скачать книгу бесплатно
Я поскреб в затылке. Рядом на леер приземлилась чайка, недовольно крикнула что-то в нашу сторону и унеслась прочь, спугнутая шумом моторов. Девушка подалась вперед, поднеся ладонь к глазам. Я последовал ее примеру и различил на фоне заката узкую серо-синюю тень.
Вардрон медленно покачивался в воздухе в трехстах метрах от корабля. Двигатели в кольцевых обтекателях подрагивали в такт качке, стволы лазера смотрели в сторону моря. На подвесе вардрон нес четыре легких стингера и два автозонда. Судя по клювастым обводам носовой части, это был «Корд-480» валдайского производства – я не был знатоком боевой техники, но мне довелось видеть такие машины в противопехотной закачке в коридорах Тюмени, когда Владирос устанавливал в полисе свои порядки. Я невольно поежился.
– Они усилили охрану, – произнесла девушка. – Видимо, серьезно относятся к этому своему проекту.
– Все проще, – мрачно ответил я. – Харбин.
– Может быть… Смотри! – незнакомка рискованно перегнулась через ограждение, глядя в сторону носа. Я заинтересованно глянул туда же.
В воздухе зародился низкий гул, стремительно перешедший в утробный свистящий рев, накатывающийся с востока. Чайки, всполошившись, всей стаей спикировали вниз и умчались впритирку к волнам. Рев приближался.
– Что это?!
Крылатый силуэт вынырнул из-за носа корабля. Черный на фоне темнеющего неба, треугольный, опоясанный габаритными огнями. Тандем лег на крыло, описывая широкий вираж. Окунулся в зарево заката, превратившись в шестикрылую тень. Начал расти в размерах, закрывая собой небо, надвигаясь на «Стартовую» с кормы. Вверху взвыл ревун, раздался топот ног. Двигатели тандема грохотали, заглушая все звуки. Обрушился резкий порыв ветра, палуба протяжно отозвалась, когда опоры многотонного тандема коснулись ее поверхности. Над нашими головами пророкотало, рев двигателей перешел обратно в затихающий гул и через некоторое время замолк. Остались только жужжание многочисленных моторов, слабо доносящийся до ниши гомон десятков голосов и рявканье динамиков.
– Ого, – пробормотал я. – Я-то думал, что эти штуки отсюда только взлетают.
– Я тоже, – кивнула девушка. – Обычно их доставляют из Эквадора морем или по воздуху. Должно быть, Орбиталь очень торопится с этим рейсом.
– Это из-за него задержали кольцевик? – предположил я.
– Скорее всего, – моя собеседница поднялась, держась за леер. Солнце успело закатиться, и темнота упала сразу, будто кто-то затемнил обои. Очень быстро загорались звезды, на удивление огромные и яркие. Внезапно в нише вспыхнула светолента, ее призрачный свет выхватил очертания приборов.
– Постой! – торопливо выкрикнул я в захлопнувшуюся дверцу. Вскочил, распахнул ее и обнаружил пустой коридор, тонущий в полумраке.
Тяжело вздохнув, отвернулся к морю. В темной воде отражались ходовые огни «Стартовой» и бесчисленные созвездия, тут и там начали вспыхивать фосфоресцирующие огоньки. С полетной палубы все еще доносились звуки оживленной деятельности вокруг севшего тандема.
Я снова вздохнул. И тщательно воспроизвел в памяти мельком увиденный маршрут до дверей каюты.
В просторном конференц-зале «Стартовой» собралось куда больше народу, чем в лектории в талнахских развалинах. Неудивительно – кроме нашей группы, сюда прибыли еще человек семьдесят из других полисов Республики, столько же – из субклиентел Пацифика, да еще три десятка то ли из Североамерики, то ли из Австралии. Несмотря на то, что у всех были айдимы, мало кто пытался пообщаться с иностранными коллегами, большинство предпочитало переговариваться с соотечественниками. Впрочем, я заметил Библуса, знакомого еще по Талнаху екабургского неомифера, оживленно болтающего с кем-то из англоговорящих кандидатов, парнем и девушкой на удивление похожего вида – оба тощие и высокие, с обилием инфоколец на пальцах.
