скачать книгу бесплатно
Про Дениса я вспомнила в самом конце рабочего дня, когда встретила его в коридоре.
– Денис, добрый вечер, есть свободная минутка? – окликнула я его и сделала пару шагов навстречу.
– Конечно, Марта. Добрый вечер. Я вам днём отправил новое расписание, вроде бы его согласовали, – с готовностью ответил Денис и тоже подошёл ко мне.
– Да, я получила, там всё в порядке. Вы у нас недавно, но судя по всему быстро освоились и хорошо справляетесь с обязанностями координатора. Может какие-то вопросы остались?
– Ой, спасибо! Нет, мне всё понятно, ну и ребята иногда помогают, – Денис смущенно улыбнулся. Милый такой парень.
– Это прекрасно. Тогда у меня есть только одна небольшая рекомендация. Я случайно сегодня увидела, что вы по своему пропуску впустили другого человека, у нас это запрещено. Ничего страшного, но иногда охрана это замечает и могут возникнуть проблемы.
– Я? Но я никому не давал свой пропуск.., – растерянно произнёс Денис. Он потёр рукой лоб и взглянул на меня с недоумением.
– Днём в кафе. Другой человек, высокий темноволосым мужчина попросил вас приложить к турникету свой пропуск.
– Днём? Кто?– Денис на мгновение задумался, но затем уверенно сказал: – Но я совершенно точно помню, что заходил в кафе один.
– Ну, может быть мне показалось. Возможно я перепутала вас с кем-то. Просто имейте в виду на будущее, что свой пропуск нельзя передавать другим людям, – я улыбнулась, чтобы немного успокоить разнервничавшегося не на шутку координатора.
– Да, Марта, я понял, хорошо.
– Тогда отличного вечера!
– До свидания! Спасибо.
Что я прицепилась к бедному парню, может и правда мне всё привиделось. Ага, и прислышалось. Странно всё это. Я на минутку задумалась. Если Денис на самом деле ничего не помнит и считает, что не пропускал никого в кафе, а Глеб туда всё же зашёл, то получается несчастного координатора просто загипнотизировали. А тот тяжёлый, давящий взгляд Глеба, которым он меня чуть не свалил в обморок? Ведь я сама едва не превратилась в соляной столп. Я мрачно ухмыльнулась, вспомнив своё состояние, и обречённо покачала головой. Мы взяли на работу педагога гипнотизёра. Это очень круто. Интересно, по какой методике Глеб собирается обучать своих студентов, с применением гипноза что-ли? Голова уже гудела и я решила не вспоминать эту жутковатую историю, хотя бы до возвращения из отпуска.
Вечер у меня прошёл в бесплодных попытках уложить одежду в багажную сумку так, чтобы молния на ней смогла застегнуться и при этом не сломаться. Около десяти часов в мою комнату зашёл Лео и критическим взглядом мгновенно оценил всю бессмысленность и бесконечность процесса.
– Значит так, Марта, сейчас я своим мужественным решением буду прекращать это безобразие.
– Не трогай ничего, мне всё это нужно!
– Вот эти три футболки тоже нужны? В начале весны, в Питере? – Лео скептически улыбнулся.
– Ну… Ну одна мне нужна для дома, остальные я под свитер или водолазку надевать буду.
– И часто ты так носишь? Ты ведь терпеть не можешь эту многослойность.
– Может я бы и стала так носить, многослойность это сейчас модно! – раздраженно ответила я, но всё же отложила две футболки из общей кучи.
– Отлично. Так, что это у нас тут за замшевые ботиночки? – Лео двумя пальцами поднял изящный сапожок из нежнейшей бежевой замши.
– Новые, красивые, лёгкие. Буду в них гулять.
– Гулять по растаявшему снегу, по грязным лужам? Да, новая светлая замша это оценит.
– Ну, знаешь!
Если честно, ботинки меня тоже смущали, поэтому хоть и с деланным неудовольствием, но я их всё-таки отложила в сторону.
