скачать книгу бесплатно
– Как в сказках «Тысяча и одна ночь» получается. В каждой истории содержится ещё несколько, а в них – тоже. Я выслушаю тебя, если мне это что-то даст.
Впрочем, история оказалась довольно короткой, тривиальной и похожей на сотни других, подобных ей. Жучилов-Мунин пока не входил в кабинет Ахнагова, стоял за дверью и подслушивал. Ведь он был губернатором области, который находится, к тому же, в разведке. Он, Алевтин Скорбеевич, просто обязан знать как можно больше.
В небольшом городке Силосная Башня, на Западе Воропании, три года тому назад, где проживала и Ефимия Олеговна Воронова, сгорел жилой дом. В пожарище погибли Саморовы – совсем молодые муж, жена и двое маленьких детей. Несчастный случай? Разного рода комиссии разбираться в этом не стали. Ну, сгорели и ладно. С кем ни бывает.
В общем, как-то так получилось, что эксперты и следователи разных организаций не обратили внимания на то, что двери в доме были подпёрты кольями снаружи и что возгорание произошло ночью с четырёх углов… Значит, всё же, поджог, но вот… многие явные улики остались незамеченными.
Злые языки тогда полушёпотом утверждали, что если бы Саморовы согласились продать свой дом и участок частной дорожно-строительной компании «Счастливый асфальт», то никакой трагедии бы не произошло. Как раз это удобное место понадобилось для строительства коттеджа для исполнительного директора и совладельца этого предприятия Яна Георгиевича Лунгиса.
– А я хорошо знала семью Саморовых, этих замечательных людей, – продолжала свой рассказ Ефимия. – Дети были славные, мальчик и девочка. Совсем молодые муж и жена – честные работяги. Потом Ян Георгиевич Лунгис построил на этом месте, перекупив ещё три дома, свой трёхэтажный особняк.
Стечение обстоятельств? Случайность? Но слишком уж часто они происходят, когда речь идёт о власть имущих и двуногих денежных мешках, причём, чаще всего, в их пользу.
– Что ты там делала, – широко раскрыл глаза криминальный авторитет и подпольный миллиардер,– в этом городке, Ефимия?
– Здравствуйте, пожалуйста! Как это что? Я там работала, у Лунгиса, начальником производственного отдела. Я ведь по образованию и специальности… автодорожник. Кстати, Ян Георгиевич отдыхает сейчас на острове и проживает не в гостинице, а в одной из комфортабельных комнат твоего особняка.
– Знаю и помню. Всё! Помолчи, Ефимия, хотя бы, три или четыре минуты! Дай мне всё это осмыслить! В моей башне, проще говоря, в голове такая чепуха никак не укладывается. Мои мозги отказываются… варить.
– А есть они у тебя?
– Мне не до шуток, Ефимия. Конечно, есть.
Он, на самом деле, задумался. Кое-что вспомнил. Ахнагов лично не знал Саморовых. Но в частых телефонных разговорах Лунгис постоянно упоминал эту фамилию, при этом самым настоящим образом, матерился.
Получилось так, что семейка Саморовых очень упёртой оказалась, никак не хотела продавать свой дом даже за хорошие деньги. «Что с ними делать, Ринат? – спросил его Ян. – Мне ведь понравилось это местечко». «А ты, что, совсем пацан, – просто ответил Ахнагов, – не знаешь, что в таких ситуациях делается?». Министр строительства Курбутунской области Ахнагов имел в виду то, что не убивать их надо, а просто, как следует, припугнуть. Но тот, наглый дятел Лунгис, поступил, как обычно, как чаще всего, поступал.
Да, Лунгис постоянно, в числе многих олигархов области и других территорий, отстёгивал Ахнагову солидные суммы. Но ведь, благодаря стараниям Рината Рустамовича этот хмырь со своими строительными компаниями и другими предприятиями, помимо «Счастливого асфальта», постоянно выигрывал все выгодные тендеры.
