скачать книгу бесплатно
– Пока твой уродливый труп не столкнется с «Титаном» и оттуда не вывалится полтысячи людей, – сказала Лидер и все тихо посмеялись. Даже МакВикар. Лидер, извечная шутница, обычно знала, когда стоит вставить в разговор какую-нибудь хохмочку. Вот и сейчас ей удалось разрядить напряженную атмосферу, но Мэйнсу казалось, что ощущение пустоты еще не раз заполнит эти комнаты. Все они уже какое-то время пробыли морпехами, а некоторые – уже достаточно долгое время. Большинству доводилось терять друзей и до этого, но еще ни разу осознание смерти не облегчало ее принятие.
Лидер оглянулась на Мэйнса и печально улыбнулась. Он кивнул.
«Легкий роман», – подумал он. Те же слова он прошептал однажды Лидер, лежа рядом с ней на постели, когда оба тяжело дышали, все липкие от пота. Она засмеялась и сказала: «Не так-то уж и легко мне пришлось только что».
– Приступим к делу, – приказал Мэйнс. Все они продолжали смотреть на экран, даже когда тела уже превратились в точки и совсем исчезли из виду. – Лидер, запусти программы и установи курс. Дашь мне знать, сколько времени он займет. Сноуден, проверь все системы «Вола». Его ужасно трясет во время приземления. Сделай все возможное, чтобы это прекратилось.
Лидер и Сноуден кивнули; Котронис и Фолкнер тоже покинули комнату отдыха, чтобы занять свои позиции.
– А я, стало быть, за повара? – спросил МакВикар.
– Чертовски верно подмечено. Я голоден, как ад.
Здоровяк кивнул:
– Быстренько соображу чего-нибудь. Угощение нам всем не помешает.
«Вол» был одним из быстрейших кораблей в арсенале Колониальных морпехов. Специально разработанный для Исследователей, это разведывательное судно с возможностью атаки класса «Стрела» стало результатом столетий развития технологий космических кораблей, исследования двигателя, позволяющего передвигаться быстрее скорости света, и упрямой настойчивости создателей.
Прорыв в использовании технологии «быстрее скорости света» произошел несколько сотен лет назад, и этот процесс походил на время, когда человек впервые покинул поверхность родной планеты – необходимые технологии оставались уникальными, но еще опасными и медленными в развитии.
Огромный скачок произошел во время одной из первых космических войн.
Классические законы физики уступили место куда более сложной науке, о которой порой отзывались как о сверхъестественной, и пределы возможных открытий казались все более шаткими, ведь «Вейланд-Ютани» руководила и физической, и экономической стороной войн. Компания распоряжалась деньгами. Под ее началом были ресурсы. Но самым главным качеством Компании была ее непреодолимая тяга к успеху, ее активная работа над расширением границы Сферы Людей в самые разные моменты ее истории.
Однажды потеряв влияние, но вновь восстав из пепла, Компания взяла под полный контроль отряды Колониальных морпехов, которых после этого зачастую стали называть Корпоративными морпехами. Этот шаг превратил «Вейланд-Ютани» не только в старейшую и сильнейшую компанию за всю историю человечества, но и в мощнейшую организацию, принимавшую участие в правлении государством. С самого начала своего неспокойного возрождения их вложения в экспериментальные технологии космических путешествий окупились в сотни раз.
Корабли класса «Стрела» стали вершиной возможностей человека. В то время как в двадцать втором веке корабли Файнса, великие исследовательские судна, прозванные в честь первого астронавта, забравшегося за пределы Солнечной системы, полагались на технологии путешествия на скорости света, более поздние корабли, например, строители нор класса «Титан», уже могли развивать небольшие показатели двигателя «быстрее скорости света». Большинство «Титанов» достигали показателей, превышающих скорость света в пять раз. Некоторые более мощные корабли Корпорации иногда превосходили скорость света в шесть, а то и в семь раз.
