Эфиррия

скачать книгу бесплатно

Каждый свой визит, каждую их встречу трэя Бенедикта искусно скрывая истинный подтекст, напоминала Эвелине то, о чём сама девушка и не смогла бы забыть – наследник. То, чего никак не получалось дать роду Аладун. Свекровь при сыне высказывалась мягко, улыбалась с такой заботой и теплотой, что у Эвелины сводило скулы от этой фальши. Когда же Кристэна не было поблизости, трэя Бенедикта смотрела на невестку как на ничтожество, которому каким-то непостижимым образом умудрилось женить на себе её дорогого мальчика.

Кристэн прервал возобновившейся поток материнских новостей, поднимаясь из-за стола:

– Прошу прощения, но я устал. Матушка, не обижайтесь, но…

– Но ты ведь ещё не продемонстрировал эфирограммы, – обиженно произнесла пожилая женщина. – Я стара, чтобы путешествовать и увидеть мир. Каждый твой приезд жду с огромным нетерпением, чтобы хоть так узнать – как и чем живут другие народности. Но я понимаю, ты утомился после дальней дороги, так что…

Трэя Бенедикта демонстрируя крайнюю степень расстройства, поднялась из-за стола и не успела Эвелина порадоваться, как муж, проникнувшись тирадой матери, отступил:

– Прости. Несомненно – мы можем сегодня посмотреть запись. Думаю, и Эвелине будет интересно. Не так ли, милая?

– Конечно, – кивнула с улыбкой девушка, поднимаясь и вкладывая свою ладошку в протянутую мужем ладонь. Хотя она с огромным удовольствием выставила бы свекровь за дверь особняка, а лучше за ворота парка, который его окружал.

Вновь вернувшись в малую гостиную, дамы уселись в кресла, пока хозяин дома настраивал эфирограмм. Изобретение гениев соседнего королевства позволяло запечатлеть не просто картинки, но и короткие отрезки жизни, фиксируя их на тонкие, хрустальные пластинки. Последняя разработка произвела фурор, потому как научились записывать и звук, пусть и плохого качества.

– Трэя Сандария изведётся, пока не заполучит подобный, – улыбалась мать Кристэна, в то время как Эвелина наблюдала за действиями мужа.

Вот он, кинув на неё чуть прищуренный взгляд, усмехнулся, отвернулся, вновь склоняясь над небольшой коробкой. Как работает эфирограмм, Эвелина не знала, да и не смогла бы разобраться. А вот у кого был дар выше четвёрки, могли сами делать записи с помощью этого прибора, что с её уровнем одарённости было недоступно.

– Кристэн, ты же не сказал жене, – голос свекрови выдернул Эвелину из задумчивости. Посмотрев на пожилую женщину, спросила:

– О чём?

– Сын подарил мне фиксирующий аппарат! – вспыхнув радостью, и гордостью в глазах поделилась свекровь.

– Это… это замечательно! – удивлённо протянула Эвелина. – Что же вы будете записывать? – не удержалась она от шпильки. Ведь за столом мать пожаловалась сыну, что не может путешествовать и увидеть что-то интересное.

– Как что? Конечно самые важные моменты нашей жизни. Я стара, – театрально погрустнела Бенедикта, – неизвестно – сколько мне отпущено. Хотела бы оставить о себе память потомкам.

Эвелина кивнула и опустила голову. С языка девушки чуть не сорвалось, что у свекрови уже есть внуки, которых она не желает видеть, но удержала язвительное замечание. Знала – мужу не понравится её реплика.

– Готово, – наконец произнёс Кристэн и подал знак лакею, что теневым истуканом застыл у двери, приглушить освещение.

Прислужник затушил осветительные сферы, оставив пару штук сиять у дверей, и вновь вернулся на свой пост.

– Лина, присядь со мной, – позвал Кристэн, усаживаясь на диван и девушка, немедля вскочила, устремляясь к любимому.

Эвелине хотелось большего, нежели целомудренные объятия любимого, но пока приходилось довольствоваться лишь этим.