Тро ожидал сбора кандидатов, сидя на жесткого вида стуле посреди подиума. Он хранил молчание, рассматривая нашу толпу, однако я замечал, что взгляд то одного, то другого соискателя – что из русскоговорящей группы, что из иностранных – то и дело замирает на его худощавой фигуре. Слышались удивленные возгласы. Похоже, масейчар Орбитали был популярным в сети человеком.
Хотя чего удивляться? Шел третий день, как Орбиталь опубликовала сообщение о своем потрясающем открытии и смелых намерениях. Достаточно, чтобы новости расползлись и по региональным сетям. Наверняка лицо Тро уже примелькалось большинству пользователей.
Тем временем масейчар выпрямился. Кандидаты разом смолкли. Тишину нарушал только воспроизводимый стеной шум волн – на панели шла картинка с забортных сенсоров «Стартовой».
– Соискатели, – раздался знакомый негромкий голос. Шумодавы работали идеально, и определить язык, на котором заговорил с нами Тро, я не смог. – Благодарю вас за проявленную смелость. И пользуясь случаем, напоминаю, что нам понадобится не только отвага. Но прежде всего – адское терпение, великое трудолюбие и умение выдерживать общество друг друга, – он сделал четко выверенную паузу, давая сдержанным смешкам пронестись по аудитории. – К счастью, это именно те качества, которые моя клиентела столетиями училась искать в людях.
Раздался шорох. Из глубины подиума выехала тележка-этажерка, на ней громоздились ярусы каких-то небольших черных ящичков.
– Поскольку мы с вами собрались на борту этого корабля, я полагаю, что никто из вас не желает идти на попятную. И все же, соискатели, я обязан вас предупредить. Это очень рискованное предприятие. Если кто-то пошел за нами из боязни неактуального статуса – опасности, стоящие перед нами, перевешивают эту угрозу. Я говорю – если есть желающие отказаться, последний раз прошу их откликнуться. Никто вас не осудит.
Тро ждал в молчании. Наконец раздался какой-то шум, и в задних рядах один за другим встали трое – один, похоже, японец, вторая – рослая светловолосая женщина из англоговорящих, третий – смутно знакомый по Талнаху спутник Корчмаря. Они с масбезом переглянулись, Корчмарь коротко мотнул головой. Мужчина ответил «лисьим» салютом, прикоснувшись к клейму, и быстрым шагом вышел из зала.
– Благодарю, – Тро кивнул оставшимся двум. – Возвращайтесь в свои каюты. Спасибо, что избавили нас от напрасного труда, граждане.
Когда за блондинкой и японцем захлопнулась дверь, Тро снова перевел взгляд на нас.
– А вам спасибо, друзья, за готовность к испытаниям. Приступим. Соискатель Эбернейт Хенри! Подойдите ко мне.
Слева поднялся собеседник Библуса. Оглянувшись на спутницу, зашагал по проходу между креслами.
– Айдим – в режим служебного доступа, – приказал Тро.
Хенри чуть не уронил айдим, доставая из-за пояса. Наконец его усаженные кольцами пальцы справились с контактами, и он протянул его Тро. С тихим щелчком масейчар соединил оба девайса световодом.
– Повторяй за мной. Я, Эбернейт Хенри, основной ник – Лазар, 2734 года рождения, заключаю базовый рабочий контракт с государствообразующей клиентелой Орбитальные Предприятия.
