скачать книгу бесплатно
– Мне все равно, что меня видели с тобой, и я не обращаю внимания на фото. Но эти заголовки жалят, как осы, – призналась Саффи.
Блейк выглядел смущенным.
– Не уверен, что понял, о чем ты. Ты же не думаешь, что моя холостая жизнь теперь рухнет? Это мусор.
Она покачала головой:
– Больно читать, что я бывшая балерина. Конченая. Иногда истина жалит сильнее, чем мы думаем.
Блейк продолжал держать ее за руку, глядя в глаза.
– Ты выглядишь слишком молодой для конченой, честное слово.
– У тебя еще будет возможность выказать любезность, но я не слишком молода для мира балета. Мое тело подвело меня, так что я вне игры.
Он усмехнулся:
– Под игрой ты имеешь в виду травму, да? Это случилось недавно? Из того, что прочел сегодня утром, я понял, ты совершенно невероятный человек.
Теперь настала очередь усмехаться Саффи.
– Ты меня прогуглил?
Он пожал плечами:
– Да. Я всегда встаю рано. И когда увидел это, то читал о тебе все утро.
Ей понравилось, что он, по крайней мере, честен. А ведь мог бы и солгать, не признаться, но ему явно было любопытно, с кем он провел ночь. И если уж быть честной перед собой, он ее тоже сильно заинтересовал.
– И что там говорят? – Саффи уже не так сильно держалась за одеяло, не так боялась, что он увидит ее.
– Из того, что я прочел, стало ясно, что ты приехала в Нью-Йорк подростком, удивила всех нужных людей и в результате в прошлом году получила роль-мечту в «Лебедином озере».
Саффрон улыбнулась:
– Пока все правильно.
Она не была уверена, хочет ли говорить об этом. Долгие годы балет был всей ее жизнью, с тех пор как еще маленькой девочкой она влюбилась в идею стать красавицей-балериной, потом стала сначала упрямым подростком и преданной искусству взрослой женщиной. Она жила и дышала мечтой всю жизнь, именно поэтому теперь так опустошена. Как можно жить дальше, потеряв то, что значило так много?
Блейк удивил ее, погладив по лицу, его большой палец скользнул по ее щеке, и он продолжал смотреть ей прямо в глаза.
– Я понимаю твои чувства.
Она улыбнулась, хотя и с большим трудом. Откуда ему знать, что она чувствует.
– Ты уже пил кофе, да? – Она надеялась, что он скажет «да» и пойдет готовить чашечку для нее, оставив ее одну.
– Конечно. – Блейк встал, оглянулся на нее, после чего разговор иссяк.
Саффи подождала, пока он выйдет, быстро принялась искать свою одежду. Она едва помнила, как они очутились в спальне. Кажется, платье осталось в гостиной, где он стащил его с нее, зато белье было где-то в спальне. Она вскочила, не отпуская одеяло. Только натянув белье, она сможет успокоиться. Саффи оглядела комнату, но не нашла никакой одежды, поэтому открыла его шкаф и взяла толстовку, мягкую внутри и на молнии. Толстовка закрывала ее всю, она застегнулась полностью, скрывая тело. Потом поспешила в ванную, брызнула водой в лицо и пригладила волосы. Принимая во внимание то, что едва проснулась и у нее нет с собой вещей, она выглядела, по ее собственному мнению, не слишком ужасно.
– Так я… – Блейк осекся. – Ты потрясающе выглядишь в моей толстовке.
– Прости, – виновато оглянулась Саффрон. – Мне следовало сначала спросить разрешения, но, знаешь, как-то не хотелось разгуливать нагишом.
Смех Блейка заставил ее улыбнуться. Он махнул ей рукой и отвернулся, она пошла за ним в жилую зону. Там тихо, едва слышно звучала музыка. Саффи попыталась не выказывать удивления как в прошлый раз. Квартира была невероятной и свидетельствовала о больших деньгах. Блейк показал на кофемашину:
– Могу приготовить сносный черный кофе, но если хочешь чего-то более изысканного, позвоню вниз.
Саффрон покачала головой:
– Не хочу ничего изысканного из кафе. Просто приготовь, что получится, и добавь полную ложку сахара.
