Легенды о вампирах и оборотнях

скачать книгу бесплатно


– Но так в Апокалипсисе описывается святой город, – сказал удивленный пастор.

– И вот еще цитата: «И не войдет в него ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни», – ответил отшельник.

– Не войдет нечистое…, – растерянно повторил пастор.

– Все гениальное просто! – с воодушевлением проговорил отшельник и закрыл Библию.

Пастор поблагодарил его и вернулся в монастырь. Он смог собрать все нужные камни и создал талисман. В своем труде он тщательно описал украшение. Камни расположены в порядке, указанном в тексте Апокалипсиса, они вставлены в золотой ободок и окружены двенадцатью жемчужинами. Он освятил его в храме и попросил господа дать талисману силу небесного града.

И как только пастор надел его, вампиры начали обходить его стороной. Он в целях эксперимента выходил из стен монастыря даже ночью, но нечисти исчезали во мраке при его появлении. Но пастор молчал о талисмане и прятал его под одежду. Он не хотел вводить в искушение бедных людей. Сделать такое дорогое украшение, ведь все камни были натуральными, им было не по средствам. И пастор, зная человеческую природу, предполагал, что у многих возникнет желание украсть бесценное сокровище.

И скоро вампиры перестали даже заглядывать в монастырь, где прятался пастор и выжившие жители деревни. А через какое-то время вообще ушли навсегда из этих мест. Люди приписали избавление от страшной напасти святости пастора и начали превозносить его. Но он просил не делать этого, вел себя скромно, держался в тени. Но это лишь раззадорило местных жителей, они посчитали такое поведение признаком святости. И тогда пастор решил все записать, не хотел, чтобы его безосновательно причислили к лику святых. Из этой старинной рукописи я и узнал о могущественном талисмане.

Легенда о проклятии рода

Это произошло, как рассказала мне прабабушка, еще в IX веке. Один из наших предков по имени Жерве имел довольно большую семью. Он жил во Франции, в городе Труа, тогдашней столице Шампани, имел мастерскую по производству витражей и был довольно зажиточным. Но кто-то словно навел порчу на семью. Два его сына и юная прекрасная дочь покончили жизнь самоубийством. Вначале старший повесился в сарае во дворе и не оставил никакой записки. Жерве долго горевал и молча сносил позор. Но буквально через два года младший утопился в пруду. Решили, что это несчастный случай, но когда нашли тело, то увидели привязанный к шее камень. Тщательно обыскав его комнату, Жерве нашел записку, которая гласила: «Простите меня, родные! Но жизнь больше не имеет смысла без моей любимой». Как выяснилось, его недавно оставила возлюбленная. И вот слабый юноша не смог справиться с горем. Но все дети Жерве отличались необыкновенной чувствительностью. Это передалось им от матери. Жерве женился на ней, когда ей было 16 лет. Она работала вышивальщицей парчовых риз при церкви. Была очень скромна, набожна и в то же время чрезвычайно эмоциональна. Жерве пытался повлиять на супругу, как-то изменить ее характер, но она сразу начинала плакать и замыкалась в себе. И все их дети на удивление походили на нее характером. Мальчики-близнецы, которым было всего по три года, тоже часто плакали, капризничали и даже впадали в меланхолию, так несвойственную маленьким детям.

После смерти старших сыновей Жерве глаз не спускал с пятнадцатилетней дочери. Но и ее не уберег. И как только он не уследил за ней? Но влюбленные девушки умеют скрывать свои тайны настолько хорошо, что и ангел не догадается. Гуляя в саду, она через ограду заметила юношу, который внимательно наблюдал за ней. Он тут же подошел. Они разговорились. Юноша стал приходить к ограде чуть ли не каждый день. Она, унаследовав чувствительность матери, мгновенно влюбилась. Но через какое-то время выяснилось, что он женат. В мастерской Жерве применялась довольно новая техника изготовления витражей, а именно цветное протравливание. Для него использовалась плавиковая кислота. Обезумевшая от горя девушка выкрала из мастерской отца эту кислоту, закрылась в своей комнате и выпила ее. Умерла она в страшных мучениях. Самоубийц хоронили за чертой кладбища. Никто из друзей Жерве не пришел на похороны. Жена лежала дома в беспамятстве. Совершив погребение, Жерве заплатил могильщику и отпустил его. Потом сидел возле могилы дочери в полном одиночестве, пока не стемнело. Он рыдал, закрыв лицо руками, затем, затихнув, смотрел на уже осевшие холмики, под которыми покоились два его сына.