Не представляю как бы я собиралась без Лео, честно. Мы закрыли сумку, предварительно сложив в неё действительно нужные мне вещи, и ушли в гостиную смотреть, наверное, в сотый раз «Формулу любви». Обожаю этот фильм. Бесподобная Пельтцер с абсолютно невозмутимым Броневым настолько феерично сыграли свои роли, что давно уже зная наизусть весь тест, я всё равно каждый раз искренне над ним смеюсь. Чего только стоит гениальная фраза «А голова – предмет тёмный и исследованию не подлежит»! И, кстати, после моего знакомства с Глебом фраза эта приобрела особый смысл. Мда…
Рано утром мы с Лео в бодром темпе позавтракали, я оделась и он помог мне отнести сумку к такси, которое уже ждало внизу, чтобы отвезти меня на Ленинградский вокзал. Мы быстро обнялись, потому как оба не любители душещипательных сцен прощания.
– Веди себя хорошо, – сказал брат.
– Непременно. И ты тоже.
– Маму, папу от меня поцелуй. Скажи, что на майские я обязательно приеду.
– Конечно, Лео, не переживай. И не забудь: цветы не поливать!
Последнюю фразу мы произнесли почти хором и рассмеялись. Я послала Лео воздушный поцелуй и села в такси.
Повезло мне с братом. Не каждому достаётся такой бесценный подарок судьбы. Кто-то ведь получает всего лишь красный блестящий велосипед. Маринка, например, мне постоянно жалуется на свою старшую сестру. По её словам они даже в детстве не особо ладили, а уж когда стали взрослыми, вообще перешли в открытую конфронтацию. Камнем преткновения стали степень успеха и уровень финансовой обеспеченности обеих. Этим они регулярно и хвастаются перед родителями. А родители поощряют. Замкнутый, душный круг, из которого ни у кого не хватает сил выбраться. Не знаю, как её сестру, но Марину это явно тяготит, она младше меня, а за плечами у неё уже два развода по причине недостаточной финансовой состоятельности обоих мужей. Сейчас она в лихорадочных поисках третьего, так как сестра и мужа богатого имеет, и свой бизнес теперь ещё замутила.
Мне нравится Марина, она хорошая девчонка, с открытой душой, отзывчивая и смешливая. Правда, опаздывает хронически. Но это лишь оттого, что красота требует много времени, ведь Маринке надо постоянно быть начеку и выглядеть на пять с плюсом. Вдруг принц спрятался за ближайшим углом, а она не успела накануне сходить к косметологу и, скажем, нарастить ресницы? Всем известно, что принцы нынче пошли страсть какие привередливые, попробуй к ним со своими коротенькими ресничками подойди… Даже и не взглянет, небось.
Какое всё-таки счастье, что мне не требуется искать принца. Это ведь так утомительно. Однообразно и нудно… Бог мой, да я бы просто умерла от скуки, честно! Поэтому тот факт, что меня устраивают свои собственные ресницы, пусть и слишком светлые, как у всех блондинок – это огромная удача, огромная.
А у Глеба, кажется, ресницы длиннющие и такие же чёрные, как и его глаза… Вот, кстати, он бы точно подошёл Маринке. Не из-за длинных ресниц, разумеется. Но насколько я успела заметить, обеспеченный и успешный во всех смыслах Глеб не сильно заинтересовался моей эффектной коллегой. Ну может, пока я в отпуске ещё заинтересуется, она хорошенькая, яркая брюнетка, высокая, стройная, да ещё нарощенные ресницы «а-ля драма» опять-таки. В конце концов, на кофе её пригласит, она точно не откажется, как это по-дурацки сделала я. Идиотка просто… Что я, рассыпалась бы на месте, если сходила бы с ним в кафе? А он уже и думать про меня забыл, скорее всего. Могу поклясться, что ловкие и изворотливые барышни не позволяют ему долго скучать…
Настроение, ещё утром бывшее бодрым и радостным, поехало вдруг вниз. Ого, я ревную? Отлично, Марта.
