скачать книгу бесплатно
Нельзя недооценивать и роль непосредственно человеческого фактора. Действия командира батальона аэродромной охраны полковника Еременко были безукоризненно правильные и своевременные. Как только стали вырисовываться реальные масштабы мировой катастрофы он принял беспрецедентные меры по сохранению города.
Первым делом он собрал всех руководителей служб города на совещание. Главу полиция, начальника мед службы города, директоров заводов – всех кто обладал в городе реальной властью. Он сумел доказать необходимость введения в городе военного положения и беспрецедентных мер безопасности. Умных он убедил, упрямых заставил, несговорчивых уничтожил. Полковник действовал быстро и жестко. В течении дня были взорваны все мосты через речку. Город получил защиту от естественной водной преграды. Половина личного состава батальона охраны была послана на охрану оставшегося коридора. Было перекрыто автомобильное движение как для въезжающего так и выезжающего транспорта. Вся доступная строительная техника балы брошена на возведение преградной полосы, закрывая последний сухопутный доступ в город. Оставшиеся солдаты вместе с полицией организовали постоянное патрулирование улиц города. По радио, местному телевидению постоянно транслировалось обращение полковника Еременко к населению. Горожан просили оставаться в домах, не выходить на улицу. Сообщать патрулям информацию о местоположении инфицированных.
Особые приказы получили патрули. Уничтожать всех зараженных, а так же всех имеющих даже малейшие признаки ран нанесенных зомби. Неизвестно сколько невинных было убито в первый месяц обороны, возможно не мало. Только ни в каком другом месте властям не удалось сохранилось восемьдесят процентов населения.
Такими же драконовскими методами решались проблемы беженцев. На единственном оставленном КПП все желающие попасть в город тщательно осматривались медиками. При малейших подозрениях на инфекцию беженцев убивали. Многие переплывали через реку. Все они отлавливались и доставлялись в общий карантинный лагерь разделенный на множество отдельных зон. Под лагерь использовался один из заводов стоящих на окраине города. Людей садили в отдельные клетки по десять человек. Если в течении недели инфекция не проявлялась, задержанных отпускали. Если же в клетке появлялся мертвяк, то оставшиеся проходили карантин повторно. Охрана на заводе так же имела приказ стрелять без предупреждения в любого, кто попытается нарушить режим или появятся подозрения в инфицированности.
В городе был объявлен комендантский час. Эта мера позволила на корню подавить попытки грабежей и мародерства. Порядок наводился железной рукой. Из мужской части населения создавались гражданские отряды правопорядка, благо оружия и боеприпасов на военных складах было предостаточно. Вскоре очаги эпидемии в самом городе были ликвидированы.
Для предотвращения голода, все запасы продовольствия на госпредприятиях и коммерческих фирмах были реквизированы. Пригодились и военные запасы. Резко был ограничен порог энергопотребления. Электричество подавалось только в ограниченные временные промежутки. Ночью освещались только улицы, давая патрулям возможность эффективно работать. Жилые же дома погружались в непроглядную тьму.
Город выжил в первые месяцы катастрофы. и это было самым главным. Были сохранены человеческие жизни. Был шанс выжить.
Карантин
Три дня карантина для Данила тянулась бесконечно. Развлечений в тесной камере было не много – четыре замусоленные книги. Кроме чтения время можно было коротать только беседами с постояльцами соседних камер. Вместе с курсантами в карантинном блоке отсиживали необходимый срок рейдеры. Привилегированный класс – элита службы внешней безопасности. Ветераны проверенные не одним десятком дальних вылазок. Обычно ребята охотно трепались о своих похождениях. С юмором рассказывали о боях и приключениях, дорогах. Делились скудными новостями из дальних колоний. Да только вот настроения для милых бесед у рейдеров на сей раз не было. На расстоянии каких-нибудь нескольких метров, за толстыми бетонными перегородками умирал их товарищ.
– Пашка ты как – Командир рейдеского отряда лейтенант Константин Бережной пятый раз за час задавал один и тот же вопрос. Хотя в душе давно смирился с потерей товарища.
– Плохо – Кот, прошелестел в ответ тихий голос.
– Может простуду схвати, вон как холодно было. Весна ж она обманчива. Помнишь как Федор в прошлый раз загрипповал.
– Врядли – в камере Павла зашуршало одеяло и послышался сдавленный кашель.
– Ты прости меня командир. Не понял я сразу, что достал он меня, метрвяк проклятый. Ты ж сам видел. Я ему башку снес раньше, чем он меня с ног сбил. В куст шиповника повалил подлюка. Я и думал, что там оцарапался. А он видно когтями полоснуть успел.