Когда взошла луна, Жерве словно помешался. Он вдруг встал, простер руки над могилами и громко произнес:

– Да будут прокляты самым страшным проклятием, которое только возможно, все члены моего рода, которые лишь помыслят уйти из жизни добровольно. Пусть их тела после совершения этого самого ужасного из смертных грехов, никогда не знают упокоения, пусть превратятся они в исчадия ада, бродят по земле в мерзком облике кровососов, существуют в муках и служат предостережением для всех моих родных по крови. Да будет так!

И как только он замолчал, раздался отвратительный смех. Жерве словно опомнился, его лицо приобрело более осмысленное выражение. Он с испугом смотрел, как с неба камнем падают на могилы какие-то огромные черные птицы и начинают когтями разрывать землю. Он начал креститься, шептать молитвы, но птицы превратились в больших черных волков. Их красные глаза горели, с клыков капала слюна. Жерве спрятался за ближайшие кусты. Волки мгновенно разрыли все три могилы. И вот перед остекленевшим от ужаса взором Жерве встали из ям два полуразложившихся трупа его сыновей, а затем и только что закопанный труп дочери в белом платье. Сыновья встряхнулись, расхохотались, их тела обросли плотью. Они приблизились к сестре. Жерве увидел, как они вдруг подняли головы к луне и зарычали. Из их ртов торчали длинные клыки. Он вновь начал креститься, бессвязно прося Господа простить за содеянное. Его проклятые дети приблизились к кустам, за которыми он прятался. Жерве с трудом держался на ногах. Ужас парализовал его.

И вот они стоят перед ним. Увидев их мертвенно-бледные, но живые лица, Жерве немного пришел в себя. Да, это были именно исчадия ада, и он сам приговорил их к этому, но все равно, это были его любимые дети.

– Ты сделал, что сделал, отец, – сказал старший сын. – И пусть тебя это не тревожит! Все равно мы были в аду. И этот ад самоубийц настолько страшен по своей сути, что мы даже не знаем, где нам будет лучше. Возможно, ты совершил милосердие по отношению к нам. О! Если бы мы при жизни знали, каково это, оказаться в таком невыносимо мучительном мире, где существование – бесконечная пытка, то разве мы бы сделали то, что сделали?

– Разве можно сравнить эти мимолетные, незначительные, так называемые страдания из-за несчастной любви, – продолжил второй сын, – с теми страшными пытками, через которые проходят потерянные души самоубийц?! Отец! Запиши проклятие на бумаге, схорони ее и накажи своим детям передавать этот документ из поколения в поколение. Может так, ты убережешь наших родных от этого ужаса.

– Простите, дети, – дрожащим голосом проговорил Жерве, когда сыновья замолчали. – Позаботьтесь о сестре вашей. А я сделаю так, как вы мне сказали. И когда близнецы подрастут, то я непременно ознакомлю их с этим документом.

Вернувшись домой, Жерве тщательно записал все, что произошло. Он запечатал конверт сургучной печатью и убрал его в сундук. И когда близнецы выросли и достигли совершеннолетия, Жерве ознакомил их с этим документом и наказал передавать его из поколения в поколение. На его сыновей это произвело такое впечатление, что даже исправился их характер. Они научились сдерживать свои эмоции, их особая чувствительность постепенно исчезла, и они выработали в себе стойкие к различным жизненным трудностям характеры.

Стеклянная рука вампира

Это произошло во Франции. В 1453 году французы освободили Бордо, английский гарнизон, располагавшийся там, капитулировал, и это положило конец Столетней войне. Измученный народ жарко приветствовал наступление мира. По всем городам и селам начались празднования в честь победы и избавления от гнета англичан. В небольшой деревеньке неподалеку от Бордо устроили настоящий пир. Сельчане бурно радовались победе и угощали французских воинов местным вином. Это был октябрь. Молодое вино выносилось из погребов и лилось рекой. К вечеру в деревне не осталось ни одного трезвого. На лугу танцевали. Нарядно одетые девушки отплясывали и со своими парнями и с едва держащимися на ногах воинами.

Внезапно среди танцующих появился кузнец Жан. Видно было, что он тоже весело отметил праздник. Он шатался, но упорно бродил между парнями и девушками и заглядывал им в лица.

– Эй, Жано! – крикнула одна из селянок. – Кого ты потерял?

– Ищу мою Бланш, – заплетающимся языком ответил он. – Куда-то подевалась моя милая! Я лошадь подковал одному из господ-начальников, а Бланш все вертелась рядом и ныла, что хочет на танцы, а меня не дождаться. А потом вот пропала. И не могу найти!

