скачать книгу бесплатно
Это была отличная кухня – настоящая кухня фермерского дома: уютная, с обшарпанными стенами, истертым линолеумом, старинным деревянным столом, стульями от разных гарнитуров и подушками веселых, неподходящих друг другу расцветок. Древний комод занимал почти всю длину одной стены, а вдоль противоположной стены располагались дровяная плита и электрическая духовка. Плита была разожжена, и в кухне ощущалось ее приятное тепло. На полу перед плитой лежал выцветший коврик, чуть поодаль стоял древний диванчик. На стенах повсюду были развешаны фотографии собак. А еще среди них Брин заметил пожелтевший снимок парня в военной форме, занимавший почетное центральное место.
На плите в кастрюле булькало какое-то варево, распространяя аромат мяса и трав.
Обстановка в этой кухне казалась настолько умиротворяющей, настолько далекой от мрачности последних нескольких дней, так сильно напомнила Брину его родной дом, что он на мгновение замер в дверном проеме, и лишь затем шагнул через порог.
Хозяйка первой вбежала в кухню и подвинула диванчик ближе к плите.
– Кладите ее сюда. О, Флосси!..
Собака еле заметно пошевелила хвостом, словно тоже воспринимала кухню именно такой: святилищем, местом почти вне этого мира, капсулой времени, пребывание в которой дарит безопасность.
Брин осторожно уложил Флосси на полотенца, расстеленные на диване, и ее хвост снова дрогнул. Она с обожанием посмотрела на женщину, стоящую рядом.
– О, Флосси!.. – снова пробормотала та. – Что с тобой случилось?
– Я не вижу у нее никаких повреждений, кроме лапы, – сказал Брин. – Не знаю, сломана она или нет.
На бедре собаки была сильная ссадина, которая все еще кровоточила, хотя и не сильно.
– Я больше ничего не нащупал, но она не шевелится.
– Возможно, из-за шока, – ответила женщина. – А еще из-за истощения. Флосси пропала три недели назад.
– Она скиталась целых три недели!
Женщина покачала головой, осторожно ощупывая бока собаки.
– Флосси – бывшая беспризорница. Ее подбросили сюда пару месяцев назад. Люди, зная, что бабушка подбирала бездомных животных, оставляли их возле ее фермы. Точно так поступили и с этой собакой, но она все еще помнит, что ее выкинули из машины, и постоянно стремится убежать к шоссе в поисках прежнего хозяина.
Когда Флосси пропала, я так долго ее искала…
Судя по эмоциям в голосе, эта женщина сильно и искренне переживала из-за бездомной собаки, которую знала всего несколько недель.
– Под Флосси ваша куртка, – только сейчас заметила незнакомка. – О боже, она ведь будет испорчена! Я сейчас ее вытащу… Не знаю, может, попробовать ее как-то отчистить? – Она запнулась и глубоко вздохнула. – Простите, у меня сейчас путаются мысли… Кстати, я Чарли Фостер. Точнее, Шарлотта. А вы… Брин Морган? Я правильно запомнила? Очень рада с вами познакомиться и крайне благодарна за помощь. Дальше я уже и сама справлюсь. Позвоню ветеринару, как только она освободится. Хотя, думаю, когда я вымою и накормлю Флосси, ветврач ей, возможно, не понадобится. Вы молодец. Огромное вам спасибо!
Чарли уже собралась вытянуть из-под собаки куртку, но Брин остановил ее:
– Не стоит.
– Вам не нужна ваша куртка?
Везти насквозь пропитанную кровью одежду обратно в Великобританию? Эта куртка, конечно, нравилась Брину, но не настолько.
– Все в порядке, – ответил Брин. – Вы уверены, что вам не нужна помощь?
– У меня все хорошо. – Чарли выпрямилась и протянула ему руку.
«Судя по ее крепкому рукопожатию, она решительная женщина», – мелькнуло в голове Брина.
– Вы были великолепны, мистер Морган, но больше ничем не в силах мне помочь. Не смею вас задерживать.
Собака виляла хвостом, хоть и слабо, а значит, тепло, пища и лечение помогут ей восстановиться. Брин действительно сделал для ее спасения все, что мог, а еще ему нужно было успеть на самолет.
«Отлично, значит, можно вернуться в машину и даже приехать в аэропорт вовремя», – подумал Брин.