– Неожиданно для балерины. Я думал, все танцовщицы считают сахар дьявольским изобретением и сидят на диете. – Блейк развернулся с извиняющейся миной на лице. – Прости, это дурная шутка. Я не имел в виду ничего обидного.
Она привыкла к подобным разговорам.
– Ничего, это в общем-то правда. У танцоров куча проблем.
– Да, понятно. Нужно держать себя в форме. Не хочешь рассказать мне, что произошло? – спросил он и поставил большую кружку с дымящимся кофе на стол. Засунув руки в карманы джинсов, внимательно посмотрел на нее. – Мне показалось, или у тебя действительно выдался трудный год.
– Да, именно так, – пробормотала Саффрон.
– Я заказал вафли и бекон, поэтому можешь рассказать обо всем за завтраком.
Она застонала:
– А стоит ли? – И снова улыбнулась.
– Думаю, да.
Саффрон ненавидела рассказывать о травме, не хотела объяснять, через что пришлось пройти и чего ей это стоило, но завтрак есть завтрак, и она не собиралась от него отказываться. Особенно если папарацци дежурят на улице, чтобы убедиться, что она провела ночь именно здесь.
– Можем поговорить о том, что случилось прошлой ночью, – предложил он улыбаясь.
Ей захотелось шлепнуть его.
– А как насчет «нет»? – с бьющимся сердцем выпалила она.
– Тогда позволь угадать. – Блейк направился к ней.
Вдруг позвонили в дверь. Саффи обвела его взглядом, восхищаясь ростом и хорошей фигурой и густыми темными волосами. Просто целая копна волос, и если вчера вечером они были уложены, то утром от прически не осталось даже воспоминания. Но так ей больше нравилось, хотя и вчера он был обворожителен в смокинге.
В следующий момент он уже нажимал на кнопку.
– Подожди секунду. – И Блейк вышел из квартиры.
Саффи выдохнула, не зная, что думать. Она взяла кофе и сделала глоток. Он был горячим, но, согревая горло, помогал успокоиться.
Она могла бы убежать. Причем это не самая глупая идея – взять одежду и дать деру. Придумать какое-нибудь извинение и проскользнуть мимо него. Убраться и больше никогда не видеть его и не говорить о случившемся. Она могла бы даже отправить по почте его толстовку и забыть об этом. Но Саффи не была уверена, что хочет этого. Последние несколько месяцев, когда боль притупилась, она почувствовала скуку и отчаяние. Работала на автопилоте, готовила кофе, разносила еду, наблюдая, как постепенно рушится ее мечта. Было все равно, что делать и чем заниматься. Нога заживала медленно, швы нещадно тянули, в довершение ко всему у нее обнаружили артрит, а это значило, что полного выздоровления не будет.
Блейк напомнил, что она еще жива. Если бы не встретила его, она осталась еще на час на той вечеринке, поболтала с подругой и вернулась домой одна. Почти все ее друзья из балетных. А она больше не принадлежит к их миру.
Словом, она решила остаться, пересела на кожаный барный стул и стала рыться в маленьком клатче. Много в него не положишь, но там поместился тональный крем и блеск для губ, и она поспешила воспользоваться и тем и другим, чтобы выглядеть хоть чуточку приличнее. Плюс нужно было отправить сообщение Клэр.
Она засмеялась. Подруга и так уже прислала ей три эсэмэски, в первой интересовалась, где она, потом, увидев статьи на некоторых скандальных сайтах, спросила, насколько удачно прошла ночь. Еще спросила, не нужно ли посылать поисковый отряд. Клэр явно просматривала эти страницы утром за завтраком.
Саффи быстро отправила ответ:
«Со мной все в порядке. Он великолепен. Ты что-нибудь о нем знаешь?»
Дверь скрипнула, и она убрала телефон в сумочку. У нее не нашлось времени поискать о нем сведения в Гугле. А поскольку она не коренная жительница Нью-Йорка, то и не знала названия его компании, о которой он упоминал вчера. А потому не увидела в нем испорченного богатенького сынка, скорее человека, который сам заработал деньги и пробился в этом мире. Тем не менее хотелось узнать о нем больше. Особенно после того, как он оказался завидным женихом, которым интересуются папарацци.
– Завтрак подан, – объявил он.
Саффрон повернулась на барном стуле.