– Я, Эбернейт Хенри, основной ник – Лазар, 2734 года рождения, заключаю базовый рабочий контракт с государствообразующей клиентелой Орбитальные Предприятия, – послушно проговорил Хенри. На его лбу проступили капли пота, несмотря на отлично работающий климатер. – До конца своей жизни я клянусь усердно и прилежно трудиться на благо своей клиентелы. Я клянусь быть ей верен и блюсти ее интересы. Я принимаю на себя все права и обязанности клиента Орбитальных Предприятий…
– Я, Эбернейт Лана, основной ник – Эл-Лент, 2734 года рождения, заключаю базовый рабочий контракт с государствообразующей клиентелой Орбитальные Предприятия…
– Я, Акулов Руслан, основной ник – Акрус, 2730 года рождения…
– Я, Акахиро Стюарт, основной ник – Ройнин, 2722 года рождения…
– Я, Чалмерс Саманта…
– Я, Хейр Джим…
– Я, Койни Джеймс…
– Я, Ковалева Чин…
– Я, Кейлна Йоко…
Контрольная панель потеплела под пальцами, когда я набивал личный код, уколола глаз красным огоньком лазера. Такие ритуалы, как заключение базового контракта, требовали прямого контакта айдима работника и эйчара клиентелы.
Тро подключил мой айдим к сети Орбитали. Запустил на обоих режим документарной записи.
– Я, Леоненко Дмитрий, основной ник Димер, 2735 года рождения, заключаю базовый рабочий контракт с государствообразующей клиентелой Орбитальные Предприятия, – проговорил я, чувствуя себя немного неловко. Пафосные формальности заключения базового контракта волнуют только в первый раз. На панели айдима развертывался в такт моим словам текст присяги. – До конца своей жизни я клянусь усердно и прилежно трудиться на благо своей клиентелы. Я клянусь быть ей верен и блюсти ее интересы. Я принимаю на себя все права и обязанности сотрудника Орбитальных Предприятий. Я соглашаюсь с правом Орбитальных Предприятий определять мое местожительство, род занятий и состав семьи. Я принимаю обязанность Орбитальных Предприятий предоставить мне рабочее место, содержание и жилье, а также защищать мою и моей семьи личную безопасность всеми доступными им средствами. Настоящим я отказываюсь от всех прежних клятв и контрактов такого рода, довлевших надо мной. И если я нарушу условия контракта, то моя клиентела взыщет с меня нанесенный ущерб в полном размере. Я, Леоненко Дмитрий, клянусь в вышесказанном, о чем свидетельствует эта запись.
– Я, Тро Гарольд, масейчар Орбитальных Предприятий, от лица своей клиентелы принимаю эту клятву, – прозвучал глухой голос Тро. – И клянусь предоставить тебе рабочее место, содержание и жилье, и защищать твои интересы, как любого из сотрудников клиентелы. Я, масейчар Орбитали, клянусь в вышесказанном, о чем свидетельствует эта запись.
Тро, не глядя, протянул руку назад, манипулятор тележки послушно вложил в нее черный ящичек с лого Орбитали. Крышка откинулась, и масейчар извлек отблескивающие малахитовыми разводами тонкие очки. Подключил их к айдимам, провел настройку.
Я принял легкий девайс. Опустил на глаза. Подождал несколько секунд, пока обстановка вокруг вздрагивала и рябила огоньками – и наконец-то увидел, как над лицами окружающих вспыхивают многоцветные иконки, стены расцвечиваются мозаикой пиктограмм АС, а у запястья послушно замирает контекст-болл.
– Добро пожаловать в наши ряды, новичок, – с улыбкой хлопнул меня по плечу прошедший ту же процедуру за два человека до меня Крапивник. – Знаешь, у нас тут в Орбитали есть свои порядки. Новенький обязан три дня подряд убирать каюту старшего товарища… Эй, ты куда это уставился?
– Это она, – проговорил я, не слушая Олега. Подстроил изображение в очках – и затряс головой, когда лицо стоящей на подиуме внезапно превратилось в улыбающийся смайлик.
