скачать книгу бесплатно
Все было необычным, чудным и сказочным. Все было белым – все, все вокруг. Белые каменные стены, белый каменный пол, причем везде, и на улице, и в помещении, с той лишь разницей, что внутри он был теплым, как животик котенка. А на улице обычный – горячий днем и прохладный ночью. Белые летящие шторы в залах занятий и жилых комнатах, белые одежды учителей и воспитателей, и наконец, их собственные белые костюмы и платья. Обилие одного цвета только поначалу вызывало удивление. Глаза очень быстро привыкали и уже через неделю различали десятки различных оттенков. Матовые и блестящие, прозрачные и взрывающиеся множеством сияющих брызг. Тяжелые, глубокие, как масляная краска, и нежные воздушные, похожие на лепесток розы. А если говорить об отделках, то тут совсем закружится голова от их неброского обилия. Каким чудом казалась маленькой смуглой девочке безграничная красота этой белой сказки. Потом пришло понимание, что вездесущая белизна олицетворяла чистоту и незапятнанность детской души. Только из белой можно сделать любую краску, какую захочешь – все в твоих руках.
Для Мерлин белый цвет так и остался любимым. Даже дело всей ее жизни – медицина, было связано именно с ним. Собственная белая униформа успокаивала и придавала невероятную уверенность.
Вспомнила Мерлин и момент выбора вожатых. Так назывались старшие воспитанники, которых младшие выбирали для совместного проживания. Она подошла к озорной, игривой девчонке с пшеничными волосами, которая, несмотря на замечания воспитателя, продолжала тихо толкаться с рядом стоящим мальчиком. Девочка улыбнулась ей в ответ тепло – тепло, и подала руку. Но тут к ним подошло еще одно маленькое чудо – зеленоглазая малышка с выгоревшими на солнце волосами, свернувшимися в длинные серо золотые локоны. Она так же вопросительно посмотрела на старшую. Кэрол ни секунду не думая, с силой оттолкнула неугомонного мальчишку и обняла обеих девочек сразу, крепко прижав к себе. Ланку же выбрал один мальчик с постоянно улыбающимся лицом и темной медью веснушек. До окончания учебы старших девочек, они все жили в одной комнате. Вместе просыпались и засыпали, собирались на занятия и отдыхали. Такой порядок существовал во многих школах. Дети, довольно редко видели родителей, в основном при посещении и на каникулах, но чувство теплого семейного общения не покидало их, потому что в этой огромной школьной семье были свои родные, выбранные тобою люди.
Прохладная волна достала – таки ног Мер, намочила ее платье и заставила вернуться из воспоминаний в реальность.
– Все, домой, домой, доченька ждет. Маленькая скучает, а мама тут закатом любуется. Надо же, намокла совсем – легкие мысли, словно на крыльях понесли Мерлин в направлении дома. Босые ноги быстро бежали по песку, а свежий морской запах догонял и путался в волосах.
Мерлин была третьей из наших главных героинь. О них мы уже немножко узнали. Так что более подробное описание начнем с четвертой – Элизабет.
Лиза
Зимнее морозное утро улыбнулось яркой солнечной улыбкой. Наконец – то после двух месяцев унылой пасмурной тоски, выпал первый снег. Не такой пушистый и хрустящий, как уже глубокой зимой, а искрящийся и невесомый, словно полупрозрачная бриллиантовая накидка. Она накрыла собой все вокруг, несказанно преобразив мир. Тонкие веточки деревьев, серая пыль дорог, замерзшие травинки – все нарядилось белоснежным сияющим кружевом и празднично улыбалось долгожданному солнцу. В это счастливое утро на свет появилась Лиз.
Родители ее жили в огромной стране, где лето было жарким и урожайным, зима морозной и снежной, где золотая осень утопала в грибных дождях, а весна наступала цветущей лавиной. Проходя обучение, Лиза успела объездить весь мир, но такой разнообразной, завораживающей красоты так и не повстречала, поэтому с легким сердцем после получения диплома вернулась в родные края.
Элизабет работала в следственно – судебной системе наставником осужденных. Одну из самых благородных и тяжелых профессий выбрала она давно – на последней ступени школьного обучения. Дело в том, что один из ее кузенов совершил преступление и около трех лет отбывал наказание. Но вернулся домой он действительно другим человеком: открытым, веселым и жизнерадостным. От скрытности не осталось и следа, ушли настороженность и страх, причем вместе со многими зависимостями.
