Полное собрание сочинений. Том 42. Ноябрь 1920 – март 1921

Но допустим на минуту, что легенда тт. Бухарина и Троцкого есть факт. Ничто не побивает их до такой степени в пух и прах, как подобное допущение. Ибо, если «цектранисты» свои «новые» идеи внесли в резолюцию Рудзутака, если Рудзутак их принял, все профсоюзы эту резолюцию приняли (2–6 ноября!!), если Бухарин и Троцкий возразить против нее ничего не могут, то что же отсюда вытекает?

Отсюда вытекает, что все разногласия у Троцкого выдуманные, никаких «новых задач и методов» ни у него, ни у «цектранистов» нет, все деловое и существенное профсоюзами сказано, принято, решено, и притом еще до постановки вопроса в Цека.

Если надо кого хорошенько обругать и «перетряхнуть», то уже скорее не ВЦСПС, а ЦК РКП за то, что он тезисы Рудзутака «проглядел», и из-за этой своей ошибки дал разрастись самой пустопорожней дискуссии. Прикрыть ошибку цектранистов (вовсе не чрезмерную, в сущности, а самую обычную, состоящую в некотором преувеличении бюрократизма) нечем. И не прикрывать ее надо, не приукрашать, не оправдывать, а исправить. Только и всего.

Суть тезисов Рудзутака я выразил 30 декабря в четырех пунктах[16]: 1) обычный демократизм (без всяких преувеличений, без всякого отказа от прав ЦК «назначать» и т. п., но и без упрямой защиты требующих исправления ошибок и крайностей некоторых «назначенцев»); 2) производственная пропаганда (сюда входит все, что есть дельного в неуклюжих, смешных, теоретически неверных «формулах», вроде «производственная демократия», «производственная атмосфера» и т. п.). У нас создано советское учреждение: Всеросбюро производственной пропаганды. Надо его всемерно поддержать, а не портить производственной работы производством… худых тезисов. Только и всего; 3) натурпремии и 4) дисциплинарные товарищеские суды. Без пп. 3 и 4 все разговоры о «производственной роли и задачах» и т. п. – пустая интеллигентская болтовня, а в «брошюре-платформе» Троцкого эти оба пункта как раз и забыты. А у Рудзутака они есть.

Говоря о дискуссии 30 декабря, я должен исправить еще одну свою ошибку. Я сказал: «У нас государство на деле не рабочее, а рабоче-крестьянское». Тов. Бухарин сразу же воскликнул: «какое?». А я в ответ ему сослался на только что закончившийся VIII съезд Советов[17]. Читая теперь отчет о дискуссии, я вижу, что я был неправ, а т. Бухарин прав. Мне надо было сказать: «Рабочее государство есть абстракция. А на деле мы имеем рабочее государство, во-1-х, с той особенностью, что в стране преобладает не рабочее, а крестьянское население; и, во-2-х, рабочее государство с бюрократическим извращением». Читатель, который захочет прочесть всю мою речь, увидит, что от этой поправки ни ход моей аргументации, ни мои выводы не изменяются.

6-ой этап. Выступление питерской организации с «обращением к партии» против платформы Троцкого и контрвыступление Московского комитета («Правда» от 13 января){106}.

Переход от борьбы фракций, образуемых сверху, к вмешательству организаций снизу. Большой шаг вперед к оздоровлению. Курьезно, что МК заметил «опасную» сторону выступления с платформой питерской организации, не желая заметить опасной стороны создания фракции тов. Троцким 25 декабря!!! Шутники называют подобную слепоту (на один глаз) «буферной»…

7-ой этап. Профкомиссия кончает свою работу и выпускает платформу (брошюра под заглавием: «Проект постановления X съезда РКП по вопросу о роли и задачах профсоюзов»{107} от 14 января, подписанную 9 цекистами: Зиновьевым, Сталиным, Томским, Рудзутаком, Калининым, Каменевым, Петровским, Артемом, Лениным и членом профкомиссии Лозовским; тт. Шляпников и Лутовинов «сбежали», видимо, в «рабочую оппозицию»). В «Правде» она напечатана, с присоединением подписей Шмидта, Цыперовича и Милютина, 18 января.

