скачать книгу бесплатно
– Такси вызовем, – ответил Бьяджо. – Это можно все сутки, – добавил он и достал мобильный.
Они вышли за ворота и двинулись по узкой дороге, спускающейся, казалось, прямо в сияющее лунными бликами море.
Но улочка скоро резко повернула вправо, и они оказались недалеко от территории одной из старинных вилл. Карина вспомнила рассказы Умберто, по которым выходило, что здесь раньше останавливалась русская царская семья. Бьяджо тоже, видимо, вспомнил это же.
– Здесь жили ваши цари, отдыхали в Сорренто, – сказал он и махнул рукой в сторону виллы.
– Хорошо им было, – со вздохом заметила Карина.
– А название городу дали финикийцы, – продолжил медленно Бьяджо. – Это было Сиреон. Означает – земля Сирен.
– Сирены это русалки, погубившие не одну странствующую душу, – заметила она и искоса глянула на профиль Бьяджо.
Он откинул со лба густую вьющуюся прядь и устремил взгляд вдаль на серебряное море.
В этот момент зазвонил его сотовый. Он быстро ответил, повернулся к спутнице и заулыбался.
– Наше такси, – пояснил он. – Едет. При курорте есть служба, я знал, вызвал.
И минут через пять из-за поворота вывернула машина и плавно подкатила к ним. Бьяджо помог девушке усесться на заднее сидение, разместился рядом, привалившись к ней плечом. Она почувствовала терпкий и горьковатый аромат его духов. Запах ей понравился. Он что-то быстро проговорил, повернувшемуся к ним водителю. Тот белозубо улыбнулся и энергично закивал.
Бьяджо привез Карину в центр города на площадь Тассо. Отсюда начинался местный Бродвей – торговая улица Корсо Италия с дорогими магазинами, барами, ресторанами и красивым собором, построенным в XV веке. Несмотря на позднее время, улица выглядела оживленной. Бьяджо медленно пошел по ней, рассказывая разные истории о зданиях. Как выяснилось, он был родом из Сорренто, какое-то время учился заграницей, потом стажировался в Миланском университете, работал там. А сейчас вернулся в родной город по личным обстоятельствам.
– Вы были женаты? – довольно бестактно поинтересовалась Карина.
– Был, но уже нет, – ответил он после продолжительной паузы, – она осталась в Милане.
И Карина больше вопросов на эту тему не задавала.
Они зашли в маленький уютный бар. На круглых деревянных столиках мерцали огоньки свечей. Свободное местечко оказалось в самом углу возле окна. На широком подоконнике высились горшки с какими-то зелеными кустиками, сплошь покрытыми мелкими розовыми цветочками. Официантка принесла вино, улыбнулась и что-то певуче проговорила. Бьяджо весело ответил ей и закивал.
– Пожелала нам встретить здесь рассвет, – пояснил Бьяджо, когда она удалилась.
– А сколько сейчас времени? – засмеялась Карина.
Он достал мобильный и показал ей светящиеся цифры на дисплее.
– Половина четвертого, – сказала она. – Мы, и правда, тут рассвет встретим.
– Встретим, – закивал Бьяджо и взял ее пальцы в свои.
Они были теплыми и чуть подрагивали.
– Ты очень красива, – сказал он. – Я влюблен. И давно.
– Давно? – удивилась Карина.
– Умберто показывал мне фотографии. Они поженились, и он показывал сестру Марины, хвастал, какие красавицы в России.
«Вот значит, в чем дело, – подумала она. – Бьяджо специально пригласили в гости, чтобы со мной познакомить. Ну, Маринка получит у меня! Хотя ее можно понять».
Карина пристально посмотрела в глаза Бьяджо. Он улыбнулся как-то беспомощно и выпустил ее пальцы. Потом налил вино.
– Cin-cin, – произнес он и приподнял бокал.
Карина коснулась своим бокалом его. Они выпили.
– Я нравлюсь? – после паузы спросил он.
– Да, – кивнула она.
Бьяджо вздохнул и улыбнулся немного застенчиво. Они пили вино, подолгу молчали. Но Карина чувствовала себя комфортно, словно давно знала этого человека. А то, что Бьяджо хорошо говорил на русском, делало его еще ближе.
Когда начало светать, они покинули бар. Бьяджо привел ее на набережную, и у девушки захватило дух от открывшегося вида. Море казалось неподвижным. Оно разительно напоминало огромное плоское серо-синее блюдо, доверху наполненное голубовато-жемчужным туманом. Край этого блюда постепенно становился розовым. И Карина, не отрываясь, смотрела на подъем солнечного диска. Бьяджо робко взял ее за руку. Ей было приятно ощущать прикосновение его прохладных тонких пальцев. Она чувствовала, что он смотрит на нее, но головы не поворачивала.
– Италия самая прекрасная страна в мире, – неожиданно сказал Бьяджо и сжал ее пальцы. – Счастье жить здесь.
– Да, – тихо согласилась Карина.