– Масинф Чжоу, – Тро не выглядел удивленным. – Прошу вас убрать корректор-код из своих персональных данных.
Ответа встреченной мной в метеонише по левому борту незнакомки я так и не расслышал. И подозреваю, что не случайно – вряд ли сеть конференц-зала сама по себе дала сбой именно в этот момент.
– Видите ли, Ланцея, обговорив с вами детали заключения контракта, я попросил пару сотрудников из нашей Инфотехнической службы отследить, не возникнет ли каких-либо… необычных феноменов в тех фрагментах сетей, которые окажутся в пределах вашей доступности. Если вам это интересно, то идея маскировать командные скрипты в наведенных работой сторожевиков помехах на метеодатчиках была оценена ими как, цитирую, «блестяще извращенная, и передайте этому поганцу, чтобы он не пробовал влезть таким способом в коды реактора». Ваши заслуги по ликвидации уязвимости в сети «Стартовой» будут по достоинству оценены Орбиталью. А теперь, пожалуйста, сотрите все же хамелеона, которого вы попытались скормить моему айдиму под видом личных данных.
Если девушка и была смущена словами Тро, то хорошо сумела это скрыть. Ее рука метнулась в воздухе над айдимом, смайлик рассыпался рябью и собрался в знакомое высокоскулое лицо.
– Я, Чжоу Энн, основной ник – Ланцея, 2734 года рождения, заключаю базовый рабочий контракт с государствообразующей клиентелой Орбитальные Предприятия, – услышал я. С бесстрастным выражением лица Чжоу, похоже, наизусть, а не с листа, прочитала присягу, получила от Тро свой экземляр очков, но надевать не стала – охватывающая ее лоб лента была британским «экзогейтом», причем если я не ошибся на таком расстоянии – прототипом седьмой версии, еще не выпущенной ОксИнфТех в серию. Орбитальские «селестиалы», надежные рабочие лошадки, по спектру возможностей и рядом не стояли с этой моделью.
– Ха, – заметил за моей спиной Крапивник. – Ну как минимум пара неоспоримых достоинств у нее есть. Теперь ясно, почему ты на нее запал.
– Запал? – я обернулся. – Да я и имя ее впервые слышу.
– Это не помешало тебе весь остаток вечера выносить нам мозг рассказами о своей прекрасной незнакомке, – язвительно напомнил Крапивник. – Ну вперед, дерзай. Значит, в ее возрасте она уже масинф? Надеюсь, в один прекрасный день ты после этого не проснешься официальным помощником младшего чистильщика канализационных отстойников где-нибудь на задворках Шелковицы.
– Знаешь, – произнес я задумчиво. – Я, пожалуй, передам Рыжей твое мнение насчет «пары неоспоримых достоинств».
– Ну вот, – вздохнул мой товарищ. – Угрозы и шантаж в ответ на дружеский совет и предостережение. И с таким человеком я отправляюсь осваивать новую планету!
– Прошу вас соблюдать тишину, схолколоны, – посоветовали очки голосом Тро. Сам Тро в это время принимал присягу Шагановой.
Еще десяток-другой обменов ритуальными фразами – и церемония была закончена. Впрочем, Тро не торопился нас распускать. Подойдя к краю подиума, он обвел взглядом толпу людей и кружащие в воздухе личные пикты, между которыми уже начала тянуться паутина открытых бесед и метались облачка информационных блоков.
– Колоны! – заговорил он. – В ближайшем будущем ваш график будет более чем напряженным, как и мой. Я не буду отнимать у вас лишнее время. Но тем не менее, хочу сказать – добро пожаловать. Добро пожаловать в единственную ГОК за пределами этой усталой планеты, которая не забыла окончательно, что такое достоинство человечества!