От установленного на специальную стойку эфирограмма начала расползаться туманная дымка, наливаясь чернотой, заклубилась, собираясь в одной точке и наконец, сформировалась в маленькую тучку. В дымке засверкали разноцветные, крохотные молнии, переплетаясь, связываясь в рисунок, который начал двигаться. Сначала изображение было размытым, но искорок становилось больше, придавая картинке чёткости.

– Это королевство Рахашад? – чуть подавшись вперёд, выдохнула Эвелина.

– Милая, не королевство, а шахтанат, – напомнил Кристэн и, пользуясь моментом, что мать отвлечена, опустил руку с талии жены ниже. Прошёлся ладонью по бедру, заводя руку назад, огладил верхнюю часть женской попки, отчего любимая замерла и задышала чаще. Понимая, что матушка может понять причину поведения невестки, со вздохом отстранился, устремляя взгляд на то, что демонстрировал им эфирограмм.

– Конечно, – донёсся до Эвелины голос свекрови: – у них же правители именуют себя – шахи! – осуждающе закончила трэя Бенедикта.

А Эвелине было не до её язвительного намёка на образование невестки, ни до картинок. Она замерла и ловила каждое касание любимого. От возбуждения, прокатившегося по телу огненной волной, пришлось сжать ноги. Но, к сожалению, муж быстро отодвинулся, поясняя:

– Ты права, матушка. Шахи. И устои жизни у них сильно отличаются от наших.

Эвелина всё же отвлеклась на чудные картинки, где увидела прекрасные дворцы, со странными круглыми куполами. Здания были не серые, из камня, как в их стране, а песочного, тёплого цвета и украшены глянцевой росписью. Деревья не похожи на деревья – высокие палки без веток и вверх увенчан пышной розеткой длинных, узких листьев.

– Пальмы, – прошептала, повторяя за пояснением мужа, и улыбнулась, рассматривая бородатых мужчин, одетых в диковинную одежду.

– А почему на улицах не видно женщин? – спросила трэя Бенедикта.

– Вы просто не узнаёте их, – усмехнулся Кристэн. – Обратите внимание на фигуры в чёрном. Женщинам в шахтанатах нельзя показывать своё лицо. Только муж, дети и самые близкие родственники видят их без этой накидки.

– Они всегда ходят, прикрывшись этим мешком? – удивилась мать Кристэна и сын, усмехнувшись, подтвердил:

– На улицах – да. И кстати – они не покидают пределы поместий без мужского сопровождения. Также не могут выйти и свободно отправиться за покупками без разрешения мужа или отца.

– Какое варварство! – воскликнула свекровь, и Эвелина согласно кивнула:

– Действительно.

– Их религия и законы сильно отличаются от наших. Но что интересно – на их землях практически не возникают разломы с проникновением смертоносного эфира. Этот случай, на ликвидацию которого отправили нашу группу, очень редкий. С чем это связано – никто не знает.

– Разломы ведь чаще всего образуются в лесных и горных местностях, – повернулась к мужу Эвелина. – А там есть горы?

– Есть, но не высокие. В основном пустыня и степи. Но на хладном континенте тоже пустыня, а разломы там возникают регулярно. Учёные пытаются выяснить – не связано ли это с температурой климата.

– А как же женщины в такую жару ходят в этих накидках? – перевела тему трэя Бенедикта. – Как же они в них не сварились?

– Адаптация организма. Нам было довольно непросто там работать, а вот местные не так остро ощущают зной…

Эвелина молча слушала вопросы и ответы и с изумлением рассматривала движущиеся картинки.

За окнами уже давно стемнело, когда, выпросив у сына пластинки с записью, трэя Бенедикта, наконец, откланялась, и стоило ей выйти за порог гостиной, Кристэн повернулся к любимой:

– Я соскучился, – выдохнул, рывком притягивая жену к себе.

Глава 3

– Иди ко мне, – хрипло позвал Кристэн, захватывая ладошку жены в плен и притягивая её к себе.

