Истории без географии

скачать книгу бесплатно


Наконец, костер догорает, Женька с Андрюхой уходят в палатку, Шурик погружается в размышления, а я иду погулять по пляжу. Мир становится совсем маленьким и моим. Тишина вокруг мертвая ? возню у палатки я слышу, но она никоим образом не запечатляется у меня в голове. Я не вижу почти ничего, ничего особенного не чувствую под ногами ? там ровный мокрый песок ? и могу совершенно спокойно считать себя единственным человеком на земле.

Я долго гуляю по берегу в таком блаженном состоянии, потом забираюсь наверх, нахожу палатку и укладываюсь в нее, прикрывшись чьим-то спальником. Все уже здесь и уже спят. И я посплю.

Митька проснулся свежий, как огурчик ? что называется, ни в одном глазу. Он приподнялся на локте и поглядел по сторонам. Ага, значит, вчерашняя система сработала ? не ложиться спать, не дойдя до состояния твердой походки. Вот здорово-то! Мелочь, а приятно.

Прошло, кстати, не так уж много времени ? часа четыре, не больше. Вчера, когда он залезал в палатку, он заметил, что уже светает. Впрочем, какое же это «вчера», если это было всего четыре часа назад?

Спать совсем не хотелось. Митька вылез из-под спальника, перевалился к выходу и выставил голову наружу. Видимо, успел пройти дождь. Влажный воздух будто холодной салфеткой прикоснулся ко лбу, глазам, щекам, и потянул Митьку наружу. Он сложился пополам и вслед за головой высунул из палатки ноги. Бр-р-р. Теплые еще.

Из палатки был виден спуск на пляж, куст какой-то зелени, потом кусок травы, протока метров сто шириной и то, что за ней, километрах в трех ? залив с косами, противоположная сторона озера и другой берег. Без отвращения натянув кроссовки, Митька выкарабкался из палатки, выпрямился во весь рост. Махнул руками, хрустнул позвонками, размял ноги, вытащил из-под навеса ватник и, накинув его на плечи, пошел к воде.

Костер потух ? прогорел, и дождь прибил и унес оставшуюся золу. Вчера тут была навалена куча дров высотой в человеческий рост ? всё спалили, не осталось ни палочки, ни веточки. Костра тоже не осталось, теперь на его месте мокрый песок с оспинами от капель дождя, такими же, как везде на берегу. Так бывает, если дрова прогорят до конца ? не до угольев, а до золы. Митька ковырнул ногой песок ? верхняя мокрая корка разломилась, открыв нижний слой сухого светлого песка. Волоча ноги, Митька пробороздил сухую дорожку от костра метра на полтора в сторону воды, потом ему это надоело, и он спрыгнул вниз на пляжик.

Он прошел десять шагов по ровному мокрому песку до воды, коснулся носками кроссовок кромки, нагнулся и, не спеша, присел. Попробовал ладонями воду ? холодная. Потом раздвинув колени, просунул между ними локти и так, удобно устроившись, остался сидеть.

Красиво. Красиво и тихо. Зеленая, с почти отвесными километровыми стенами берегов, коробка гор; налитая на самом донышке стальная гладь воды; серо-голубое, с клочьями высоких далеких облаков небо ? такая картинка. За митькиной спиной серая вата утреннего тумана поспешает перевалиться за соседнюю гряду. Вата стыдливо подбирает клочковатый подол; недавний дождь ? ее работа. Внизу движения почти нет; ни птицы, ни человека ? все еще спит. На воде штиль, ветра нет, лес стоит недвижно. Только бесшумно втягивается за гору тучка, заговорщицки подмигивая Митьке: «Мы одни тут с тобой. Ты уж будь добр, не выдавай меня, не говори, что это я вам воды в кружки налила». «Ладно, не выдам, видали мы таких» ? отвечает ей Митька.

Они есть ? эти горы, эта вода, это небо. Они всегда есть, они громадны, и маленький Митька сидит между ними на бережку и может только смотреть, только смотреть на них ? и восхищаться. И когда он уйдет обратно по озеру, они останутся у него за спиной, останутся нетронутые, такие же, какими были, нимало не изменившиеся оттого, что под ними посидел и пофилософствовал Дмитрий-свет Алексеевич.

И там, где кончается одна гора, начинается другая, а где кончается та, начинается вода. Или небо, или что-то еще. А потом идет берег, и песок, и черное пятно на границе синего и желтого ? это сидит у воды, засунув руки в ноги, человек в черном бушлате ? на плотной мокрой поверхности, на которой остаются неглубокие четкие следы.

Все вплотную, все рядом и за все держится. Мир. Цельный кусок. Где тут место для чего-то еще? Где тут место для Рамакришны, где тут место для единого духа, для наших мозгов и слов? Как туда протиснуться, как его понять, этот мир; понять так, как мы понимаем наши собственные мысли; как стать им? Можно только ходить по нему, смотреть на него и жечь его. Смотреть на него или жечь его.