– Я хочу кое-что сообщить о семье Саморовых, – опять продолжила говорить Воронова. – Прекрасные и добрые люди. Лидия Степановна – работала на молочном заводе, на конвейере… Готовая продукция – молоко, сливки, кефир, ряженка и так далее. А покойный Пимен Авдеевич трудился в дорожно-строительной компании, кажется…
– Не продолжай дальше! Я уже догадываюсь. Этот Саморов был бульдозеристом, то есть машинистом бульдозера.
– Да. Когда Пимен Авдеевич сгорел вместе со своей семьёй, его старый бульдозер «Судзуки» сдали на металлолом. Развалюха. Только Саморов и мог на нём ездить. Никого больше он не слушался.
– И вот этот бульдозерист воскрес и приплыл к нам на своей странной лодке и начал качать права, предупреждать об опасности… Он приказывает нам покинуть мой замечательный остров Ринатик и ещё угрожает. Ну, бред сивой кобылы! Да ведь и тысячи людей проживают в мире, которые имеют не только почти одинаковую внешность, но и фамилию.
– Я обознаться не могла, – прошептала Воронова. – Это он, Пимен Саморов.
Ещё Воронова выразила твёрдое убеждение в том, что, именно, он уничтожает своим… потусторонним бульдозером частные постройки магнатов, их самих и тех, кто верой и правдой служит частному капиталу. Саморов мстит… При этом издевается над будущими жертвами, предупреждает. После этого предположения Ефимии Олеговны, подпольный олигарх Ахнагов назвал Воронову полной дурой.
Этот разговор, возможно бы, продолжился, но тут в кабинет Ахнагова решил войти мнимый начальник отдела безопасности Жучилов-Мунин. Он находился в откровенно мрачном, подавленном состоянии.
– Отправил я в плавание это странное бородатое существо, – сообщил Серафим-Алевтин. – Его лодка уплыла стремительно… Не успел я и глазом моргнуть.
– Что же тут мистического, Серафим? – прищурил глаза Ахнагов. – Может же и на его корыте стоять великолепный скоростной движок, то есть мотор. Убрался этот бомж отсюда – и хрен с ним! Досадно, что он нас с тобой, господин Жучилов, обезоружил, как малых детей. В какой-то степени, позорно. Но он – колдун, факт.
– Да, кое-какими способностями этот Саморов обладает, – согласился с ним Жучилов-Мунин. – Это факт.
– Зато ты, Жучилов, – вспылил Ахнагов, – совершенно никакой не начальник службы безопасности…
– А кто? – волнуясь, прохрипел Мунин. – Кто я? Ты думаешь, что я губернатор Курбутунской области…
– Какой из тебя губернатор, валенок на босу ногу! – негодовал Ринат Рустамович. – Правда, он такой же балбес, как и ты. Вот и всё сходство.
– Понимаю, – пролепетал губернатор, находящийся в разведке. – Я такой же, как и он…
– Ты, Жучилов, растяпа! – уже спокойней сказал Ахнагов. – Но ты – временный работник! Живи! Мне, один чёрт, скоро отваливать в Заокеанские Штаты. А вы тут продолжайте… шутить. Сплошная клоунада!
– Ты хочешь бросить свой остров, Ринат Рустамович, – изумилась Воронова, – на произвол судьбы?
– Чёрта с два, Серафима! – засмеялся Ахнагов. – Моя собственность останется за мной. Я уже, считай, гражданин другой страны. А на моём Ринатике будут отдыхать совсем другие люди, которые строго говорят на английском языке.
«Вот сволочь, – гневно подумал Мунин. – Как хорошо, что я только что чуть не спалился. Ты у меня, Ахнагов, отгребёшь по полной программе!».
Липовый начальник службы безопасности расстегнул пиджак и продемонстрировал свою потайную кобуру, в которой находился пистолет:
– Мне Саморов каким-то непонятным образом вернул оружие. Я проверил, и патроны в обойме все на месте.
– Этот, как бы, покойник, оказывается, не только бытовой, но ещё и фокусник-ловкач, – выразил некоторое изумление олигарх. – С тебя, Серафим, трусы снимут, а ты и не заметишь. Скажешь, что так и было. Может быть, ты с первых дней устал числиться начальником службы безопасности? Может быть, тебе стоит определиться официантом в нашем ресторане? Я принял тебя на работу по протекции очень уважаемого человека, а ты его подводишь.