Раздались аплодисменты, к которым присоединились мы с Крапивником, правда, больше для отчетности, чем по велению сердца. Тро коротко поклонился, колоны вставали, направляясь к дверям, паутина АС над их головами сминалась, распадаясь на сгущения по нациям и клиентелам. Я попытался рассмотреть в ней иконку Ланцеи, но она, видимо, уже выскользнула за пределы сети конференц-зала.
Когда мы шли по коридору к каюте, я придержал встречного матроса за плечо.
– Опертех, – обратился я к нему. – Я вижу, масейчар Тро довольно известный человек, судя по тому, как его узнают с первого взгляда.
Моряк смерил меня взглядом.
– Ты идиот, схолколон? – осведомился он.
– Разъясни, – произнес я, внутренне подбираясь.
– Ты хочешь сказать, что до сих пор не в курсе, кто твой вербовщик?
– Слушай, друг, – произнес я, глядя моряку прямо в глаза. – Масейчар выдернул нас из Талнаха три дня назад. Большую часть этого срока я провел в дороге и отсыпаясь. Доступ к сети Орбитали получил только в Нориле. Несмотря на то, что я очень благодарен спейсерам, у нас как-то не нашлось свободного времени, чтобы познакомиться со всем ее персоналом!
Матрос покачал головой.
– Черт. В кубрике мне не поверят, когда я расскажу про вас. Сам патрон ОрбитПерсонали лично принимает этих людей в ряды орбитальщиков, а они даже представления не имеют об оказанной им чести! – он расхохотался. И оставил меня посреди коридора с разинутым ртом, мешать проходу товарищей.
Глава 4
Палящая жара просачивалась через герметичные двери и окна автобуса, плавила дорожное покрытие. Несмотря на включенные климатеры, внутри машины было жарко, будто в духовке.
Как местные жители, невзирая на яростное солнце, находили в себе силы оставаться на улицах, я понятия не имел. Автобус неторопливо полз между старинных, трех- или четырехвековых трехэтажных домиков, выполненных из бугрящегося декоративными вздутиями и каменными включениями ферропластика (в стиле двадцать четвертого века, как не преминул сообщить нам стюард). Мелькали за окнами местные уроженцы, краснолицые и низкорослые, одетые кто в современные термонакидки, кто в такие же допотопные, как и домики, укороченные джинсы и рубашки навыпуск. То и дело в толпе попадались черные монашеские рясы, как их обладатели умудрялись выносить зной – было тайной за семью печатями.
Еще одно непривычное зрелище. Подобно любому современному полису, Кито гордо возносил к небесам сверкающие башни хаб-блоков и промышленных корпусов. Но у подножия техношпилей раскинулась паутина этих самых узких улочек и старинных крыш, и притом – не фавелы пролсервов и неактуалов. Очки высвечивали пеструю активную среду, а судя по количеству харидотов, кружащих над домами и улицами, большинство домов были подключены к СПД. Таков был весь современный Кито – бурлящий сплав древних руин и космических технологий.
– Господи, – простонала Рыжая, безуспешно терзая климат-контроль своей накидки. Не добившись успеха, она сбросила ее на спинку сиденья, оставшись в легком топике. – Верните меня обратно в Сибирь! Скажите Тро, что я передумала!
– Дождитесь вечера, схолколон, – попробовал обнадежить ее стюард автобуса. – Такая жара стоит только в полдень. И сейчас в действительности не очень жарко. Посмотрели бы вы на нашу погоду в январе!
– У нас будет такая возможность, – заметил Библус со своего места мрачно.
– Здесь хотя бы нет гнуса, – включился в разговор Корчмарь. «Лисовин» откинулся на спинку своего кресла и, похоже, наслаждался теплом. – Так что не нойте, ребята. Помню одну ночевку в болотах с отключенными накомарниками. К утру нас погрызли так, что щеки не помещались в шлем.
