скачать книгу бесплатно
Послышался щелчок открывающегося замка, но никто из моих спутников не сделал попытки открыть дверь. «Молодцы, соображают», – отметила я про себя. И, начертив Письмена, призвала Гончих.
Мы собирались спускаться в водосток, где развернуться особо негде – поэтому мои сапотеки явились в облике грейхаундов. Я открыла дверь. Пять из одиннадцати Гончих втиснулись в дверь, изучили лестницу и бацнули.
«На лестнице чисто», – передал мне Ча. Я вошла в бункер и полезла вниз по ступеням. В самом низу я распростерла объятия: Кусач и Дергач прыгнули, и я их поймала. Мирддин и Гвалхмай бацнули вместе с Калачакрой и Шиндже.
– Все чисто! – крикнула я ремонтникам. Пока они спускались, мы с Гончими обследовали ближайшие участки водостока.
Везде горел свет, и это меня порадовало. Все-таки тут вода лилась как из ведра, и неизвестно, насколько прочна защита у ламп. Посреди туннеля струился тоненький ручеек, но это и все.
Бригадир Келли спрыгнул с лестницы первым.
– Что вы чините и где это находится? – осведомилась я.
– Короткое замыкание, с полмили на север, – ответил он.
То есть наш путь лежит прямехонько под городской центр, в самое его сердце.
– Если это из-за протечки, нам надо ее найти и заделать. – Келли смущенно кашлянул. – Хорошо бы все дело было в протечке. Потому что, если это не протечка, тогда это они.
– Мы бы не отказались от скучной и непыльной работы, – пояснила девушка со стрижкой. – Но за нее платят большие бабки.
– Большие бабки? – недоверчиво переспросила я, и ремонтники рассмеялись. – Погодите-ка минутку, я построю бойцов.
Я поставила Кусача с Дергачом, Ча, Душану, Шиндже и Калачакру вперед, а Мирддина, Гвалхмая и оставшихся трех в арьегард. И мы двинулись. Ремонтники назвали свои имена: бригадир – Келли, девушка со стрижкой – Сандерс, а остальных звали Блейк, Фейнеман, Родриго и Ли.
Я заметила, что у троих есть пистолеты. В том числе у Сандерс. У нее на поясе, рядом с инструментами, висела видавшая виды и хорошо промасленная кобура. И это навело меня на некоторые мысли.
Я потихоньку подобралась к Сандерс и поймала ее взгляд.
– Какой боекомплект? – вежливо поинтересовалась я, кивая на кобуру.
– Стальная дробь, – твердо ответила она. – Нам выделены особые боекомплекты. Тут же нельзя чтобы рикошетило: сама понимаешь, какая выйдет фигня.
Еще бы не понимать – фигня выйдет нешуточная. Этого-то, собственно, я и опасалась. Поэтому у меня не пистолет, а дробовик.
Сандерс хмыкнула:
– Нет, ты все правильно спросила. Но ты не думай: все, кого сюда направляют, слушают лекцию, смотрят ролик. И еще нам демонстрируют наглядные материалы.
Даже расспрашивать не буду, что еще за наглядные материалы. Подозреваю, что это ролики с назидательными историями про людей, которые не соблюдали технику безопасности и им не повезло.
Туннель имел примерно двадцать четыре фута в ширину, а в разрезе он был как приплюснутый овал. У нас над головой горели лампы, прикрытые пластинами из какого-то прозрачного материала. Через каждые шесть футов от главного туннеля отходили трубы всего фут диаметром: отверстия располагались в стенах, приблизительно посередине между полом и потолком. Трубы были забраны металлическими решетками: по ржавчине я поняла, что это холодное железо, которого боятся многие пришлецы. Да нет, не многие, а вообще все. Я во время пробежек видела такие же решетки из холодного железа и на улице – там, где трубы выходят на поверхность. Мало того, к решеткам еще были приделаны тонкие металлические силки.
– Слушай, а почему сливные отверстия на улице не забиваются? – спросила я. – В грозу, наверное, всяких обломков наносит.