В «Правде» от 16 января появляются платформы: бухаринская (подпись: «По поручению группы товарищей Бухарин, Ларин, Преображенский, Серебряков, Сокольников, Яковлева») и сапроновская (подпись: «Группа товарищей, стоящих на платформе демократического централизма», Бубнов, Богуславский, Каменский, Максимовский, Осинский, Рафаил, Сапронов){108}. На расширенном собрании МК 17 января выступают представители и этих платформ и «игнатовцы»{109} (тезисы напечатаны в «Правде» от 19 января, за подписью: Игнатов, Орехов, Корзинов, Куранова, Буровцев, Маслов)[18].

Мы видим здесь, с одной стороны, рост сплочения (ибо платформа 9 цекистов вполне согласна с решением V Всероссийской конференции профсоюзов); с другой, разброд и распад. При этом верхом распада идейного являются тезисы Бухарина и Ко. Здесь осуществлен «поворот» из тех, про которые марксисты в давние времена острили: «поворот не столько исторический, сколько истерический». В тезисе 17 читаем: «… в настоящее время необходимо сделать эти кандидатуры обязательными» (именно: кандидатуры профсоюзов в соответствующие «главки и центры»).

Это – полный разрыв с коммунизмом и переход на позицию синдикализма. Это, по сути дела, повторение шляпниковского лозунга «осоюзить государство»; это – передача аппарата ВСНХ, по частям, в руки соответственных профсоюзов. Сказать: «я выставляю обязательные кандидатуры» и сказать: «я назначаю» – одно и то же.

Коммунизм говорит: авангард пролетариата, коммунистическая партия, руководит беспартийной массой рабочих, просвещая, подготовляя, обучая, воспитывая эту массу («школа» коммунизма), сначала рабочих, а затем и крестьян, для того, чтобы она могла прийти и пришла бы к сосредоточению в своих руках управления всем народным хозяйством.

Синдикализм передает массе беспартийных рабочих, разбитых по производствам, управление отраслями промышленности («главки и центры»), уничтожая тем самым необходимость в партии, не ведя длительной работы ни по воспитанию масс, ни по сосредоточению на деле управления в их руках всем народным хозяйством.

Программа РКП говорит: «…Профсоюзы должны прийти» (значит, не пришли и даже еще не приходят) «к фактическому сосредоточению в своих руках» (в своих, т. е. в руках профсоюзов, т. е. в руках масс, объединенных поголовно; всякий видит, как далеки еще мы даже от первого приближения к такому фактическому сосредоточению)… сосредоточению чего? «всего управления всем народным хозяйством как единым хозяйственным целым» (значит, не отраслями промышленности и не промышленностью, а промышленностью плюс земледелие и т. д. Близки ли мы к тому, чтобы фактически сосредоточить в руках профсоюзов управление земледелием?). И следующие фразы программы РКП говорят о «связи» между «центральным государственным управлением» и «широкими массами трудящихся», об «участии профсоюзов в ведении хозяйства»{110}.

Если профсоюзы, т. е. на 9/10 беспартийные рабочие, назначают («обязательные кандидатуры») управление промышленностью, тогда к чему партия? И логически, и теоретически, и практически то, до чего договорился Бухарин, означает раскол партии, вернее: разрыв синдикалистов с партией.

До сих пор «главным» в борьбе был Троцкий. Теперь Бухарин далеко «обогнал» и совершенно «затмил» его, создал совершенно новое соотношение в борьбе, ибо договорился до ошибки, во сто раз более крупной, чем все ошибки Троцкого, взятые вместе.

Как мог Бухарин договориться до этого разрыва с коммунизмом? Мы знаем всю мягкость тов. Бухарина, одно из свойств, за которое его так любят и не могут не любить. Мы знаем, что его не раз звали в шутку: «мягкий воск». Оказывается, на этом «мягком воске» может писать что угодно любой «беспринципный» человек, любой «демагог». Эти, взятые в кавычки, резкие выражения употребил и имел право употребить тов. Каменев на дискуссии 17-го января. Но ни Каменеву, ни кому другому не придет, конечно, в голову объяснять происшедшее беспринципной демагогией, сводить все к ней.