– Странные явления происходят, – задумчиво среагировал на эти слова Жучилов-Мунин. – Но вы загляните, Ринат Рустамович, под столешницу, в потайное место. Возможно, и ваш пистолет вернулся назад. Посмотрите, на всякий случай! Это, мне кажется, вас не утомит.
Ахнагов с недовольным выражением лица сунул руку в тайное хранилище, извлёк из него свой пистолет. Вынул из рукоятки обойму, пересчитал патроны. Семь штук, ни один не использован.
Владельцу острова Ринатик сейчас ничего не оставалось делать, как серьёзно задуматься. Но, в конце концов, он выразил твёрдую уверенность в том, что оживший бульдозерист и появившийся здесь в своём прежнем облике, полный бред. Это или чей-то глупый розыгрыш, или провокация… Возможно, и даже, скорей всего, попытка посягательства на частную собственность Ахнагова.
Но Воронова и Жучилов-Мунин так уже не считали. В происходящих событиях они усмотрели нечто большее и, возможно, зловещее.
Среди приглашённых на острове находилось и несколько «белых ворон», как раз, из числа тех, кто звёзд с неба не хватал и счетов в банках не имел, о недвижимости и говорить не приходится. Эти люди не умели , да и не желали подобострастно лизать причинное место бандитов широко размаха. Просто им, в какой-то степени провезло, и они оказались здесь.
Это те самые, обычные граждане Воропании, которые не имели «мохнатых лап» среди сборища важных чинуш и богатых воров и разбойников, коих, почему-то, в огромной тамошней стране усиленно называли представителями крупного бизнеса. Но было предельно ясно даже любому запечному сверчку, что за таким «крупняком» стоят загубленные человеческие жизни, обман государства и народа, их активное и подлое участие в глобальном ограблении собственной страны…
Впрочем, они и не считали её своей и активно подражали своим забугорным товарищам, которые в Воропании тоже занимались активным грабежом.
А «белые вороны» попали сюда в силу обстоятельств и по желанию, некоторой прихоти, Рината Рустамовича. Ведь если не он, то некоторые денежные мешки иногда делали условное добро для «простых» людей.
Его приятель, владелец предприятия по сборке зарубежных автомобильных моторов и, в частности, двигателей внутреннего сгорания и дизелей Гурьян Акимович Котовасев выкупил несколько круизных путёвок, назвав их в целях конспирации «Океанский размах». Он любезно определил на отдых нескольких «простых» людей на остров Ринатик.
Очень редко, но иногда некоторые бояре с разбойничьими замашками, как говорится, подают кое-что человеческим единицам, двуногому человеческому материалу, в данном случае, рабочим своих предприятий, как бы, пару съедобных кусков с барского стола.
Разумеется, о такой щедрости и отзывчивости несколько дней трубили многие средства массовой информации. А «добрый» олигарх, несколько дней подряд с восторгом смотрел программы центрального телевидения, где безудержно и активно славили его отзывчивость и человечность. Пусть знает весь мир, что не только в какой-нибудь большой дальневосточной стране того мира, но и в Воропании имеются добрые капиталисты. И светлое будущее, разумеется, заключается в дальнейшем «развитии рыночной экономики», то есть назад дороги нет.
Но в данном случае Ахнагов попросил своего другана Котовасева о том, чтобы тот о своём отзывчивом сердце не трубил. Ведь Ринат Рустамович по разным и всяким документам ничего не имеет, то есть беден, почти что, как церковная мышь.
В число избранных попали два ветерана труда, чета пенсионеров Мичуновых, которые всю свою жизнь проработали на заводе по сборке моторов и дизелей господина Котовасева. С владельца этого предприятия Гурьяна Акимович нелегально, но тоже брал мзду. Наверняка, кто-то из дальних родственников Ахтанова числился по документам акционером этого предприятия. Но тут вариантов масса. Ведь не только голь на выдумки богата, но и весьма и весьма состоятельные люди тоже. Не отстают и даже обгоняют граждан с дырявой сумою.
