Беременна от бабника

скачать книгу бесплатно

Кирилл ставит меня на ноги, стискивает голову ладонями и сосредоточенно вглядывается в мои глаза. А я перестаю дышать, изучая его идеально вылепленное лицо.

Боже, он такой красивый. Мокрый и… сексуальный.

– Он тебе что-то давал? Ты принимала что-то, отвечай! – тряхнув меня, подозрительно щурится, я с плутовской улыбкой пожимаю плечами.

– Я сама взяла. С его языка. Только не знаю что это было. Да и какая теперь уже разница? Что сделано, то сделано, – смеюсь я, нескромно забрасывая свои руки на его шею, пальцами запутываюсь во влажных волосах.

Хочу быть ближе к нему, хочу ощутить его тепло, прикасаться к нему. Я схожу с ума по нему, а он этого не понимает.

– Сука, – скулит он, сжимая челюсть до скрежета. – Я точно сотру его в порошок, когда протрезвеет. И тебя вместе с ним!

Со мной происходит нечто странное. Как будто все чувства обострились по щелку пальцев. Мне становится жарко, внутри ощущается усиливающая пульсация. Кровь густеет, превращаясь в кипящую лаву. Я теряю самообладание от его взгляда, действующего на меня как напалм. Достаточно только одной искры – и моё тело спичкой вспыхнет. Я буду гореть медленно, пока не спалю всё вокруг себя.

– Кирилл, тебе нужно расслабиться. Хочешь я помогу тебе? – тянусь губами к его пульсирующей вене на шее, кончиком языка слизываю с неё капельку воды.

Кирилл резко отталкивает меня, а потом ловит за запястья, чтобы я кубарем не повалилась с лестницы. Ни слова не говоря, он заволакивает меня в тёмную комнату, а потом швыряет на кровать.

– Проспись сначала! – будто угрожает Кирилл, но он ещё не догадывается, что его угрозы для меня, как прелюдия. Как нежные прикосновения к телу перед началом безумия.

– Нет, сначала нужно избавиться от одежды, – закусив губу, я встаю на колени и сбрасываю с плеча сначала одну бретельку платья, а затем тянусь к другой. – Тебе тоже. Мы же мокрые насквозь.

Кирилл неподвижно стоит у кровати, пронзая меня взглядом исподлобья. Я слышу его тяжёлое дыхание и стараюсь подстроиться под него.

– Чего ты хочешь, скажи? Мне нужен чёткий ответ, – охрипши произносит он.

– Тебя, – тихо отвечаю, нисколько не задумываясь.

– А как же веселье и танцы? Минуту назад ты хотела этого.

– Я хочу только тебя, – говорю протяжно, плавно извиваюсь, словно покачиваюсь на мягких волнах. Удивляюсь и своей храбрости, и раскованности. – Хочу, чтобы ты был у меня первым.

Кирилл сначала разинул рот в удивлении, но затем его лицо как обычно приняло каменное выражение. Он ехидно хмыкнул.

– Первым? Ты ведь понимаешь, что это невозможно.

– Понимаю, но для меня ты никогда не был другом… Ты был чем-то большим.

В свете дворовых фонарей и гирлянд я замечаю, как активно заиграли желваки на его заостренных скулах.

– Яна, я так не могу, – выдыхает он с резкостью, буквально рычит. – Я не хочу потерять тебя. Ты всегда была особенной для меня.

Бла-бла-бла…

Сама себя не узнаю, но я так возбуждена, что терпеть больше не в силах.

Сбрасываю с себя платье, оставаясь в нижнем белье.

– Ты и не потеряешь. Завтра же мы забудем об этой ночи. Ничего не изменится. Обещаю.

Его кадык дёргается при виде того, как я начинаю ласкать свою грудь. Наминать пальцами.

Внутри него ведется нешуточная борьба. Я сама с таким сталкивалась не раз. Боролась внутри сама с собой, чтобы однажды сказать ему нечто подобное, однако не думала, что это произойдет так скоро.

– Что ж. Если ты действительно желаешь, то не вижу смысла оттягивать момент. Когда-нибудь это всё равно должно было случиться, ведь так, – глубоким голосом сдает свои позиции.