– Это все черепахи, – ухмыльнулась Сандерс. – Мы их так называем. Бронечисты. Как бронированный транспод, только вдвое больше и тяжеленные. Потоком такую махину не утащит. Пока идет дождь, бронечисты работают. Я как-то водила такую штуковину. Очень чудно?. Окон в черепахе нет, они там ни к чему – все равно дождь стеной и ничего не видно. И управляется она автоматически – та же система, как в беспилотных трансподах. Так-то их можно отправлять и без водителя, но боссы требуют, чтобы на борту обязательно был человек. На случай, если среди мусора попадется тело. В смысле не кто-то из пришлецов, а человек.
– После каждой грозы стабильно есть пяток покойников, – подхватил Ли у меня за спиной. – А то и побольше. Чаще всего несчастные случаи: какой-нибудь олух не послушался предупреждения. Или, бывает, во время бури народ из Отстойника ломится под шумок через Барьеры. Только им невдомек, что по эту сторону нет брошенных развалин, где можно укрыться.
У меня от этих рассказов мороз прошел по коже. Ничего себе. Они так разговаривают о погибших людях, словно это кролики. Даже хуже, чем кролики – кролика хоть съесть можно… Ладно, не буду пока этим голову забивать.
– По правде говоря, у меня давно есть подозрения насчет этих тел, – угрюмо проговорил Келли. – Если надо от кого избавиться – самое милое дело позвать его на грозовую вечеринку, напоить под завязку и выкинуть на улицу. А остальное буря сама сделает: человек утонет, его потоком уволочет на милю – и следов потом никто не найдет.
Я сделала в памяти зарубку: сказать дяде. Келли совершенно прав: всегда найдется от кого избавиться. И еще одна зарубка: в бурю сидеть, запершись в комнате, а если и быть в компании, то только с теми, кому я доверяю на все сто. А то всякое может быть.
Нет, если кто попытается устроить мне засаду, его ждет сюрприз. Гончих я теперь умею призывать за считаные секунды. И когда Гончие явятся, они будут очень злые и встревоженные.
– Ну ты даешь, Келли, – натянуто усмехнулся Блейк. – Я гляжу, с тобой шутки плохи.
– Детективов насмотрелся, – фыркнула Сандерс. – Я когда в последний раз у него дома была, так он только их и крутил. Этак и детишек своих научишь, что каждый прохожий – убийца.
Они перебрасывались беззлобными шуточками насчет видроликов. Пусть болтают, решила я. Моей связи с Гончими это не мешает, а ремонтникам так легче. Им-то не надо быть настороже, это нам с Гончими надо.
И вообще, пусть они лучше будут заняты друг другом, а меня оставят в покое. Если я начну с ними болтать – буду отвлекаться от Гончих и, чего доброго, дозор превратится в фан-встречу.
В водостоке было прохладно, сыро и очень-очень чисто. Еще бы: почти двое суток бетонные стены безостановочно промывало дождевой водой. Судя по перскому, мы приближались к перекрестку, где два туннеля поменьше входили в наш туннель. Я послала вперед Ча и Мирддина проверить эти ответвления, а ремонтники все болтали – обсуждали рейтинг Охотников. Мы с Асом вышли из игры, и теперь ведущая пятерка менялась чуть ли не после каждой смены, а в десятке лидеров разрыв был минимальный, всего несколько баллов. Сегодня в дозор после бури шла как раз первая смена, и ремонтники спорили, кто возглавит рейтинг. С тех пор как я ушла в Элиту, меня эти дела не особо интересовали. Я знала только, что Асова компания развалилась и его приятели стали вести себя с остальными поадекватнее. И сейчас Охотники куда меньше напрягались из-за рейтинга, чем когда я появилась в штабе.
Ча и Мирддин вернулись с разведки, и Ча доложил: «Из боковых туннелей ничем не пахнет».