Эвелина и не думала сопротивляться. Она сама кинулась в объятия любимого, обхватила ладонями его лицо и со словами: «Как же я по тебе скучала!» – прильнула к губам мужа. Поцелуй, дикий, страстный, обжигающий, захватил обоих. Кристэн уловив краем сознания мысль, что ещё немного, и он возьмёт жену прямо на этой же софе, отстранился.

Тяжело дыша, окинул любимую пылающим взглядом, рывком поднялся и, подхватив её на руки, направился из гостиной.

Ещё пару лет назад Эвелина с ума бы сошла от стыда при мысли, что подобную картину увидят слуги, что будут шептаться и обсуждать её крайне развратное поведение, но не сейчас. Часто дыша, сама прильнула к мужу и положила голову на грудь любимого. Ей так хотелось потянуться и прижаться губами к шее Кристэна, туда, где пульсирует венка, осыпать поцелуями его лицо.

Распахнув дверь своей спальни ногой, Кристэн понёс Эвелину не к кровати, а в сторону гардеробной, где и поставил её на ноги. Вскинув на любимого удивлённый взгляд, она непонимающе спросила:

– Крис? Что…

– У меня есть подарок. Даже не знаю, для кого он больше. Зайди в гардеробную, увидишь.

Сглотнув и опалив супруга жаждущим взглядом, кивнула, развернулась и услышала:

– Этот наряд одевается на обнажённое тело.

– Хорошо, – хрипло вытолкнув, мгновенно скрылась за дверями.

– Благостный эфир, – процедил Кристэн, запрокинув голову: – дай мне сил.

Желание бурлило в крови, в паху всё пульсировало, но он всю поездку мечтал увидеть на любимой купленный наряд и ради этого готов был потерпеть, ну а потом…

Протяжно выдохнув, устремился к бару. Рывком достал пузатую бутылку, плеснул в бокал янтарной жидкости и выпил её залпом. Налил ещё и уже спокойнее прошёл к креслу.

В это время пунцовая как весенний мак Эвелина обнажилась и рассматривала наряд из тончайшей ткани. Сердце стучало как у зайца, от волнения потряхивало и дрожали руки, когда она надевала лёгкую короткую рубашечку, понимая, что та не только не скрывает ничего, а наоборот, подчёркивает грудь. А уж про нижнюю часть наряда и говорить было нечего.

Хихикнув от мысли, что сказала бы про подобное свекровь, распустила волосы. Расчесав пальцами кудри, откинула их за спину и пару раз протяжно выдохнув, решительно покинула гардеробную.

Первые шаги дались с огромным трудом. Эвелина завороженно всматривалась в потемневшие, штормовые глаза мужа, который как хищник следил за каждым её движением. Ноги от волнения подкашивались и, боясь свалиться, она остановилась в центре комнаты.

Кристэн нетерпеливо посматривал на дверь гардеробной и, когда та едва слышно скрипнула, затаил дыхание, а потом и вовсе забыл, как дышать.

Его любимая в прозрачном наряде дивным видением приближалась к нему. Словно фея из самых развратных фантазий. Прозрачная короткая кофточка подчёркивала небольшую, упругую грудь, а возбуждённые кончики сосков, натягивая ткань, сводили с ума от желания втянуть их в рот.

На талии тонким переливом позвякивал пояс из сотни крохотных золотых монет. Кристэн сглотнув, прошёлся тяжёлым взглядом по бёдрам, ногам жены, прикрытых прозрачной тканью юбки с высокими разрезами. От каждого шага любимой, юбка расходилась, оголяя то одну, то другую ногу. Взгляд сам собой скользнул к развилочке, прикипая к гладкому, манящему холмику, метнулся вверх к груди, поднялся выше впиваясь в глаза любимой.