– Ты хотела бы? – еле слышно спросил он.
– Возможно, – ответила она.
Они замолчали.
Когда солнечный диск поднялся из тумана и позолотил море и небо, Карина вздохнула и пошла по набережной. Она чувствовала себя наполненной гармонией. Они свернули в улочку, и медленно двинулись между старинными каменными домами. Когда поравнялись с высоким готическим собором, Бьяджо незаметно перекрестился и поцеловал сложенные пальцы.
Он не поехал на дачу, сказав, что у него дела в городе. Посадив девушку в такси и поцеловав на прощание, попросил извиниться за себя перед Умберто и Мариной и пообещал, что вечером обязательно приедет. Она улыбнулась в ответ, откинулась на спинку сидения и закрыла глаза.
Когда такси поехало, водитель пытался что-то рассказывать ей, без конца поворачивал голову и улыбался. Он явно жаждал общения, но Карина, послушав пару минут его быструю речь, отрицательно покачала головой и пробормотала:
– Не понимаю… Я русская… Раша.
Он заулыбался еще шире, но скоро замолчал.
Карина почувствовала спад настроения. Странная апатия навалилась на нее. Какое-то время она смотрела в окно, потом вновь откинулась на спинку и закрыла глаза. Ее мысли отчего-то унеслись в родной город. Она вспомнила улыбку мамы, потом ясно увидела темные внимательные глаза отца, неожиданно почувствовала, что уже соскучилась и искренне удивилась этому. Затем перед ее внутренним взором появилась бузина. Она увидела сидящего на бревне рядом с кустом Андрея, и ее сердце сильно забилось. Что-то в этой картинке необычайно волновало ее, будило уснувшие чувства. Карина ощутила, как повлажнели глаза. Она попыталась отогнать эти мысли, выпрямилась и стала смотреть в окно. Они ехали мимо какой-то помпезной виллы, возвышающейся на крутом скалистом берегу.
«Бог мой! – подумала она, изучая серые каменные стены невысокой ограды и белое вычурное здание, видевшееся за нею. – Что я здесь делаю? Зачем мне все это? Ведь все это такое чужое!»
Водитель высадил ее у ворот дачи и уехал. Дверь тут же распахнулась, и появилась Марина. Она встревожено вглядывалась в лицо сестры, потом начала улыбаться.
– И как это называется? – начала возмущаться она. – А ведь ты знаешь, что в моем положении волноваться нельзя! Хорошо Бьяджо позвонил и предупредил, что ты едешь. А то просыпаюсь я и вижу, что твоя комната пуста. И что я должна думать, по-твоему? И как тебе он? – без перехода спросила она.
– Симпатичный, – нехотя ответила Карина. – Мы гуляли по городу, в баре сидели. Ты зря так волнуешься. И я уже взрослая девочка.
– Я так рада! – быстро говорила Марина, заходя в дом. – Что ж ты его с собой не привезла? Я пирог яблочный испекла.
Дом был наполнен восхитительным запахом печеных яблок. Карина почувствовала, как голодна.
– И где твой пирог? – засмеялась она. – Я просто умираю с голоду!
– Тогда, может, пасту? А к ней креветочный соус?
– Давай! – обрадовалась Карина и начала подниматься по лестнице. – Я мигом!
Она зашла в свою комнату и быстро привела себя в порядок. На душе становилось все радостнее, все легче. Зазвонил ее сотовый.
«Вот Маринка нетерпеливая!» – подумала она, хватая телефон.
– Иду я, Мариш! Боишься, макароны твои остынут? – весело проговорила она.
Но ей никто не ответил.
– Эй! – позвала Карина.
– Это я, привет, – раздался мужской голос, и волнение обожгло ее.
– Привет, Андрюша, – ответила она после паузы, во время которой пыталась успокоиться. – Не ожидала, что это ты.
– Я заходил к твоим вчера, – сказал он. – Мать сообщила, что ты в Италии.
– Сестру навещаю, – ответила Карина.
– И как там? – непонятным тоном поинтересовался Андрей.
– Замечательно! – засмеялась она. – Сорренто очень красивый город! А Маринка ждет ребенка! – зачем-то добавила она.
– Поздравляю, – тихо ответил Андрей.
– Спасибо.
Они замолчали.
– Карин! – раздался голос снизу. – Долго тебя ждать-то? Ты ж вроде с голоду умирала!
– Извини, меня зовут, – сказала она.
– Хорошо, пока! – ответил Андрей и положил трубку.
«И чего звонил? – подумала она. – Ничего толком не сказал».
Но в душе поселилась нечаянная радость. И слова, в общем-то, были не нужны. Правда, Карина не вполне понимала природу этой радости. Ей было хорошо просто оттого, что он позвонил. А ведь Карина считала, что в ее душе все давно умерло к этому человеку, что чувство, если оно и было, угасло само собой.
Кровью веточек огнекистых -
Веселейшей из всех кровей:
Кровью сердца – твоей, моей…,
– пробормотала она пришедшие на ум строки из «Бузины» и вновь начала улыбаться.