Удерживая меня цепким взглядом, он дотрагивается до бляшки ремня. Расстёгивает и резким движением вытаскивает из шлёвок, заставляя моё сердце замереть.

Глава 20. Яна

Пульс ускоряется оттого, как плотоядно он смотрит на меня. Взглядом оставляет метки на теле, там, где кожа обнажена.

– Как далеко ты хочешь зайти? – надвигается на меня медленно, бросает ремень на кровать. Он расправляется с пуговицами на рубашке, распахивает её и становится одним коленом на кровать между моих ног. Поднимает мою голову, ухватившись за подбородок, и рвано повторяет: – Как. Далеко. Ты готова зайти?

– Так далеко, как ты не позволял себе ещё ни с одной девушкой, – голос дрожит, разум мой тонет в эйфории от его близости, от прикосновений, от аромата и его проникновенного голоса, способного вогнать в транс.

Грудь наливается, когда он обводит её возбуждающим взглядом. Он обжигает, как расплавленная сталь. Вонзается в кожу, как раскалённые иглы. Соски становятся острыми, они врезаются в тонкую материю бюстгальтера и сладко ноют от трения, и моего сбивчивого дыхания.

Сознание уносит в звёздное небо. Я ловлю странное ощущение полёта. Будто бы птицей всю жизнь прожила в клетке, а теперь меня выпустили. Дали шанс наладиться свободой.

Секунды превращаются в минуты, а минуты – в вечность. И эту вечность я готова разделить только с ним.

– Смело, но к такому ты явно пока ещё не готова, – шепчет, наклонившись.

– Тебе нужно перестать думать за меня, – шепчу в ответ. – И перенаправить свои мысли на то, как доставить мне удовольствие.

Дыхание его ласкает моё лицо, как порхающие крылья бабочек. Я прикрываю глаза, чувствуя, как он подносит большой палец к моим губам… Как растирает по ним остатки помады. Открываю глаза и подхватываю его палец губами, втягиваю в себя и рассасываю. Он проталкивает его дальше и подушечкой пальца проходится по моему языку. Двигает им взад-вперёд, пока я не вонзаюсь в него зубами.

Кирилл шипит, с резкостью втягивает в себя воздух и берёт инициативу в свои руки. Опрокидывает меня на спину, вырывая из легких всхлип. Он перекидывает через меня ногу и оказывается верхом на мне. Ловит мои руки и жёстко фиксирует их за запястья у меня над головой.

Я попала в ловушку, но оказаться в плену Кирилла Ярцева было моим тайным желанием, созданным воображением. А теперь это реальность.

Чувствую его тяжесть на себе и всё это время не могу подавить растущую улыбку, в то время как с лица Кирилла, напротив, сходят все видимые эмоции.

– Удовольствия захотела? Значит, тебе недостаточно удовольствия доставил Демид, что ты решила догнаться с помощью меня?

– Мало! Я хочу большего. Знаю, ты это можешь, – приподнимаю голову, чтобы соприкоснуться с его губами, но Кирилл одним рывком переворачивает меня на живот.

Он удерживает себя на весу, наклоняется корпусом так, что теперь его дыхание обжигающим потоком направлено в мой затылок.

Я нарочно прогибаюсь в спине, выпячиваю зад и упираюсь в стояк.

О, да. Миссия наполовину уже выполнена.

– Не обольщайся. Это ещё ничего не значит, – с издёвкой проговаривает у моего уха, плотнее прижимаясь к заду. Нарочно вдавливает меня в себя, чтобы поняла, с чем имею дело.

– Конечно, всего лишь то, что ты тоже хочешь меня, – невнятно отвечаю, носом утыкаясь в матрас.

Он перекидывает мои руки в свою левую ладонь, надёжно стискивая их в одной руке, а правая теперь становится свободной, и он может сделать ею все, что угодно.

– Ты под наркотой, Яна. Ты не отдаёшь своим действиям отчёт. Это не ты сейчас говоришь, это похоть, которая в тебе кроется.

– Это ничего не меняет! Могу на что угодно поспорить, что завтра я всё так же буду хотеть тебя!

Пытаюсь вырвать руки, чтобы перевернуться к нему лицом. Я хочу видеть его. Буквально на секунду он отпускает мои руки, но только лишь для того, чтобы зафиксировать их у меня за спиной.