Эвелина застыла, сжав ладони в кулачки. Сомнение в себе, в своей внешности, начало перехлёстывать возбуждение, и она не знала – что делать дальше, нравится ли она в таком наряде мужу, любуется ли он или недоволен. Кристэн застыл в кресле, удерживая бокал и чёрным, как сама бездна взглядом медленно рассматривал её облик, при этом тщательно скрывал эмоции. Не выдержав вязкой тишины, Эвелина тихо позвала:

– Крис?

– Повернись, – резко, обрывисто приказал Кристэн, добавив: – Медленно.

Девушка, тяжело дыша, повернулась к мужу спиной, а он в этот момент стиснул зубы. Не удержался – немного, но подался корпусом вперёд, распоряжаясь:

– Перекинь волосы на грудь.

Плавное движение рукой и золотистое покрывало волос исчезло, открывая вид на женские ягодицы. Ладонь ему пришлось сжать в кулак и мысленно уговаривать себя оставаться в кресле. А так хотелось обхватить нежные дольки ладонями, но игра, которую он продумал до мелочей, мечтая о жене тёмными ночами, только началась.

– Повернись ко мне, Лина.

Сухо, безэмоционально, а у девушки сердце сжалось от тревоги. Резко обернувшись, впилась взглядом в мужа, и волна жара прокатилась по телу. Хоть кресло и стояло в стороне, там, куда еле дотягивались лучики осветительных сфер, создавая полумрак, Эвелина увидела, как вокруг Кристэна клубится дымка эфира. В прищуренных глазах любимого бушевало яростное пламя, выдавая его истинные эмоции, желания.

Эвелина шагнула к мужу, но тот её остановил:

– Замри, – произнёс он властно, повелительно и откинулся на спинку кресла: – Танцуй, Эви.

Раньше бы Эвелина стыдливо замешкалась, но за два года семейной жизни, это была не первая их игра, правила которой всегда задавал муж, а она должна была следовать им беспрекословно. Вот и сейчас девушка плавно качнула бёдрами, отчего маленькие монетки на её поясе зазвенели, словно колокольчики. Медленно подняв руки, запрокинула голову, кружась в призывном танце, покачивая бёдрами, выгибаясь, демонстрировала грудь.

«Подойди ко мне» – последовал приказ и она, остановившись, медленно приблизилась к креслу.

Замерла, облизав пересохшие губы и вынуждая, уговаривая себя оставаться на месте, не накинуться на мужа, потому что внизу живота уже скручивало от вожделения, мучительной пустоты.

– Такой наряд, как на тебе, – тихо проговорил Кристэн, – носят наложницы в шахтанатах. Прекрасные девы, единственная задача которых ублажать своего хозяина.

– Я… – начала было Эвелина, но Кристэн перебил:

– Тс-с-с, я разве разрешал тебе говорить, Эви? Нет. Ты должна слушаться меня.

– Да хозяин, – прошелестела Эвелина, подхватывая правила игры, а у мужчины дыхание сбилось после её слов. Он не удержался и хрипло, надсадно приказал:

– Повтори.

– Да, мой хозяин, – послушно произнесла Эвелина, опуская голову, и краем глаз замечая, как ладони мужа сжались в кулаки. Послышался звон стекла и мужское шипение сквозь зубы. Тонкое стекло бокала не выдержало накала их эмоций, разлетевшись в крепкой хватке. Эви спрятала торжествующую улыбку за покрывалом волос и прикусила губу, увидев, как тёмная, туманная дымка расползлась ещё больше, обволакивая её ноги, а значит – муж уже не может удержать эфир. Он также на пределе, как и она.

– На колени, – последовал приказ, и она безропотно опустилась вниз. – Сними брюки. – Кристэн поднялся на ноги, наблюдая, как женские руки послушно потянулись к широкому поясу.

Дрожащими от волнительного предвкушения пальцами Эвелина еле справилась с застёжкой пояса и медленно стянула с мужа брюки вместе с нательным бельём. Замерла, сглотнув и запрокинув голову, уставилась на вздыбленный член, с жемчужной капелькой, украшающей навершие. Её трясло, колотило от желания прикоснуться, сжать, но не смела нарушить правила и лишь приоткрыв рот, тяжело дышала, сводя с ума, следящего за ней Кристэна. Мужчина уселся в кресло и жёстко, но сиплым голосом приказал:

– Сними блузу, Эви.

