скачать книгу бесплатно
– Ну, ты, блин, Антон, не прав! Лучше присядь – и давай ещё выпьем!
Они выпили, и возбуждённая и утомлённая долгими ожиданиями Жанна решила взять инициативу в свои руки. Она встала с кресла и погасила во всех комнатах свет.
– А я хочу при свете, – капризно сказал Антон Григорьевич. – Так больше… возбуждения.
– При свете нельзя. Мало ли! Кто-нибудь увидит наши… силуэты. Соображаешь? – Сказала она, торопливо раздеваясь. Схватила его за пенис, правой рукой, под самый корень. – Да, дружок, не только из семейства мелкокалиберных, к тому же, и не готов.
– Ну, что торопишь? Встанет – будет нормальным. Тем более я знаю, чего ты хочешь, Жанночка. Я же чувствую, что ты хочешь использовать его… в качестве леденца.
– Такое, Антошка, в рот не берут, даже под угрозой контрольного выстрела в голову. Ну, так и быть, шариками твоими пожонглирую, пока рука не устанет.
Она не теряя надежды, хоть на какой-то исход, приступила к делу. Антон Григорьевич впился в её пухлые губы своими.
Но тут произошло нечто неожиданное и непонятное. В центре приёмной офиса, в большой комнате, появилась ярко светящаяся фигура… Но перед ними возникло далеко не полупрозрачное привидение, о которых часто говорят в специальных телепередачах, а именно, человек, которому на вид было примерно лет сорок.
На нём – длинная оранжевая мантия, в виде плаща. Его белокурые длинные густые волосы на голове были прибраны широкой повязкой, ярко-синего цвета. Высокий рост, пронизывающий насквозь, взгляд тёмно-фиолетовых глаз… Впрочем, рассматривать пришельца у них не имелось ни моральных, ни физических сил. Антон Григорьевич моментально протрезвел и вошёл почти в коматозное состояние.
– Это ты, что ли, Алёша? – очень тихо и с большим трудом спросила Жанна. – А мы тут… просто так… У нас ничего…
– Перед вами, ничтожные твари промежуточного мира, посланник Великого Бога Дагу Бо, имеющего бесконечное множество имён, живущего всегда и везде, Лики-Ти! Идите туда, откуда пришли сюда! И пусть ваши ноги никогда больше не переступают порог этого дома! Посланник Лики-Ти даёт вам силы и возможности удалиться!
Они, действительно, преодолели оцепенение, но только для того, чтобы выскочить на улицу голыми. С жутким воем, выскочив на улицу, они разбежались в разные стороны. Дверь офиса захлопнулся сам и, каким-то, непонятным образом, без ключа, закрылся и замок. Получалось так, что кто-то Великий, непостижимый для человеческого разума, взял на себя роль ангела хранителя Зуранова-Зура.
Перед тем, как навести порядок в пещере, Зур развёл у входа в своё жилище костёр. Он воспользовался двумя кремнями и пересохшим мягким мохом Пши-Ту. Он очень долго ударял камень о камень, терпеливо дожидаясь, пока искры воспламенят мох, напоминающий паклю. В мыслях он очень жалел, что не может захватить сюда из будущего элементарную зажигалку или, хотя бы, коробок спичек.
Наконец, загорелая мох, потом и прозрачная кора дерева Си-Ни-Ка. После – и сухие ветки… В пламя костра Зур бросил несколько больших чёрных камней. Молодой охотник знал, что это уголь, и надо подождать, когда он начнёт гореть.
Зур вошёл в пещеру. Вынес оттуда, изрядно протухшие остатки пищи, выбросил их вниз, в ущелье, которое было рядом. Вынес оттуда короткоё копьё и дубинку, понимая, что оружие должно находиться под рукой.
Если в будущем, из которого не так давно Зур «прилетел» в прошлое, была уже ночь, то здесь время близилось к полудню. Он начал готовиться к охоте, досадуя на то, что, возможно, не скоро приступит к делу архитектора Воротова. Лилия Максимовна привела довольно веские аргументы: скорей всего, Василия Абрамовича убили.
На сей раз, требовались ни копьё, ни кремниевый нож, ни каменный топор, а увесистая дубинка. Он намеревался пойти в те места, где им были вырыты ямы-ловушки, предназначенные для диких коз или баранов. Конечно, мог туда попасть и опасный хищник, например, барс.
