скачать книгу бесплатно
Ровно в полночь на мостовой, сыщик одиноко шагал вдоль блеклого фонарного освещения. Парнишка стоял и ожидал его, не испугался, сорванец.
– Готов сослужить добрую службу британской полиции? – спросил Рой.
– Готов сослужить добрую службу красивому лицу в золотой оправе, – уточнил парень, сыщик хмыкнул и протянул ему клочок бумаги:
– За этим тебя отослали? – спросил он.
– А я по чем знаю?
– Ты не умеешь читать?
– Нет.
– Ладно, будем считать, тебе повезло вырвать нужный кусок блокнота, так и передашь Клешне, скажешь, что ускользнул из лап пристава и сразу к ним, шумиха по твоим поискам была, думаю, поверят.
– А-то как же, я долго потешался, как муравьи в банке, ей богу.
– Так-с, я жду от тебя подробного пересказа, что будут предпринимать и все такое.
– Так меня не пустят на их болтовню.
– Все в твоих руках, не подведи меня. Если все получится, будешь есть пироги с мясными почками, да грогом запивать.
– Я привык и кислятину пить, но грог вкуснее, – присвистнул паренек, волочась за сыщиком.
– Тебя-то как зовут? – спросил Кларенс, – меня можешь звать мистер Рой.
– Тодди я, сэр Рой.
– Мистер…Хорошо, Тодди, будешь моими орлиными глазами.
Тодди довольно сплюнул, взял охапку прошлогоднего сена и зажевал ею.
Утром взволнованный мистер Холл расхаживал в штаб-квартире на Боу-стрит, Кларенс вошел облаченный в новый сюртук в замшевой шляпе и перчатках.
– Ну, вылитый сэр, – усмехнулся его начальник, – глядишь, тебя за лорда примут, еще спросят, какие графья у меня там на службе.
Чтобы заглушить страх, он острил. Рой знал, мистер Холл еще не заглядывал в блокнот, иначе он бы не усмехался сейчас, а орал посильнее оперного певца.
– Ну что, мистер Кларенс, сэр… пройдемте на заседание суда, с позволения. Сейчас ваш слуга сбегает за одной книжечкой и вернется.
Рой кивнул, делая как можно равнодушней физиономию, коль скоро продлиться такое затишье. В зале суда уже битком набилось людей, особенно бедняков, да всяких подозрительных лиц, видимо посмотреть на опального короля воров сходилось множество его подданных, здесь должен присутствовать и Клешня, во всяком случае, Рой смотрел в оба.
Интересы Брольхтема вызвался вести молодой солиситор мистер Вахнауф, барристеры не брались за дела уголовников, если они не давали солидных задатков. Обвиняемой стороной выступал мистер Холл, его непоколебимость и остроты закончились в ту же минуту, когда он открыл свой блокнот и просмотрел страницы, заветных показаний не было. Рой уловил эмоции шефа, но оставался таким же спокойным, слегка натянув полы шляпы на глаза. Так он мог незаметно наблюдать и не быть подмеченным его начальником.
– …Мистер Холл, вы утверждаете, что показания у вас были, но зачитать и предоставить их не можете, почему? – поинтересовался судья.
– Э-э-э, понимаете, ваша светлость, их у меня украли, – в зале разразился хохот, но правительственный муж призвал всех к порядку, тут находилось полно констеблей, никому не хотелось выходить скрюченным под руки.
– Мистер Холл, вы же понимаете, что, не имея на руках должных улик, мы не можем обвинить мистера Брольхтема в преступлении, значит, он не совершал грабежа. Никто же из шестерых воров не знает этого человека.
Люди у Лобстера были верные, даже грозящая им расправа, не развязала языки, а может они просто боялись. Мистер Холл выглядел жалко, он нервно обвел вокруг себя, наблюдая самодовольные, улыбающиеся мины отбросов общества, коих он – гроза преступников – мог в одночасье засадить за решетку, но, не имея должных улик, стоял со связанными руками. Законник обвиняемой стороны получил слово и разнес все версии выстраиваемые мистером Холлом в пух и прах, после этого нечего было сомневаться – Лобстера отпустят.
Начальник Роя казалось, был полностью разбит: он сидел, упершись рукой о спинку соседнего стула и прислонив холодную ладонь к горячему лбу. Никого в этот момент он видеть не хотел, даже любимого подчиненного, которому не нашлось что сказать, все его показания основывались на записях начальника, Кларенс и не пытался рьяно отстаивать точку зрения, ему надобно было провались обвинение.