«Стрелы» же разгонялись до пятнадцатикратной скорости света. Принципы науки, стоящие за подобными открытиями, были туманны и далеки от Мэйнса, и даже Фолкнер предполагал, что людей, смыслящих в этих технологиях, можно пересчитать по пальцам. Для обеспечения стандартного годового полета такого корабля, работающего на очищенном, концентрированном тримоните, требовались сотни тонн невероятно редкого минерала. Затраты на строительство этого судна были ошеломительными, а на его заправку (в этот процесс входили добыча минерала, его доставка, очистка и герметизация) – попросту убийственными.
На данный момент в эксплуатацию было введено более трехсот «Стрел», патрулирующих самые дальние уголки Сферы Людей, границы которой достигали уже около трех миллионов квадратных световых лет. Даже «Стреле», достигшей предела скорости, понадобились бы две сотни лет и, вероятно, миллион тон тримонита, чтобы полностью облететь Сферу. И это при том, что за всю историю человечества количество добытого тримонита едва превысило полмиллиона тонн. Утверждалось, что неиссякаемые источники минерала покоятся на множестве астероидов и планет, но злая шутка заключалась в том, что людям на кораблях нужно было сначала добраться до этих мест, и только после этого добыть драгоценный минерал.
Человечество исследовало лишь один процент Млечного Пути. Несмотря на немыслимые скорости, космические путешествия не перестали быть серьезным испытанием.
Тут в игру вступили норы. Пока двигатели «быстрее скорости света» отвечали за передвижения в космосе, норы начали разработку абсолютно другой концепции. Ученые обсуждали подобные идеи еще в далеком двадцатом веке, но возможность по-настоящему использовать накопленные идеи появилась около столетия назад. Норы не были дырами в прямом смысле этого слова, а скорее трубами, бесконечно длинными, но пропускающими путешественника через себя мгновенно быстро. Нужно было только увидеть изгиб в просторах космоса и, войдя в него, в ту же самую секунду оказаться на другом его конце.
Мэйнс понимал сам принцип перемещения, но технологии создания нор были за пределами его понимания. Строительство нуждалось в ускорителях частиц, генераторах антиматерии и других приборах, которые он не распознал бы, даже свались они ему на голову. Сами норы состояли из кольцевых структур и требовали от создателей огромного количества материалов и годы на свое строительство.
Даже спустя все это время только треть нор начинает работу без проблем, а примерно одна из пятидесяти взрывается при запуске. Именно по причине этого было принято вводить их в действие удаленно. Норы перебрасывают корабль только в одну сторону, без билета в обратный конец. Они настроены на одну частоту, но к каждой из нор необходимы свои коды активации. Таким образом, у людей появилась возможность быстро перепрыгивать из одной точки Сферы в другую, но даже так громадные расстояния между ними никуда не делись, ведь норы нельзя сооружать слишком близко друг к другу. И именно поэтому, продвигаясь все дальше за Внешнее Кольцо, «Титаны» не перестают строить все новые норы.
Со временем вокруг этих точек начали образовываться сообщества. Некоторые из них – государственные исследовательские станции и базы технической поддержки, управляемые людьми из «Вейланд-Ютани» и спонсируемые Компанией. Но еще больше было негосударственных групп людей, кораблей и космических станций. Часть их требовала плату за пользование норой, а другая защищалась.
Норы превратились в космические оазисы. Они стали домом для кочующих путешественников и искателей компании себе подобных – пиратов и наемников, грузовых суден и военных конвоев. И хотя Исследователи привыкли к норам, они все же не проводили там свое свободное время. Исследователи всегда предпочитали компанию друг друга.
Пополнив запасы на корабле «Темная звезда», принадлежащем «Вейланд-Ютани», «Вол» дал полный задний ход. Как только все системы включились, Мэйнс и его отряд отправились в капсулы ожидания, в то время как Фродо приступил к своим обязанностям.