Одним словом, дубинка была необходима для того, чтобы убить или добить животное, попавшее в яму, умело прикрытую пальмовыми листьями и травой. Так же давно надо было проверить и несколько петель, сделанных из прочных и гибких лиан ползучего гигантского вьюна с горькими чёрными плодами. Это растение и его крупные ягоды назывались Тум-Тум.
Киоскёрша Жанна Тардовская, с трудом и не сразу пришла в себя в городском парке. От того, что она увидела в офисе Зуранова, трудно было успокоится. Она, в страхе, спряталась в зелёной листве декоративного кустарника, растущего возле забора и смутно напоминающего акацию. Здесь она находилась, если ни в полной безопасности, то вдали от посторонних глаз. Но сидеть здесь, на сырой траве, кишащей муравьями и жуками, совершенно обнажённой, она долго не могла. Утро неминуемо наступит – и ей, всё равно, придётся выходить из своего временного укрытия.
Вернуться назад, в офис Зуранова? Ни за какие деньги и никогда она не пойдёт туда, где перед ней, прямо из воздуха возник «потусторонний» мужик в наряде, смутно напоминающим отставного майора, но, почему-то, в плащ-палатке ярко-оранжевого цвета. Она не сомневалась, что демонстрация неправдоподобного явления – жуткие фокусы Зуранова, который решил с помощью своего ряженого приятеля проверить, на сколько верна ему его Жанна.
«Убедился? – гневно подумала она. – Ну и соси… морковку! Кому ты нужен, пусть половой гигант, но с безумным взором?». В данном случае, она рассуждала, как та самая лисица из басни Андрея Ивановича Крылова, где главная героиня повествования хаяла виноград. «Хоть видит око, да зуб неймёт». Если честно, то Зуранов Жанне больше чем нравился, она не хотела бы его потерять…
Осторожно она выбралась из парковых зарослей на дорожку, и вдруг – о, чудо! – она увидела лежащего на скамейке в стельку пьяного бомжа. Он… отдыхал не совсем на земле, а на каком-то куске старой фанеры, широко раскинув руки.
Она стащила замызганные, мокрые от мочи, штаны с «лишнего» человека общества. Надела на себя. Ей повезло, что в видавшие виды брюки был вдет поясной дерматиновый ремень. Потом позаимствовала у лежащего и находящегося в полном отрубе человека, неопределённого возраста, и куртку, от которой шла жуткая вонь.
Преодолевая состояние тошноты, Жанна надела на своё голое тело всю эту рвань и решительно вышла из кустов на большую дорожку городского парка. Двое полицейских, , нарисовавшиеся на одной из площадок парка, увидев юную бичиху, со смехом прошли мимо её, что-то говоря друг другу в её адрес. Такой расклад, вполне, устраивал киоскёршу Жанну Тардовскую. Меньше расспросов и дознаний, значит, и меньше проблем.
Часа через полтора она добралась до дома. Дверь ей открыл ей отец, ни сколько не удивившись экзотическому наряду дочери. Он только угрюмо заметил и с горьким сожалением заметил, что всем членам семьи изрядно надоели её выходки и ночные похождения. Пора браться за ум. Не ребёнок ведь, а уже взрослая женщина.
Но гораздо строже обошлась судьба с её случайным знакомым Антоном Григорьевичем. Полицейская машина, курсирующая в районе городского большака, чуть не зацепила бампером пожилого «аполлона» в неглиже, перебегающего улицу и держащего свое «хозяйство» в ладонях. Понятно, что он протрезвел, потому и напал на него приступ стеснения.
Поначалу бедолагу хотели сдать в «психушку», но когда он дыхнул на блюстителей порядка, им всё стало ясно: пьян не значительно, ровно на столько, чтобы казаться абсолютно… трезвым. И когда Антон Григорьевич стал рассказывать чудную историю о том, что его совсем не ограбили, а бежал он в спешке от непонятного светящегося мужика, причём, откуда – из какой хазы, не помнит, тут уже чётко определили – человек за гранью белой горячки.
Антон Григорьевич был человеком законопослушным и сообщил ответственным работникам полиции все данные о себе: где проживает, кем недавно работал, кто жена и прочее. Из полиции любезно позвонили его жене и с юмором обрисовали сложившуюся ситуацию. Но его супружница, парикмахер-визажист, Арина Вахтанговна, категорически отказалась принести в «обезьянник» утром законному мужу какую-нибудь одежду.