– М-м-м, пахнет вкусно. – Теперь, когда она уже оделась и сделала макияж, у нее прибавилось уверенности в себе.
– Вафли со взбитым карамельным кремом и свежими фруктами. Я обожаю сладкое, – озорно улыбнулся он.
– Я бы хотела прояснить, что произошло прошлой ночью. – Она постепенно сжималась от собственных слов.
– Конечно, хотя не нужно ничего объяснять, если это тебя так беспокоит.
Она вздохнула, взяла у него тарелку. Блюдо выглядело аппетитно: толстые квадратные вафли с ананасами и черникой, украшенные кремом.
– Мне просто не хочется, чтобы ты думал, будто я так поступаю всегда.
Он присел с ней рядом, передал нож и вилку.
– У меня едва не промелькнула такая мысль до того, как утром ты с таким ужасом посмотрела на меня из-под одеяла.
– Правда? – Оставалось надеяться, что он говорит правду и не обнаглеет после первой ночи.
Блейк наклонился, улыбнулся и поцеловал ее, не дав ни секунды на раздумья, мягкой рукой поддержал ее затылок. Его губы были теплыми и пахли кофе. Он долго целовал ее, отстранился, продолжая смотреть на нее. Саффи покраснела, жар распространился по шее и всему телу, задрожавшему от неожиданного поцелуя.
– Ты забавная, – заметил он с усмешкой, принимаясь завтракать, будто и не целовал ее так, будто это последний поцелуй на земле.
– А ты слишком обходителен, – пробормотала она, накалывая кусочек вафли, разозлившись, что он так подействовал на нее. – Могу представить, что большинство женщин мечтают уложить тебя в постель с того мгновения, как только увидят тебя.
Она не понимала, почему на нее так подействовал поцелуй, но что-то в его отношении задело ее.
– Ну, – он отложил вилку, поворачиваясь к ней, – я просто хотел сделать тебе комплимент, а не разжигать страсть.
Она вернулась к завтраку, не обращая на него внимания.
– При этом у меня было не так уж много возможностей познакомиться с большим количеством дам, с тех пор как я вернулся. Сначала переезжал и обустраивал дом, потом, когда уже окончательно здесь поселился, пришлось проводить много времени в офисе, и я не мог тратить время на знакомства, за исключением тех, что связаны с работой.
– Ты говорил, что служил в армии, – вспомнила она, успокаиваясь и не желая с ним ссориться. Слишком уж серьезно восприняла поцелуй.
– Да, в другой жизни. – Он отвел взгляд, словно избегая говорить об этой стороне его жизни. – В любом случае мы должны поговорить о тебе. Расскажи мне, что случилось. Почему ты больше не танцуешь?
Блейк был заинтригован. Он уже переспал с ней, и в большинстве других случаев на этом бы все и закончилось, но с ней все иначе. Даже до того, как он увидел блоги об их совместном отъезде с вечеринки, о которых любезно сообщила его сестра по эсэмэс, где писала, что на этот раз все выглядело более обнадеживающим, чем в прежних заголовках и на фотографиях.
Блейк продолжал поглощать вафли, не глядя на Саффи, и от этого ей стало не по себе. Он поверил тому, что подобное поведение не вошло у нее в привычку. Она походила на испуганную девочку, когда он вернулся в спальню, услышав, что она проснулась. Первым его побуждением было нырнуть к ней под одеяло, но он увидел ее лицо и передумал, при этом все еще хотел ее, но решил не торопить события.
Позавтракав и наконец успокоившись, он понял, что последние несколько месяцев с головой погрузился в работу. Старался не поддаваться давлению и уладить все дела, потому что это нужно для бизнеса. Однако теперь он начал понимать, что многое в жизни упустил.
Утром рыжие волосы Саффрон выглядели темнее. Может быть, оттого, что на них не падал яркий свет. Но все равно они выглядели невероятно красивыми. Насыщенный цвет на фоне бледной кожи, едва тронутой золотистым загаром, и темно-карие глаза, притягивавшие его. Он прокашлялся и отложил вилку.
– Ну, что с тобой произошло? Может быть, я смогу тебе помочь? – Он сомневался в этом, но хотел услышать ее историю. Если ей нужно найти работу или она нуждается в помощи, чтобы вылечиться, у него есть необходимые знакомства.