Напротив. Есть объективная логика фракционной борьбы, которая даже лучших людей, если они настаивают на занятой ими неправильной позиции, неизбежно приводит к положению, ничем фактически не отличающемуся от беспринципной демагогии. Этому учит вся история фракционных войн (пример: объединение «впередовцев» и меньшевиков против большевиков{111}). Именно поэтому надо изучать не только абстрактную сущность разногласий, но и конкретное развертывание и видоизменение их в развитии разных этапов борьбы. Дискуссия 17 января выразила итог этого развития{112}. Нельзя уже защищать ни «перетряхивания», ни «новых производственных задач» (ибо все дельное и деловое вошло в тезисы Рудзутака). Остается либо найти в себе, употребляя выражение Лассаля, «физическую силу ума» (и характера), чтобы признать ошибку, исправить ее и перевернуть данную страничку истории РКП, либо… либо хвататься за оставшихся союзников, каковы бы они ни были, «не замечая» никаких принципов. Остались сторонники «демократии» до бесчувствия. И Бухарин скатывается к ним, скатывается к синдикализму.

В то время как мы понемногу вбираем в себя то, что было здорового в «демократической» «рабочей оппозиции», Бухарину приходится хвататься за нездоровое. Тов. Бумажный, видный цектранист или троцкист, выражает 17 января готовность принять синдикалистские предложения Бухарина. «Сапроновцы» дошли до того, что в одном и том же тезисе (№ 3) рассуждают о «глубоком кризисе» и «бюрократическом омертвении» профсоюзов, предлагая в то же время, как «абсолютно» необходимое, «расширение прав профсоюзов в производстве…», вероятно, по случаю их «бюрократического омертвения»? Разве можно взять всерьез такую группу? Они слышали речи о производственной роли профсоюзов и, чтобы крикнуть громче других, ляпнули: «расширение прав» по случаю «бюрократического омертвения». Достаточно прочесть первые строки их «практических» предложений: «президиум ВСНХ выдвигается пленумом ВЦСПС и утверждается окончательно ВЦИК», чтобы не читать дальше ничего. А их «принципиальная» демократическая позиция? Слушайте: (тезис 2) «… Они (Зиновьев и Троцкий) на деле выражают два течения одной и той же группы бывших милитаризаторов хозяйства»!!

Если взять это всерьез, это – худший меньшевизм и эсеровщина. Но Сапронова, Осинского и Ко нельзя брать всерьез, когда эти – по-моему, высокоценные – работники перед каждым партсъездом («кажинный раз на эфтом самом месте») впадают в какой-то лихорадочный пароксизм, стараются крикнуть обязательно громче всех (фракция «громче всех крикунов») и торжественно садятся в калошу. «Игнатовцы» тянутся за «сапроновцами». Блокироваться разным группам (особенно перед съездом), конечно, дозволительно (и гоняться за голосами тоже). Но надо это делать в пределах коммунизма (а не синдикализма) и делать так, чтобы не вызывать смеха. Кто больше? Кто больше обещает «прав» беспартийным, соединяйтесь по случаю партсъезда РКП!..

До сих пор нашей платформой было: не надо защищать крайностей бюрократизма, надо исправлять. Борьба с бюрократизмом – долгий и тяжелый труд. Исправление крайностей возможно и необходимо тотчас. Авторитет военработников и назначенцев подрывает не тот, кто указывает на вредные крайности и проводит исправление их, а тот, кто сопротивляется такому исправлению. Именно таковы были крайности некоторых цектранистов, которые будут, однако, (и были) ценными, полезными работниками. Не надо дергать профсоюзы и изобретать разногласий с ними, когда все новое, дельное и деловое по вопросу о производственных задачах профсоюзов признано ими и решено ими же. Давайте усиленно и дружно работать практически на этой почве.

Теперь к нашей платформе прибавилось: надо бороться с идейным разбродом и с теми нездоровыми элементами оппозиции, которые договариваются до отречения от всякой «милитаризации хозяйства», до отречения не только от «метода назначенства», который практиковался до сих пор преимущественно, но и от всякого «назначенства», т. е. в конце концов от руководящей роли партии по отношению к массе беспартийных. Надо бороться с синдикалистским уклоном, который погубит партию, если не вылечиться от него окончательно.

Болезнью нашей партии, несомненно, постараются воспользоваться и капиталисты Антанты для нового нашествия, и эсеры для устройства заговоров и восстаний. Нам это не страшно, ибо мы сплотимся все, как один, не боясь признать болезни, но сознавая, что она требует от всех большей дисциплины, большей выдержки, большей твердости на всяком посту. Партия не ослабнет, а окрепнет к мартовскому X съезду РКП и после него.

