Нежность ночи

скачать книгу бесплатно

Нежность ночи
Ярослава Лазарева

Рыцарь ночи #5
Мечта Грега об обратном превращении в человека исполнилась – он больше не вампир. Теперь он обычный парень, но живет в Москве 1923 года, а Лада осталась в нашем времени, и шансы влюбленных снова встретиться равны нулю. Но разве они смогут друг без друга? Тем более что члены клана вампиров, к которому принадлежал Грег, поставили Ладе условие: в ее распоряжении есть полгода, за это время она должна найти способ вернуть возлюбленного, иначе ее саму превратят в вампира.

Ярослава Лазарева

Нежность ночи

Часть первая

Письмо

Лишь тень любви в тумане ночи…

И мысли давяще черны.

Но верить разум мой не хочет,

Что мы навек разлучены…

    Рубиан Гарц

Я сидела на кровати совершенно опустошенная. Душа начала застывать, слезы высохли. Только что мой любимый был со мной, я ощущала его поцелуи, обнимала его, смотрела в глубокие голубые глаза, слушала страстный шепот: «Лада, я люблю тебя…» и – пустота! Пустота… Он исчез. Я чувствовала такое вселенское одиночество, что казалось, мир исчез вместе с любимым, а меня окружал странный вакуум, где нет ничего, только я и моя боль. Усилием воли я сдерживала себя, не давала отчаянию, схожему с безумием, затемнить мой разум.

«Мы снова будем вместе, – упорно твердила я про себя, – мы снова встретимся. Не может быть, чтобы ты исчез навсегда!»

– Грег, любимый! – тихо позвала я и прислушалась.

Я ждала чуда. И верила, что он ответит мне. Но тишина царила в доме. Я закрыла лицо руками. Слезы вновь брызнули сквозь сомкнутые веки.

Я знала, что Грег в этот миг находится в далеком прошлом. После обратного превращения он должен был оказаться в 1923 году. Я с трудом представляла Москву того времени, хотя Грег не раз вводил меня в транс, и я, будто оказавшись в другой реальности, присутствовала там, все видела, слышала, хотя сама была как бы несуществующей. Вначале это сбивало с толку, выглядело крайне странным. Но постепенно я привыкла к подобным трансам и оценила преимущество такой подачи информации. Слова часто искажают смысл, к тому же на них всегда накладывается эмоциональный отпечаток личности рассказчика. А когда я сама присутствовала при происходящем, то могла вынести собственное суждение.

– Если бы я сейчас очутилась в том времени! – прошептала я. – И увидела своими глазами, что теперь происходит с любимым.

Грег до обратного превращения был вампиром, поэтому обладая, как практически и все представители этой формы жизни, сверхспособностями, легко вводил меня в подобные трансы. Но сейчас он стал человеком. По крайней мере, так должно было случиться. Ведь мы выполнили условия вампирского поверья: соединились физически, Грег сдержался и не укусил меня. И раз он исчез после нашей близости, то наверняка очутился в прошлом, в том самом миге, когда он свернул веревку в петлю со скользящим узлом и решил повеситься. Я вздрогнула, ясно представив, что он сейчас чувствует. Его память сохранялась при обратном превращении, это мы знали точно.

«Если бы я могла оказаться сейчас в том полуразрушенном доме! – мелькали мысли. – И увидеть все собственными глазами. Наверное, мне стало бы хоть немного легче. Неизвестность куда мучительнее даже самой страшной правды».

Я натянула на себя покрывало и сдвинулась к изголовью кровати, с тоской глядя в туманное окно, за которым смутно просматривались очертания зимнего леса. Я находилась в особняке, принадлежащем семье Грега. Но перед тем как пройти превращение мой любимый о многом позаботился. В частности переоформил свое имущество на мое имя, и этот особняк сейчас по праву принадлежал мне. Но не скажу, что это меня радовало. Вампиры имели доступ лишь в те дома, куда получили личное приглашение хозяев. Я это точно знала, поэтому чувствовала себя в безопасности всего в нескольких местах: в нашей с Грегом квартире в Замоскворечье, куда доступ всем вампирам был заказан, так как ни один из них не был ни разу приглашен нами; в съемной квартире возле метро «Коломенская», в которой я жила какое-то время; в моем родном доме, находящемся возле метро «Пролетарская». Но при воспоминании о родителях мое настроение окончательно померкло. Последнее время отношения между нами были крайне натянутыми, и я практически не появлялась у них.