Кроме острого нюха у некоторых Гончих есть разные другие способности. Мои первые семь, например, чуют магию. Они сообщат, если поблизости пришлец, Маг или другой Охотник. Спасибо Гончим, мы шли бодренько и по пути миновали еще несколько боковых туннелей.
Наряду с большими зарешеченными трубами, ведущими на поверхность, нам через каждые полсотни футов попадались безликие металлические двери, выкрашенные под цвет бетона. К одной из таких дверей мы как раз и направлялись. Когда мы дошли до цели, разговор стих и ремонтники насторожились. Что, впрочем, неудивительно.
– Как она открывается? – спросила я у Келли, стараясь говорить еле слышно. Гончие пока готовились к бою: две пары заняли позиции по обе стороны туннеля на случай засады, а остальные выстроились полукругом вокруг двери.
– Магнитный замок, – тихо пояснил Келли. – Я подношу вот эту штуку, дверь щелкает, отъезжает внутрь и едет вбок. – Бригадир помахал каким-то девайсом, и я кивнула:
– Хорошо. Я почти уверена, что там внутри кто-то есть. Если нет, будет приятный сюрприз. Вы все держитесь поближе ко мне. У кого оружие, доставайте. – Я взметнула Щит, закрывающий всех нас. Все Гончие последовали моему примеру. Я вскинула на плечо дробовик. – Келли, как будешь готов – открывай.
Келли поколдовал над своим девайсом. Дверь издала щелчок, вдавилась внутрь и поехала вбок.
Приятного сюрприза не получилось.
6
Твари повалили из дверей нам навстречу. С такими я прежде не сталкивалась: верхняя половина человеческая, а нижняя – змеиная, и уйма рук в придачу. Двигались они стремительно и не раздумывая кинулись на нас, а я сделала первое, что пришло в голову: укрепила прикрывающий нас Щит, одновременно жахнула вспышкой и пальнула из дробовика. Рядом Сандерс выстрелила из пистолета. От выстрелов закладывало уши, и все равно твари визжали громче. Сердце у меня колотилось со скоростью миллион ударов в секунду, но мозги работали отлично. Я не спускала с тварей глаз.
«Наги!» – это Ча кричит в моей голове. Ничего не знаю про нагов, да мне сейчас и не до этого. Я развернула бригаду спиной к стене туннеля, а сама принялась палить из дробовика. Одной твари я залепила в грудь порцию серебряной дроби вперемешку с освященной солью. Тварь отключилась, и я сумела разглядеть, что рук у них четыре. И в этих руках – мама дорогая! – у них сабли. А пасти утыканы частоколом зубов. «Защищай цивов», – только эта мысль сидела у меня в голове. Но к счастью, защищать их мне пришлось не в одиночку. Ремонтники оказались ребята не робкого десятка и панике не поддались. Сдаваться без боя они не собирались.
Да и Гончие не дремали. Те ребята из бригады, что не носили оружия, втиснулись между нами, вооруженными, и стеной – у них с боков получилось прикрытие. Гончие набрасывались на тварей со всех сторон. Гвалхмаю удалось вцепиться одному нагу в хвост, но тварь была гибкая, сильная и смекалистая. Гвалхмай выпустил добычу и отпрыгнул, а то бы его раскромсали саблями. В том-то и беда: эти наги не из тех тупых монстров, у которых в голове только и мыслей, что пожрать.
– Келли! – рявкнула я. – Дверь!
Не хватало еще, чтобы они проникли назад, в маленький туннель. Там и драться негде, и оружие применишь не всякое. Чего доброго, разнесем в хлам то, что пришли чинить. И к тому же у нагов в тесном пространстве будет преимущество перед людьми и Гончими. Я не видела, что делает Келли, но, судя по всему, он активировал свой гаджет. Дверь скользнула на место и впечаталась в стену, прежде чем твари успели что-то заметить.
Теперь дело за малым: выстоять под торнадо из хлещущих змеиных хвостов и мелькающих сабель.