– Приехали, Ленинградский вокзал.
Как быстро, я и не заметила. Расплатившись и поблагодарив водителя, я не торопливо пошла к зданию вокзала, времени до отхода поезда ещё было предостаточно.
Надо повышать себе настроение, что за глупые мысли? Вот завтра уже настанет календарная весна, уже март, а это гораздо легче, чем февраль. В детстве, лет до семи, я упорно считала, что меня так назвали не только в честь прабабушки, но и в честь месяца март. А потом как-то папа рассказал мне про одну княгиню, которая жила много веков назад и звали её Марта Литовская. С тех пор всем, кто меня чем-то привлекал и интересовал, я доверительно сообщала, что в родственниках у меня значится княгиня, между прочим. Это было очень забавно.
Поезд уже подали, на платформе началась обычная вокзальная суета. Я нашла свой вагон, улыбчивый проводник, посмотрев мои документы, помог занести сумку и я пошла к своему месту. Как обычно, около окна. Всё, можно расслабиться, помечтать, а через четыре часа я уже буду в нежно любимом Петербурге.
Сапсан с тихим шипением закрыл двери и мягко, словно игрушечный, заскользил по рельсам. Пока ещё небольшая скорость можно смотреть в окно, потом картинка сливается в огромное рваное пятно, и любоваться получается только совсем дальними пейзажами. Конечно, питерская погода в начале марта оставляет желать лучшего, но в этот раз я особо и не рассчитывала на долгие прогулки, мне хотелось просто побыть с родителями. Посидеть с папой в его книжном, который он сам называет исключительно «мой букинистический», выпить там неприлично сладкий капучино и полистать недавно поступившие винтажные издания. Пройтись с мамой по интерьерным магазинам в поисках тех самых штор, которые наконец-то подойдут к нестандартным петербургским окнам в их квартире. Если не ошибаюсь, это будет уже третий комплект, первые два оказались по маминым словам «не совсем то». И обязательно втроём позависать в кофейнях, где можно придирчиво выбирать самое вкусное пирожное и долго болтать о ничего не значащих пустяках. Такие приятные мелочи, но такие важные для каждого из нас.
Я прикрыла глаза, мысленно уносясь в другую реальность, где уже царила моя собственная сказочная весна. Там медленно текли голубые хрустальные реки, вдали возвышались горы с присыпанными сахарной пудрой вершинами, а все цветы были сочного желтого оттенка.
Говорят, пристрастие к желтому цвету является признаком душевных болезней. Вот, например, Винсент Ван Гог часто использовал его в своих работах. Бедный, несчастный, никем не понятный и не оценённый Ван Гог. Я вспомнила его «Пейзаж в Овере после дождя», который висит в Галерее искусств на Волхонке. Когда я стою перед этой работой, написанной за несколько месяцев до смерти художника, то с большим трудом сдерживаю себя, чтобы не потрогать руками эти нервные, беспокойные мазки. Мне кажется, что если я проведу по ним пальцами, то сразу перенесусь в то время и смогу взглянуть на мир глазами самого Винсента. И мне удастся убедить его творить дальше. Или хотя бы просто жить.
Я медленно плыла в своих фантазиях, любовалась пушистыми белоснежными облаками, вдыхала сладкий аромат цветочных лугов, как вдруг почувствовала что этот аромат стал явно отдавать ментолом и резко открыла глаза.
Здесь что, Глеб? Ведь только рядом с ним я чувствую этот запах. Осторожно повернув голову, я заметила, что мой сосед слева просто развернул упаковку с мятными драже. Этак мне и до визитов к психотерапевту не далеко. Винсент, дружище, кажется, я бы смогла тебя понять.