– И куда же мне теперь? – с тоской произнесла я, не сводя глаз с окна.

На улице начиналась метель. По правде говоря, я была так измучена всем произошедшим, что совершенно не хотела выбираться из кровати, собираться и куда-то ехать. Но и оставаться в этом особняке мне казалось верхом безрассудства, ведь доступ в него был открыт всем членам клана Грега. Их было всего трое, но я не доверяла ни одному из них. Атанас, самый старший из рода – его жизнь насчитывала чуть больше десяти веков – всячески препятствовал тому, чтобы Грег прошел обратное превращение. И его можно было понять. К тому же он считал, что самое правильное – превратить меня в вампира, и даже сделал несколько попыток. По правде говоря, я всегда его боялась и постоянно была настороже, если Атанас оказывался рядом. Второй из клана, Порфирий, казался мне одно время не таким опасным как Атанас. Его добродушный вид полноватого вальяжного блондина с холеным лицом, на котором выделялись большие светло-голубые глаза, вызывал доверие. К тому же Порфирий пару раз помог нам с Грегом, поэтому я к нему относилась более тепло. Пока однажды не увидела его в тот момент, когда он упивался кровью жертвы. Его хищное лицо с открытым ртом, из которого торчали длинные клыки, долго стояло перед глазами и вызывало дрожь ужаса и отвращения.

Я отвела взгляд от окна. И начала смотреть на картину, висевшую над кроватью. Вампиры не отображаются ни на фото, ни на видео, поэтому его портреты не имели для меня цены. Их было несколько. И все их нарисовала Рената, третий представитель клана. Она родилась в XVIII веке. Ей всегда двадцать лет, а Грегу – восемнадцать, и они словно настоящие брат и сестра. Рената обладала удивительным даром – она могла по своему желанию входить внутрь своих картин и оставаться там сколько захочет. Помню, как Грег сокрушался, что никак не может освоить это уникальное умение. Но, видимо, лишь создатель картин мог оказываться внутри сотворенного им мира. И Ренате это с легкостью удавалось.

Она любила фантазировать на какую-то определенную тему и развивать ее. Мы с Грегом служили для нее источником вдохновения. Но вампир – существо без души, и вдохновение должно быть для него чуждо. Однако Рената являлась исключением из правил. Ее полотна поражали внутренней наполненностью. И было несколько, посвященных нашей с Грегом любви. На этой картине, висящей над кроватью, мы изображались стоящими, наши спины соприкасались. Полотно разделялось на две половины, словно день и ночь соприкасались посередине. Я находилась на светлой стороне, а Грег – на черной. На моей поднятой ладони сидела ярко-лазоревая бабочка. И я всегда мечтала, когда смотрела на это полотно, чтобы бабочка перелетела на ночную сторону. Мне отчего-то безумно хотелось именно этого. И когда мы стали близки, а потом мой любимый исчез, бабочка вдруг вспорхнула с моей ладони и перенеслась к нарисованному Грегу. И тьма, в которой он находился, словно от порхания ее ярких крылышек постепенно начала уходить. И сейчас картина выглядела полностью залитой солнечным светом. Мы по-прежнему стояли все в тех же позах, но лицо Грега уже не выглядело таким мертвенно-бледным. Его кожа дышала свежестью, румянец заливал щеки, черные волосы блестели на солнце. Мне даже показалось, что прядки шевелятся от легкого летнего ветерка.

– Любимый…, – прошептала я и потянулась к картине.