Вошедшие в плоть и кровь нового времени представление о ценности человеческой личности и жизни, стимулировало бережный, осторожный подход к подсудимому. В большинстве своем эти люди рассматривались, как больные, которым доступно разнообразное исцеление. Они не были больны в психическом смысле, но психиатрические методы, безусловно, использовалось во многих случаях. Они были больны в смысле поврежденности этической структуры души. Лиз преисполненная чувством благодарности, решила стать таким врачевателем. Постепенно система наказания превращалась в систему нравственного и общественного воскрешения человека. Сложностей не убавилось, напротив, на плечи наставников был возложен такой огромный груз ответственности, что справиться с ним удавалось не каждому. Но Лиз удалось, она была одной из лучших в своем деле.
Светло русые кудри и темно – зеленые глаза – все, что осталось от хрупкой и скромной малышки. Сейчас Лиз была воин. Воин духа и тела. Она, как и все работающие в этой сфере, обладала искусством многих обобщенных единоборств. Каждый наставник должен был отработать не менее пяти лет следователем, что – бы на практике почувствовать мир тех, кто им противостоит. Каждый наставник должен был не только научиться выявлять, определять и безошибочно классифицировать подопечных, совершивших преступления, но и найти скрытые грани их характеров, особенность таланта, почувствовать раны изувеченной души и дать возможность излечить зло принесенное в этот мир, устранить духовный нарыв.
Даже свою личную жизнь молодая женщина связала со службой. Избранником ее стал один из подопечных преступников, исцеленный конечно. Явление, впрочем, в этой сфере деятельности не редкое. Очень часто, когда одна душа поднимает другую, связь между ними становится такой сильной, что сметая многие запреты, соединяет людей, либо истиной любовью, либо истиной дружбой. В случае с Лиз выпал первый вариант, счастливо приведший к замужеству.
Она была такой красивой в белоснежном подвенечном платье. Летящая фата, словно видимый воздух, струилась в волосах, а улыбка не сходила с лица. Белые лилии – символ чистоты и невинности дрожали от волнения и радости в руках, и сердце полное счастья, не боялось ничего. Несмотря на уговоры и наставления всех своих родных и близких, Лиза приняла решение оформить официальный союз не через 25 лет, как это было принято повсеместно, а сейчас, в самом начале их совместной жизни. Многие из присутствующих на церемонии, просто плакали, восхищенные ее любовью, чистотой и силой.
Такой же она оставалась и сейчас – хрупкая белая лилия с железными мускулами и горячим сердцем.
2178 Мерлин
Мерлин была тайной. Это утверждение более всего подходило к описанию ее внутреннего мира, и того пространства, которое окружало ее снаружи. Кудесница природа намешала в ней столько разных кровей – противоположностей по генотипу, что и сама удивилась полученному результату.
Бабушка Мери по женской линии была родовой индийской цыганкой, но свою третью дочь – маму Мерлин, она родила от норвежца. Дедушка же по папиной линии был арабом, женился он на еврейке. Прожили они долгую счастливую жизнь, родили пятеро детей, последним из которых был папа Мер. Родители проучились вместе всю начальную и среднюю школы, но друг друга не замечали. И только потом, после долгой разлуки их пути случайно пересеклись, и словно гром среди ясного неба – больше они уже не расставались.
Что может сказать человек о любви – ничего. Это первый пьянящий запах весны – запах рождения или перерождения. Это бесконечный вкус счастья, который включает в себя и сладкие переливы ласок, и соль печали, и утонченность истинного чувства. Это ощущение, осязание полета, когда ты весь, каждой точкой своего тела касаешься неба. Оно принимает тебя, пускает по своим венам, и ты летишь, летишь, летишь! Что может сказать человек о любви – ничего. Он может лишь почувствовать ее силу. Посадить маленький росточек в своем сердце – растить, беречь, лелеять, хранить от разного зла, и когда вырастет из него могучее вечноцветущее дерево – вернуться ему сторицей все старания. Теперь уже сама любовь будет защищать и давать ему силы, где бы он ни был, в любых мирах.
