скачать книгу бесплатно
3,14 zdokhan svanzen
Planeta Lebedeff
Антон Лебедев a.k.a. Planeta Lebedeff. Андеграундный поэт из Уфы. Ворчун, брюзга и сквернослов с бурным юмористическим прошлым. Богемой не принят, в поэтических сборищах не состоит, на баталиях и перфомансах замечен не был.
3,14 zdokhan svanzen
Planeta Lebedeff
Дизайнер обложки Фанис Исламдинов
© Planeta Lebedeff, 2017
© Фанис Исламдинов, дизайн обложки, 2017
ISBN 978-5-4483-5683-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Респектосы
Хотелось бы по случаю выхода книги этой,
Что для автора весьма значимое событие,
Отвесить поклоны и выразить респекты
Тем, кто поддерживает желание творить во мне.
Всем, кто не выхлопа какого-то ради,
А больше по дружбе да по соседству:
Сотрудникам моего сарафанного радио,
Несуществующего PR-агентства.
Тем, кто периодически заглядывал в гости,
Наблюдал мою физиономию постную,
Кто комментировал и репостил,
Становился для дочери моей крестными.
Тем, кто культивировал в моем подсознании
Четкую мысль – то, что рифма – призвание,
Да варит горшок мой, пока не тресну,
И это кому-то ещё интересно.
Собутыльникам, единомышленникам,
Людям с безбожно пробитыми крышами,
В трудные годы дававшим приют,
Критикам ярым – за пряник и кнут.
За радость, надежду, ответственность – детям
(Может быть, аист, слетаешь за третьим?),
Любимой жене – как логичный финал —
К ней, вообще, список огромный похвал.
Остаётся только попросить прощения
За грядущее количество слова матного
И просто пожелать всем чтения
Приятного и неприятного.
Планета Лебедев
Барахлит движок
Не проехав еще и половины пути,
Начинает глохнуть движок и корпус трясти.
В сети масса рецептов и бывалых советов,
Но все не про то, но все не об этом…
Юзер не топал никогда твоей тропой,
Отложившей свою печать на ходовой.
Поезд Новосибирск-Адлер в зимний сезон,
Героический плацкартный предпоследний вагон,
Как загон для юмористического скота.
На лавэ – в СВ, остальным – боковые у сортира места.
Занятые у родителей суммы,
Через час после отбытия с видом чрезвычайно умным
И важным
Оставленные в вагоне ресторане
Очень Героически и отважно:
Охотники найдутся, было бы желание…
Странствия не ограничатся потом черноморскими курортами,
Скорее наоборот: это станет
Чем то, вроде спорта.
Сегодня в пальто, а завтра в шортах:
Отдых однохренственный с работой.
Проснулся в Тюмени на перроне -даже не расстроился —
Первый раз в сезоне в данном часовом поясе.
Через месяц – Минск, потом -Питер, затем – Ижевск
Оговорюсь, так у самых перекрытых – не у всех.
Остальные выборочно выбирают населенные пункты,
Обсуждают вид транспорта и маршруты,
Размер суточных и сисек баб, включенных в состав,
Обо всем узнав, начинается качание прав.
Вопросы улажены – дело за малым:
Сценарий, билеты и рельсы-шпалы.
С каждым разом количество уверенных,
Что вода со сцены бац! и превратится в коньячину
Сокращается. В глазах растерянность.
И мутанты покоряют очередную вершину.
И вот, братуха, хочешь верь или не верь:
Несколько лет продолжалась такая херь.
Брат, глянь, что там опять стучит под капотом?
Обычно по субботам по привычке меня так потряхивает
От любого звука от любого запаха.
Кто то помнит это обычное состояние с утра в жемчужине,
Пивное, раннее, проходящее где то к ужину…
Кто то смог прокачаться до уровня песочницы,
Остальные продолжают делать вид, что не очень то и хочется…
Потом еще долго эта шняга не дает уйти,
Хотя многие осели начали пахнуть и цвести,
Но один-двое из десяти
Остались похожи на слепых котят:
Никому не нужны, да не очень и хотят.