Я погладила его лицо, слегка коснулась поцелуем уголка розовых губ. Но Грег не ожил и не спрыгнул ко мне из картины, как втайне я надеялась. Он по-прежнему оставался нарисованным и смотрел куда-то вдаль.

– Но как все странно! – сказала я, отодвигаясь от картины. – Бабочка выпорхнула с полотна и исчезла. Если это, как я всегда думала, душа, то она должно быть уже внутри моего любимого. А значит, хватить плакать! Ведь свершилось главное и Грег уже не бездушное холодное существо вампир, а обычный живой парень. И это счастье!

И я действительно ощутила счастье. И как остро я его почувствовала, словно мгновенно вошла в душу исчезнувшего Грега и поняла, что происходит внутри него.

– Ему так же больно из-за нашей разлуки, – прошептала я, – но он нереально счастлив от обретения собственной души!

– Сомневаюсь! – раздался звонкий голос.

Я вздрогнула, резко отвернулась от картины и натянула покрывало до подбородка.

В кресле возле окна сидела Рената. Конечно, я могла бы уже давно привыкнуть, что вампиры появляются там, где им заблагорассудится, но вот такие внезапные возникновения буквально из воздуха по-прежнему повергали меня в шок. Рената обожала корсеты и замысловатые прически с локонами. Но сейчас ее густые темно-каштановые волосы были прямыми и падали ей на лицо. И это было так непривычно, что в первый миг я ее не узнала. К тому же вместо присущих ей черно-красных тонов в одежде я увидела густо-фиолетовое длинное платье, полностью скрывающее ее точеную фигуру.

– Привет, Лада, – сухо проговорила она и откинула волосы со лба. – Значит, все-таки добилась своего? И что, ты сейчас счастлива, оставшись в одиночестве?

– Извини, я оденусь, – ответила я, с трудом сдержав дрожь ужаса.

«Какая же я идиотка! – ругала я себя, забежав за дверцу шкафа и быстро одеваясь. – На что рассчитывала? Что после исчезновения Грега все его родственники оставят меня в покое? Нужно было сразу уехать из этого особняка. Интересно, а остальные тоже здесь?»

Я застегнула джинсы, натянула свитер, кое-как собрала волосы в хвост. Потом нащупала рукой кулон. Это было особое украшение, созданное для меня Грегом. Кулон, выточенный в виде округлой колбочки из крупного алмаза, был доверху заполнен его кровью. Я никогда с ним не расставалась. Не раз эта кровь выручала меня в трудную минуту, ведь она обладала ядовитыми свойствами и служила мне своего рода защитой и от людей и от вампиров. А сейчас живая кровь моего любимого создавала ощущение его постоянного присутствия. Я поправила кулон под свитером, немного успокоилась и вышла из-за шкафа.

Рената по-прежнему сидела в кресле и пристально смотрела на свою картину.

– Не знаю, как это получилось, – торопливо заговорила я. – Но когда все произошло, бабочка улетела, а солнце залило все полотно.

– Да, я вижу, – заметила она. – И это крайне странно. Только я могу что-то менять в своих картинах. Ведь я творец.

Я глянула на ее скривившиеся губы, раздутые ноздри и вновь сжалась от страха. Рената выглядела раздраженной. А я, оставшись без поддержки Грега, ощущала страшную опасность вблизи вампира, пусть даже когда-то настроенного ко мне дружелюбно.

– Я хочу уехать в Москву, – сообщила я.

– Не так быстро, – усмехнулась Рената и встала. – Пошли!

И она открыла дверь. Я замерла, не зная, на что решиться. И пугалась все сильнее. Откуда мне знать, что у нее на уме? Рената посмотрела на меня насмешливо и покинула комнату. После небольшой заминки я все-таки решила последовать за ней.

Но когда спустилась в гостиную, от страха на миг потеряла дар речи. Захотелось убежать, куда глаза глядят. В центре комнаты стоял Порфирий с весьма суровым видом. Он, как и Рената, был во всем фиолетовом. Я подумала, что это неспроста, но решила соблюдать спокойствие, хотя бы внешнее.