– Столько месяцев впустую, – горестно молвил Джеймс, – я гонялся, как загнанная псина, а его чуть на постаменте не выносят, будто этот *** совершил подвиг, что за гнилая бюрократическая система, я посмотрю, как они запоют, когда эта гнида придет в их дома, обносить все их имущество. Рой, почему ты меня не поддержал? – последние слова он промолвил спокойнее, чем того ожидал его подчиненный.
Рою не нашлось, что сказать, уж тем более неправду. Таким подавленным своего начальника он видел впервые.
– Мистер Холл, без записей свидетелей, я не мог более ничего добавить.
– Ну да, записи… я его удушу, этот проныра сумел вырвать тот злосчастный клочок, я его из него вытрушу, даже если придется душонку потрясти.
Разъяренный инспектор вскочил с места и отправился в тюрьму, но и там его ожидало разочарование – парнишка сбежал. Джеймс в приступе гнева чуть не поколотил надсмотрщика, благо, что вчерашний орангутанг взял выходной. Мистера Холла трясло от злости, Рой еле сумел увести прочь начальника, пока тот сам не угодил за решетку.
– Сэр, если мы будем вести себя подобным образом, чем мы лучше преступников?
– Убить их всех надобно, продажные шкуры… система прогнила, – кажется, у Джеймса начинался припадок, Рою пришлось нанять кэб и увести шефа к доктору. Одного такого противного, которого мистер Холл не переубедит, наш сыщик уже знал.
Сыщик с Боу-стрит и опытный карманник
II часть
Не все золото, что блестит
(англ. пословица).
Доктор Уильямс осмотрел бредящего инспектора и приписал ему покой и капли. К тому времени, мистер Холл немного оправился от эмоционального припадка, он не хотел слышать о том, что несколько дней должен проторчать дома.
– Да какой отдых, вы с ума сошли в ваших лечебницах, столица потопает в крови и насилии, а вы мне про мятные капли талдычите.
– Извольте-с, – запротестовал обиженный доктор, – это не я срывался недавно на прохожих людей, не бил несчастного слугу народа, а еще обещался поубивать половину парламентеров. Мистер Холл, хотите приступить к своим обязанностям, придется слушать меня, иначе я вас уличу в психическом расстройстве, и вас отстранят от службы.
Инспектор недовольно прорычал, загрызая очередную пилюлю другой пилюлей. Рой прыснул от смеха, слушая двух упрямцев, ага вот она расплата, а ведь некогда мистер Холл рьяно поддерживал запреты мистера Уильямса, они друг друга стоили. Ну, а пока начальник отлежится, его служащий постарается провернуть дельце самостоятельно и на финальной части привлечь шефа. Рой не все время успокаивал мистера Холла в суде, он еще и наблюдал, эмоции – враг человека, они выдают страхи и насмешки, а ведь только заинтересованные могут потешаться. Одного особо радостного джентльмена Кларенс заметил, возможно, ему еще показалось, но Лобстер подмигнул тому субъекту. Врага нужно знать в лицо. Сегодня в полночь, он снова прогуляется по мостовой, возможно, новый подопечный ему расскажет что-то интересное. С такими радужными мыслями сыщик покинул расстроенного инспектора продолжающего донимать доктора. Молодой человек, отобедал в харчевне «Белый клык», где снимал комнаты на втором этаже, местечко больно простое, и меблировка оставляла желать лучшего, но Рою нравилось его жилище: хозяйка опрятная, приветливая, а дочка смазливая, ну и готовили вкусно, будто у матушки кушал.
Трудный день близился к завершению, угасали бледные огоньки сырого июльского дня, моросило. Полежав пока не пробило десять, Кларенс принялся собираться в дорогу, вчера они не договаривались о встрече, но сыщик чувствовал, что парнишка будет его дожидаться. Шагая освещенными улочками Лондона и кутаясь в теплый плащ, Рой продумывал дальнейший план действий, хотя пока большая часть оставалась белым листом, неизвестно было, как отреагировали преступники на наживку.
Где-то часы били полночь, сыщик, молча, наблюдал за спящим городом, он стоял поближе к фонарю, чтобы его можно было увидеть, но никто не появлялся. Нахлынуло чувство переживания, но днем Рой был совершенно покоен за успех предприятия, что же могло случиться? Побродив так около двух часов, ему ничего не оставалось, как возвращаться назад, опасно пребывать на пустынной мостовой в такое неспокойное время.