Мерлин знала, что такое любить. Вот уже несколько лет она хранила это великое чувство в своем сердце. Хранила верно и несгибаемо, хотя знала что человека скорее всего нет в живых. Видно все ее предки, несмотря на различия культур и воспитания, знали цену верности и клятвы. Семя дерева рождает новое дерево, но порода его не меняется. Красота и мощь его берегла Мер от неприятностей внешнего мира, от гиблых мест и плохих людей, но не только. Оно давало ей силу творить…, лечить, создавать, помогать – силу возвращать угасающую жизнь!
Магия нашей планеты доступна всем – с этих слов начиналось обучение малышей в разных сторонах света, и в шумных городах, и в тихих усадьбах. Человека с детства приучали к мысли, что он является маленькой клеточкой единого общего организма под названием МИР. Что он живет по его законам, не ломает запретов, но и сам имеет право на все беспредельное богатство, принадлежащее всем и каждому. А что является самым главным богатством мира? Конечно же знания. Они входили в умы детей вечным светоносным потоком. Основы ясновидения, медитации, осознанных сновидений, единого религиоведения, да и много еще чего, давались всем без отбора или дискриминации. Пелена тайны во многом была приоткрыта. То чем раньше могли заниматься единицы, было доступно теперь каждому. Но во главе всегда стояла единая истина – не причини вреда! Истина эта была неотрывна от знаний, что делало их уже не столь привлекательными. Магия плохо дается тем, кто плохо знаком с ней, а знающим она практически не нужна. Главное ведь не в том, что ты получишь, а в том, что оно тебе даст. Зачем читать заговор на исполнение долгожданной мечты, если можно просто попросить, правильно попросить, и она сама упадет тебе в руки, конечно если загаданное не принесет другим вреда. Но то, что доступно, становится обыденным и малоинтересным. Поэтому введение к остальным стандартным предметам нового – магической технологии – не уменьшило количество математиков, физиков, писателей и инженеров. Нет, просто все они, пользуясь расширенным составом своих знаний и возможностей, намного быстрее продвигались к вершинам мастерства. Тоньше чувствовали, острее воспринимали, становясь иногда единым целым с природой, получали прямой доступ к неограниченному мировому знанию и сами пополняли его тайники новыми открытиями и шедеврами.
Смуглая, темноволосая, кареглазая Мерлин – была настоящим образцом такого симбиоза, настоящим магом своего дела. Она так близко подошла к границе между жизнью и смертью, что просто не решалась сделать следующий шаг. Занимаясь лечением детей, созданием новых лекарств и новых методик исцеления, Мери как – бы накапливала в себе благодать, прося санкции у бога для дальнейших действий.
Иоланда
Главным словом, подходящим для описания этой женщины, является, пожалуй, красота. Родилась Иоланда на территории Египта. Ее родители работали научными сотрудниками в Общенациональном Всемирном научно – исследовательском институте ресурсов Земли. Нет, она не являлась коренной жительницей Северной Африки. Йола или Йолечка, так звали ее дома, была этнической чистокровной татаркой. Мама и папа выросли на территории Татарстана в России, но познакомились только во время обучения в Высшей школе, уже на территории Германии. Дело в том, что в это время существовала единая система обучения и каждый ребенок, вместе с родителями, мог выбрать любую школу для образования, будь то начальная, средняя или высшая ступень.
Иоланда вошла в мир ангельски красивой, этакий совершенный, маленький ангелок с картины Рафаэля. Огромные голубые глаза, как бесконечное небо. Светлые вьющиеся волосы, золотым нимбом обрамляющие лицо, пухлые губки, пухлые щечки. Совершенство сквозило во всем: в улыбке, в сиянии кожи, в походке, в грации движения. Уже пятилетней девочкой, выходя на улицу с няней, она оказывала на прохожих гипнотическое воздействие. Смугло – коричневые египтяне, просто замирали от удивления и восхищения, видя столь необычную для них, какую – то канонизированную красоту. Йолечка это чувствовала уже тогда. Понимать, конечно, не понимала, но сердцем ощущала свое выделение из толпы, свое превосходство.