– Добрый день, – вежливо поздоровалась я.

– Момент! – быстро произнесла Рената и распахнула входную дверь.

И в гостиную влетел огромный филин.

«Все в сборе! – с ужасом констатировала я. – Главное, не подавать вида, что я их боюсь. Хотя… они же умеют видеть насквозь, так что бесполезно пытаться скрыть от них что-либо. Ну и пусть!»

И я вздернула подбородок.

Филин опустился рядом в Порфирием, на лету превращаясь в осанистого, седого, крупного мужчину. Он стряхнул остатки перьев и выпрямился, приняв величавый вид. Его серые, пронзительные, глубоко посаженные глаза, не отрываясь, смотрели на меня. Это был Атанас, одетый в темно-фиолетовый костюм. Рената подошла и встала рядом с ними. И эта троица вампиров с бледными суровыми лицами, горящими злобой глазами, в нарядах одного цвета наводила ужас.

– Мы в трауре, – сообщил Атанас.

– Его цвет фиолетовый? – уточнила я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.

– Она шутит? – удивился Порфирий и повернулся к Ренате.

– Не думаю, – усмехнулась та. – Она все еще в шоке.

– Еще бы! – глухо засмеялся Атанас. – Лишиться невинности и тут же потерять любимого навсегда. Я столько раз объяснял, что в этом нет ничего привлекательного для девушки, но она отказывалась понимать.

То, что присутствующие говорили обо мне в третьем лице, отчего-то показалось зловещим и вызвало еще больший страх.

– Да, фиолетовый для нас цвет траура, – сказала Рената, повернувшись ко мне. – И по обычаям мы будем его носить месяц по ушедшему от нас кровному родственнику.

– Мы собрались здесь, чтобы определить твою дальнейшую участь, – сообщил Атанас.

И я сделала длинный шаг назад. И наткнулась спиной на препятствие. Резко обернувшись, столкнулась взглядом с насмешливыми глазами Атанаса. Он уже стоял позади меня. Я отошла и замерла, оказавшись словно в центре треугольника. Вампиры, образовав его, встали лицом ко мне.

«Это конец, – обреченно подумала я. – Они убьют меня. И никто мне уже не поможет».

– Ты причина того, что Грег превратился в человека, – глухо произнес Атанас и сделал шаг вправо.

И одновременно с ним шагнули вправо и Рената и Порфирий. Моя душа похолодела. Я не раз наблюдала этот страшный танец вампиров, когда они выбирали жертву и, медленно двигаясь, словно сужали круг, внутри которого она оказывалась.

– Ты причина того, что и другие вампиры, узнав о возможности такого превращения, тоже захотели выполнить условия поверья и стать людьми, – вкрадчиво проговорил Порфирий и шагнул вправо вместе с остальными.

– Ты причина того, что я лишилась единственного, кто был дорог мне. Грег не просто брат. Он был тем, кто понимал меня, как никто другой. И сейчас я по-настоящему одинока, – сказала Рената.

И они снова шагнули. Их глаза неотрывно смотрели на меня. У всех троих зрачки расширились до отказа и горели красным.

«Все пропало! – метались мысли. – А я-то надеялась, что как только Грег исчезнет из этого времени, они оставят меня в покое. Господи, помоги!»

– Мы на совете клана вынесли тебе приговор, – продолжил Атанас. – Но в память о Греге он не так суров, как мог бы быть.

– Мы решили предоставить тебе выбор, – улыбнулся Порфирий, но его взгляд остался суровым. – Или мы убиваем тебя или оставляем жить, но превращаем в вампира.

– Выбирай! Но варианта только два. Никаких других быть не может, – с усмешкой добавила Рената.

– Грег не умер, он жив! – взволнованно заговорила я. – И ему вряд ли понравится то, что вы собираетесь сделать.