«Доброта» господина Котовасева была очень продуманной, можно сказать, до… мелочей. Например, чтобы покрыть некоторые личные запланированные и необходимые непродуктивные затраты и стоимость первой путёвки на две персоны, причём, с лихвой, он пустил в ход лотерею.
Таким образом, разыгрывалась ещё одна путёвка на два места отдыха на живописном и комфортабельном атолле, который считался океанским путешествием.
Приобретение таких билетов было почти обязательным. Отказаться от их приобретения считалось невозможным и даже опрометчивым поступком. Никто ведь не хотел обидеть… хозяина и после этого невзначай потерять работу. Да и ничего в этом странного нет. Ведь даже в самых жарких странах никто и никогда не встречал, например, добрых крокодилов. Если бы подобные существовали, то по веским и объективным причинам считались бы нонсенсом или абсолютной нелепостью.
Таким образом, лотерейных билетов продавалось несколько тысяч, а выигрывал только один человек. Если точнее, то по такой одной «путёвке» на Ринатике довольно комфортабельно имели право отдохнуть двое граждан, то есть пара любой половой принадлежности. Главное, чтобы эти отдыхающие обожали друг друга или делали вид, что обожают и не готовы при первой возможности вцепиться друг другу в глотки.
Счастливчиком оказался двадцатитрёхлетний слесарь сборщик этого предприятия Анатолий Варнин. Взял он с собой в путешествие, возможно, свою будущую невесту, крановщицу из соседнего цеха Раду Гончарову, которая была младше его на три года. Оба молоды и красивы, нравились друг другу. Ну, что ещё тут скажешь. Симпатичная молодая пара.
Номера в отеле у них были отдельными, как и положено. Но они везде и всюду появлялись вместе, а ночевали – каждый в своём номере. Не всё ведь получается и происходит сразу, порой для принятия определённых решений требуется время. Одни раздумывают минут пятнадцать, другие – пару лет. Но это в дальнейшем никак не определяет степень или уровня качества дальнейших взаимоотношений такого любовного тендема. Жизнь даже более полосат, чем самая крупная африканская зебра.
А вот соседями молодых людей в отеле были пенсионеры Мичуновы – семидесятилетний Антип Измайлович и его супруга Устинья Петровна, на несколько лет помладше своего мужа. По вечерам иногда Анатолий и Рада заглядывали к ним в гости, просто пообщаться. Ведь почти все остальные здесь, помимо обслуживающего персонала, были «птицами высокого полёта» – успешные, богатые, знаменитые, жирующие уголовные элементы и тому подобные двуногие существа.
Иногда молодые и красивые Варнин и Гончарова, устав от купания в море и всяких разных развлечений, заходили к пенсионерам и в середине дня. Было, что послушать. Антип Измайлович всю жизнь проработал на заводе слесарем. А его жена трудилась и табельщицей, и рабочей по уборке территории, и даже инструментальщицей… Куда посылали, там и работала.
В далёкой молодости, когда завод был государственным предприятиям и выпускал грузовые автомобили отечественных марок, Мичуновы получали неплохие деньги. А при… новой, «рыночной власти» зарплату рабочих и обычных, рядовых инженеров и служащих можно было запросто считать более чем условной. Впрочем, в таком положении находился почти весь воропаевский народ. Ему правительство и, в частности президент Слепозадов, настойчиво рекомендовали считать, что так и должно быть.
Но, к счастью или сожалению, далеко не всех людей можно легко и свободно ввести в заблуждение, особенно тех, которые прекрасно понимают, как всё вокруг их должно происходить, и не поддаются методичному и наглому зомбированию. Любые гайки, как водится, можно закручивать, но очень осторожно: или болт лишится резьбы, или гайка надвое переломится. Но тут власть имущие и двуногие денежные мешки не всегда проявляют осмотрительность и садятся филейной частью своих тел даже не в лужу, а на острые колы. Таков неумолимый диалектический закон «Отрицание отрицания».