– Да твоя Бланш уже давно в рощице развлекается с кем-нибудь из солдат, – рассмеялся один из парней.

– Но-но! – грозно сказал Жан. – Она у меня не такая! У нас уже свадьба назначена через неделю.

– А ты сбегай, проверь! – не унимался парень.

Жан сжал кулаки и двинулся в сторону рощи. Сам по себе он обладал ревнивым нравом и взрывным характером, а сейчас еще и молодое красное вино горячило его воображение. Но пока он дошел до рощи, хмель почти выветрился из его головы. Жан начал вглядываться в кусты, в просветы между деревьями. Но уже стемнело, а белые стволы берез вводили в заблуждение и казались стройными силуэтами девушек. И Жан, поддавшись этой иллюзии, бегал от одного дерева к другому. И вот он увидел впереди парочку. Девушка прильнула к мужчине. Он крепко обнимал ее. Они замерли, потом медленно опустились под кусты в высокую, уже начавшую желтеть траву. Жан обомлел, ему показалось, что он узнает длинные светлые волосы Бланш и ее серебристый нежный голосок. Он подкрался. Парочка была занята собой и ни на что не обращала внимания. Мужчина уже расстегнул пояс и отбросил его в сторону. Жан услышал, как стукнула сабля о пенек. Он согнулся, приблизился и осторожно вынул саблю из ножен, горя желанием немедленно посчитаться с неверной возлюбленной. Но девушка в этот момент вскрикнула, раздался звук поцелуя, потом ее смех. И вот она быстро проговорила:

– Поль, ты такой сильный! И ты мне сразу так понравился. Останешься у нас в деревне? Нам нужны такие ловкие здоровые парни.

Жан замер. Это был голос не его Бланш. Ошибиться он не мог. Он вытер пот и попятился. Когда отошел от парочки на безопасное расстояние, глубоко вздохнул и стал ругать себя в душе. Потом перекрестился, пробормотал, что чуть грех на душу не взял, и двинулся в сторону деревни.

На пути был небольшой овраг, а прямо за ним и стояла его кузница. Жан решил перебраться по нему на другую сторону. Правда, он не любил этот путь, овраг густо зарос кустами малины, и продираться сквозь них не очень-то хотелось. И тут Жан понял, что все еще держит саблю. Он так и не бросил ее, находясь в таком смятении, что даже не обратил внимания на тяжесть в правой руке.

– А вот это кстати! – радостно сказал он. – Прочищу путь.

И он начал рубить ближайшие ветки. Сабля оказалась очень острой, и малинник легко поддавался. И Жан двигался вниз оврага, расчищая проход.

В этот момент тучи рассеялись, и показалась луна. Она осветила дно оврага, и Жан замер. Внизу, в отдалении, на поваленном стволе сидела еще одна парочка. Они обнимались, целовались и, занятые собой, ничего не слышали. Дно оврага было довольно укромным местом. Луна освещала золотистые волосы девушки и черные – юноши. Жан побежал к ним. Девушка оторвалась от парня и вскрикнула. В лунном свете ясно было видно ее нежное лицо. И это была Бланш, Жан не мог ошибиться. Она вскочила и заслонила собой парня, подняв левую руку перед лицом. Но Жан будто обезумел и взмахнул саблей. Кисть полетела вниз, Бланш закричала и потеряла сознание. Парень и не подумал оказать ей помощь и ринулся наверх. Он скрылся в кустах, а Жан отбросил саблю и склонился над жертвой. Кровь хлестала из обрубка, и он первым делом снял свой ремень и наложил жгут. Потом взвалил девушку на плечо и потащил в кузницу. Она по-прежнему находилась в бессознательном состоянии. Он донес ее до небольшого сарая в углу двора и осторожно положил на охапку сена возле стены. Но Бланш так и не пришла в себя. К тому же Жан увидел, как сено под ее поврежденной рукой мгновенно окрасилось. Кровь текла безостановочно, несмотря на жгут. Жан склонился над девушкой, пытался перетянуть туже плечо. Но как только он коснулся ее поврежденной руки, Бланш застонала и открыла мутные глаза.

– Милая, любимая, – исступленно зашептал он, заглядывая ей в глаза, – как ты? Все будет хорошо, сейчас остановлю кровь. Ты поправишься, и заживем вместе! Вот увидишь, я все исправлю.

Жана уже трясло, он видел, что она плохо понимает его и находится на грани очередного обморока.