Откинувшись на спинку кресла, я вновь прикрыла глаза, но вернуться к волшебным заливным лугам уже не удалось, память услужливо и очень чётко предложила мне образ Глеба. Будто бы наяву. Я покорно вздохнула и начала его рассматривать. Волосы, пожалуй, каштанового цвета, не очень короткие, слегка вьются и хорошо лежат. Вот у меня тоже волосы вьются, но уложить их целая проблема, так как пряди всегда закручиваются не в те стороны, которые надо. По этой причине я никогда не стригусь коротко, моя обычная длина чуть ниже плеч. Словно соглашаясь со мной, лицо Глеба подмигнуло мне. Так, глаза у него всё же чёрные, по настоящему бездонные. Вот такими только и гипнотизировать, кстати. Обманчиво ласковые, они сразу же обволакивают и затягивают в густую темноту безвременья. Опасные глаза… Нос прямой, без горбинки. Губы довольно тонкие, но верхняя изящно изогнута и вылеплена как у античной статуи. Кожа смуглая, а может быть просто загорелая, но уж точно не такая бледная как моя. И хотя в его лице всё-таки присутствовала некоторая неуловимая асимметрия, мой вердикт остался прежним: Глеб красив как бог. Да ещё с талантом гипнотизёра. Зачем, вот зачем он мне сдался, а?
Встречать меня на вокзал приехала мама, хотя я, конечно же, просила её этого не делать. Здесь пешком всего пятнадцать минут, да и моя багажная сумка очень удобная, на колесиках.
– Марта, наконец-то!
– Мама, ты меня снова не послушала, – я мягко улыбнулась, – а папа у себя в магазине, конечно же?
– Ой, у них там какая-то проверка. Так не вовремя! Но сказал к трём часам будет дома как штык, – мама тоже заулыбалась и тут же из её карих глаз с рыжеватыми крапинками на меня буквально выплеснулась щедрая порция любви и тепла. Мы с ней крепко обнялись и чмокнули друг друга в щеки.
– Ага, а так бы вы вообще вдвоём сюда пришли, понятно.
– Нам не сложно, Марта, здесь же близко. Сумку удобно катить или такси возьмём?
– Нет, мамуль, всё в порядке, давай пешком лучше. Кстати, ты отлично выглядишь!
– Ох, спасибо, – сказала мама, кокетливо поправляя свою короткую стрижку, – Но, знаешь, с каждым годом это становится всё труднее и труднее!
– Нет, правда, ты молодец.
– Ну не зря же, папа до сих пор зовёт меня Еленой Прекрасной, – она задорно рассмеялась.
Мама всегда умела хорошо одеваться, даже в советские времена, когда всё достойное внимания находилось в жутком дефиците. И сейчас на ней был модный лёгкий пуховичок, укороченные брюки горчичного цвета и объёмный шарф в коричнево-зеленую клетку.
Мы вышли из здания вокзала и передо мной в который уже раз величественно развернулся невозможно притягательный Невский. Погода была отличной, выглянуло настоящее весеннее солнце и даже ветер почти не ощущался. Вообще я заметила, что Петербург меня часто встречает тёплой солнечной погодой. Секрет прост – у нас с ним взаимная любовь, я в этом уверена.
Перейдя на светофоре дорогу, мы повернули на Лиговский проспект и не торопясь пошли по нему.
– Как Лео? Не передумал насчёт майских? – мама обеспокоено посмотрела на меня.
– Он в полном порядке и обязательно приедет. На работе у него много новых проектов, кажется его собираются повысить. Ну ты же знаешь, Лео не любит говорить о таких вещах заранее, поэтому я тебе тоже ничего не сообщала.
– Конечно, конечно! Он очень способный, в этом смысле я никогда за него не переживала, – мама сделала паузу и как бы невзначай спросила: – Настя не появлялась больше?
– Я так поняла, что она его наконец-то решила оставить в покое. По крайней мере, сам Лео о ней ничего не говорит и не вспоминает.
– Ох, Марта, это было бы хорошо. Такая она нахальная девчонка!
– Ну, мам, это в любом случае их дело. Они встречались несколько лет, но развивать дальше свои отношения им обоим не захотелось. Такое случается.