Разумные граждане Воропании осознавали, что тех, кто его постоянно и методично занимается грабежом, назвать представителями народных масс практически невозможно, зачастую язык не… поворачивается. Лучше уж в зрительном зале громогласно выражаться матом во время коллективного просмотра балета «Лебединое озеро». Это гораздо если не приличней, то понятней…
Мелкие проходимцы и шулера не в счёт – они, как раз, самый основной материал для… посадки. Что касается малого и среднего бизнеса, то те кое-что успевают урвать, а потом сливаются с подавляющим большинством. Такая вот… текучка. Ведь олигархи и разного рода ОПГ не терпят конкуренции. Не основательно, но пунктирно и фрагментами губернатор Мунин начинал это понимать.
В этот день, перед назревающими, не очень благостными и радужными событиями, Анатолий и Рада сидели за чашкой чая в гостиничном номере у пенсионеров Мичуновых. Поговорить и пообщаться с нормальными людьми старики любили. Их не корми хлебом, но дай возможность высказаться.
Но всю малину, как говорится, им испортили Ахнагов и его сопровождающий Жучилов-Мунин. Тайный олигарх и липовый начальник службы безопасности решили навестить пенсионеров Мичуновых. Нежданных гостей на второй этаж отеля, до дверей номера проводили два здоровых и крепких телохранителя и по приказанию шефа спустились вниз. Им было приказано ожидать своего хозяина внизу, в беседке.
При виде Ахнагова и Жучилова-Мунина все четверо вскочили на ноги и встали почти по стойке «смирно». Это уже, вероятно, в крови воропаевского человека уметь ощущать негативную энергию со стороны абсолютно не приятных субъектов. А ведь иные способ такой своеобразной энергетической защиты, как вскакивание с места, объясняют раболепием или уважением к тому, кто вошёл.
Нет! Встать на ноги, в данном случае, приготовиться к возможной обороне, упредить возможный энергетический удар или длительную атаку. Не больше, не меньше.
Внезапный гости, в частности, хозяин живописного острова был основательно вежлив, обходителен. Что касается Жучилова-Мунина, то ему выпало быть сопровождающим важного господина и молчать. Такова уж доля у разведчика – особо не высовываться и быть, по-возможности, незаметным при сборе важной информации.
Ахнагов участливо интересовался, спрашивал и у старых, и у молодых, как им тут живётся. Разумеется, они отвечали, что всё не так плохо, как они представляли раньше. Да и осталось-то находиться на острове, всего-то, неделю. Эти дни пережить можно.
Как по мановению волшебной палочки появились официанты, крепкие и симпатичные парни и девушки, и моментально накрыли стол. К французскому коньяку, настоящему «Камю» и белому токайскому вину, кроме конфет и прочих сладостей, в номер Мичуговых были доставлены сплошные морепродукты в разных видах: лангусты, омары, крабы, осьминоги, кальмары, трепанги, гребешки, устрицы…
Получилась… сплошная океанская кулинарная тема. Но морскую капусту-ламинарию не подали. Пусть эту травку тамошние японцы едят! А настоящие жители великой страны Воропания обойдутся и без ламинарии. Это ведь даже не брюссельская капуста обожали кушать воропаевские магнаты, олигархи и компрадоры, но только, непосредственно в тамошней стране под названием «Бельгия»,
В номере пенсионеров Мичуновых дамы, как водится, пили вино, господа – коньяк… Жучилов-Мунин употреблял только соки и фруктовую воду потому, что находился на работе, да и, вообще, не увлекался спиртным. Принимал его только в крайнем, особом случае и то в малых дозах. Но выбор выпивки и закуски был велик. В принципе, на столе появилось бы всё, что можно было только пожелать.
Но никто и ничего больше не хотел. То ли на старых дрожжах, то ли под влиянием накопившейся усталости Ахнагов, начисто забыв о том, что общается с «простыми» людьми, коротко рассказал за столом, кто и как его сегодня посетил.
– Этот, извините, оживший покойник, дал понять, что дня через два лично приедет на своём бульдозере и начнёт всё рушить и давить, – сообщил Ринат Рустамович.– Значит, бедные люди спасутся от опасности, они её увидят, а богатые, удачливые и очень уважаемые не увидят, её не заметят. По этой причине им полные… кранты.