Мой Щит удерживал их на расстоянии, а Гончие перегруппировались и встали по бокам от нас: пять слева, шесть справа. От нападения они перешли к обороне. Они уворачивались и подпрыгивали, ни на секунду не прекращая двигаться, и град ударов сыпался мимо, и змеиные хвосты свистели в воздухе, не достигая цели. Зато ни одна тварь не могла проскочить мимо Гончих вверх или вниз по туннелю. Время от времени я опускала Щит, и тогда те из нас, у кого было оружие, стреляли в нагов стальной или серебряной дробью. Кожа у них была толстая, может, даже с броней, и выстрелы не причиняли им серьезного вреда. И все же какой-никакой эффект имелся. Получив заряд из дроби, тварь делалась более вялой, теряла подвижность. Видимо, сталь и серебро обессиливали нагов.
Шум стоял такой, что оглохнуть можно: мы стреляли, твари верещали. Наги хоть и замедлились, но двигаться не переставали. Вот тут-то и тупик: если накрыть их сетью – неизвестно, сколько я сумею ее удерживать. А ведь они по-прежнему будут махать своими хвостами и саблями, и унять их никак не получится.
А что, если они боятся огня? Ведь огнестрельное оружие все же худо-бедно их выводит из строя… Вот сейчас мы и проверим.
Проорав заклинание и размашисто начертив Письмена, я сотворила сеть и набросила ее на нагов. Дробовик я кинула Келли, потому что невозможно и сеть удерживать, и стрелять. «Ча! Огонь!» – прокричала я мысленно своему вожаку, и спустя мгновение мои алебрихе ввергли тварей в геенну огненную.
Вопли стали вчетверо визгливее и громче. Мне в уши словно кто-то вонзил раскаленные иголки. Я прихлопнула уши ладонями; ремонтники за моей спиной согнулись в три погибели и тоже зажали уши. Но от кошмарного визга, разрывающего наши головы, это не спасало.
Зато огонь очень даже спасал. Мне и сеть не надо было держать, что оказалось весьма кстати. Попробуйте-ка подержать сеть, когда вам в уши так надрывно верещат.
Но то-то и оно: чтобы визжать, тварям нужно было набирать в легкие воздуха. И только очередной наг делал паузу, чтобы вдохнуть – он тут же глотал огонь. Поэтому визг стих довольно быстро. Мы разогнулись и опустили руки. Твари корчились на бетоне; некоторые еще сжимали в руках сабли, но пустить их в ход уже не могли. Гончие набросились на них и растерзали в мгновение ока.
У меня от боли выступили слезы. Сморгнув их, я увидела кое-что новенькое. Эти чудища не превратились в слизь, после того как Гончие выпили их манну. И они не испарились. Вместо этого мертвые наги рассыпались в пыль. Когда Гончие покончили с тварями, весь пол туннеля был усеян серовато-черным порошком. Повсюду валялись сабли, будто их кто-то тут нарочно расшвырял.
После этого мы решили, что надо немного передохнуть. Перед тем как открывать дверь во второй раз, я хотела убедиться, что у всех все в порядке со слухом.
Я вытащила из рюкзака и раздала всем таблетки от головной боли, потому что головы у нас у всех раскалывались, а в ушах звенело. Потом мы расселись рядком вдоль туннеля, привалившись спиной к стене и вытянув ноги, и подождали, пока звон в ушах и стук в висках прекратится.
А вот Гончим хоть бы что. Эти чудища, должно быть, так и сочились манной. Раны от сабельных ударов у Гончих затянулись на наших глазах. У нас еще головы вовсю трещали, а Гончие уже были целехоньки.
Когда головная боль немного отпустила, я обнаружила еще кое-что непривычное. В туннеле чем-то пахло. То есть пахло и до этого – мокрым бетоном, но теперь в воздухе стоял какой-то смрад. Так пахнут змеи, когда пугаются. Я же деревня – сколько я этих змей в детстве переловила, – поэтому знаю. Ремонтники тоже понемногу приходили в себя и замечали запах. Но никто его не узнавал.