– Так если бы это были нормальные отношения. Настя ведь использовала нашего Лео как запасной аэродром, я тебе точно говорю. Как собака на сене! Он ей по настоящему и не нужен был никогда. Только все нервы ему истрепала.
– И тебе, – примирительно улыбаясь, сказала я.
– А как же, и мне! – мама рассмеялась.
Мы завернули в арку и попали в обычный серо-жёлтый питерский двор-колодец. Сразу же стихли все звуки шумной улицы, зато вокруг нас обозначилось гулкое эхо. Мама остановилась и внимательно посмотрела на меня.
– Ну про тебя я не спрашиваю… Ты бы мне и сама рассказала, если бы.., – мама легонько вздохнула, – если бы твоя личная жизнь изменилась, да?
– Конечно, мамуль. Но пока меня всё и так устраивает, – бодро сказала я, а сама сразу же подумала о чёрных глазах Глеба. И об его изогнутой верхней губе.
Мама приобняла меня и мы зашли в парадную. Ну, в этот раз неприятные вопросы закончились очень быстро.
Ровно в три часа в квартиру влетел папа с коробкой моих любимых пирожных из кафе «Север».
– Марта! Доченька, извини, задержался. Я так рад тебя видеть! – быстро вручив пирожные маме, он уже обнимал меня за плечи.
– Привет, папуль! Я тоже очень рада!
– Лена, давай накрывай на стол, пьём чай и мчимся гулять, пока погода позволяет, – папа как обычно торопился сделать всё и сразу.
Я исподтишка разглядывала его и с облегчением заметила, что он в хорошей форме, хоть и не молодеет, конечно. Растрепанная прическа, очки на носу и всегда чуть потерянный вид. Мы с Лео оба похожи на него, такие же светловолосые и голубоглазые. Правда, мои глаза в детстве были зелёными, а потом вдруг начали постепенно менять свой оттенок до нынешнего насыщенно-голубого. Мама шутит, что такими темпами к выходу на пенсию, я стану кареглазой, как и она. Мне и самой не понятны эти странные метаморфозы, но эффектным цветом своих глаз я вполне довольна.
А ещё мы с папой и Лео вечно витаем в своих фантазиях, особенно я. Папа говорит, что ему это качество передалось от его матери – нашей с Лео бабушки. Она была немного далека от реальности, постоянно обитала в своём особом мире, но при этом сама сочиняла чудесные детские сказки для своего маленького сына. К несчастью, умерла бабушка очень рано и неожиданно для всех, с этим была связана какая-то запутанная семейная история. Но папины воспоминания о детстве остались яркими и тёплыми, как ласковое майское солнце. Он и сам производит впечатление человека, который с искренней радостью делится со всеми желающими свои теплом и светом. Так оно и есть на самом деле.
Мама же представляет собой полную противоположность папе. Всегда собранная, умеющая эффектно подать себя и постоять за свои интересы. Именно она, по сути, и является настоящей опорой всей семьи. Ну и внешне мама тоже выделяется из нашей белокурой троицы. Она темноволосая, с кожей оливкового цвета, стройная и высокая. Если она надевает обувь на каблуках, то становится одного роста с папой, а он совсем не низкорослый. В моем детстве мама укладывала свои длинные блестящие волосы в элегантную прическу, а теперь, когда седины появилось слишком много, коротко стрижётся у модного парикмахера. Она младше папы на пять лет, но выглядит ещё моложе. Может потому, что прилагает к этому массу усилий. После выхода на пенсию она вдруг активно занялась хатха-йогой, с пристрастием изучила основы правильного питания, возрастного ухода за кожей и теперь со знанием дела ведёт свою страничку в соцсетях. И весьма успешно, как я понимаю.
– Ну наконец-то ты приехала, мы так ждали, – папа подвёл меня к столу, где мама уже расставила изящные чашечки в знаменитую кобальтовую сетку, – Теперь эти две недели наши! – воскликнул он и потёр в радостном предвкушении свои ладони.