Мэйнсу не нравилось находиться в капсуле ожидания. Они ничем не отличались от криокапсул, все так же останавливая биологические часы человека и удерживая их в одной секунде во времени, пока корабль преодолевает огромнейшие расстояния. Единственным серьезным отличием капсул ожидания на борту «Стрел» было то, что они являются таким сильным буфером против происходящего вокруг, что реальность едва осознается. Гуляли байки, скорее всего преувеличенные, о первых пилотах, тестировавших корабли. Двое из них, пройдя рубеж показателей, превысивших скорость света в десять раз, решили не погружаться в капсулу полностью, пока не стало совсем поздно. В конце путешествия их нашли еще в сознании, но еле дышащих и бессвязно бредящих. Судя по всему, разум бедняг постарел на семнадцать тысяч лет – проведя на борту семнадцать дней реального времени, без возможности сдвинуться, сделать хоть что-нибудь, они прожили сто семьдесят столетий только лишь в своей голове.
Мэйнса не особенно беспокоила эта поучительная история, но капсулы ему все равно не нравились. То ощущение, когда она наполнялась гелем, было настолько сродни утоплению, что он никогда не мог спокойно вдохнуть, находясь внутри этой штуковины, пока наконец полностью не отключался.
А вот то чувство, когда стекло открывается и позволяет тебе выблевать все внутренности, всегда приносило великое облегчение.
Лейтенант перегнулся через край капсулы и выкашлял остатки геля. При соприкосновении с воздухом тот растворялся, позволяя Мэйнсу очистить легкие, но полупереваренные частички пищи, принятой перед погружением в капсулу, не растворялись словно гель. МакВикар приготовил тогда отличную джамбалайю, и теперь Мэйнс, задержав дыхание, наблюдал, как пережеванные креветки и перчики летают по помещению.
– Эй, лейтенант, тебе реально пора искать новую работу.
Мэйнс посмотрел вверх; из его носа свисала сопля.
– Лидер, как ты ухитряешься всегда первой оказаться на ногах? И почему ты всегда такая… свежая?
– Фу-у-у… – скривилась та, натягивая нижнее белье. – Коричневое пятно. Не совсем то, на чем бы мне хотелось спать.
– Ты будешь спать на любой фигне, на которой я прикажу.
– Ну да, ну да, – Лидер развернулась к нему спиной. – Эй, капрал, мой вышестоящий офицер высказывает, как мне кажется, непристойные вещи в мой адрес.
Котронис в это время только вылезала из капсулы. Все морпехи знали, что она не только самая ужасная соня из команды, но еще и просыпается с самым поганым настроением.
– Овали, Лидер, – буркнула она.
Лидер засмеялась, Сноуден вырвало, и отсек с капсулами наполнился звуками поддразниваний и рвоты, стонов и шарканья по полу, после чего команда начала одеваться. Болтовня в этот раз казалась более оживленной, чем обычно, но все подсознательно понимали, что пытаются, таким образом, восполнить отсутствие двух товарищей.
– Что ж, возвращаемся в обычную колею, – сказал Мэйнс. – Проверить системы, оружие, отключить искусственную гравитацию. Вы знаете, что делать.
– Пожалуйста, дайте мне тут закончить, не включайте пока нулевую гравитацию, – простонала Котронис, и ее снова стошнило.
Лидер облокотилась о стену.
– Что за букет кисок!
Десять минут спустя, медленно вращаясь в душе при нулевой гравитации, Мэйнс заметил Лидер, протиснувшуюся сквозь щель в герметичной мембране, закрывавшей вход. Она, хмурясь, осмотрела его сверху донизу.
– Ты прибавил в весе.
– Плоды готовки МакВикара, – Мэйнс выключил душ и включил сушилку на среднем уровне подогрева. Он чувствовал, что заслужил хоть каплю комфорта. – Что у тебя?
– Пробыли в полете девяносто восемь дней, преодолели три и девять десятых световых лет. Сейчас мы в шестнадцати миллиардах миль от их поселения. Семнадцать минут назад Фродо включил маскировку – мы снова превратились в астероид, вряд ли нас заметили.
– А что «Космические Серферы»?
– Охота продолжалась семь дней. Они нейтрализовали двух яутжа, но потеряли своего капрала. Голден вытащил копье из плеча и продолжал сражаться. Прикончил яутжа один на один.
– Крепкий ублюдок.
– Странно, что два контакта случились за один и тот же отрезок времени.