19 января 1921 г.

«Правда» № 13, 21 января 1921 г. Подпись: Н. Ленин

Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с текстом брошюры: Н. Ленин. «Кризис партии», 1921

II Всероссийский съезд горнорабочих{113}

25 января – 2 февраля 1921 г.

1. Доклад о роли и задачах профессиональных союзов на заседании коммунистической фракции съезда

23 января

Болезненный характер, который получил вопрос о роли и задачах профессиональных союзов, объясняется тем, что он слишком рано вылился в форму фракционной борьбы. К этому вопросу, широчайшему, безбрежному вопросу, нельзя подходить так, наспех, как у нас подошли, и в этом больше всего, – в подходе наспех, в слишком большой торопливости, – я и обвиняю тов. Троцкого. Входить в ЦК с тезисами, недостаточно подготовленными, случалось каждому из нас и будет случаться, потому что вся работа ведется у нас до последней степени наспех. Ошибка небольшая, торопиться случалось каждому из нас. Эта ошибка, сама по себе обычная, от которой вы не вылечитесь, потому что объективные условия обстановки слишком трудные. Но тем осторожнее нужно относиться к вопросам фракционного характера, к вопросам, которые являются спорными. Потому что тут даже человеку не очень горячему, что я про своего оппонента сказать не могу, слишком легко в эту ошибку впасть. И вот, чтобы показать наглядно и сразу перейти к существу дела, я сейчас вам прочту из тезисов Троцкого основные.

Вот, в своей брошюре, в тезисе 12, в конце, т. Троцкий пишет:

«Мы наблюдаем тот факт, что, по мере того как задачи хозяйства выдвигаются на передний план, многие профессионалисты все резче и непримиримее выступают против перспективы «сращивания» и вытекающих из нее практических выводов. В число этих профессионалистов мы находим тт. Томского и Лозовского.

Мало того. Отбиваясь от новых задач и методов, многие профессионалисты развивают в своей среде дух корпоративной замкнутости, неприязни к новым работникам, привлекаемым в данную область хозяйства, и таким образом фактически поддерживают пережитки цеховщины среди профессионально организованных рабочих».

Я таких мест из брошюры Троцкого мог бы привести много. Я спрашиваю, с точки зрения фракционного выступления: разве человек столь авторитетный, вождь такой крупный, разве ему пристало так выступать против товарищей по партии? Я уверен, что 99 %, кроме только передравшихся товарищей, скажет, что так выступать нельзя.

Если бы тт. Томский и Лозовский были повинны, или могли бы быть заподозрены, что они повинны, например, в том, что сразу отказались подписать Брестский мир или сразу отказались вести войну, – я понимаю такое выступление. Революционная целесообразность выше формального демократизма. Но в такой момент подходить с такой опрометчивостью – есть коренная ошибка. Нельзя так. В этом пункте сказано, что многие профессионалисты развивают в своей среде дух неприязни и замкнутости. Что это такое? Какой это разговор и на каком языке? Можно ли так подходить? Если я раньше говорил, что, может быть, мне удастся «сбуферить» и не выступать на дискуссии потому, что вредно с Троцким драться, так как это вредно для нас, вредно для партии, вредно для республики, после этой брошюры я сказал, что выступать необходимо.

Троцкий пишет, что «многие профессионалисты развивают дух неприязни к новым работникам» – как же это так? Если, действительно, многие профессионалисты развивают в своей среде «дух неприязни к новым работникам», то надо указать тех, кто развивает этот дух неприязни. А если это не указано, то это есть перетряхивание, это есть бюрократический подход к делу. Если там даже есть дух неприязни к новым работникам, то нельзя говорить так. Троцкий обвиняет Лозовского и Томского в бюрократизме. А я бы сказал наоборот. Тут и читать дальше нельзя потому, что подход все испортил, он влил в мед ложку дегтя, и, сколько бы он ни лил меду, все уже испорчено.

Кто же виноват, что многие профессионалисты развивают дух неприязни к новым работникам? Конечно, буферщик или цектранщик скажет – профессионалисты.

А по существу здесь наметено, как метель сейчас метет, насочинено, наплетено. Но в этом, товарищи, надо разобраться и взять суть. А суть в том, что ряд нетактичных действий вызывает в массе дух неприязни. Мой оппонент утверждает, что были люди, которые развивали дух неприязни. Это показывает, что вопрос в корне неверен. Надо же разобраться. В ноябре собралась Всероссийская конференция, и на ней бросается это словечко «перетряхивание». Троцкий сделал ошибку, что так сказал. Тут политически ясно, что такой подход вызовет раскол и свалит диктатуру пролетариата.