– Ну, тогда я пойду. Не провожайте меня. Я сам закрою дверь.
– Большое вам спасибо!
Дружеское рукопожатие Чарли, выражающее ее искреннюю благодарность, заставило Брина почувствовать себя так, как он не чувствовал себя уже давно – с тех пор как уехал из родного дома. А может быть, даже дома он такого не ощущал.
Он посмотрел на нее сверху вниз, на ее растрепанные кудри, на лицо без макияжа, раскрасневшееся от жара плиты, на ее карие глаза с прямым и ясным взглядом. Чарли улыбалась ему. Она заставила его почувствовать…
«Стоп! У тебя нет времени на чувства! Тебе необходимо успеть на самолет!» – напомнил себе Брин и вслух произнес:
– Удачи!
Повинуясь порыву, он схватил лежащую на столе ручку и написал свое имя и адрес электронной почты в блокноте, который, похоже, использовался для записи необходимых покупок.
– Вы дадите мне знать, как дела у Флосси? И если будут счета от ветеринара, я готов их оплатить… Ведь это я ее сбил.
На лице Чарли промелькнуло что-то, похожее на облегчение.
– Все в порядке. Это была не ваша вина.
– Но вы напишете мне?
Брин снова взял ее за руку. Ему показалось ужасно важным не разжимать пальцы, пока Чарли не даст свое согласие.
– Ладно, – сказала она и высвободила руку.
Пора было уходить. Брин повернулся и шагнул в темноту.
Чарли не могла себе объяснить, почему с такой неохотой прервала рукопожатие. Наверное, всему виной ночь и буря. А еще тот факт, что на руках у нее раненая собака, и Чарли не знала, что с ней делать, несмотря на то, что заявила тому парню, Брину.
– Любой не захотел бы остаться в одиночестве в такую ночь, – сказала она себе, в глубине души чувствуя, что дело тут не только в этом. Брин выглядел просто великолепно: высокий, чисто выбритый, темноволосый, загорелый, с поджарым телом, в дорогих брюках и рубашке с расстегнутым воротником. Его голос был красивым, низким и глубоким, произношение – английским, даже, скорее, с валлийским акцентом, который соответствовал его имени, распространенном в Уэльсе. Брин. Красивое имя. Он нес ее любимую Флосси с нежностью. Всего этого было достаточно, чтобы взволновать сердце Чарли.
А еще он смотрел на нее с такой заботой… На прощание он улыбнулся, и в этой улыбке читалось: «Мне лучше уйти, но мне неприятно оставлять вас в одиночестве». От этой улыбки и взгляда темных, глубоко посаженных глаз растаяла бы любая женщина. Но таким мужчинам нет места в жизни Чарли. Она уже обожглась один раз и больше не собирается повторять свои ошибки. К тому же ей есть чем заняться, вместо того чтобы стоять здесь и ощущать, как ослабели колени от улыбки Брина. Он ушел навсегда, а у нее на руках раненая собака, требующая ухода.
Но у судьбы, как оказалось, были другие планы.
Едва Чарли повернулась и наклонилась над Флосси, за окном сверкнула необычайно яркая вспышка молнии, раздался страшный раскат грома, а затем жуткий треск. Потом последовала небольшая пауза, и что-то рухнуло так сильно, что весь дом сотрясся. Погас свет. Собаки влетели в кухню и сгрудились вокруг ног Чарли. Она опустилась на колени и обняла псов, чтобы успокоить их.
– Это, должно быть, упал один из гигантских эвкалиптов у дороги, – сказала себе Чарли и тут же подумала: «Брин! Господи, он ведь там! Не пострадал ли он?»
Чарли вскочила, оттолкнула собак и в потемках направилась к входной двери, но открыть ее не успела – дверь распахнулась сама. На пороге стоял недавний гость – Чарли узнала его по силуэту. Лицо было не разглядеть, потому что за спиной Брина сияло зарево пожара – наверное, горело дерево, только что упавшее от удара молнии.
– Чарли?
– Брин…
Она отступила, почти в испуге, и собаки опять собрались вокруг ее ног. Чарли наклонилась, чтобы снова обнять их, но сделала это, скорее, не для того, чтобы их успокоить, а чтобы вернуть себе самообладание. Потому что ей ужасно захотелось обнять мужчину, стоящего в дверях живым и здоровым, ведь на долю секунды она успела представить, что он погиб, и содрогнуться от этой мысли.