Утром от недосыпа побаливала голова, почему этот прохвост не появился. Ладно, сегодня множество дел, отсутствие начальника вызовет суету и неразбериху среди служащих, придется самолично каждому из штата сыщиков браться за определенные дела, вести переписку с мировыми судьями, магистратами; сколько бумажной волокиты приходится перелопачивать мистеру Холлу, как не хватает надежного плеча и суровой руки. Действительно, Боу-стрит гудела, а Рой никак не мог сосредоточиться, днем он решил немного пройтись и подумать. Шатающихся без дела было много, тут тебе господа и дамы, и вдовы. А сколько уличных торговцев перекрывали дорогу, заманивали в свои лавки или просто носились с поклажами, чтобы у них что-то купили. Пирожник продавал хорошие крендели по полпенни, и Рой частенько отоваривался у него парой-тройкой вкусностей, неподалеку кафе, там можно выпить кофе – приятная мысль. Хотя, в моду уже входили переездные кофейни, где все желающие могли выпить чашечку бодрящего напитка прямо на улице. Кларенс решил ею воспользоваться. Путь ему преградило щуплое существо, девушка продающая зелень и цветы, тонким и скрипящим голоском сие чудо молвило:
– Сэр, купите цветов у бедной девушки.
– Мне цветы без надобности, – отмахнулся сыщик, но настырное существо продолжало:
– Купите, купите, а еще в придачу верните соверен, – голос постепенно менялся, превращаясь в мужской.
Рой оторопел, он не мог поверить в то, что перед ним стоял Тодди.
– Ты?
– Я, мистер Рой, с докладом.
Кларенс чуть не припрыгнул от счастья, утром ему уже казалось, что его затея может провалиться, что плачевно скажется на душевном здоровье дражайшего начальника. Прежде, чем продолжить разговор, Кларенс еле сдерживал смех, до него теперь дошло, как забавно выглядит лазутчик в одеянии женщины.
– Ты, надеюсь не так ходил на сборище? – поинтересовался он, чуть не хохоча во все горло.
– Да нет, мистер Рой, вы меня за припадошного держите? Это б если моя бабка (кстати, ее платье натянул), матушка по фигуре своей не влезает и выбрасывать жалко, старушка у нас худосочная была, как я, так вот, если б моя бабка на Ватерлоо так пошла, ушастая страх какая была.
Рой откашлялся, чтобы успокоить припадок смеха и паренек откашлялся, чтобы успокоить припадок болезни, Кларенс настороженно слушал его дыхание.
– Пойдешь к доктору, пусть выпишет какого лекарства.
– Я отродясь к лекарям не ходил, да и не сильно оно берет, временами и вовсе не кашляну.
– Пойдешь, я самолично отведу, только не к Уильямсу, боюсь вызвать новый припадок мистера Холла.
– А ваш-то начальник, он вчера в припадках бился, видать хорошо опростоволосился, парни долго смаковали подробностями, а потом еще и приврали с три короба.
– Так, теперь к делу, – отозвался Рой, оглядываясь, чтобы за ними не следили, делая вид, что торгуется с цветочницей, – что ты узнал?
– Лобстер вчера как приехал, так такую попойку закатил, меня к себе позвал, даже похвалил, что я такую важную улику у инспектора спер. Клешня сказал, что если захочу с ними на дело, они меня возьмут, правда долю небольшую дадут, но мне надолго и того хватит. А дело они затевают серьезное, я, конечно, смиренно отказался и смылся по-быстрому, но чтоб поменьше на меня глазели, мол: не слышал и не знаю; а я все слышал, за бочками прятался, и все слышал. Грабить будут скоро, камешки дорогие возьмут, чтоб потом заграницу махнуть. Лобстер собирается с размахом в горы поехать, промышлять будет подальше, чтоб опять не попасться, жалеет ребят, вздернут надежных, а что остались, на дело не слишком годятся, придется новых брать, обучать, запугивать. Он им буханки промывает, честно слово, я потому к нему и не пошел сразу, так на подхвате был, а кто сейчас у него не на подхвате, всех трясет, супостат, а сейчас еще и дань ввел, мол, его территория – вся столица. Я вот потому и завязать хочу, в деревню уехать, нормально пожить, сколько там осталось, матушку забрать, сестру строптивую…
– Я тебя понял, Тодди, я все устрою, только помоги мне.