– Да погоди ты себя хоронить – в голосе Константина звучало легкое раздражение. Он злился на себя на проклятую случайность. Ведь так чисто сработали. И вот. Дурацкая случайность, которая стоит жизни его друга.
В камере Павла опять послышался кашель.
– Прости, что тебя и ребят мучаю. Смалодушничал я. Если б сразу наверняка знал, что задели. Пулю бы в лоб пустил да и все. А теперь и из вас душу тяну и самому тошно. Не хочу, понимаешь, не хочу я в тварь превращаться. Как подумаю об этом, выть хочется.
– Подожди Пашка – тяжело произнес командир – внимательно подумай, это точно.
– Да, точней не бывает. Совсем скрутило.
– Пятнадцать минут еще продержишься.
– Должен.
– Держись – капитан принял решение. – Начальника карантина ко мне
Дремавший надзиратель вскочил со стула и немедленно схватил телефонную трубку.
– Иван Семеныч вас Бережной к себе просит – трубка неразборчиво хрюкнула, на другом конце провода отключились.
– Сейчас будет – взволнованно сказал надзиратель.
Через пару минут прозвучал зуммер звонка. Надзиратель торопливо открыл дверь. Вошел грузный пожилой мужчина. Ивана Семеновича начальника карантинной службы города многие недолюбливали. Впрочем как и любого другого карантинщика. Только если к простым работникам службы это чувство зачастую связывалось с брезгливостью, то к Палачу это были отголоски застарелой ненависти.
В первые дни эпидемии, на тот момент первый заместитель полиции повел себя жестко, если не сказать жестоко. Во многих семьях города и беженцев потеря родственников была на прямую связана с деятельностью Палача. Это прозвище Иван Семенович получил после первого месяца работы карантинной службы. Позднее, когда окружающий мир рухнул, многие жители города смирились с методами работы Ивана Семеновича. Осознание пришло, когда полностью замолчал радио и телевизионный эфир. Люди поняли что выжили возможно только они. И смирились, но не забыли и не простили.
Палач тяжелой поступь подошел к дверям камеры Константина.
– Чего, тебе лейтенант – голос Палача был груб и неприветлив.
– Семеныч, мне надо выйти
– Что! – Палач уже собирался выдать длинную гневную тираду, Константин перебил его
– Мне нужен пистолет, и открытая дверь моей камеры на пять минут.
Гнев Ивана Семеновича испарился мгновенно.
– Пашка – тихо спросил он.
– Пашка – так же тихо ответил Константин.
Иван Семеныч кивком указал надзирателю на дверь камеры и выташил из наплечной кабуры пистолет.
Щелкнул замок и тяжелая стальная дверь со скрипом отворилась.
– Держи – сказал Семеныч и передав пистолет лейтенанту, развернулся и не на кого не глядя пошел к выходу из блока.
– Пистолет дежурному отдашь – уже около двери буркнул он.
Кот подошел к камере товарища.
– Прощай – конец слова заглушил выстрел. Низко наклонив голову лейтенант медленно вернулся в свою камеру. Снова щелкнул замок.
Данил не отрываясь смотрел в окно. В коридоре слышался топот ног утилизационной команды, хлопали и скрипели двери. А он все смотрел и смотрел как теплый весенний ветер робко треплет желтую прошлогоднюю траву
Периметр
Для Данила это был первый полевой выход. Боевое крещение он прошел на полигоне. И мало того прошел на отлично.
На стажировку, как и все удачно прошедшие испытания курсанты он попал в отряд охраны периметра.
Сорок минут протрясшись в кузове старого армейского грузовика, Данил с новой сменой патруля добрался до заставы. Периметр тянулся на протяженности ста километров. Вдоль него выстроились пять стационарных лагерей – застав. Непосредственно задача охраны состояла в пешем патрулировании периметра колонии. На самих же заставах несли службу мобильные отряды быстрого реагирования. Ситуация с топливом в городе складывалась не лучшим образом и по этому транспорт использовался только в случаях крайней необходимости. Привилегии имели полиция, медики, пожарные и конечно службы системы внешней безопасности.
На заставу приехали в половину восьмого утра. Сонный начальник заставы разделил прибывших на пятерки и объявил каждой группе время патрулирования. Данилу досталась первая очередь. В восемь он уже мерил широкими шагами приграничную полосу.
Данил в группе имел статус стажера. В его обязанности входила страховка – прикрытие ведущего группы. Но это в боевой ситуации. Сейчас же вся пятерка в нарушении всех правил и уставов шла в распахнутых форменных куртках и без защитных шлемов. Весенний ветер трепал волосы молодых парней. Запах степи пьянил. Солнце приятно припекало. Далеко впереди над степью парил орел, высматривая в высокой траве добычу. Стрекотали свечки и кузнечики. Весна плавно вступала в свои права.