– Это что за вонь? – сморщив нос, спросил Ли.
– Наверное, от этих самых, кто-они-там, – предположил Келли.
– Фу-у. Гадость какая, – скривилась Келли. – От моего бывшего мужа так же несло.
По этой реплике я поняла, что ребята ожили окончательно. Я поднялась первая. Ремонтники посмотрели на меня, тяжело вздохнули, но тоже встали на ноги.
– У меня есть план, – объявила я, когда все поднялись с пола. – Если там внутри еще такие твари, вряд ли они дали деру. По моему опыту, пришлецы, когда гибнут их сородичи, не унимаются, а, наоборот, звереют и еще больше жаждут вашей крови.
«Кроме разве что гром-птиц», – добавила я про себя.
– Вот уж порадовала так порадовала, – кисло заметил Ли.
– На самом деле есть чему радоваться, – возразила я. – Они напрыгнут на нас все сразу, как только мы откроем дверь. А это значит, что во время ремонта никакая тварь к вам не подкрадется. Мы с вами поступим вот как: вы отходите по туннелю подальше – но так, чтобы можно было вашим девайсом открыть дверь. Мы с Гончими остаемся тут. Дверь открывается – и я забрасываю внутрь газовую гранату. А вы тут же закрываете дверь.
– Ядовитый газ? – уточнил Келли.
Я помотала головой:
– Нет, слезоточивый. У вас же затычки для носа есть? И очки, да? – Ремонтники закивали. Конечно, у них все есть – это же базовая амуниция для тех, кто обслуживает водосток. Потому что в сточных коллекторах скапливается метан. А метан – опасная штука, и не только когда взрывается. – Так вот, с минуту мы держим дверь закрытой, потом снова ее открываем. Если там есть кто живой, он выползет наружу за свежим воздухом, а Гончие тут же его и поджарят.
Возражений не последовало. Поэтому я выудила из рюкзака маску, закрывающую лицо целиком, и подождала, пока ремонтники достанут свои пробки и очки. Приготовившись, мы разошлись по условленным местам. Келли щелкнул девайсом.
Все сработало как часы. Даже скучновато. Дверь во второй раз отъехала в сторону, и из нее пополз только газ.
Мы подождали, пока газ выветрится, а потом ремонтники вошли в сервисный туннель, и, пока они чинили то, что требовалось, мы с Гончими стояли на страже. Я даже отправила к ремонтникам Ча и Душану – от греха подальше. Хватит с нас на сегодня сюрпризов.
Подобрав несколько сабель, я затолкала их в рюкзак, и мы всей компанией направились к входному бункеру. Я подождала, пока все поднимутся наверх, и отпустила Гончих через Портал, чтобы не терзать их подъемом: не все ведь могут бацать, а карабкаться вверх по лестнице Гончие терпеть не могут. Они это умеют, но не любят, потому что им тяжело. И я их не заставляю.
Я выбралась последней, и Келли запер дверь. Вся бригада сразу же уставилась на меня, и Келли спросил:
– Что это еще за нелюди были?
Я уже задала тот же вопрос перскому.
– Мой вожак Ча назвал их нагами, – ответила я, просматривая, что там есть на слово «наги». – Я никогда таких не встречала.
Перском их, видимо, тоже не встречал. Я не нашла никаких сведений о нагах: ни справочных данных, ни эфиров других Охотников, которые с ними сталкивались где-то в Пике или в окрестностях. И фольклор их тоже не упоминал, по крайней мере в пределах досягаемости перскома.
– Главное – видеть во всем положительную сторону, – продолжала я. – Зато мы узнали, что они хорошо горят.
Ремонтники переглянулись, словно не понимая, шучу я или серьезно, и наконец Сандерс криво усмехнулась.
– Точно, – кивнула она. – И с сегодняшнего дня мы туда без Охотника ни ногой.
– Вернее, без Охотницы. Вероятно, сколько-то я с вами побуду. – Я пожала плечами. – Самое неприятное – это быть застигнутым врасплох. Но теперь-то моя стая знает, как с ними обходиться.