– Мне очень жаль, – извиняющимся тоном произнес Брин, – но выезд на шоссе перегородило упавшее дерево.
– Вы в порядке? Не ранены?
– Ни царапины. Но я, кажется, застрял тут. Если только нет другой дороги до шоссе. Простите меня.
Ради всего святого! Этот человек привез ее собаку домой, его чуть не убило одно из деревьев, которое, как Чарли не раз говорила бабушке, росло слишком близко к дому, – и он еще извиняется?!
– Пока не прекратится ливень, вы не сможете выехать на шоссе другой дорогой, потому что все пастбища затопит, – пояснила Чарли. – А эти деревья, эвкалипты, их иногда называют «мужеубийцы».
Чарли наконец смогла разглядеть Брина, когда очередная вспышка молнии осветила небо. Он весь вымок. Должно быть, он и в первый раз явился весь промокший, но она была так сосредоточена на Флосси, что не заметила этого.
– Мужеубийцы? – переспросил Брин.
Чарли подошла и встала перед ним.
– Так местные жители величают красные эвкалипты. Эти деревья, красивые и тенистые, печально известны тем, что могут неожиданно сбрасывать свои ветви, особенно в жаркие, безветренные дни. Люди, которые этого не знают, норовят разбить палатку под таким эвкалиптом.
– Или припарковаться под ним?
– Да, а затем на них падает сверху огромная ветка.
– Но сегодня вовсе не жаркий и безветренный день.
– Зато эти деревья такие высокие, что в них в первую очередь ударяет молния. А бабушка не хочет, чтобы растущие возле ее дома эвкалипты срубили, даже те, которые уже засохли. Она говорит, что на них вьют гнезда попугаи и селятся опоссумы. Она говорит… То есть говорила… – Чарли запнулась.
– Говорила? – переспросил наконец Брин таким деликатным тоном, что Чарли вздрогнула.
– Да… Три недели назад у нее случился сердечный приступ, и ее не стало… Вот почему я здесь. И это бабушкины собаки.
– Так вы тут совсем одна?
Чарли понимала, что не должна в этом признаваться, ведь кругом темнота, а перед ней тенью стоит на пороге почти незнакомец. Надо соврать, что наверху спит целая компания мускулистых мужчин. Но она этого не сделала.
– Да, я одна, и я не знаю, как вести себя в бурю.
– Я тоже, – ответил Брин. – У вас найдется керосиновая лампа?
– Да, конечно.
Бабушка Чарли жила в одиноко стоящем доме, окруженном эвкалиптами. Перебои с электричеством считались тут обычным явлением, и на такой случай было припасено все необходимое.
Чарли вернулась на кухню и на ощупь нашла в буфете древнюю керосиновую лампу, которая, впрочем, служила еще вполне исправно.
Брин застыл в дверях кухни темной тенью, наблюдая за Чарли. Она разожгла фитиль и установила на место стекло абажура, чувствуя, как дрожат пальцы. Брин заметил ее страх.
– Чарли, вы со мной как за каменной стеной, – мягко произнес он, улыбнулся, шагнул в кухню и добавил: – Я надежнее, чем дома, вокруг которых растут красные эвкалипты. Как вы считаете, не рухнет ли еще какой-нибудь из них на наши головы? Может, нам надо эвакуироваться отсюда?
Стараясь не смотреть в лицо Брину, Чарли поправила фитиль лампы, чтобы та не чадила, и повернулась к серванту, чтобы поискать еще лампы – у бабушки было их с полдюжины, заправленных керосином и готовых к работе.
– Кажется, уходить сейчас из дома опаснее, чем в нем оставаться, – ответила она. – Даже если бы выезд на шоссе не был завален упавшим деревом. И даже если вспомнить поговорку о том, что молния не бьет дважды в одно и то же место.
– Кажется, вокруг много эвкалиптов, – произнес Брин с сомнением. – Как вы думаете, в понятие «одно и то же место» входят все деревья, растущие менее чем в двадцати футах от дома?
Чарли повернулась и посмотрела на него.