– Глупая девчонка! – раздраженно ответил Атанас. – Наш Грег все равно что умер. Он в прошлом и он обычный смертный. Неужели до тебя это не доходит? Он выпал из нашей реальности навсегда, и обратный путь ему заказан.

– На что ты надеялась, дурочка? – спросил Порфирий.

– Что мы все равно будем вместе! – с вызовом ответила я.

– Она ненормальная, – констатировал Атанас и криво усмехнулся.

– Скорей всего, она просто никогда не любила Грега, – тихо заметила Рената. – Иначе не разлучилась бы с ним.

– Да что ты понимаешь в этом?! – закричала я.

– Не будем пускаться в философские споры. Какой выбираешь вариант? – спросил Порфирий. – Мы ведь и сами можем решить, что с тобой сделать. Кинем жребий, а то мнения разошлись.

– Оставьте меня! – сказала я. – Уходите!

Атанас вдруг расхохотался, запрокинув голову. Порфирий смотрел на меня так, будто видел впервые.

– Она думает, что мы шутим, – сказал он. – Да и за меньшие провинности мы убивали не раздумывая! Тебе все-таки предоставлен выбор.

Они убыстрили шаги и начали сужать круг.

«Что же делать?! – метались мысли, и я затравленно глядела поочередно на вампиров. – Грег, услышь меня! Помоги!»

В этот момент я ощутила мягкий толчок в грудь и вспомнила о кулоне. Я уже не раздумывала, а начала действовать по какому-то наитию. Быстро выхватив кулон и раскрыв его, я обвела вокруг себя кровью по паркету замкнутый круг. Вампиры замерли. Их лица странно застыли, ноздри раздулись. Они втягивали воздух. Я, поняв, что действую верно, провела и по воздуху несколько кругов, словно заключив себя в кровавую спираль. И увидела, как полоски крови странно застыли, образуя своего рода кокон, внутри которого я находилась. Но я израсходовала половину содержимого кулона. Тщательно завинтив пробочку, убрала его под свитер. Вампиры стояли возле моего «кокона» в каком-то оцепенении. Но вплотную не приближались. Их ноздри по-прежнему раздувались, но лица стали более спокойными.

– Защита крови, – пробормотал Атанас.

– Мы бессильны, – добавил Порфирий.

– Исполнение приговора откладывается? – уточнила Рената и облизнулась.

– Ты же видишь, что мы не можем даже тронуть ее сейчас! – раздраженно ответил Атанас. – Она окружена живой кровью Грега, а это сильнейшее поле.

– Да, эта защита непробиваема, – сказал Порфирий.

– Послушайте! – начала я, постепенно приходя в себя. – Давайте заключим своего рода соглашение.

– И какое? – злобно усмехнулся Атанас.

– Определим срок, – более уверенно продолжила я. – К примеру, полгода, а лучше год. И если за это время Грег не вернется в наше время, то можете приводить свой приговор в исполнение.

– Он не вернется! – сказал Порфирий. – Это невозможно. Ведь он сейчас обычный человек.

– Откуда вы это знаете?! – запальчиво спросила я. – Или уже общались с тем, кто хоть раз прошел подобное превращение? Мне кажется, Грег не может стать обычным человеком. Взять хоть то, что его память сохраняется.

– Соответствует действительности, – сказал Атанас. – Я читал об этом в романе Рубиана Гарца.

– Представляю, каково сейчас Грегу! – тихо проговорила Рената. – Москва двадцатых годов еще то местечко! Не хотела бы я вновь оказаться там…

Я вздрогнула и с трудом сдержала навернувшиеся слезы.

– Ладно тебе, – укоризненно заметил Порфирий. – Зато Грег знает все, что произойдет дальше со страной. Возможно, это сильно облегчит ему жизнь.

– Прекратите говорить о нем! – оборвал их Атанас. – Вы разве забыли, что он больше не существует для нас? Он уже не наш! Он – человек.

– Но все равно он ваш кровный родственник, – заметила я.