Псевдопоиски будущего в лице работы
И потери ее тут же, типа оно мне надо епты?
Мороз 40 градусов, столько же в поджелудочной и в печени,
Каждый день дело вечером и делать нечего,
Беспросвет, беспроныр, беспроделатьнех, —
У одного-двух из десяти, а не у всех.
Бывают и проблески, и светлые полосы,
Но без права голоса.
Голос сорван охрип и пропит,
Хотя надежда есть, но ее владелец спит.
Поезда отходят с перрона все реже,
И это режет без ножа серпом по яйцам
Всех красавцев,
Кто остался на куражах.
Выливая в раковину пять литров сивушных масел
У Перуна требую помимо всего прочего
Поддержать любого прошедшего мимо кассы,
Каждого веселого и находчивого
Оставляю жертвой печень на алтаре
За тех, кто не добрал двух десятых в игре
И остановился в полметра до финала:
За херов с горы, за кого попало,
За тех, у кого не возникло в мозгах коннекта,
Что важнее: респект или смета.
В чем ошибка и где был правильный поворот,
В каком сезоне и в который год?
За тех, у кого так и не срослось,
И за нахер не нужный вагон воспоминаний
О том, как в Рязани, а потом в Казани,
А потом агрессия, потом прямо злость
Жаль тех кто в евангелие от Миши и Андрея
Тогда поверил —
Это все таки было моно,
А не стерео…
Взгляд с вопросом устремлен на монитор,
В голове разбор прошедшего полета,
И еще так по дехе барахлит мотор,
Так частенько случается по субботам…
16.03.2015
Теодоры и Альфреды
Нынче мода пошла среди всех мамашей
Называть детей как-то многоэтажно:
Не так, чтоб имя с фамилией круто легло,
А чтоб перед остальными было не западло.
И вот сидят в песочницах имена, аж, назвать их хочется,
Причем, что не имя, то конкретные вилы:
Аристархи, Иммануилы
Виссарионы и Дормидонты —
Логики никакой,
Зато сколько понта!
Кто ты, мальчик, удиви ка дядю:
Наверное, Виталик или Геннадий?
Хрен там: пацану нет и пяти лет,
А он Альфред…
Сюзанна, Снежана – имена хоть странные,
Но будущее хотя б наперед написано:
Вырастут крали с мозгами едва ли,
Но точно с жопами, точно с сиськами,
Черт с ним, с рисками, и такое слопаем,
Судя по лентам новостей,
Джазы, Силы и Севастополи
Тренды года в именах детей.
Маши, Наташи, Сережи, Володи,
Насколько я знаю, где то водятся вроде,
Но среди моих племянников нету,
Режим отложенного раритета.
Мама, респект тебе и низкий поклон,
Что я не какой-нибудь Людовик,
Даже с рифмой дурацкой, на что мне пофиг,
Я всего лишь на всего Антон.
А работницам загса чудятся в кошмарах
Бланки свидетельств о рождении
С именами, рунами, письменами,
Не понятными в первом чтении.
Ломают своих языков основания
Бабки, дедки, классные руководители —
Все, кто не был готов заранее
К такому в нейминге повороту событий.
Как хотите, но дайте знать мне,
А как же уменьшительно и ласкательно?
Как называют предки любимые чада,
Когда выделываться ни перед кем не надо,
Зовут родителей своих будущих внуков
Каким количеством звуков и букв?
Лет через десять в паспортных столах,
На паспортных стульях, в паспортных кабинетах
Примут все это, как дважды два,
Не обратят и внимания на это.
И какая-нибудь железяка четко и внятно
В мозг мой вонзит электрической дрелью,
Что имя Антон никому не понятно,
Лучше быть каким-нибудь Габриэлем…
Где это видано, где это слыхано:
В яслях пищат Харитоны и Тихоны —