Но оставалась одна закавыка, о которой мы, словно сговорившись, помалкивали. Проклятые твари как-то проникли в сервисный туннель. Но как? Это ведь не ноккеры, которые из-за малого размера могут протиснуться через прореху в защите. И не вампиры, способные просочиться ночью куда угодно. В этих нагах футов шесть человеческого роста плюс еще примерно столько же длины хвоста.
И кроме того… Эти люди рядом со мной, вероятнее всего, дают присягу о неразглашении – иначе их не допустили бы к работе в водостоках. Возможно, им не впервой наблюдать что-то новое. Келли снял свой синий шлем и поскреб затылок. У него оказалось детское лицо, но волосы на макушке уже начали редеть.
– У тебя уже совсем сил нет? Не сфоткаешься с нами на память? – с надеждой спросил он.
Нет, честно, мне никогда этого не понять. Нас с ними час назад какие-то гады ползучие чуть в капусту не изрубили – а теперь им подавай селфи! Но это часть службы, напомнила я себе. Поэтому я изобразила улыбку и снялась с каждым из них.
И только когда их транспод умчался восвояси, я вызвала свой. Усевшись в него, я связалась со штабом и перешла сразу к делу:
– Штаб, вы получили эфир из туннеля. Скажите, есть какие-то записи, где упомянуты твари под названием «наги»? Или подобные им змеелюди?
– Никак нет, Охотница, – ответили мне. – Твоя Гончая не дала никаких подробностей?
– Никак нет, штаб. Полагаю, тут нужен фольклорист.
При первой возможности я вызову Ча и вытяну у него все подробности. Но штабу об этом знать необязательно. Насколько мне известно, Гончие не особо болтливы даже со своими Охотниками. И очень немногие делятся информацией по собственной воле.
– Рапорт немедленно по прибытии, Охотница Рада. – Это был уже другой голос.
Чего и следовало ожидать. Я вздохнула. Значит, сегодня на очередь меня не поставят и еще раз в водосток не пошлют. Разве только отправят по вызову в составе Элит-отряда. А так будут меня полдня мурыжить этим рапортом.
Это, конечно, никакое не взыскание, это нужно для информации. Камера ведь фиксирует не все – например, запах в ролике не покажешь. По возвращении меня ждала встреча в небольшом кабинете с тремя прожженными дознавателями. И они вытянули из меня посекундное описание сражения с нагами. Они мне все мозги проели: вспомни то, да вспомни это. Заставили вспомнить даже то, что я сперва упустила. А у меня и так голова раскалывалась. Я непрерывно пила воду, и боль понемногу рассосалась, но далеко не сразу. Почему-то пухнущая голова куда хуже, чем царапины от вайверновых когтей.
А мозг мне проедали три очень серьезных, сосредоточенных и суперорганизованных человека – двое мужчин и одна женщина, – с виду настолько похожих, что сошли бы за братьев и сестру. На них была какая-то незнакомая форма – как полицейская, но не черная, а темно-темно-зеленая. Вся троица сидела за столом напротив меня. Дознаватели расстарались и сделали для меня удобную обстановку: стены приятного успокаивающего салатового цвета, безупречная акустика, не давящая тишина и кресло… Еще в детстве я мечтала посидеть на облаке – так вот это кресло было почти как облако, да еще и откидывалось. Они меня кормили таблетками от головной боли, поили всем, чем я хотела. Если бы меня не мутило, они бы меня и накормили вдобавок. В общем, упрекнуть дознавателей мне было не в чем. И я понимала, что мой рассказ невероятно важен. Все-таки новый пришлец… и по всем признакам, довольно тяжелый случай. Поэтому надо знать про него все до мельчайших подробностей.
В конце концов дознаватели дали понять, что их душенька довольна, и отпустили меня на все четыре стороны. Обед я безвозвратно пропустила, а вот поужинать была очень даже не прочь.
Однако тихий ужин в семейном кругу нам сегодня не светил.