Все изменилось тогда, когда семилетнюю Иоланду привезли учиться в Россию. Нет, красотой она, конечно, выделялась и здесь. Естественно меньше, чем в коричневом Египте, но, безусловно, выделялась. Там в этой огромной, широкой, открытой небу стране, она впервые почувствовала себя частичкой чего – то целого. Она перестала быть чудом в единичном смысле, но стала капелькой общего чуда. Одной из общей неугомонной, постоянно визжащей массы первоклассников, прибывших в начальную школу из разных концов Земли. Русые, рыжие, темноволосые и белобрысые ребятишки, к концу первого года обучения становились родной семьей. Может тот факт, что начальные и средние школы, практически повсеместно функционировали как школы – интернаты, то есть, дети жили там постоянно и приезжали домой на праздники и каникулы. Может уникальные достижения в области педагогики. Может настоящая, в каком – то смысле родительская любовь учителей к своим воспитанникам, а скорее всего все это вместе превращало нудные занятия в веселую игру, а воспитателей и учеников, – всех, от малышей до старшеклассников в единый родной коллектив.
Наша маленькая красавица Иоланда вошла в этот коллектив не сразу. Как перегревшийся на жарком солнце человек медленно и осторожно входит в речную воду, так и Йолечка долго не могла решиться кому – то довериться. Она была тихой и скромной, училась просто идеально, но близких друзей рядом не было. Не было, пока в начале второго года обучения в школе не появилась новая девочка. Немного смешная и странная, то взрывная, то задумчивая, похожая на легкий порывистый ветерок. Внутри ее чувствовалась теплота, огонек мерцающий, теплый, манящий. И Йола сразу, без оглядки полетела на этот огонек. Девочки подружились легко. Сошлись, как две половинки с одной резьбой, словно соприкоснулись душами. Кэрол, а ты мой дорогой читатель, уже догадался, конечно, что это была именно Каролина, впервые назвала Иоланду – Ланкой, да так удачно, что по – другому до окончания средней школы ее мало кто называл.
И время понеслось быстрой кинолентой. Младшая, средняя, высшая школы, как ступени лестницы, остались позади. Ланка выбрала замечательную специальность – дизайнер земных ландшафтов. Еще в детстве, часто проезжая по египетской пустыне, она мечтала о прекрасном преображении выжженной солнцем земли. Дрожащим миражем всплывала перед ее взором прекрасная картина. Каменно – песчаный остов с зелено – бурыми колючками превращался в цветущий парк, благоухающий и живой. Прозрачные ручейки, сплетающиеся в пруды и озера, образовывали блистающий на солнечном и лунном свете, кружевной орнамент воды. Огромные зеленые деревья тенистыми аллеями убегали вдаль до бесконечности. И цветы, цветы, цветы – такие разные, такие чарующие обвивали, словно мазки натюрморта все вокруг.
Первым, самым трудным и, пожалуй, самым любимым ее проектом, стало преображение, скорее сказать новое рождение великой аравийской пустыни. Верхние границы температуры приближались там к семидесяти градусной отметке. Из – за катастрофической нехватки влаги, более шестидесяти процентов почвы превратилось в мертвые солончаки, остальная же была погребена под песками.
Но юная, хрупкая Ланка не испугалась. Она с невероятным упрямством, в течение пяти лет билась над воплощением своей мечты. И смогла заразить энтузиазмом не только весь помогающий персонал, но и огромное количество местных жителей, которые сначала довольно скептически отнеслись к пришедшим в их тысячелетнюю пустыню переменам.
И вот оно – свершилось! Слезы счастья, радости и гордости текли не только по ее щекам в момент открытия огромного двухсоткиллометрового садово – паркового комплекса. Плодоносящие, цветущие луга, поля и даже декоративные леса оплетались водной гладью рукотворных каналов, прудов и озер. Технологии современности позволяли создать и управляемые течения, дающие полнокровную жизнь воде. Особой красотой выделялся Центральный парк, окружающий Великий Храм Мира. С обеих сторон храма, два могучих гремящих водопада обрушивались в аквамариновые зеркальные озера. Купола храма, зеркальной картиной блистали в дрожащей синеве неба и воды. В дневное время, когда жаркое солнце горело высоко, и лучи его отражались в струящейся воде, казалось, будто плавленое золото льется с небес. Озера же, особенно у берегов, как белая сказка, были покрыты цветущими лотосами и лилиями. Два речных канала, вытекающие из озер, сливались в единое русло. А далее, причудливо переплетаясь дивными переливами, с фонтанами, с бесконечными цветущими берегами, рукотворная река не спеша бежала вперед. Безусловно, она являлась главным украшением центральной аллеи. Резные мостики, скамеечки, беседки, увитые виноградной лозой, величественные лиственницы и сказочные пушистые сосны. Белый мрамор дорожек, утопающий в изумрудной траве, и розы – переливающиеся острова роз вокруг. Карликовые, бордюрные, кустовые, вьющиеся и стелющиеся по земле, они радужной палитрой завершали несравненную картину.