– Ага, – кивнул Мэйнс и начал одеваться. Его летный костюм упал с липучки на стене и намок. Он выругался про себя, но сразу тряхнул головой. Это ведь всего лишь мокрый костюм, который высохнет через пару минут. По крайней мере, Мэйнс еще был жив.
– Ты в порядке, Джонни? – Лидер уже не язвила, Мэйнс видел, как серьезно она обеспокоилась. Чувства между ними становились все глубже, и сколько бы Мэйнс ни пытался бежать от них, его затянуло с головой. Да и Лидер, как казалось Мэйнсу, тоже. Они могли говорить о чем угодно, но сошлись на одном правиле, важнейшем принципе, – развлекаться и держать дистанцию. И тем не менее перешли от бурного секса к страстным занятиям любовью, после которых лежали, обнявшись так крепко и в такой тяжелой от невысказанных слов тишине, что порой было нечем дышать.
– В полном, – Мэйнс уже натягивал одежду. Он ухватился за душевую кабинку и отлетел к стене.
– Уверен?
– Я в порядке, ничем не хуже вас всех, – ответил он, отталкиваясь от стены в направлении Лидер. Она стояла на месте, на полпути ко входу, когда Мэйнс прижался к ее лицу и мягко поцеловал, не нарушая тишину.
– Почистите зубы, лейтенант, – улыбнулась она, возвращаясь в дверной проем. Помедлив мгновение, за ней отправился и Мэйнс.
Вся команда уже собралась в кабине экипажа. Лидер опустилась на место пилота, Фолкнер сидел у основного боевого арсенала, а остальные пристегнулись к своим сиденьям в тесном пространстве. Пустующие места горько напоминали о своих прежних владельцах.
– Итак, Фродо, что у нас есть?
Спокойный, доброжелательный голос компьютера корабля заполнил кабину.
– Рад вас видеть, лейтенант. В поселении яутжа никаких изменений не обнаружено. Их курс и орбита не изменились с прошлого раза, я не засек вблизи никаких летных следов, но пока мы не подберемся ближе, я не смогу рассмотреть, что именно там происходит.
– Отлично. Что насчет переговоров?
– Обычная коммуникация яутжа. Редкие и короткие сигналы. Я использую самые новейшие переводчики, какие только есть, но едва могу разобрать диалекты. Есть лишь одна странность, о которой вам следует знать, – повторяющийся сигнал, поступающий извне.
– Какого рода?
– Лучшая догадка, что могу вам предложить, – это обратный отсчет.
– Обратный отсчет чего?
– Извините, лейтенант, я действительно не знаю, что ответить. Это сложная самоповторяющаяся система из символов, никогда раньше не видел ничего подобного.
– Тогда откуда ты знаешь, что это именно обратный отсчет?
– Просто интуиция.
– Спасибо, Фродо. Все уже в центральном блоке?
– Конечно.
Мэйнс сел слева позади Лидер.
– Сноуден?
– Уже работаю, – откликнулась она. Сноуден была их экспертом-самоучкой в вопросах яутжа, которыми она восхищалась с самого детства. По ее словам, именно их военное общество подвигло ее вступить в ряды Колониальных морпехов. Сноуден всегда старалась не только следить за последними исследованиями, но и строить собственные теории и догадки.
Какое-то время они летели молча. Мэйнс осмотрел палубу и команду, свою семью, лишь на секунду задержав взгляд на местах Уиллиса и Рейнольдс. Казалось, будто их внеплановая экспедиция, громадные расстояния, пройденные в столько короткие сроки, жестокость сражения придали им всем новой энергии.
Палуба гудела от возбуждения.
– Довольно пустой болтовни, – сказал Мэйнс. – Идем на сближение.
2. Иза Палант
Исследовательская станция «Роща Любви»
Планета LV-1529, 2692 год н. э., май
Только вновь очутившись под электрическими штормами жестокой, безжалостной и свирепой LV-1529, Иза Палант вспоминала, что за место окружало ее.