После завтрака Умберто уехал на работу, а Марина предложила прокатиться на катере по заливу.
– А тебя не укачает? – спросила Карина.
– Еще чего! Я море обожаю! – весело ответила Марина. – Знаешь, а тут есть две бухты Марина Гранде и Марина Пиккола, то бишь Марина большая и маленькая. Представляешь, сколько шуточек я выслушала от Берта на эту тему?
– Он прикольный, – ответила Карина. – И мне очень понравился.
– А итальянцы все прикольные, – засмеялась Марина. – Это их, можно сказать, национальная черта.
– И что в этих бухтах? – перевела разговор Карина.
– Там размещается соррентийский порт, и оттуда отходят суда в Неаполь, на Капри.
– Ты собираешься поехать такую даль?! – притворно испугалась Карина.
Но Марина только улыбнулась и провела рукой по ее пышным кудрям.
– Мы не можем уехать такую даль, девочка моя, – ласково проговорила она. – Сегодня вечером явится Бьяджо. И я неустанно продумываю меню ужина.
После прогулки на катере, Марина потащила сестру в город. На одной из улочек они зашли в мастерскую, где изготовляли красивые деревянные поделки прямо на глазах у посетителей. Карина приобрела небольшую статуэтку девы Марии, резную шкатулку, подсвечник и несколько брелоков. Один из них, самый простой, был выточен в виде длинной капли, и она, когда выбрала его, почему-то думала об Андрее.
Вечером она помогла сестре с ужином. Умберто и Бьяджо явились вместе. Они были оживлены, без конца шутили, много ели и пили, не уставая восхвалять красоту русских девушек. Бьяджо смотрел на Карину весьма недвусмысленно, и она с испугом ждала, что он вот-вот перейдет к решительным действиям. Умберто на пару с женой активно подталкивали его к этому. Но Бьяджо медлил с объяснением. Поздно вечером он решил уехать домой, хотя его уговаривали остаться ночевать.
Следующие три дня до отъезда были насыщены прогулками по городу и окрестностям, посещением музеев, катанием по заливу. Марина несколько раз пыталась серьезно поговорить с сестрой по поводу явного увлечения Бьяджо, но та только отшучивалась и говорила, что сам он пока ничего конкретного ей не предложил.
Утром в день отъезда, когда Карина укладывала вещи в сумку, Марина сидела на кровати и внимательно наблюдала за ней. В ее глазах стояли слезы.
– Не нужно огорчаться, – мягко говорила Карина. – Приедешь домой, хотя бы на Новый год. Да и мама к тебе собиралась.
– Она уже два года собирается, – хмуро ответила Марина. – Вас не дозовешься! Ты-то куда так торопишься? Можно ведь на месяц остаться. Все равно пока не работаешь!
– Поэтому и тороплюсь, – сказала Карина и села рядом, обняв ее за плечи. – Отдохнула я замечательно, с тобой повидалась, чего ж еще? Пора и о работе подумать! А то год учебный уже начался.
– А Бьяджо? – тихо спросила Марина. – Он ведь славный парень! И как было бы хорошо!
Но Карина не ответила. Она посмотрела в окно, на открывающуюся морскую даль, и вдруг остро захотела быстрее оказаться дома.
Бьяджо примчался на вокзал с букетом красных роз. Заплаканная Марина поцеловала сестру, взяла Умберто под руку и медленно пошла по перрону, не оглядываясь. Бьяджо мельком глянул им вслед, потом повернулся к Карине и глубоко заглянул в глаза.
– Не прощаюсь, дорогая, – сказал он, явно волнуясь. – Не забуду. Можно звонить?
Карина смотрела в его черные блестящие глаза, потом перевела взгляд на яркие полные губы, на вьющиеся пряди густых волос, падающие ему на лоб, заметила на подбородке свежую тонкую царапину. Видимо, Бьяджо брился торопливо и порезался. Ей было приятно, что этот милый итальянец так увлечен ей, но он вдруг показался ей настолько чужим, словно был с другой планеты. Неожиданно она представила его в деревенском палисаднике возле куста бузины и невольно улыбнулась нелепости этой картины. Бьяджо, глядя на ее улыбку, глотнул, двигая кадыком, словно ком в горле застрял, пробормотал: «Arrivederci!», повернулся и бросился вслед за Мариной и Умберто.
Карина вернулась в Воронеж и в ближайшие выходные после недолгого раздумья позвонила Андрею. Он оказался в деревне. Рано утром она села в пригородный автобус и поехала в Землянск. Когда подошла к дому, увидела, что Андрей стоит в палисаднике и красит забор в яркий синий цвет. За его спиной чернели ягоды бузины. Карина остановилась и жадно смотрела на эту картину. Ее губы начали улыбаться от возвращающейся радости.
…Дайте. Вместо Дворцов Искусств
Только этот бузинный куст…,
– пробормотала она и тихо засмеялась.