«На кой чёрт мне сдался кабель плешивый!». А детям она сказала: «У вас больше нету папы! Не смейте с ним даже разговаривать!». И ребятишки покорились, склонив головы.
Утром его отпустили восвояси из «обезьянника»… Кроме того, полицейские вошли в положение бедолаги и даже подарили ему рванные трикотажные штаны. Уборщица принесла сюда кое-какую старую, чтобы превратить её в тряпки для мытья полов. Всё элементарно и просто.
Наконец-то, вернувшись домой, в коридоре своей квартиры, Антон Григорьевич увидел небольшой чемодан и непринуждённо весело спросил:
– Ариночка, к нам кто-то приехал в гости?
– Нет! Однозначно, ты сейчас от нас рвёшь когти! И стремительно, как торпеда!
Она любезно дала ему на дорогу целых пятьдесят рублей, чтобы доехать до родственников, которые жили от этого славного города, по меньшей мере, в десяти тысячах километров. В чемодане Антона Григорьевича, разумеется, лежали в целлофановом пакетике все его документы, фотография жены и детей и ветхий хлам, который Арина Вахтанговна планировала ещё вчера вынести на помойку. Так вот и завершилась «сладкая» семенная жизнь «любителя» сексуальных приключений.
Следующим утром почти перед самым входом в пещеру Зура остановились два очень старых человека. В знак того, что они пришли с мирными намерениями, пришедшие бросили свои короткие и толстые дротики с кремниевыми наконечниками на землю, себе под ноги. Они, в терпеливом ожидании, присели на длинную и широкую скамью, сложенную Зуром несколько лет тому назад из огромных кусков каменного угля.
Незваные и нежеланные гости не застали врасплох Зура и Тан, давно уже поджидающих тех, кто идёт сюда. Обезьяна и охотник видели их издали на кривой горной тропе, ведущей только к Чёрным Камням. Тан встретила пришельцев агрессивно и даже намеревалась раздавить стариков своими огромными лапами-руками, как двух мелких термитов, но Зур легонько и упреждающе погрозил ей пальцем.
«Хвостатой женщине» не нравилось то, что кто-то собирается нарушить их покой, уклад жизни, ставший для обоих привычным. Она, глянув с тоской на Зура, и появившихся людей, не спеша, удалилась в дебри леса. При этом обезьяна не издавала никаких звуков. Видно, пришло время для такого, чтобы Зуру и Тан расстаться. Она ушла, возможно, для того, чтобы никогда не вернуться назад. Конечно же, она помнила, что Зур спас её от смерти и за это была благодарна охотнику. Напоследок он дружески махнул «хвостатой женщине» рукой.
Понятно стало Зуру, что старики пришли из Племени Уходящих. Определить было не трудно, потому что на шеях у обоих висели завязанные сухожилия, вытянутых из конечностей горного бурого оленя. Два конца, опущенные от узла вниз, символизировали человеческий шаг или две ноги во время движения – символ Племени Уходящих. Да разве ж только это? Зур узнал появившихся у Чёрных Камней людей. Десять лет тому назад именно они привели его сюда.
У молодого изгоя имелся такой же талисман, такое же завязанное узлом сухожилие… Даже изгнанники никогда не лишались покровительства богов. Ведь бурый олень – Священный Охон, являлся покровителем не только для многочисленного Великого племени, но и лично, для него, Зура. Старики в набедренных повязках из белой козьей шкуры встали со скамьи, сотворённой из чёрных камней. Они поступили так потому, что, наконец-то, хозяин пещеры обратил на них внимание.
– Зур не понимает, зачем к нему пришли люди. Он знает, что и пришедшие сюда намерены говорить, – мудро и с достоинством изрёк изгнанник. – Может быть, они принесли Зуру его отнятые человенческие права?
– Да, и Рав, – сухопарый старик с удлинённым лицом энергично ударил себя ладонью в грудь и тут же указал растопыренными пальцами на попутчика, – решили сообщить Зуру, что с тех пор, как он стал жить в пещере у Чёрных Камней, произошли большие перемены.
– Зур не помнит, – продолжил второй пришелец, – но именно охотники Рав и Дэд привели его сюда, к пещере Чёрных Камней.