Служба на границе периметра со временем становилась все более спокойней и безопасной. Не было свойственных первым месяцам осады, нашествий мертвяков. Большие стада зомби все реже и реже подходили к границам города. Правда теперь увеличилась опасность вторжения кочевников. Но в целом граница считалась курортом по сравнению со службой рейдеров.
В пятерку патруля кроме Данила входили три старослужащих пограничной службы и как ни странно рейдер. Константин Бережной в приказном порядке отправленный на временную реабилитацию мрачно плелся замыкая колонну. Инцендент в карантине не прошел незамеченным. И лейтенанта от греха подальше направили в краткосрочную ссылку. Не ради наказания как могло бы показаться непосвященному, а для успокоения нервов командира рейдерского отряда.
Группа шла уже третий час. Весеннее настроение все таки взяло свое, и даже лейтенант сначала вяло огрызавшийся на реплики товарищей вступил в общую беседу. Разговор, начавшийся как обычно с обсуждения женского пола, а конкретно с персоны новой поварихи заставы, плавно перетек на политические темы.
– А я говорю – в очередной раз возвращаясь к любимой теме, басил старший наряда – разогнать этот университет к чертям собачим надо.
– Мало того что не работают ни черта, так еще и молодежи головы дурят. Наукой они видетели занимаются. Знаниям накопленным поколениями пропасть не дают, мертвяков изучают сволочи. Да еще о демократии вспоминают, бездельники.
– Темный ты человек, Геннадий – голос лейтенанта был спокойный и тягучий.
– У тебя наверное у самого образование в лучшем случае школьное.
– Нормальному человеку для жизни больше и не надо – встрял в разговор другой пограничник – среднее отучился и живи середняком.
– Вот, вот – сразу перехвати инициативу лейтенант – вы я как понимаю все получили нормальное образование, то есть среднее.
Пограничники дружно закивали.
– И больше Вам ничего не надо. Так вот и бродить вы вдоль периметра до конца жизни будете. Жизнь середняка коротать.
– А нам больше и не надо, нам нашего пайка вот так хватает – огрызнулся Генка – может ваш рейдерский хлеб масло гуще намазан, да только век его не долог.
– Мы то все понимаем, и уважаем вас за рисковость и бесстрашие, только не наше этот, мы лучше как сам сказал, здесь до старости потопаем. – длинные фразы пограничнику давались не легко.
– Вот ты сам себя и переспорил – улыбнулся лейтенант – были бы все такие как ты, город уже бы давно с голоду помер. Кто бы вас кормил, зомби что ль еду таскали.
– Ты лейтенант, не горячись, мы ж сказали, что к вашему брату мы со всем уважением, мы ж против этих дармоедов, институцких, которые.
– Так вот – не слушая его продолжал лейтенант – институт кроме того как молодежь учит да мертвяков изучает, всю информацию о прошлой жизни содержит.
– И на кой она нам?
– А на то, что сидят ученые люди, карты рассматривает, людей выспрашивают и вычисляет где за периметром поблизости еще склады с продуктами то остались, да базы с горючим где расположены. А потом и рассказывают нам куда ехать счастье пытать. Если б не аналитики, много мы не наездили?
Геннадий задумался. Но не на долго. Нехватка сообразительности компенсировалась в нем оптимизмом и настойчивостью.
– А душегубы проклятые, откуда появляются. Из институцких бездельников и берутся.
– От страха ими становятся – подал голос Данил.
Все удивленно оглянулись и уставились на новичка.
– Ты то откуда знаешь? – недоверчиво спросил Генка.
– Встречался…
– Он знает – утвердительно кивнул Константин.
– Да это же тот самый пацан – удивленно выдохнул один из пограничников.
Секта
Страх – плохой советчик. Он может завести человека очень далеко от морали и закона. Так далеко, что обратного пути уже не будет.
В первый месяц эпидемии страх был нормой. Он стал неотъемлемой частью жизни. Запах страха исходил от людей, тянулся за ними тяжелым шлейфом.
И нашлись те, кого страх поработил. Они стали называть себя апостолами смерти. Суть религии секты была проста: поклоняйся смерти и получи вечную жизнь в облике зомби. Мир бьющийся в агонии захлестнула новая напасть. Полилась на новые алтари кровь невинных. Сектанты скармливали мясо своих жертв мертвякам, часть ели сами, приобщаясь к культу смерти. Жестокость обрядов поражала сильней чем творящийся вокруг хаос.