Несколько мгновений и тонкая тряпочка прозрачным облачком отлетела в сторону, оголив небольшую грудь, с острыми пиками сосков. В мечтах Кристэн рисовал картинку, как любимая склонит голову к его плоти и он погрузится во влажную глубину её рта, как обхватив её затылок, будет управлять процессом. Но здесь и сейчас смотрел, как Эвелина замерла, глядя на его член пылающим взглядом, как её грудь часто поднимается от тяжёлого, частого дыхания и понял – не выдержит. Не сможет удержаться и стоит ей коснуться его плоти, он позорно выплеснет семя.

Вскочив на ноги, подхватил любимую и за считанные мгновения перенёс её к кровати. Не уложил. Он как дикий варвар бросил жену на постель, сверкая безумием в глазах.

– Встань на четвереньки, – сипло вытолкнул, наблюдая, как Эвелина разворачивается к нему своей умопомрачительной попкой. – Раздвинь ноги, – ещё один приказ и молчаливое, беспрекословное выполнение его любимой.

Задрав юбку вверх и закинув прозрачное полотно на девичью спину, ладонями накрыл женские ягодицы. Жадно сжал и дрожащей рукой опустился вниз, меж ног жены. Кристэн ласкал любимую, отчего она, прогибаясь в спине, стонала, подавалась бёдрами навстречу его пальцам, потирающим женское сосредоточие удовольствия.

– Не могу… пожалуйста… – сорвалась мольба с её губ, разрушая в прах самообладание Кристэна.

Ошалело перевернув Эвелину на спину, закинул её ноги на свои плечи и под обоюдный стон качнул бёдрами, насаживая любимую на свою плоть.

Резкие, сумасшедшие движение, лихорадочные ласки не длились долго. Слишком велико было желание. Их выгнуло на пике ярчайшего удовольствия, ввергая в экстаз, срывая с губ женский стон и протяжное рычание Кристэна.

– Я так скучала, – прошептала Эвелина, заглядывая в глаза мужа. Едва они отдышались, как Кристэн уложил её на свою грудь, и она оплела его руками и ногами, стремясь продлить этот момент единения. Кожа к коже, сердце к сердцу.

– Я тоже, моя льяна. Безумно скучал, – отозвался Кристэн, поглаживая любимую по взмокшей спине.

– И не засматривался на других? – она вскинула голову, требовательно всматриваясь в глаза мужа. – Откуда знаешь про наложниц? А наряд, он откуда?

Хохотнув, Кристэн перевернулся, опрокидывая любимую на спину. Рывком поднялся и, подхватив супругу на руки, устремился в купальню.

– Поверь – не засматривался ни на кого, – жарко шептал, ставя её у широкой каменной ванны. – Только ты в мыслях, в сердце, в душе. Ну а наряд и знания… дорогая, у мужчин есть свои источники информации.

Купание неизбежно закончилось бесстыдными, жаркими ласками и соединением двух любящих людей. И после, перенеся жену в постель, Кристэн не удержался и от третьего захода. В итоге, едва отдышавшись от сладких подвигов, Эвелина просто отключилась в объятиях любимого.

Тихое, едва слышное сопение супруги, котёнком устроившейся под боком, убаюкивало Кристэна, умиротворяло. Он зевнул, погладил Эвелину по спине, спустился вниз и, огладив, чуть сжал ягодицы любимой. В его ласке не было возбуждающей нотки, лишь касания, удовлетворение своего эго: «Моя! Вся, от макушки, до кончиков пальцев, эта женщина – моя!»

Глава 4

Повернув голову, Кристэн сквозь полуприкрытые веки посмотрел на спящую супругу и, улыбнувшись, отчего-то вспомнил их первую встречу.