– Говорить так, значит, ничего не знать. Зур помнит всё! – категорично ответил изгнанник. – Он даже помнит, что с охотниками был и третий, ничего не умеющий видеть. Зур не разучился в одиночестве думать и говорить. Его здесь слушали боги, звери, деревья и травы.
– Слепого Кора, способного издавать чудесные звуки и совсем не умеющего предсказывать чужие судьбы, забрали к себе боги, – пояснил Рав. – Многие ушли в другой мир. Зур должен радоваться этому – они умерли, чтобы сразу же родиться.
– Не только радоваться, но и печалиться, – с иронией заметил изгнанник, – потому, что Зур никогда их больше не увидит… среди людей, камней, деревьев и трав. Но он никогда и не хотел никого видеть, никого из тех, кто называет себя людьми.
– Зур, не очень давно потерявший отца Льси и мать Длё, теперь никогда не увидит и своих братьев и сестёр – никого из родичей, – пояснил Дэд. – Подземные боги и злые духи прислали в племя Чёрную Болезнь (скорей всего, чуму). Это случилось половину времени назад, того времени, какое Зур провёл в одиночестве. Изгнанник не предполагал, что Племя Уходящих сократилось больше, чем наполовину. Всего лишь, наполовину. Слава Великому Дагу Бо!
Молодой изгой немного помолчал и утвердительно заявил, возразил:
– Обо всём этом Зур хорошо знал. К нему приходили по ночам хорошие боги и добрые духи. Зур так же ведает, что больше нет на земле главного колдуна Када и Великого вождя Наста.
– Зур не мог про то знать! – запротестовал Рав, настроенный не так агрессивно, как его попутчик. – Такое не дано знать одинокому человеку, ведь Зур не общался с Уходящими.
– Или общался? – ехидно поинтересовался коренастый Дэд. – Если общался, то на всё племя может лечь проклятие Священного оленя Охона или даже Дагу Бо. Добрые боги не так болтливы. Они ничего не могли сказать изгнаннику, помощнику злых андров.
– Дэд ошибается, ответил изгнанник. – К Зуру по ночам приходили многие Уходящие, из тех, чья тропа уже пролегла в один из Иных Миров. Они просили у Зура прощения. Он простил их. Но Зур простил так, чтобы суметь навсегда забыть о них.
– В чём же виноваты Уходящие перед Зуром? – Дэд явно был настроен враждебно.
– Если Дэд подумает, то он поймёт, – уклончиво ответил Зур и тут же спросил. – Зачем же Дэд пришёл к пещере у Чёрных Камней?
– Пусть ответит Рав! – огрызнулся Дэд.
– Великий вождь племени Нму, сын ушедшего в мир богов мудрейшего и сильнейшего Наста, и главный колдун Рна решили, что мальчик Зур ни в чём не виноват и пусть себе живёт одновременно в двух мирах, если так пожелали боги. – Охотно и торжественно пояснил Рав. – Получается, что Зур был прав, когда предсказал гибель Жока и его близких. Некоторые Великие в племени считают, что многое произошло напрасно.
Рав тут же вынужден был признать, что Уходящие за изгнание из племени мудрого юноши были справедливо наказаны самим Дагу Бо. Так им сказали Боги. Они и позволили андрам и злым духам послать на стоянку чёрную смерть.
Отныне Зур будет помогать вождю и старейшинам племени бороться со злыми людьми. Их ведь часто нелегко распознать, нарушающих законы племени, но их надо… находить и справедливо наказывать. Зур пойдёт к Серым Камням!
– А если Зур туда не пойдёт? – изгой демонстративно сел на огромный валун, давая гостям красноречиво понять, что он – хозяин положения. – Что будет тогда?
– Тогда Рава и Дэда убьют, – пояснил Рав. – Убьют и съедят. Они когда-то привели Зура сюда, они и должны увести его назад. Если Зур не подчинится, то Уходящие убьют и его.
– Да, убьют и Зура! – закричал Дэд. – И пусть Зур не спрашивает, почему они так поступят, хотя он знает! Нельзя противиться воле Богов!
– Зур не боится никого, – молодой охотник в гневе встал с валуна, – и он не позволит, чтобы его жизнью распоряжались такие, как Дэд!