– Мистер Морган, похоже, вы застряли здесь на ночь. Я вам очень благодарна и не боюсь вас. Но меня пугают бури. И я с радостью предоставлю вам ночлег и ужин, если вы соберете все свое мужество и будете говорить мне что-то вроде: «Подумаешь, всего лишь немного посверкает молния!» А если вы посмеете утверждать, что для меня есть хоть малейшая вероятность быть раздавленной следующим упавшим деревом, тогда можете отправляться искать дорогу под дождем. Так что вы выбираете?
Чарли уперла кулаки в бедра, вскинула подбородок и пристально посмотрела на Брина. Этот взгляд заставил его рассмеяться, и неожиданно настроение его улучшилось.
Вечерок выдался кошмарным, и вообще дела Брина в этот момент оставляли желать лучшего. Все, чего ему сейчас хотелось, – это вернуться домой, в Баллистоун, к своим собакам и коровам, забыв как страшный сон все неприятности. Но вместо этого он обнаружил, что улыбается стоящей перед ним рыжеволосой подстрекательнице и ищет слова, чтобы доказать ей, что он – как она там сказала? – «собрал все свое мужество».
– Не обращайте на меня внимания, мэм, – заявил он, все еще улыбаясь и пытаясь пародировать тон супергероя. – Да, один из крошечных эвкалиптов, растущих рядом с домом, может упасть, но, если это произойдет, я поймаю его одной рукой и использую в качестве растопки для вашей печки. Вам нужны дрова? Если да, я пойду и притащу сюда то жалкое деревце, которое только что упало от удара молнии.
Их взгляды встретились. Вызов, написанный на лице Чарли, сменился еле заметной улыбкой, коснувшейся глаз.
– Что, если я отвечу «да» на ваше предложение? – выпалила она, прыснув от смеха.
– Ваше желание – закон для меня, – храбро ответил Брин и посмотрел в окно на остов огромного дерева на дороге, еще тлеющего и рассыпающего во все стороны искры. – Мне не помешала бы пара жаростойких перчаток. Это дерево выглядит горячим.
Тут уж Чарли расхохоталась в голос, от души. Глядя на ее бледное, усталое лицо, Брин подумал, что, наверное, эта женщина давно не смеялась. Как хорошо, что он сумел ее развеселить!
– Вам нужна помощь с Флосси? – спросил Брин.
– Да, пожалуйста. Я с радостью ее приму. Вы много знаете о собаках?
– Всю свою жизнь я держу собак. – Все еще пытаясь сохранить улыбку на лице Чарли, Брин добавил: – Вот только будет ли мужественно с моей стороны признаться, что я обычно падаю в обморок при виде крови?
– Но вы ведь несли Флосси на руках. На вашей рубашке осталась ее кровь.
– Точно! Так и было, – изумился Брин. – И я умудрился не потерять сознание. Тогда давайте воспользуемся этой переменой во мне. Надо перевязать Флосси, пока моя мужественность не испарилась. Итак, медсестра, мне нужно больше света, горячая вода, мыло…
– И бинты?
– Разумеется, – улыбнулся он и посмотрел на собаку, терпеливо дожидающуюся перед печью, когда на нее обратят внимание. – У вас найдется собачья еда и миска для воды? Не знаю, когда Флосси ела в последний раз, но, полагаю, сначала нам нужно ее накормить.
Чарли направилась к холодильнику, чтобы найти немного мяса, но все ее мысли в этот момент были лишь о том, как красив стоящий позади нее мужчина.
Глава 2
После тщательного осмотра Брин решил, что перелома нет. Ссадина протянулась по всей длине бедра, но пока ее обрабатывали, собака вела себя спокойно, лишь негромко заскулила, когда Брин попробовал согнуть лапу Флосси, чтобы проверить, цел ли сустав. Зато на порезанную курятину псина набросилась с необычайной жадностью. Проглотив ее, Флосси снова бессильно откинулась на бок, но ее взгляд, исполненный преданности и любви, был прикован к Чарли.
– Так нечестно! – запротестовал Брин. – Мне достается грязная работа, а вам – благодарность.
Он закрепил конец бинта и посмотрел на женщину и ее собаку. Кудри Чарли почти касались головы Флосси, а нос – собачьего носа. Флосси выглядела так, словно не мылась несколько месяцев, но Чарли, казалось, этого не замечала.