Надо понимать, что профессиональные союзы не такое ведомство, как наркоматы, а что это весь объединенный пролетариат, что это ведомство особое и нельзя к нему подходить так. И когда встал вопрос о неправильном подходе, грозящем расколом, я сказал: «Тут о широких дискуссиях пока не болтайте, идите в комиссию и там осторожно выясняйте дело». А товарищи говорят: «Нет, как можно, это нарушение демократизма». Тов. Бухарин даже договорился до того, что стал говорить о «священном лозунге рабочей демократии». Это буквально его слова. Я прочитал это и… чуть не перекрестился. (Смех.) Я утверждаю, что всегда ошибка начинается с маленького и становится большой. Всегда разногласия начинаются с маленького. Всякому случалось получить ранку, но если эта ранка начинает загнивать, то может получиться смертельная болезнь. И эта штука есть именно загнивание ранки. В ноябре говорят о перетряхивании, а в декабре – уже большая ошибка.

Декабрьский пленум ЦК был против нас. На пленуме ЦК в декабре большинство присоединилось к Троцкому и была проведена резолюция Троцкого и Бухарина, которую вы, конечно, читали. Но даже не сочувствующие нам члены ЦК должны были признать, что больше правы водники, чем Цектран. Вот факт. И когда я спрашиваю, в чем была вина Цектрана, следует ответить, что не в том, что вы произвели нажим, в этом ваша заслуга, а в том, что вы допустили крайность бюрократизма.

Но если вы эту крайность поняли, то надо ее поправить и не спорить против поправки. Вот и все. Борьба с бюрократизмом потребует десятилетий. Это труднейшая борьба, и всякий, кто будет говорить вам, что мы освободимся сразу от бюрократизма, если примем платформы антибюрократические, будет просто шарлатаном, охочим до хороших слов. Крайности бюрократизма надо исправлять сейчас. Надо ловить эти крайности бюрократизма и исправлять их, не называя дурное хорошим и черное – белым. Рабочие и крестьяне понимают, что им самим еще надо научиться управлять, но они прекрасно понимают, что есть и крайности бюрократизма, а если ты не хочешь их исправлять, ты виноват сугубо. Ты должен вовремя исправлять, как указывали водники, а не тогда, когда на них указывали другие.

И превосходным работникам случалось ошибаться. В Цектране великолепные работники, и мы будем их назначать, и будем поправлять крайности бюрократизма, которые они допустили. Тов. Троцкий говорит, что тт. Томский и Лозовский – профессионалисты – виноваты в том, что развивают в своей среде дух неприязни к новым работникам. Но ведь это чудовищно. Надо быть почти больным или такой горячкой, который меры не знает, чтобы говорить так.

Из этой торопливости вытекает то, что спорят, идут с платформами, пишут, что виноваты, и выходит, что в корне все испорчено.

Вы знаете, когда люди поссорятся, то что будет через два дня, – они родственников до десятого колена вспомнят и будут рассказывать. Спрашиваем: «Ты из-за чего поссорился?» – «Да вот у него тетка, а у него дедушка». – «Нет, не сейчас, а вот тогда, из-за чего поссорился?» Оказывается, что это за два дня наплели столько разногласий.

В Цектране допущен ряд преувеличений и вредных преувеличений, допущен ненужный бюрократизм. Преувеличение допускается везде. Есть ведомства, в которых только в одной Москве тридцать тысяч служащих. Это не фунт изюму. Вылечи эту штуку, проберись через эту стену. Надо не бояться, не думать, что кто-то кого-то обидел, что кого-то стравили. Если поднять фракционную борьбу и сказать – виноват Томский, который развивал в массах дух неприязни к цектранистам, то это будет полное извращение дела, это в корне портит всю работу, в корне портит все отношение к профессиональным союзам. А профессиональные союзы – поголовный пролетариат. Если на этом настаивать и эту штуку по платформам голосовать, то это ведет к падению Советской власти.