– Именно так, как говорит Зур не будет и не может быть! Так Зур не пойдёт к Серым Камням? – Дэд поднял с земли своё короткое копьё. – Если не пойдёт, тогда Зур узнает, что значит старый охотник Дэд!
– Только тогда Зур туда пойдёт, – серьёзно пояснил молодой изгой, – когда Дэд сам согласиться сообщить богам о его решении. Но Дэд должен сообщить немедленно, ни в своих сновидениях и мыслях. Он отправится туда сам и останется там, если его оставят в верхнем мире. Сам Дагу Бо через других Богов должен узнать о решении Зура.
– У Зура прекрасная память, – невпопад восхитился Рав. – Ведь в то время, когда его изгнали, он был ещё совсем мал.
– Очень многое помнит Зур, – молодой охотник настороженно наблюдал за Дэдом, – Рав всё знает сам, Зур помнит и рассказы старейших о том, как однажды и старика Рика много лет тому назад изгнали из Племени Уходящих и после вернули назад. Рик умел лечить страшные болезни…. Зур знает все законы потому, что отец его, Льси, сам из рода Великого вождя Наста и незримого Отца Отцов (что-то наподобие ангела-хранителя всего племени), что уходил к Богам и возвращался, и чьё имя – Мна. Как было с Риком, так и произойдёт и с Зуром. Люди будут любить его и понимать.
– Но Нму и Рна ничего не говорили об этом, – озлобленный и обеспокоенный Дэд ещё крепче сжал в правой руке дротик. – Пускай к Богам идёт Рав!
– Рав готов пойти и передать самому Дагу Бо о согласии и решении Зура вернуться к Уходящим, – спокойно сказал Рав. – Он всё сделает сам! Без страха в сердце и печали в глазах.
– Нет! Пойдёт не Рав, а Дэд, – заупрямился Зур, – у которого недоброе сердце. Его от злости может излечить только тот… другой мир, в котором никогда ещё не бывал и Зур. А если и бывал, то не помнит об этом.
Рука Дэда напряглась. Мгновение – и дротик пробило бы горло Зуру, брошенный внезапно, снизу, от правой ноги. Но изгой успел увернуться и тут же крепко сжать левой рукой горло коварного старика. Короткое копьё вонзилось в ствол мандаринового дерева.
– Дэд пойдёт к богам сам или надо ему помочь? – спросил Зур, отпуская горло незваного и неприятного гостя.
– Пусть Дэд не так молод, но он отважен и не боится ухода в неведомое, потому что он из Племени Уходящих, – сказав это, Дэд отстранил рукой Зура, подошёл к мандариновому дереву и вырвал древко дротика из раненого ствола. – Он всегда был храбрым.
Спорить с ним Зур не стал, но сказал Дэду, что тот, прежде всего, подлый человек. Об этом было известно всем ещё тогда, когда Зур был юношей.
Буквально накануне встречи Зуранова с актрисой Козицкой и «перелёта» его в мир прошлого, точнее, в дальнюю эпоху Раннего Неолита, его бывший, непосредственный начальник, полицейский генерал-майор Пётр Иванович Листрилов решил обзвонить, прямо из своего рабочего кабинета, всех своих «блатных», «крутых» и «влиятельных» знакомых. Дело в том, что ему показалось, что Зуранов во время встречи с ним вёл себя дерзко и нагло. Надо же! Это с ним, с самим Листриловым вести себя… очень смело и непочтительно! Ни какого уважения!
Какое-то, чмо, «летающее» быдло, задумало спорить с ним, с Листрилов, влиятельным человеком в солидных кругах и даже не последним человеком в «партии власти»!
Генерала клятвенно заверили буквально все, кому он звонил, на том конце провода, что скоро Зуранов лишится лицензии детектива, что спрячут его в «психушку». Да, они, великие и могучие, сделают так, что его даже не возьмут грузчиком ни в одну из торговых точек азербайджанцев. Один товарищ или господин, ещё по другой, старой партии, заверил Листрилова, что и жилья Зуранов лишится…
Всё можно сделать, если просит такой… уважаемый человек. Ему обещали сделать всё возможное и не возможное, потому что боялись этого толстого борова, который жил и не понимал, что давным-давно занимает чужое место. Пусть Листрилов не самая «жирная свинья», но получать то, что и его правнуки не смогут заработать, он тоже имеет… право. Так он, по крайней мере, считал. Не так уж и мало пока в стране таких… листриловых. А ведь с виду добродушные и способны в случае необходимости изобразить из себя пламенных патриотов.