– А что надобно, мистер Рой?
– Узнай, кого ограбить хотят, хотя б адрес, потрись возле ребят. А самое главное – когда они это планируют. Мы их с поличным возьмем, тогда все не отвертятся, сразу на плаху пойдут, суд будет быстрым.
Паренек почесал чепец, шмыгнул носом, пообещал, что постарается и исчез, правда, с золотым в кармане.
Рой перехотел кофе, он срочно вернулся в штаб-квартиру, теперь ему стало жаль, что начальник слег, как чесался язык доложить эти сведенья, составить план, уничтожающий план, но пока стоило молчать. Его коллеги пользовались разной репутацией, за некоторыми водились даже грешки и этого Кларенс побаивался, вдруг кто-то из них лазутчик Лобстера, откуда они узнали про блокнот шефа, и что он там все показания записывал, а свидетели подписи поставили – кто-то доложил. Ведь недаром, Тодди подослали спереть документ. Кларенс глубоко выдохнул, придется еще и крысу в круге сыра поискать, теперь хорошо, что начальника нету, тот бы шумиху создал, всех на допросы вызывал, спугнул бы предателя.
Несколько дней Тодд не подавал о себе знать, а Ройан, тем временем, отыскивал оборотня. Пришлось проследить за своими коллегами: Барвик и Стрендж часто уходили прогуляться, но они не были предателями, просто один любил поесть и тайно сбегал к жене на перекус, другой поддерживал семейный бизнес; Ходдин, Молуорт, Френкинс оказались ленивыми бездельниками, любили пропустить по стакану вина за обедом и громко хохотали, обсуждая всякую ерунду. Кевин Льюис и Том Маклаун – новички, принятые по ходатайству семейств, не нуждались в средствах, щеголяя дорогими нарядами. Что побудило мирового судью Льюиса и владельца двухмачтовых суден в Шотландии отправить отпрысков на не столь солидные места? Только увещание мистера Холла, что их дело правое, набирающее оборотов и популярности. Эти двое пока проходили практику, им давали легкие и скучные дела, сопряженные со скандальным соседом, наглой вдовой и вороватым лакеем. Оставался только Браян Бенвенутти – темная лошадка (иностранцы всегда вызывали недоверие у рядового англичанина, а что уж говорить об уроженце Британии с неанглийскими корнями, в пору заговоров и политических войн, подобное подозрение считалось нормой) и Освальд Мередин. Один и второй обладали острым умом и предприимчивостью, ни с кем не задирались, работу выполняли прилежно: Бенвенутти отличался особым педантизмом, а Мередин никогда не затевал опасные авантюры. Рой недолюбливал этих двоих, они недолюбливали его. Они не были товарищами, каждый держался особняком, на собраниях они не поддерживали теории друг друга. Кто же из этих двоих? Можно было бы заподозрить подручных констеблей, но эти малые не имели доступа к проведению дел, скорее исполняя роль арестантов и патрульных. Вообще, пешие патрули констеблей, числящиеся на службе мистера Холла, занимали казармы на соседней улице, ими руководил некий Джонсон: плечистый здоровяк поддерживал военную дисциплину и все такое. Эти ребята редко появлялись в боустритской конторе, лишь только по приглашению сюрвейтора или во время патрулирования округа. А вот Джонсон приходил, но его интересовал кабинет начальника, ему не было дела до «Бумажных хорьков», так сей здоровяк поговаривал о сыщиках, ласково и забавно, хотя последние не разделяли подобной ласки. Виной всему социальное положение, ведь десять сыщиков, располагавшихся к штаб-квартире на Боу-стрит имели образование, почти все числились джентльменами с приличных семейств, а в стражи правопорядка нанимались бывшие отставные солдаты и обедневшие горожане (соответственно и платили таким по десять шиллингов в неделю, тогда как сыщикам в двое больше и вознаграждения от частных клиентов). А потому и смотрели снизу вверх, а потому и недолюбливали друг друга, пытаясь прикрепить прозвища пообидней. Но даже подобный внутренний конфликт не разоблачал в констебле Джонсоне опасного доносчика.