– Чудеса прямо какие-то страшные, – откровенно удивилась Рада. – Мне никак не хочется попадать под гусеницы трактора. Я жить хочу.
– У тебя и у меня, Рада, кроме неоплаченных кредитов ничего нет, – успокоил её Анатолий. – Нас, как бы, и наказывать не за что.
– Но вот у нас со старухой на похороны накоплено, – признался Антип Измайлович. – Но там-то, небесные и подземные начальники, наверное, сообразят, что к чему. Сейчас ведь и умереть-то просто так не получится. Денежки нужны.
– Время страшное, несправедливое, – слетело с языка Устиньи Петровны. – Может быть, я не то что-то говорю, но так и есть. Раньше к людям всякие начальники по-человечески относились.
– А сейчас… чем плохо? – возмутился Ахнагов. – Каждый может заниматься предпринимательством и становится… зажиточным и счастливым.
Но тут уже все четверо стали активно доказывать подпольному миллиардеру, что не каждому дана такая особенная возможность, а только тем, кто имеет солидный начальный капитал и железную поддержку со всех сторон. Да ведь и каждый знает, откуда все эти деньги взялись у тех, кто душит людей МРОТами и пользуется всем тем, что находится в недрах Воропании и наверху… А что дальше будет?
Поскольку назревал если не спор, то не большая, но принципиальная полемика, Ахнагов предложил выпить ещё по рюмке. Что ж, как ни уважить Рината Рустамовича? Выпили. Вот тут-то старики вспомнили всё, да и молодые их поддержали. Взяточнику, вору и разбойнику же оставалось только слушать. Ведь крыть-то ему абсолютно нечем, а натравливать охрану на очень «простых»… примитивных, можно сказать, людей не очень здорово. Демократия ведь, да не обычная, а либеральная.
Каждый может иметь не только собственное мнение, но и фундаментальную точку зрения. Имейте её, пожалуйста! Только вас слушать никто не станет, а если и соизволит, то в бешенном крике просто осадит, оскорбит, и это будет веским аргументом «благодетеля» против не десятков, а доброй сотни миллионов сограждан. А в планетарном масштабе счёт уже пойдёт на миллиарды. Благодарите бога, если вас ещё ни объявят врагом какой-нибудь страны.
Ещё одна выпитая бутылка коньяка и пара… легкого сухого белого вина дала возможность всем расслабиться и говорить то, что они считают нужным. Ахнагов отправил в особняк всех своих телохранителей, объяснив им, что он сейчас находится у верных и надёжных друзей.
Они сделали вид, что полностью согласились с шефом, а сами спустились вниз и прилегли на клумбе, усиленно изображая из себя отдыхающих. Жучилова-Мунина он оставил рядом с собой, для разнообразия и поддержки. Но тот молчал и только слушал, как было приказано.
А дед Мичунов основательно возбудился и начал открыто резать правду-матку. Он говорил так много и «густо», что в его монолог практически невозможно было вставить ни единого слова. О чём он говорил. Да только о том, что давно известно и жёвано-пережёвано, и… отвергнуто на официальном уровне. Одним махом и уже не один раз.
Глубоко убеждён был Антип Измайлович в том, что подземным бульдозеристам есть, кого давить и что разрушать. Работы много, и Земля большая. Ведь помнят же люди старшего, даже представители условно молодого поколения, те самые времена, когда на глазах у всей мировой общественности стал происходить развал прежней страны, которая называлась не Воропанией, а совершенно по-иному. А как, уже не помнил никто.
Тогдашний лидер того огромного государства в целях укрепления экономики страны и, вероятно, «повышения благосостояния народа» не только ввёл в обиход политический термин «шоковая терапия», но и с размахом применил его на практике.
Благодаря «излечению» активным и не предсказуемым шоком бедные стали беднеть, превращаясь в обездоленных и нищих, а богатые – богатеть. В это же время смысловое значение слова «перестройка» стала ассоциироваться с недвусмысленным определением «перестрелка». Так было. Распускались, что называется цветочки, а сейчас созрели ягодки.