– Лежи смирно. Не двигайся! – произносит он так, будто что-то мешает ему говорить, словно что-то во рту.

Я поворачиваю голову, смотрю на него из-за плеча. У Кирилла в зубах его же ремень, которым он уже обмотал мои запястья.

Встречается со мной взглядом. Уголки его губ напрягаются в едва уловимой улыбке. Он кайфует от всего, что происходит, а следом он зубами резко тянет за конец ремня и крепко связывает меня им.

– Что ты делаешь? – проносится по позвоночнику дрожь. Не пойму, страшно ли мне или, наоборот, уязвлённое положение только сильнее возбуждает.

– Это твоё временное спасение от глупостей, – говорит он, приподнимаясь с меня. – Полежи тут, подумай над своим поведением.

– Постой, куда ты? Хочешь сказать, ты уходишь? – я прикладываю немалые усилия, чтобы перевалиться на спину, где действительно вижу, как он заправляет влажную рубашку в брюки.

Как же сразу не дошло! Всё, что он делал до этого, только лишь для того, что усыпить мою бдительность. Это был тактический ход, а я купилась на отвлекающий манёвр, как наивная дурочка. Поверила в то, что между нами пробежала искра.

Глава 21. Яна

Прихожу в себя от чувства невыносимой жажды. Во рту раскалённая пустыня, что кажется будто язык весь сморщился. Тело не чувствую совсем, а вот голову ещё как. И то, как в ней поселился дятел, чтобы выдолбить себе там дупло. Зато в этом есть свои плюсы. С первых секунд похмелья я могу сделать оптимистический вывод – от алкоголизма я не сдохну, потому что пить – не мой конёк.

– Ну что, проснулась? – услышав спокойный и ровный голос Кирилла, резко распахиваю глаза. Как сигнал горна он вынуждает меня взбодриться. – Сзади вода и отличное средство от похмелья. Прими, оно поможет.

Осматриваюсь по сторонам. Почему-то я сижу на заднем сиденье его машины. Рядышком со мной бутылка воды, таблетки, туфли и моя сумка. Но как я здесь оказалась? Появляется столько вопросов, а задать их все Кириллу я опасаюсь. Он слегка не в духе.

Тянусь за бутылкой и в глазах моментально ощущается давление. Схватив её, быстро откручиваю крышку, жадно присасываюсь к горлышку. Запиваю таблетку и я вновь могу ощутить себя человеком, а не сушёной воблой.

– Это ты меня сюда принёс? И куда мы едем? – спрашиваю я голосом Джигурды.

Состояние нестояния. Язык заплетается. К тому же я с ужасом понимаю, что память моя сейчас ничем не отличается от чёрной дыры. Ничего не помню.

– Я. На вокзал, – сухо отвечает, надеясь отделаться от меня.

Не слишком-то он и разговорчив со мной. Сейчас я напрягаю его даже тем, что просто дышу с ним одним и тем же воздухом.

– Зачем тебе понадобилось ехать на вокзал? – я поворачиваю голову назад и в багажнике наблюдаю свой чемодан. Паника внутри меня нарастает, когда он игнорирует мой вопрос. – Кирилл, ты можешь объяснить мне, в чём дело?

– Могу. Вчера после всего того, что ты вычудила, я созвонился с твоей мамой. Она сказала мне, что не знает ни о каком обследовании и о том, что ты поехала ко мне тоже не в курсе. Любовь Андреевна не в восторге оттого, что ты обманула её. А уж я тем более! – он переводит в зеркало заднего вида суровый взгляд, наполненный холодным презрением.

Лишь на секунду, но этого хватает мне, чтобы превратиться в уголёк. Я горю со стыда.

– Вчера? Подожди, я что, проспала целые сутки? – задаюсь вопросом, исходя из того, что на улице уже темно. Я всё в той же одежде, что и была на свадьбе.

И тут по темечку я получаю невидимый удар. Удар за ударом. Картинки вчерашнего вечера проносятся перед глазами, как скоростные болиды на треке. Танцы, алкоголь, поцелуй с Серёжей, а потом драка, бассейн и…

Я пыталась соблазнить Кирилла!