Я с тоской оглянулся на доминирующую над полисом громаду Марискаля. Затем перевел взгляд на заснеженные вершины вулканов на горизонте. Они навевали мысль о прохладе и льде… стакане холодной воды со льдом… Я встряхнулся. Эх, сейчас бы выйти из автобуса, подойти к бьющему на перекрестке улиц фонтанчику… вон к тому торговцу в шляпе и термонакидке, сидящему рядом со своим холодильником…
Увы, выпускать нас наружу никто не собирался. Более того, в воздухе над нашей кавалькадой летело звено сторожевых дронов. Уж не знаю, кого спейсеры опасались на улицах собственной наземной столицы, но осторожность проявляли едва ли не параноидальную.
Тем временем мы выбрались из тесной улочки на какую-то из главных городских магистралей. Мелькнула заполненная народом площадь, большую часть которой занимал погодный купол. При его виде наш гид торопливо перекрестился – под пластиком купола виднелись очертания двухэтажного здания с двумя готическими башенками посередке, каждая увенчана католическим крестом. АС добросовестно проинформировала, что мы проезжаем мимо реконструированного монастыря Сан-Франциско более чем тысячелетней давности. Автобус прибавил ходу, вокруг мелькали старинные и современные здания, погодные купола, один – громадный, укрывающий целый застроенный холм. Мы проехали между двумя жилыми башнями, сверкающими на палящем солнце, и наконец выбрались за пределы города.
Я подсознательно ожидал, что мы очутимся в густом тропическом лесу – со смыкающимися над головой кронами, увитыми лианами, по которым носятся обезьяны и перепархивают разноцветные птицы, короче говоря – в той самой сельве, о которой сейчас можно прочитать разве что в исторических романах. Но предместья Кито на первый взгляд очень походили на предгорья Заилийского Алатау, куда нашу группу вывозили на первой и единственной – до этой недели – нашей зарубежной командировке. Прокаленный солнцем простор, колыхание трав, рассеченное линиями трасс, длинные свечи тополей-ветроловов, сомкнутым строем держащих оборону по краям дороги. Голубые вершины гор, подпирающие горяче-синий горизонт.
Впрочем, пейзажем мы любовались недолго. Почти сразу же перед нами замаячила убегающая к горизонту труба магистрали ТрансАма. Нависал над транспортными развязками серый матовый цилиндр железной дороги, к ее боку жалась полупрозрачная змейка служебной автострады. Отстояв небольшую очередь на погрузку, наш автобус нырнул в разверстую пасть контейнера. Пол завибрировал – включился транспортер. Через двадцать минут и несколько ощутимых рывков, пока нас цепляли кранами и перегружали на борт поезда, дрожь превратилась в размеренное покачивание, и до наших ушей донесся ритмичный стук колес на стыках рельсов.
Можно было бы переключить окно автобуса на внешние камеры магистрали. Наверное. Но жара, немного схлынувшая после въезда в магистраль, разморила меня, и лезть в настройки было лениво. Резкая смена температуры, атмосферного давления и суточного ритма выбивала из колеи, будто удар по моей бедной голове, даже присадки из медпака автобуса помогали мало.
Сквозь панели сочился тусклый трепещущий свет, я запустил в очках плейлист из скудного набора «целестиала» и принялся просматривать свежие новости.
«Оба консула Секунды выразили поддержку осуществляемому Орбиталью неслыханному по своей масштабности проекту…
Его Величество Уильям XIII призвал к осторожности при рассмотрении «рискованных инвестиций с предельно отложенной окупаемостью в космической сфере»…
Премьер-директор Израиля и директорат Шеньян-Ксин при посредничестве Арбитража достигли договоренности по демаркации границ в районе Южного Чад…
Кардинал Медина в ежегодном послании пастве сравнил спейсеров с моряками Колумба и Магеллана и призвал святого Христофора «не оставить в безвоздушной ночи движимых верой странников»…
Арктика выразила готовность предоставить Орбитали право выкупа мастерских рабочих контрактов для привлечения специалистов к проекту «Кементари»…
В районе Хабаровска произошла очередная трехсторонняя стычка между мобильными бандами, военизированными отрядами таблигитов и красноярской Самозащитой…»
Я вздохнул. Лимит на межсетевую переписку, предоставляемый Орбиталью, составлял до десяти трансмесседжей в месяц, и по красноярским меркам это был царский подарок. Я успел, тем не менее, выбрать его наполовину, отправив три письма родителям с Иркой и получив от них два ответных. Обстановки на границе Ирка и мать старались не касаться, но даже по обмолвкам было ясно, что рост напряженности чувствуется и внутри полиса. Отец кратко упомянул, что местную клиентелу Самозащиты могут переподчинить командованию Линейных Сил, что тоже было тревожным знаком.