И эти две недели пролетели у нас как один день. Я давно заметила, что так случается, когда со всех сторон тебя окружает любовь и тепло. Мне не только с Лео повезло, у меня ещё и родители классные. Наверное, я счастливый человек.
Глеб за это время мне приснился всего один раз, несмотря на то, что думала я о нём непозволительно часто. Во сне он долго смотрел на меня своими чёрными глазами и грустно улыбался. Потом покачал головой, сказал: «Что-то здесь не так, всё это очень странно» и развернувшись, медленно стал уходить. Я пошла за ним, как вдруг он резко обернулся, а его взгляд стал тяжелым и страшным. Меня окатило ледяной волной ужаса, я попятилась назад, но никак не могла оторвать от него своих глаз и в конце концов споткнувшись, начала падать. Как это часто бывает во сне, движения мои замедлились и стали неестественными. Глеб подхватил меня одной рукой, а вторая его рука потянулась к моей шее и начала её сжимать, сильнее и сильнее. Он меня душил. А я всё никак не могла отвести взгляд от густой ночной тьмы, которая лилась из его глаз. Проснулась, лихорадочно хватая ртом воздух. С третьей попытки включила ночник и оглянулась вокруг. В комнате было тихо, в окно уютно заглядывал желтый луч света от уличного фонаря. Я постепенно успокоилась, но так и не смогла больше заснуть той ночью.
Обманщик
– Как они? Что с папиным магазином, всё в порядке? А мама, конечно же, спрашивала про Настю, да? Ой, а что это в пакете у тебя? – Лео задавал один вопрос за другим, помогая при этом выкладывать мои вещи из сумки.
– Да, всё отлично, они молодцы. Папа всё также в полном восторге от своего книжного, и да, мама интересовалась твоей Настей. Я ей наврала, сказала, что вы больше не общаетесь.
– Это ты правильно, – одобрил Лео, – Ну ты ведь понимаешь, что у нас с Настей уже просто дружеские отношения. Слушай, а что в пакете-то?
– Ага, и остаёшься на ночь ты у неё тоже по дружбе.
– Она, знаешь, не сильно возражает, – Лео подмигнул мне и попытался изобразить коварную улыбку злодея-соблазнителя. Я не удержалась и засмеялась.
– Ой, ладно, это в конце концов ваше дело.
– Ага. Ты мне пакет отдашь или нет? Я чувствую, там что-то ценное для меня!
– А как же! Это твой новый любимый свитер, который решила купить мама, – торжественно сообщила я, протягивая ему открытый пакет.
– О! Он классный. Я, правда, и сам могу себе выбирать и покупать одежду, – пробурчал брат.
– Да ладно, маме захотелось сделать тебе приятное, она ведь скучает.
– А знаешь, он и на самом деле классный, – сказал Лео, – Буду носить! – выпятив живот, он приложил свитер к себе и ладонями разглаживал на нём складки.
Вдвоём мы быстро закончили раскладывать мои вещи и заказали доставку огромной пиццы. Откупорив бутылочку красного абхазского вина, до самой ночи мы с Лео болтали о наших родителях, о Петербурге и строили замечательные планы. Тогда я ещё не знала, что в ближайшем будущем мне придётся резко поменять эти самые планы.
Первый после отпуска рабочий день выдался суматошным и абсолютно бестолковым. Марина излучала совершенно искренние счастье и радость по поводу моего возвращения, и почти до обеда рассказывала о том в каких невыносимо тяжелых условиях ей тут приходилось вкалывать. Не удивительно, что после обеда я не выдержала и предложила ей уйти домой пораньше в качестве компенсации за непосильные пережитые страдания. В общем, мы остались с ней полностью довольны друг другом.
Глеба я увидела только через два дня. Он как раз выходил из аудитории после своей лекции, а я шла по коридору.
– Марта, рад тебя видеть, – кивнул он головой, а его чёрные глаза тут же прищурились.