В этот момент мы как раз останавливаемся на светофоре. Кирилл разворачивается вполоборота и я сразу же обращаю внимание на его измученный вид и уставшие глаза. Он спал вообще?

– Яна, это нормально после всего того, что вчера побывало в твоём организме, – своим нравоучением он нарочно с головой закапывает меня в глубокую яму. – А вот враньё я за норму не считаю. Зачем ты соврала мне? Что тебе понадобилось здесь?

На сердце скребут кошки, глубоко вонзаясь когтями в плоть. Но паршиво мне не оттого, что я натворила вчера, и даже не из-за вранья. Я корю себя за то, что не сказала ему сразу всё, что хотела. Не хватало храбрости признаться.

– Я просто хотела увидеть тебя. Разве ты видишь в этом что-то плохое? – тихо отвечаю, стыдливо склонив голову к груди.

Не могу смотреть на него. Уж лучше я буду рассматривать свой маникюр.

– Нет, но ты могла позвонить мне. Я приехал бы в Новокузнецк, мы встретились, посидели бы где-нибудь. К чему все эти сложности?

– Ты не понимаешь, – жмурюсь я со всей силы от правды, раздирающей меня на куски. Тру виски от боли. Ёрзаю, не могу найти себе места. Он сейчас узнает. Узнает. Сейчас или никогда. – Я не просто хотела увидеть тебя. Я хотела что-то изменить в нашем общении, чтобы ты больше не считал меня маленькой девочкой. А на это мне требуется время, которое ты мне не даёшь!

– Ну, вчера своим показательным выступлением ты доказала мне, что уже не маленькая, – фыркает, разворачивается к окну, словно ему противно видеть меня перед собой. Сжимает крепко руль пальцами с разбитыми в кровь костяшками. – Только вот мне это доказывать не нужно было. Доказывай сама себе, тогда и окружающие рассмотрят в тебе серьёзность, а пока я не вижу её в тебе.

Не вышло с признанием. Снова я зашла в тупик. Ощущаю себя рядом с ним провинившимся ребёнком.

Не просто ощущаю. Кирилл такой и видит меня в своих глазах. Теперь он презирает меня.

– Прости меня, – скулю я, отвернувшись к окну.

– За что?

– За всё. За то, что соврала тебе. За то, что вытворяла вчера. За Демида и за Серёжу тоже.

– То есть ты сейчас раскаиваешься за свои поступки? – недоверчиво спрашивает, я уверенно киваю. – За все поступки? – наверное, намекает на то, что я вытворяла, когда была с ним наедине, и мои щёки вспыхивают. Пульс убыстряется, в животе всё в узел скручивается от воспоминаний.

– Я раскаиваюсь! Мне жутко стыдно перед тобой, но я не хочу сейчас никуда уезжать.

– Я верил, что ты включишь голову. И я верю в то, что ты больше не допустишь подобного, но я пообещал твоей маме, что посажу тебя в поезд. Пойми, она волнуется за тебя.

– Я позвоню ей! – тянусь за сумочкой, достаю из неё телефон. – Прям сейчас позвоню и всё объясню ей. Но, прошу тебя, дай мне побыть здесь ещё какое-то время.

Притормозив на закрытом переезде, Кирилл с головой уходит в раздумья. Пристальным взглядом он сосредоточенно наблюдает за железнодорожным светофором, мигающим запрещённым красным светом. В этой ситуации даже светофор настроен против меня. Только тогда, когда замыкающий вагон мимо проносящегося товарняка скрывается из виду, Кирилл выходит из задумчивого транса.

– Нет, извини! – убивает все надежды своим безапелляционным тоном. – Завтра я уезжаю на сборы в Хельсинки. Я не могу оставить тебя здесь совсем одну, – я только открываю рот, чтобы сказать, что справлюсь без него. – Нет! Это не обсуждается. Я съездил домой, собрал все твои вещи, зарядил твой телефон, чтобы ты могла созвониться с мамой по приезде! Выкупил билет и пообещал твоему отцу, что прослежу за тем, чтобы ты села в поезд. А ещё я попросил его быть к тебе снисходительным. Так что назад уже дороги нет. Может, как-нибудь в другой раз?