Кларенс напряг память, пытаясь вспомнить какими делами, занимались его коллеги в последнее время – поимка банды Лобстера потребовала привлечения многих ловцов мистера Холла. При выслеживании одного из бандитов, Рой ходил на дело с Барвиком, а Ходдин был с Мередином. Что-то между ними произошло, Кларенс вспомнил, что мужчины ссорились, нужно будет расспросить Ходдина о споре.
– Джон? – подошел Рой, когда его коллега собирался уже уходить домой.
– Чего тебе, Кларенс?
– Вспомнился мне тот день, да ты и сам помнишь, как с Мередином на дело вас двоих отправили…
Ройан не испытывал уважение к особе Ходдина, его придурковатый вид заставлял острого на ум молодого человека разговаривать по-глупому, подчеркивая малообразованность и тупость коллеги. Что испытывал Джон Ходдин, общаясь с Кларенсом, о том он обычно умалчивал, иначе бы покорный автор уже осведомился на этот счет и поставил в известность читателя.
– Да, я со всеми на дела ходил, но с этим аж два раза, последний раз – это мы бандитов выслеживали.
– Агась, а мне Молуорд рассказывал, как ты с ним погрызся, чуть всю слежку не провалил.
– Я не знаю, что тебе рассказывал этот болтун, но мы с ним поссорились уже на подъезде к Боу-стрит, потому что не надо на себя тянуть все одеяло, такой же самоуверенный, как и ты.
Рой скрестил руки на груди, ему не понравилось, что его считают самонадеянным. Конкуренция присутствует в любом предприятии: кому-то достаются легкие дела с хорошим вознаграждением, а кто-то ночами напролет ловит бродяг, да дебоширов. Но он всегда ходил туда, куда ему приказывал шеф, будь-то поимка беспризорников или полоумного старца. Ходдин не пользовался особым расположением мистера Холла, тот всегда относился с пренебрежением к его особе, но ведь Джон не обладал особыми качествами, не заинтересован был побыстрее раскрыть дело, рьянее вести слежку, как говорилось раньше – он был ленив и немного туп, хотя последнее всего лишь предположение Ройана.
Возможно, само помещение, где сыщики обычно проводили время, способствовало их недружелюбию по отношению друг к другу. Обычная мастерская, превращенная в штаб-квартиру, где в одном помещении находятся десять человек. Их рабочие столы соприкасаются друг с другом: они скрипят перьями, когда пишут; стучат дверцами шкафчиков, чихают, плюются, разговаривают, думают, составляют отчет, дышат. Куда вольготней себя ощущал мистер Холл, он сидел в просторном кабинете, принимал посетителей, у него не чадила керосиновая лампа над головой, а была вполне приличная люстра; шеф любил выкурить трубку, стоя у окна, разговаривая с клерком Стибсоном – главным заведующим финансовым лицом, доверенным конторщиком мистера Холла, который вел записи о поступлениях денег и распределение жалованья и, прибавки в виде вознаграждения. Этот пронырливый, но грамотный толстячок не хотел связываться с делами преступников и законниками, этим заведовал Холл.
Наверху имелся еще один свободный кабинет, возможно предусмотрительный шеф готовил его для кого-то из лучших сыщиков и каждый хотел оказаться там и выделиться, среди остальных. Случилось так, что Бенвенутти, Мередин и Кларенс стали главными претендентами на одиночное рабочее место с видом на цветочную площадь. Стибсон располагался в соседнем здании, у него был «свой чуланчик под лестницей» – как он любил называть кабинетик, конторщик приходил и уходил в определенное время, дела Ловцов с Боу-стрит его заботили лишь в цифровом эквиваленте.
Но, Кларенс немного отвлекся, рассуждая о вечных проблемах. Он так и стоял у стола Джона, почесывая подбородок. Сыщики разошлись по домам, лишь только выяснилось, что их шеф на некоторое время заболел. Остался только Браян, сей господин не завершал дела, без методичного раскладывания всего по местам: пусть даже это будет старый подтертый карандаш, но он будет наточен, перо починено, бумага сложена, деловая картотека, которую заставлял вести мистер Холл, разложена в алфавитном порядке и заперта в рабочем шкафчике, только сейчас сыщик покинул рабочее место.
– Кларенс, ты остаешься ночевать? – поинтересовался он, поправляя сюртук и одевая шляпу.
Рой очнулся и посмотрел на собеседника.
– Дел невпроворот, – неуверенно выговорил молодой человек, но Бенвенутти удивленно поморщил бровь.
– Дел? Каких дел? В последнее время мы вели только одно дело, Лобстер пойман.