Если партия раскалывается с профессиональными союзами, тогда партия виновата, и это наверняка гибель Советской власти. У нас нет другой опоры, кроме миллионов пролетариев, которые несознательны, сплошь и рядом темны, неразвиты, неграмотны, но которые, как пролетарии, идут за своей партией. Они двадцать лет считали, что эта партия своя. А дальше идет класс не наш, который, может быть, за нас будет, если мы будем умны и в своем классе поведем правильную политику. Мы дошли до величайшего момента в своей революции, мы подняли массы пролетариев, мы подняли массы бедноты в деревне к сознательной поддержке нас. Ни одна революция этого не делала. Нет класса, который может нас скинуть: за нас большинство пролетариев и бедноты деревни. Никто не может нас погубить, кроме наших собственных ошибок. В этом «если» вся штучка. Если мы вызовем раскол, в котором мы виноваты, все полетит по той причине, что профессиональные союзы не только ведомство, а источник, из которого берется вся наша власть. Это тот класс, который экономикой капитализма создан экономическим объединителем, который миллионы разбросанных, распыленных крестьян объединяет своей промышленностью. И поэтому один пролетарий сильнее, чем двести крестьян.

И вот почему весь этот подход Троцкого неверен. Я бы мог взять любой тезис и разобрать, тогда нужно было бы не один час, а десять часов, и все сбежали бы, потому что было бы скучно. В каждом тезисе вы найдете тот же самый подход, в корне неверный: «многие профессионалисты развивают дух неприязни». В массе профессиональных союзов развился дух неприязни к нам по вине ошибок, по вине бюрократизма, который наверху допущен, в том числе и мною, потому что я назначал Главполитпуть. Как быть? Поправить? Крайности Цектрана надо поправить, понявши, что партия твердая и рабочая на своих ногах, со своей головой. Мы не отрекаемся ни от назначенства, ни от диктатуры. Рабочий, прошедший двадцатилетнюю школу в России, на это не пойдет. Если мы поддержим эту ошибку, тогда мы полетели наверняка, а здесь содержится ошибка, и в этом корень дела.

Троцкий говорит, что Лозовский и Томский отбиваются от новых задач. Если это доказать, дело меняется. В чем новые задачи?

Тут нам говорят: «производственная атмосфера», «производственная демократия», «производственная роль». Я уже с самого начала, на дискуссии 30 декабря, говорил, что это словесность, которой рабочий не понимает, что все это входит в задачу производственной пропаганды[19]. Мы не отказываемся от диктатуры, от единоначалия, они остаются, я их буду поддерживать, но только не защищать глупость и крайность. «Производственная атмосфера» смешное слово, над которым рабочие будут смеяться. Говори проще и яснее, – это все есть производственная пропаганда. Но для этого создано особое учреждение.

О поднятии производственной роли союзов я отвечал 30 декабря, я отвечал в печати, что есть резолюция т. Рудзутака, которая на конференции 5 ноября принята. Тт. Троцкий и Бухарин говорили, что эту резолюцию писал Цектран. Хотя этот факт опровергнут, но я скажу, если они писали, то кто же отбивается? Профессиональные союзы приняли, Цектран писал. Ну и хорошо, после этого детям не надо ссориться и поднимать фракционное разногласие. Есть у тов. Троцкого новые задачи? Нет. А что есть нового, то хуже. В том-то и дело. Тов. Троцкий ведет войну, чтобы добиться у партии осуждения тех, кто отбивается от новых задач, и самыми великими грешниками названы Томский и Лозовский.

У Рудзутака сказано все яснее и проще, не сказано ни «производственная атмосфера», ни «производственная демократия». Там написано ясно, что каждый член союза должен сознательно относиться к тому, что абсолютно необходимо поднятие производительности в стране. Это написано простым, понятным языком. Все сказано лучше, чем у Троцкого, полнее сказано, потому что прибавлены натурпремия и дисциплинарные суды. Без этого все разговоры, что мы поднимем транспорт, дадим улучшение, – это словесность. Давайте устраивать комиссии, давайте устраивать дисциплинарные суды. В Цектране на этом пути сделана крайность. Мы предлагаем говорить, что крайности есть крайности, и защищать их новыми задачами напрасно, их надо исправить. От принуждения мы не отказываемся. Ни один здравомыслящий рабочий не дойдет до того, чтобы можно было обойтись сейчас без принуждения или что можно сейчас распустить союзы или им отдать все производство. Это тов. Шляпников мог так ляпнуть.