Уже вечером, у себя дома, в личном кабинете, в шикарной пижаме Листрилов с большим кайфом попивал кофеёк и терпеливо ожидал, когда его юная жёнушка Ирида вернётся домой на личном «кучерявом» авто после посещения специальных массажистов, визажистов и невесть кого.
Очень справный на лицо и другие части тела Листрилов праздновал победу над неофициальной наукой и прочим быдлом, которое, никак не могло забыть о существовании феноменального придурка Зуранова. Он не столько ненавидел самого Зуранова, сколько хотел доказать всем «идиотам», что он – Листрилов. А это кое-что значит.
Ему было немного скучновато находиться одному в пятикомнатной квартире. Горничная уже ушла, завершив свои дневные дела по дому. И он решил включить просто телевизор. Глянуть, что там такое… яркое и несуразное, но приятное глазу демонстрируют. Так и сделал… Но скучновато бывает. Дети его выросли. Устроились. Старую жену Нону он отправил на заслуженный отдых, добыв ей по дешёвке двухкомнатную квартиру. «Пусть себе живёт… старушка».
Выйдя из раздумий, он упёрся глазами в телеэкран, потому что там показывали что-то, как будто, смешное и развлекательное. Но сосредоточиться на пошлом показе и… заказе ему помешал невообразимый грохот и яркое свечение в кабинете. Перед ним появился высокорослый, стройный и белокурый мужчина в светящемся оранжевом плаще, с синей повязкой на голове… Посланник Великого Дагу Бо, странствующий в Мирах, Лики-Ти.
– Что за дела? – возмутился Листрилов, не успевший испугаться и понять, что происходит. – Что тебе тут надо?
– В предыдущей жизни ты, сидящий передо мной в образе человека, был дворовым псом! – неоднозначно сказал Лики-Ти. – Станешь ли ты в следующей, хотя бы, мухой? Да ведь и это надо заслужить!
– Ты мне тут брось маскарады устраивать? Как попал сюда, мужик? Отвечай! Или, вот сейчас, доберусь до пистолета в сейфе – и пристрелю тебя!.. Впрочем, понимаю. Переутомился. Работы было много. Пошёл прочь! Мерещатся тут всякие! Кыш!
Лики-Ти поднял вверх правую руку, и полицейского генерал-майора, как бы, парализовало. Он не в силах был даже пошевелиться. Но соображать стал лучше, понимая, что за его воспитание взялись, вероятно, Высшие Силы. О том, что такое иногда случается, он где-то и когда-то читал… в какой-то газетёнке.
Ничего не поделаешь. Иногда даже ответственные чиновники смотрят сквозь пальцы на разного рода, существующую белиберду. Не слишком ли много демократизма и демократии. Ведь с разного рода проходимцами следует бороться, а не позволять им устраивать «концерты» и на этом обогащаться. «Пусть процветают уважаемые и деловые люди, – подумал Листрилов, – а не мелкие проходимцы».
– Запомни, Великий избранный самим Дагу Бо, которого скоро все будут называть Идущим по следу, – сказал Лики-Ти, – выдержит все земные испытания, данные ему Свыше. Ты не ослышался, я говорю тебе о человеке, кого вы здесь называете Зурановым!
От страха еле ворочая языком, Пётр Иванович, начал слабо возражать, пытаться спорить с Лики-Ти, доказывая, что в полудурке и неудачнике Зуранове нет ничего великого. Даже сомнительно, что он перелетает из одного времени в другое. А если это даже и так, то ничего, так сказать, умелый частный сыщик сверхъестественного делать не способен.
– Если бы он, хотя бы, как Ури Геллер, умел взглядом гнуть ложки и вилки, – возразил Листрилов, – тогда бы – другое дело. Я тогда бы сказал: «Ты, Алексей, молоток!». А тут, ты пойми меня, он ни в чём – ни уха – ни рыла. Хреноплёт, какой-то! А я, может быть, стану скоро Почётным жителем нашего города. Есть такое мнение.