Только один факт давал надежду. Зомби не щадили своих поклонников точно так же как и всех остальных. Поразив умирающий мир, обилием крови и мерзости, большинство сект перестало существовать, пожранные своими кумирами. Но погибшие сектанты успели занести тлетворные споры своей ереси в город.
Не было безумных кровавых оргий, не проводились черные мессы на улицах. Власти не допустили бы открытых беспорядков. Но в городе начали регулярно пропадать люди. Поползли слухи о действующей секте.
Начало эпидемии пришлось на раннее лето. Данил маялся в душном городе сдавать сессию в институте. Родители же получив долгожданный отпуск умчались по горящей путевке в Европу. Больше Данил их не видел. Связь с ними прервалась с выключением сотовых.
Данилу было на тот момент восемнадцать. Достаточный возраст что бы взять в руки оружие. И он его взял. В городе начались первые перебои с питанием, дружинники же имели хоть и небольшой, но гарантированный паек. Деньги перестали цениться уже на втором месяце осады. В штабе городской безопасности Данил получил на руки пистолет с двумя обоймами пачку талонов на паек и расписание дежурств на ближайшую неделю.
Основные очаги эпидемии в городе были уже подавлены. Но оставалась необходимость в обеспечении общественного порядка. Исчезновение людей беспокоили горожан все больше и больше.
Данил, вместе еще с шестью дружинниками бродили по темным аллеям городского парка. Все было спокойно, после полуночи они не встретили ни единой души, хотя парк не считался спокойным местом. Дежурство подходило к концу. В два часа ночи их должна была сменить другая группа дружинников. Парни устало расселись на длинной парковой лавке и с удовольствием курили. Сигареты уже стали роскошью, и пачка, предложенная старшим – усатым армейским сержантом разлетелась в мгновение ока. Снабжение военных вызывало легкую зависть.
– Данил, ты ж вроде не курил – осведомился один из дружинников.
– Да, не переживай ты за парня, все равно привыкнуть не успеет – кончится весь табак скоро – хмыкнул в ответ другой.
В дальнем конце аллеи послышался топот нескольких пар ног. Это шла смена.
– Что то вы сегодня задержались – мельком глянув на часы с легким раздражением приветствовал подошедшую группу старшой.
– Да автобус сломался – протягивая руку для приветствия отозвался командир новой группы, и тут же отдернул руку обратно – Привычка, блин – буркнул он.
Рукопожатие уже выходило из обихода. Необходимость продиктованная новыми обстоятельства.
– Вам еще повезло, что тут до штаба рукой подать, на северном районе дай бог до утра смена дотопает.
Группы обменялись приветственными кивками и разошлись в разные стороны.
– Данил, может в штабе переночуешь спросил старшой.
– Да нет, спасибо, пойду домой. Может патруль догоню, а так у меня удостоверение дружинника есть, не пропаду.
– Ну тогда до завтра.
Группа разошлась в разные стороны. Почти все жили неподалеку. А старшему дорога лежала на доклад в штаб. Данил легкой походкой пошел в темноту летней ночи.
Жил он ближе к окраине города в старом рабочем районе, окруженном двумя крупными заводами и примыкающей к ним промзоной. Дружинников ушедших патрулировать его район Данил так и не догнал. Страшно не было. Мертвяков в городе не появлялось уже неделю. Жарко было только на границе. Но до нее было достаточно далеко.
Освещенные центральные улицы давно кончились. В родном районе Данила фонари были скорее исключением чем правило. Свет давал только далекие лампы на заборах заводов. Да ярко светила в небе полная луна. Впереди оставалось не более двух километров. Данил расслабился, представив с каким удовольствием он плюхнется дома на кровать. И в этот момент впереди он услышал какой то шум. Быстрым движением он отступил тень раскидистого дерева и затаил дыхание.
Впереди он разглядел две темные фигуры, несущие объемный мешок. Мешок извивался и попискивал. Первой мыслью пришедшей в голову Данилу была – контрабандисты. Из близьлежаших деревень в город по ночам тягали разную живность, неизвестно на что уж они ее выменивали, но факт тайной торговли имел место быть. Руководство города смотрело на это сквозь пальцы. Все основные запасы продовольствия контролировались военными. А опускаться до реквизирования продуктов у населения не было смысла, да и в столь не легкой обстановке не хотелось усугублять положение народными волнениями.
Данил перевел дух и уже хотел продолжить свой путь. Но заметил еще одну темную фигуру прошедшую в том же направлении. А потом неожиданный шорох буквально в паре метров за спиной заставил его буквально окаменеть. Мимо, не замечая его, прошел человек. Крадущаяся походка не вызвала бы подозрений, комендантский час никто еще не отменял, но вот куклусклановский колпак венчавший голову человека наводил на определенные мысли. Секта!