Зазвонил его телефон, он быстро взглянул на него, не желая показаться грубым, отвечая на звонок, успел прочитать большую часть эсэмэсок, чтобы понять, что это от его секретарши, а инвестор, на которого он пытался оказать давление, увидел историю, рассказанную папарацци. Отлично. Теперь, когда он так много сделал для успеха своей компании, ему снова наклеят ярлык богатенького плейбоя.
– Никто мне не поможет, – сказала она тихо. – Большинство балерин получают травмы. Раз, и они инвалиды. Со мной то же самое. Я больше не нужна. Моя карьера окончена, и вскоре я уеду домой поджав хвост. Никому не нужна бывшая балерина. У меня нет денег, чтобы остаться здесь, нет работы, только сумасшедшие счета за физиотерапию и консультации специалистов.
Блейк нахмурился, забыв об эсэмэсках, и сосредоточился на Саффрон.
– А нет иного способа остаться?
Саффрон откусила большой кусок вафли, как ему показалось, намеренно, чтобы отсрочить ответ. Когда она наконец посмотрела на него, в ее глазах стояли слезы. Огромные карие озера боли из непролитых слез.
– Я мечтала танцевать в лучших балетных труппах мира. Еще с раннего детства. Я так много работала, тренировала сердце и добилась результатов. – Он слышал, как она выдохнула, сдув несколько легких прядей волос, упавших на лицо. – Благодаря долгим часам занятий в Лексингтонской школе балета в Кентукки меня заметили, и я оказалась в Нью-Йоркской балетной компании. Начала репетировать здесь, танцевала не жалея сил и в конце концов дебютировала в восемнадцать лет.
– Так ты переехала в Нью-Йорк и жила тут самостоятельно до восемнадцати? Сколько же тебе было, когда ты получила стипендию? – Он знал многих моделей и девушек других творческих профессий, рано начинавших делать карьеру, но никогда не задумывался по-настоящему о том, что подростки могут сделать столь важный шаг в своей жизни и жить отдельно от семьи. – Твои родители не поехали с тобой?
Она покачала головой:
– Нет. Я одна. Первые несколько месяцев жила у родственников. Потом переехала в съемную квартиру с несколькими другими танцовщицами. Мне было всего семнадцать, когда я стала жить совершенно самостоятельно, но я была так настроена и сосредоточена на балете, что у родителей не оставалось выбора. Я бы отказалась от них, если бы они не позволили мне уехать.
Это он понимал. Они позволили ей следовать за своей мечтой, а он восхищался родителями, которые понимают и поддерживают своих детей.
– Но тогда что же? Ты говоришь так, будто твоя карьера окончена и нет никакой надежды. – Блейку не понравилось ее безнадежное настроение. Она занималась своим делом, и никто не пытался ей помешать, не разрушал мечту.
– Я порвала три связки на ноге, когда танцевала «Лебединое озеро». Я добилась роли, о которой мечтала, но не дотанцевала даже сезона после этого несчастного случая. – Она смотрела в сторону, не решаясь взглянуть ему в глаза.
Блейк хотел обнять ее, но не стал. Не смог. Еще была свежа боль от собственной потери, он едва справился со своими проблемами, чтобы помогать кому-то еще.
– Ты справишься с этим, – заверил он тихо, тщательно подбирая слова.
– Нет, не смогу. У меня артрит, с которым я боролась много лет. Он проявился, когда я впервые выступала в большом спектакле и очень переволновалась. Правда, мой врач поначалу справился с ним. Но из сказанного сейчас я поняла, что точка возврата пройдена. Поэтому ухожу, они даже не хотят давать мне отпуск на лечение после травмы. Не надеются, что я полностью восстановлюсь.
Блейк сжал челюсти, негодуя на то, что кто-то мешает ей воплощать свою мечту. Как и любому другому человеку. Что касается его самого, он считал, что бороться нужно до самого конца.
– Тебе нужно сходить к другим специалистам. Поискать иные виды лечения, сделать твое тело снова сильным и здоровым. – Блейк сожалел, что у него так сел голос. – Ты не должна сразу принимать на веру все эти «нет», раз уж так близка к осуществлению своей мечты.
Она взглянула на него, в ее глазах пылал гнев.