– И отпущен, – произнес Рой, конечно, о провале начальника на заседании суда знали все его подчиненные.
– И что с того? За нами не постояло, а остальное не интересно.
– Неужели тебе все равно, что главного преступника все же отпустили?
– Если мне пообещают неплохое вознаграждение за его поимку, мне станет не все равно, – Браян торкнулся краев шляпы, так он прощался и направился к выходу.
– Тебе не все равно, сколько платят, а кто – неважно, продажная шкура, – тихо прошипел Ройан, он уже вычислил осведомителя Лобстера, оставалось лишь прихлопнуть червя к земле.
Проследовать ли за ним сейчас? А что, неплохая мысль!
Ройан шел на безопасном расстоянии, но Бенвенутти поймал карету на перекрестке. Наш сыщик остался ни с чем, ему осталось только вернуться домой.
От Тодди не было никаких сведений, видимо малому приходилось неотлучно находиться среди этих проходимцев, Лобстер ликует и продумывает следующее ограбление, его правая рука подле него, команду добровольцев за деньги нанять не проблема, обнищавших солдатов предостаточно.
– Кажется, старина, ты лихо завернул, – про себя молвил Кларенс, разглядывая капли дождя, тарабанящие по стеклу. Бенвенутти – изворотливая змея, как суметь за ним проследить, чтоб не навлечь подозрений?
Он схватил подушку, швырнув ее в соседний угол, присел на кровать и обхватил голову руками, как же сейчас хотелось стукнуться о косяк, но другие квартиросъемщики могут услышать посторонний шум, да и хозяева ненароком проснуться, как тяжело нести бремя умника, не допускающего ошибок и осознавать тяжелый рок насмешек судьбы. Стоило ли тогда так подставлять шефа, выставив его посмешищем, кто теперь поверит Рою, а ловить опального короля в одиночку чистейшей воды глупость. Кларенс тяжело дышал, переводя дух после нахлынувшего бешенства, теперь он не походил на того самоуверенного мальца, щеголяющего перед простоватыми сослуживцами гениальной идеей. Разговор с Ходдином зацепил неприятную нить, тянущуюся к совести, а она уже отдалась эхом в голове. Но Бенвенутти, что может быть хуже – видеть птицу клюющую зерно у ног и не иметь возможности схватить ее, вытрясти черную душонку из стервятника, выбить все сведенья вины и почувствовать облегчение…
Сыщик с Боу-стрит и опытный карманник
III часть
Берегись молчащей собаки и тихой воды
(англ. пословица).
Проснулся Ройан от того, что дневной свет побеспокоил его, кажется, час раздумий закончился бессознательным погружением в сон; он измотан, нервы напряжены, очень сложно сохранить самообладание и продолжить изнурительную игру. Сегодня будет важный день, если не сейчас, то завтра будет поздно, Лобстер не станет тянуть, а потом уже бессмысленно гнаться за хвостом змеи.
Холодное умывание пришлось как нельзя кстати, расчесывание растрепанных волос успокоило. Рой снова видел себя представительным зазнайкой, готовым выследить и уничтожить, Браян должен иметь слабое место, ничто так не выводило этого человека, как нарушение его порядка. Кларенс призадумался, расхаживая по своим незначительным апартаментам, в этом ему помог один нелепейший случай с Кевином Льюисом. Со дня прибытия этого сорвиголовы, старшие коллеги претерпевали от постоянной лености денди, кажется, молодой балбес не старался ужиться с остальными служащими мистера Холла: катался на стуле, размахивал руками, переворачивал свои вещи и раскидывал их. И как же не повезло чистоплотному Бенвенутти оказаться в соседстве с Кевином. Однажды, педантичный по натуре человек, просто не выдержал и отчитал стажера. Он говорил на повышенных тонах, потеряв самообладание, которое создавало в глазах других образ респектабельного джентльмена. Тогда он взъелся за брошенные на его стол перчатки и какие-то бумаги, Кевин проиграл и впопыхах сгреб свои вещи, зацепив упорядоченно разложенные бумаги Браяна, тот залился багрянцем и чуть не бросился в драку; Молуорт и Френкинс животы надрывали наблюдая мизансцену; Стрендж оттягивал разъяренного сыщика от испуганного стажера. После этого, Кевин побаивался прикасаться к вещам Бенвенутти, хотя не трусил в подобных ситуациях.