Примерно тогда же появился в Воропании и сленговый неологизм «лохи», то есть люди, которых легко одурачить, наобещав им райские кущи, даже в тех местах, где произошла та самая перестрелка… Таким образом, шокотерапия стала стремительно переходить в лохотерапию и обрела крылья уже после развала огромной страны.
Значительная часть населения нынешней Воропании начала понимать, но не до конца, что большинство людей – круглые лохи. Они сходу почувствовали это, когда обесценились их и без того мизерные денежные вклады в сберегательных банках; когда многие из них потеряли средства к существованию, став безработными.
Чугунные сапоги «демократии» начали бесцеремонно давить своей «свободой» так называемых лохов, а проще говоря, самых доверчивых представителей народа, коих в Воропании и, на самом деле, подавляющее большинство.
Но оказалось, что все оголённые места и лохов, и тех, кто не ушёл от них далеко, – не действительны… Вас разыграли. А почему? Да потому, что, опять же, вы – лохи, и дела у вас плохи. Ну, дальше, в курсе чего даже любой, самый придурковатый гражданин, лохотерапия стала шагать по стране семимильными шагами.
– Да замолчишь ты, наконец, Антип Измайлович?! – закричал Ахнагов. – Как ты не можешь понять, что времена сейчас другие, и людям к ним надо привыкать!
– Хорошо привыкать к новым временам тем, кто много наворовал и продолжает грабить народ, – сказал старик Мичунов. – Никто к такому безобразию привыкать не собирается, Ринат. Никто! Молодые люди разберутся в том, что происходит, и отправят бандитов: одних – на тот свет, других – на пожизненный срок с конфискацией имущества.
– Да, мы уже во всём этом разобрались, – подал голос Анатолий. – Такой расклад нам не нужен, извините, Ринат Рустамович.
– Мне жаль, что все вы заблуждаетесь, – сказал олигарх. – Лично моим успехам в жизни радуются десятки тысяч людей.
– А чего им ни радоваться, – заметила Устинья Петровна. – На этом острове огромное количество радостных. Никчемные люди. За счёт такой радости и ваших доходов они живут, но поют и пляшут только так, как вы им настоятельно рекомендуете, Ринат Рустамович. Как им приказано, так и делают.
Подмечено точно, ничего не скажешь. Ведь эти политологи, художники, писатели, артисты и прочие представители политической, социальной и творческой интеллигенции активно поливают грязью и Воропанию, и её народы потому, что так решил он, великий и неповторимый Слепозадов и, конечно же, Ахнагов и его друганы. Он, как, практически, все магнаты, тайные и явные, с восторгом смотрит на Заокеанские Штаты и на самую «ценную» нацию. Так уж получилось, что запамятовал Ринат, где и кого грабит.
Не сказал он сейчас, что очень скоро ему предстоит тратить «баксы» за бугром. Поскромничал, не стал об этом говорить «простым», недалёким людишкам. У преображённого Алевтина Мунина после такой дискуссии всё перевернулось в голове. Ведь он-то сам тоже, получается, кровосос: взятки берёт, обдирает олигархов, из рядов НППСВ в юном возрасте по доверчивым головам прокрался к власти… Впрочем, это же он, а не кто-нибудь.
Тут Рада Гончарова вспомнила не такой уж давний, но известный житейский случай. Один магнат, в прошлом убийца и уголовный элемент, пожертвовал небольшую часть «своих» денег многодетной семье на строительство дома. В кои веки снизошёл олигарх до «простых» людей. Но дом-то и двух недель не простоял, разрушился, «загуляла» под его фундаментом почва… Да ведь таких случаев сотни, если не больше.
Даже здания, в которых призван народ Бога почитать, но возведённых, благодаря участию великих грешников и нечистой силы, как правило, разрушаются… Высшие Силы гнев свой выражают, прямо говорят и предупреждают страждущих: «Не принимай милостыни из рук кровавых, бедой она обернётся и позором».
Почесав затылок, дед Мичунов сказал:
