Отложил судок и стал мыть руки, напряжённо из-подо лба глядя в ту сторону. Уже опустились лёгкие сумерки и увидеть таким образом, куда я смотрю, не смогут. И действительно. Через секунд десять из кустов выглянула зелёная рожа. По-другому и не скажу. Клыки у неё не торчали, конечно, но морда лица была злобна и отвратительна. Я внутренне напрягся и приготовился резко уйти с перекатом. Но это рыло самоуверенно пропало в кустах, не предпринимая никаких действий. По-видимому посчитало, что я не заметил его. Я взял мытый судок и двинулся назад. И только выйдя к нашим повозкам, позволил себе немного расслабиться и заметил, как у меня дрожат пальцы от того адреналина, что выбросило в кровь. Положив судок в повозку, направился к центру лагеря, где стоял небольшой такой шатёр, в котором прозябал Рамазан. Так как никакой охраны не было, я, подойдя к пологу громко прокашлялся и спросил:
– Можно войти?! – В ответ быстро ответил голос Рамазана:
– Погоди пару минут. – В шатре в полголоса бубнили несколько человек. Через несколько минут вышел Рамазан и его главный по охране. А также несколько воинов.
– Чего тебе, Артём?
Почему-то меня не удивило то, что Рамазан уже в курсе, как меня зовут.
– Да вот тут такое дело. Ходил я к ручью и видел там в кустах зелёную орочью морду. Тот подглядывал за мной, думая, что я не вижу.
Рамазан улыбнулся и хлопнул меня по плечу.
– Молодец, что пришёл. Но мы их уже заметили. Спать этой ночью не придётся. Их здесь немного, но и этого хватит.
– Может нужно предупредить других караванщиков?
– Они нас не слышат. Мы говорили. Иди к своей повозке и не спи. Эти зелёные не только нападают, но и воруют. Так что бдите.
– Понял. – Сказал я и повернувшись пошёл к своей повозке. Подойдя, я с удивлением увидел, как Моара одевает кожаный жилет поверх своей одежды. Жилет был из очень толстой кожи и плотно покрыт металлическими квадратиками. После этого она залезла в повозку и пошуршав там, выбралась с длинным кнутом, свёрнутым в кольца, на конце которого блестела металлическая капля.
– Ну ты, мать, и воительница! Я впечатлён.
– Аха! Сначала сладости, теперь комплименты. Ты точно жениться на мне не хочешь?
Глядя на то, как я раскрываю рот, не в силах что-либо сказать, она звонко расхохоталась. Покачав осуждающе головой, я достал из повозки рюкзак и достал из него пару конфет. Одну дал ей и сказал:
– Не ухаживаю, и не буду жениться… злыдня.
– Ладно. За такую вкусную вещь прощу тебе злыдню. – и повесила кнут на пояс. Я же взял рюкзак и пошёл к дереву возле соседней повозки. Подойдя, взобрался на нижние ветки, которые уже едва держали мой вес и повесил рюкзак чуть повыше. Какими бы не были ловкими зелёномордые ворюги, а культ накачанных мышц, насколько я разглядел, у них был. И вряд ли ветки выдержат того, кто полезет на дерево. Для себя я решил, что буде кто-то проберётся в лагерь, или тем более на нас нападут, буду пускать штык в ход не раздумывая. Не похоже, что здесь меня поведут после в суд, за превышение. А бросать лагерь и отваливать в темноту… Так это вообще непредсказуемый вариант. Я успел задремать у колеса повозки, когда всё началось. В темноте за повозками, возле других караванов заржали кони, заулюлюкали орки. Заметались фигуры. Раздались крики и вопли. Как ярости, так и боли. В то же время я заметил, как наши воины чётко заняли периметр и сцепили последние повозки. После чего костры в лагере разобрали и перекинули наружу, где уже был заготовлен валежник. Тот сразу вспыхнул, давая свет на происходящее на внешней стороне повозок. А посмотреть там было на что. Орков было много. Голые по пояс, мускулистые «лоси» на конях, с саблями в руках, планомерно рубили всех, кто оказывал им сопротивление. Остальных как стадо сгоняли в кучу. Возле одного из костров вихрем мечей взорвался какой-то воин. После этого трое орков навсегда остались лежать на земле. Но остальные отхлынули, получив какой-то окрик и стали кидать в воина всё, что попадало под руку. В конце концов, чей-то пущенный камень ударил того по затылку и не смотря на шлем, вырубил сознание из тела. Уже после этого воина быстро освободили от железа и спеленав перетащили к толпе. Пятнадцать минут ушло на то, чтобы полностью вырезать и взять под контроль всех наших соседей. От караванов из темноты выскочил парнишка и перепрыгнув небольшой костерок кубарем покатился к нам под повозку. За ним так же выскочил здоровый орк и упав на пузо проехал по земле с полметра, азартно вытянув руку и пытаясь словить беглеца за ногу. Это его и сгубило. Как только рука наглеца показалась из-под повозки, я хекнув, вогнал в его ладонь свой штык, пришпилив его к земле. После чего щёлкнул кнут и… моё лицо забрызгало теплым и противным. А голова орка лопнула, как переспелый арбуз. Выдернув штык, я залез в карман и достал бумажный носовой платочек. После чего подавляя легкие позывы к рвоте оттёр лицо, а после штык. Повернулся к Моаре и только вздохнул, глядя на её улыбку. Злыдня, как есть. Ещё через пять минут всё кончилось. Там, наружи. Пленных увели в темноту, а наш лагерь окружили орки. Их было много, но не слишком, чтобы просто так взять нас наскоком.
– Нас не сожгут? – Спросил я Моару.
– Нет. Все повозки под рунами от огня. Не будут гореть.
Орки, по-видимому, были не в курсе и начали кидать факела на повозки. Но те и в правду, падая на тенты, не только не причиняли вред, но и гасли с шипением. Перестав маяться ерундой, эти индейцы посовещались, после чего вперёд вышел один из них, здоровый как дом с пристройками и сказал:
– Эй, кто у вас главный, я хочу говорить с ним!
Рамазан подошёл к скреплённому разрыву, но наружу не полез.
– Ну говори! – Внешне спокойно сказал он.
– Я думаю, что ты понимаешь, что нас здесь достаточно, чтобы взять вас приступом.
– Может быть. – Согласно кивнул Рамазан, – Но кровью вы умоетесь так, что добыча вам не в радость будет.
– Мы не боимся, – гордо вскинул тот подбородок. – Настоящие воины не собирают жизнь по капле, а разбрасывают её горстями.
– Пока я видел, как вы больше смерть разбрасывали. – Парировал его высказывание Рамазан.
– Не будем спорить. В этом нет смысла. У нас есть предложение. Поединок голыми руками. Вы можете выставить поединщика. И если он победит, то мы просто уйдём. Если нет, то будем вас брать приступом. И тогда пленных у вас брать не будем. Вы все умрёте. Вон там мы очертим круг в пятьдесят шагов. Если через десять сутин (минут), никто не выйдет, мы начнём приступ.
– Кто будет поединщиком? – Глухо спросил Рамазан. Орк расцвёл в улыбке и гордо стукнул себя в грудь. – Я!
Повернувшись к стоящим воинам, Рамазан спросил не то, что я ожидал.
– А какой сегодня у нас день?
Видимо в вопросе была заложена шутка, о которой я не знал. Все криво заулыбались. После чего Рамазан стал раздеваться. Снял халат, потом рубаху. Оказывается, под одеждой был довольно мощный и подкачанный мужик. Хотя и он на фоне орка смотрелся бледно. Но мой взгляд, веса в Рамазане было под 90-100 килограмм.
– Рамазан, – сказал начальник охраны, – Не ходи. Смысла нет. Ты его не одолеешь. Он сильнее. Нам же, всё одно край. По их понятиям, мы первые их кровь пролили. – Он указал на орка под телегой. – Так что всё равно умирать.
– Именно поэтому я пойду. Вдруг повезёт.
– Ну да. Вон они уже даже камешки убрали с площадки. Ну да ладно. Воля твоя.
Рамазан кивнул и перелез через сцепку. Орки тут же взорвались криками, потрясая оружием.
Рамазан спокойно дошёл да круга и шагнул во внутрь. Орк не стал ждать и ринулся в его сторону. Всё произошло быстро. Рамзан размахнулся, как колхозник на танцах и мощно ударил набегающего орка в грудь. Тот хекнул, но не остановился, а обхватил Рамазана за корпус и нанёс ему два удара в лицо головой. После чего понял его и грянул оземь всем телом. Несколько секунд тишины и орки взорвались ликующим улюлюканьем. Орк на площадке повернулся и проорал:
– Ещё один! Я жду, мокрицы!