– Карающего и справедливого Лики-Ти не радует грязная болтовня подлого земного существа, но смысл, сказанных им слов, он понимает! – посланник перешёл на привычный русский язык двадцать первого века. – Запомни, что тратить человеческую жизнь на то, чтобы гнуть энергией души железные предметы, летать, подобно птице; ходить по воде и просачиваться сквозь стены, не разумно и грешно. Это не большие чудеса! А ты жестоко заплатишь за свою подлость, за судьбы тех, у кого отнял последнее, кого обидел.
– Грозить только не надо! Тем более, я понял, что сплю. А если ты и марсианин какой-нибудь марсианин, то заруби себе на носу: у меня добрые связи и в Думе и Министерстве, мне даже сам президент жал руку…
– Если до завтрашнего утра, ты не сообщишь своим приятелям-шакалам, что Зуранова опасно обижать, потому что его действиями руководит Сам Великий Дагу Бо, то каждого из них постигнет жестокая кара. И даже смертью своей, кровью и слезами они не смоют своих грехов. Ты же, данный людям, как злое испытание их судеб, будешь наказан. Никто и никогда ещё не мог вмешиваться в дела Всевышнего, Стоящему Над Всеми и Живущему Во Всём и Всегда!
Сказав это, Лики-Ти, в буквальном смысле слова, растворился в воздухе. Генерал-майор открыл глаза. Понятно, он задремал на несколько минут в кресле, и ему померещилась всякая чертовщина. Но, тем не менее, на душе у него было не спокойно. А если здесь не сон? Впрочем, конечно же, сон. Что тут может быть другое?
Однако чувство непонятной тревоги овладело Листриловым. Он решил обзвонить всех своих хорошо знакомых и влиятельных людей, которым дал задание сгнобить Зуранова. Первым, кому он позвонил, был начальник городского отдела Конюшин, в котором чиновники занимались поддержкой частных предпринимателей и малого бизнеса. Этот… Конюшина, разумеется, классно грел свои руки на данном поприще, как говорится, не отходя от кассы.
Он взял трубку телефона и набрал нужный номер. Сказал:
– Алло! Степаныч? Опять я, Листрилов. Вот решил тебе позвонить домой. Отдыхаешь? Послушай, тут я насчёт Зуранова тебе сегодня говорил. Знаешь, подумал и решил, что я погорячился. Пусть парнишка работает. Не надо ему мешать. Что, да тут, Миша, не моё личное мнение. Мне пришёл… кое-откуда настоятельный совет… э-э… сверху.
В общем, Листрилов сообщил, что, как говорят, «есть мнение», что Зуранова пока не стоит тревожить. Всё-таки, он, как бы, своеобразная городская достопримечательность, вроде как, куда-то… летает. Телефонный собеседник генерал-майора зычно засмеялся и выразил уверенность в том, что это полная брехня
– Да, я понимаю, что брехня, Михаил Степанович, – сказал Листрилов. – Но надо дать на эту тему отбой… Скоро опять полёчу на вертолёте. На охоту… собираюсь. В Сибирь. Будем изюбров постреливать. Наметили там своё присутствие очень ответственные товарищи… э-э… господа. О тебе? Как же! Обязательно словечку замолвлю.
Таким образом, Листрилов позвонил ещё по шести домашним телефонам. Когда закончил запоздалое, но благое дело, вытер пот со лба. С удовлетворением подумал, что снял гору с плеч и, на всякий случай, обезопасил себя. Но тут он ошибался. Наказание, предназначенное ему от имени Лики-Ти, которое уже начало действовать, было неотвратимым.
Да и забыл он звякнуть владельцу частной охранной фирмы «Бык» Родиону Потапченко, в не таком далёком прошлом, авторитетному вору по «погонялу-погремухе Зяблик». Листрилов почти запамятовал, что дал задание своему другану и, кое в чём, подельнику как следует, при случае, помять бока Зуранову. Чтобы пацан не зарывался. Одним словом, выпало у генерала, малость, из памяти, что на такую вот тему он нагрузил и Зяблика, который, в силу определённых причин и обстоятельств, рад был услужить «главному менту».
Отойдя в сторону, к чёрно-бурой скале, Дэд сунул острие дротика себе в рот. Крепко держа древко обеими руками, старик с разбегу ударил тупым концом короткого копья о скалу. Острый наконечник вышел из задней части шеи, на три пальца ниже затылка. Копьё было сделано добротно, его кремниевое остриё, прикреплённое к узкой, колющей части древка, даже не сдвинулось с места.