По правде говоря, ей совсем необязательно было выбираться. Иза знала, что терраформирование – очень долгий и опасный процесс, ведь ни одна планета не жаждет, чтобы ее меняли силой. Она вполне могла наслаждаться безопасностью «Рощи Любви», пребывая в комфортных условиях своей лаборатории с весьма высоким уровнем жизнеобеспечения, кофемашиной, для которой специально доставлялись обжаренные кофейные зерна с планеты Уивер, и даже постелью, позволявшей не оставлять рабочего места на время сна.
Работа значила для Изы всё, как и для ее родителей. Она занимала каждую секунду бодрствования и сна, но как раз поэтому она ценила такие побеги особенно высоко.
– Путь наверх будет немного тернист, – предупредил ее Роджерс.
– Более чем уверена в твоих способностях водителя.
– Я тоже. А вот в этом куске дерьма, именуемом вездеходом, – не очень.
– До сих пор он неплохо держался.
Зная, что сама она немного грешит против истины, Палант проверила ремни безопасности и вцепилась за ручку над сиденьем. Им уже дважды пришлось останавливаться на обратном пути от границы. Оба раза Роджерс надевал защитный костюм, перед тем как выйти и перевязать шатающуюся выхлопную трубу. В первый раз она забилась пылью, а во второй – раскололась изнутри. Теперь же она шипела и рычала, словно разозленный кот.
Изе хотелось помочь, но она честно признавала свое незнание всего, что касалось механики. Абсолютно не ее стезя. А вот Кит Роджерс, инженер в рядах Колониальных морпехов, определенно знал, что делает. Впрочем, теперь уже он инди, но «Роща Любви» все так же нуждалась в его помощи. Несмотря на то что официально он числился в силах безопасности, Роджерс большую часть времени проводил, помогая техникам держать базу на плаву.
– Еще парочка миль. Хочешь, чтобы я ехал помедленнее?
– Очередная попытка остаться со мной наедине в местечке потише, капрал Роджерс? – поддразнила его Иза.
– Мисс Палант, я еще с самого начала понял, что не смогу заинтересовать вас хламом у себя в штанах.
– Боже, как изысканно.
– Я бывший военный, о чем вы не забываете мне каждый раз напоминать. Изысканность среди нас цветет махровым цветом.
На всю машину раздался ее громкий хриплый смех, притягивающий к себе столь многих людей. Иза обожала смеяться, полностью отдавалась моменту, к тому же Роджерс оказался на удивление приятным человеком. Она бы никогда не поверила, что сможет подружиться с наемником, но он предпочел не обращать внимания на ее предрассудки и, в каком-то смысле, даже очаровал. Настоящий ученый, Иза всегда радовалась новым урокам, особенно если уроки ей преподносила сама жизнь. Ее родители об этом позаботились.
– А впрочем, если бы ты поработала немного ручками… – пробубнил Роджерс, и она, молниеносно высунувшись из кабины, стукнула его по руке. – Ой!
– Вот тебе и большой суровый военный.
– Ты сильнее, чем кажешься.
Палант заметила, что Роджерс все же поехал медленнее, и улыбнулась. Он знал, какое счастье Изе приносят их редкие вылазки. Делала она это не только для того, чтобы испытать на себе всю жесткость места, которое Палант буквально создавала с нуля так, чтобы его можно было назвать домом, но и для того, чтобы очистить разум. Она проводила на работе так много времени, что ей просто необходимо было иногда сбегать оттуда подальше; не только от лаборатории, образцов, компьютеров и теорий, но и от самой базы. Так она освобождалась от ненужной информации в голове и получала возможность взглянуть на вещи по-новому.
И тем не менее, стоило ей только закрыть глаза, как она вновь видела яутжа.
– Атмосферные генераторы, – объявил Роджерс.
– Где? – Палант посмотрела на ветровое стекло, самоочищающееся от мутных капель дождя. Все поцарапанное, оно не раз сталкивалось с местными пыльными ветрами, а порой и с гравием, который приносили смерчи, гулявшие по соседству с базой. Иза прищурилась и между скользящими дворниками увидела мерцающие огоньки трех башен.