Уже в течение строительства, Иоланда стала одной из самых известных женщин Ближнего Востока, а после грандиозного открытия, слава ее могла поспорить только со славой мудрого шейха, официального правителя данной местности. Но спора не произошло. Его сын Назир без памяти влюбился в белокурую, голубоглазую красавицу. С гордостью истинного наследника, россыпи богатств и жарких признаний были брошены к ее ногам. Сердце Ланки не выдержало, она полюбила настоящей женской любовью. Прогремела первая шумная свадьба, родились дети – двое прекрасных сыновей. Годы, дни, часы счастья связывали их вот уже много лет. Погасла страсть, растаяла ревность, но любовь, по-прежнему жила в глубине родных сердец.
Каролина
Каролина любила ветер – любой, от маленького игривого, до штормового. Она ощущала его, как живой организм, щедро предающий ее силу. Каролина просто обожала воду. Она часами могла бродить под теплыми южными дождями или смотреть на ласкающие берег, кудрявые пенные волны. Вода стала ее глазами – синими, синими, как атлантический океан. Керол просто не могла жить без огня, он словно вера – неугасимой лампадкой горел внутри души, согревая сердце, горячим дыханием и фантастическими картинами поющего пламени. Каролина искренне преклонялась перед совершенством Земли. Живое чудо лежало вокруг под ногами, рождающее хлебородное лоно, дающее жизнь не только растениям, но и всем нам. Всем кто живет на прекрасной голубой планете. Но по сути своей, Кэр была эфир – вездесущий и оживляющий, невидимый и питающий. Керол незримой нейронной нитью связала наших героинь, и все они в глубине души это понимали. С возрастом бесшабашная хохотушка превратилась в задумчивую, воспитанную леди, которой собственное одиночество приносило легкое удовольствие. Девчонки даже несколько обижались, понимая, что они уже не главные, что внутри ее есть что – то еще – могучее и великое, как рассвет.
Каролина родилась в многодетной шумной семье. У нее было два старших и два младших брата. Родители занимались сельским хозяйством, селекцией новых видов зерновых и корнеплодных растений. Работу свою они очень любили, отдавались ей без остатка, поэтому воспитанием малышей до начальной школы, в основном, занималась бабушка – мамина мама. Женщиной она была благодатной, невероятно любящей и теплой. Аккуратно собранные в низкий пучок, темные волосы, ласковые сморщенные ладошки, лучезарная улыбка и переполненный добротой взгляд. Казалось, она и сейчас, после ухода в мир иной, оберегала Кэрол от неприятностей.
Кэр в семье обожали, еще бы, единственная девочка. Ее лидерские качества рвались наружу уже тогда. Родители и братья, сами того не замечая, подчинялись требованиям любимой малышки. Желания исполнялись, цели достигались, а то, что мешало их исполнению, тут же исчезало под невиданным упорством. Но своенравие не мешало девочке быть доброй и справедливой. Керол не могла обидеть слабого, не хотела причинять кому – то боль. Если была виновата, не пряталась за спины братьев, не рассказывала чужих тайн и всегда старалась сдержать обещание.
Бабушка кормила и одевала, бабушка рассказывала сказки, бабушка учила первым молитвам, даже ругалась она как – то не страшно и не зло. Лукавый взгляд и хитрая улыбка едко покидали круглолицую головку и соответственно приносили немало хлопот и родителям, и бабуле, и няне, и навещающим воспитателям. Так продолжалось до средней школы. Там, повзрослев, девочка заметно остепенилась, а закончив, стала совершенно другой. Она долго выбирала между духовным или общественным служением. Вера притягивала магнитом, девушка чувствовала неугасимый свет, сияющий за закрытыми глазами. Он жил внутри, но освещал дорогу будущего. Он звал ее, манил, завораживал, и Каролина решилась! Вместо высшей школы она поступила в межконфессиональный женский монастырь.