Я оглянулся на Корчмаря. Интересно, застал ли «лисовин» Алтайскую войну? По возрасту – вполне мог. Может, поговорить с масбезом о своих опасениях?
Мне вспомнились вардроны, чей боевой строй прикрывал «Стартовую» все время нашего пребывания на ней. Было ли это сделано по случаю внеплановой посадки тандема? Или Орбиталь не желает оставлять свой корабль незащищенным в такой близости от территориальных вод Алланезии? А то и самого Пацифика? Несмотря на жару снаружи, по моей коже пробежали мурашки.
Через некоторое время я вдруг сообразил, что перед глазами давно стоит не хищная красота боевой машины, а другое, не менее приятное воспоминание. И невольно покраснел. Который раз я вспоминаю, как порыв тихоокеанского ветра отбрасывает непослушные волосы Ланцеи?
Все-таки лагерь для перемещенных лиц плохо сказывается на уровне интеллекта. Стоит несколько месяцев посмотреть на тупые рыла «сохатых», и уже первое встреченное симпатичное личико не желает выходить из головы. Крапивник сам не подозревал, насколько близки были его шуточки к действительности. Не те, что насчет «неоспоримых достоинств»… ну, впрочем, и те тоже!
Поезду потребовалось около двух часов, чтобы доехать до нужного нам выхода из магистрали. Мы выгрузились из контейнеров, двигаясь в плотном потоке грузовиков, проскочили погрузочный терминал и развязку на выезде – и дружно прилипли к окнам.
За магистралью высились мшистые склоны и пологие обрывы андского низкогорья, кое-где покрытые темно-зелеными купами кустарника, вдалеке между горными массивами блестела водная гладь большого озера. Но не знакомый по записям горный пейзаж, хоть и, бесспорно, красивый, приковал наше внимание. Мы смотрели вперед, на дорогу, убегавшую вдаль по широкому плато. От магистрали до смутно проступавшего на горизонте западного горного хребта – целиком занятому нагромождением забетонированных площадок, жилых и промышленных блоков, железнодорожных путей и пластиковых времянок. И ровной шеренгой металлических махин, выделяющихся даже на фоне жилблоков.
Тянулись ввысь кабель-мачты, пусковые фермы распахивались над горловинами шахт, будто лепестки огромных металлических цветков. В отдалении полыхали зеркальным блеском газовые резервуары и белели купола прядильных систем. Вокруг стартовых столов суетились крохотные черные фигурки – как люди, так и дроны, будто муравьи в муравейнике. В воздухе висело не меньше полусотни кольцевиков, от одноместных «скайеров» и флайсьютов до монструозных летающих кранов и сверхтяжелых грузовых платформ.
– Такое здесь не часто увидишь, сеньоры, – сообщил очнувшийся от сиесты стюард. – Когда-то здесь был главный космодром Орбитали, но при моем прапрадедушке его прикрыли, и оставили только посадочную полосу для тандемов. Она там, дальше, за стартовыми столами. Все эти фермы собирались в скором времени порезать на металл. Но тут Орбиталь получила эти знаменитые данные с зондов и посмотрите! На следующий день тут было больше людей и дронов, чем я видел за всю свою жизнь!