Начались во истину божественные годы ее жизни. Первый постриг длился пять лет. В этот период первопосвященному передавалась основная суть многогранной единой Веры. Каждая религия, раскрывая свои алмазные кладовые, освещенной широкой дорогой вела к Великому Богу Отцу. Изучалась тайная суть храмовых литургий и мистерий. Разум постепенно выстраивал многослойный ландшафт божественно мироздания. Дух замирал от его грандиозности и красоты. Дух наполнялся всежизненным светом и постепенно осознавал свою суть, становясь самим собой.
После окончания первого пятилетия перед человеком разворачивалось три пути. Первый предусматривал дальнейшее религиозное служение, совмещенное с монашеским образом жизни. Второй разрешал вернуться в общество, найти любимого человека, родить детей, но продолжать работать в духовной сфере. Третий также возвращал к обычной жизни, но предусматривал симбиоз, где общественная и духовная дороги сливались воедино. Кэрол выбрала третий.
Она объездила весь мир, не прохлаждаясь, а тяжело работая. Как миссионеры в далекой древности несли миру религию Христа, так и сейчас подвижники Единой Церкви практически победившей уже не всей планете, пытались разбудить спящие сердца, примирить конфликты, защитить от демонического влияния незрелые души. Кэт два раза была на волосок от гибели. Незримая сила спасала ее из лап смерти. Дебри необузданной Африки, пустыни непобедимого Афганистана, оставшаяся часть трущоб Индии. Всего около трех десятков незаживающих, тлеющих ран на теле земли. Вспыхивающие междоусобные конфликты, религиозные бунты, привлекали к себе тысячи подвижников. Они как чудодейственный бальзам обволакивали больное место, чистотой своего духа заражали людей вокруг. И гасла злоба, исчезала ненависть, уходили сомнения, расцветала, выздоравливала сама земля и люди, живущие на ней.
В одной из таких поездок, Каролина познакомилась со своим мужем. Высокий, утонченный, похожий на принца из сказки, он лечил ее от тяжелой африканской лихорадки. Кэрол сама не поняла, как влюбилась, да так, что сердце выпрыгивало наружу от одного его взгляда. А руки, нежные и сильные одновременно. Самые прекрасные мужские руки, которые только можно было себе представить. Эти руки касались ее, и горячая волна пробегала по телу. Невидимая, но вполне реальная огненная волна, которая вырываясь наружу, пронзала теперь уже его сердце, его разум.
Все было так, как должно было быть. Долгожданная первая свадьба, уютный новый дом, совместная работа, долгие путешествия, связанные с ней же, короткий отдых и снова труд, труд, труд. Жизнь бежала, пересчитывая дни, месяцы и годы. Поднимала вверх и опускала вниз, раскрывая за каждым подъемом новые возможности.
Дети появились не сразу, спустя два пятилетних срока совместного проживания. Сначала Мирочка, затем Адам. Но, к сожалению, вечного брака и настоящей семьи, увы, не получилось. Они приняли это решение вместе, шесть лет назад, Керол как раз была беременна сыном. Не было ссор, не было измен, зла или упреков. Не было ничего плохого. Просто два человека поняли, что связывающий их огонь погас, а разводить его заново нет желания ни у одного, ни у другого. Они по прежнему оставались мамой и папой своим деткам. Проводили время вместе, навещали в школах, по очереди забирали к себе домой. Ни один, ни другой пары пока еще не нашел, поэтому детям, особенно младшему, мирный разрыв не был особо заметен и сильного дискомфорта не вызывал. Жизнь продолжала бежать своим чередом, раскрывая новые дороги.
Керол давно уже была избрана представителем Единой Лиги. Занятостью и постоянной тяжестью важной миссии и объяснялось долгое отсутствие детей. Хотя их рождение не привело к снижению нагрузки, карьера женщины резко пошла вверх. Никогда не бывает одной причины, множество сливаются в единый поток, который и приводит к конечному результату. Нам сейчас они не важны. Важно то, что она занимала одно из ведущих мест в руководящем органе мира, от ее решений зависела жизнедеятельность даже не одной страны, а целого мирового сообщества. Конечно великая ответственность тяготила, но Кер не привыкла сдаваться. Она верила, каждому дается груз по силе его. Именно это придавало силы, помогало в самых трудных ситуациях, заставляло верить в лучшее и помогать верить другим.
А сил требовалось не мало. Мир, как всегда, был не прост. Внешнее спокойствие и царившая благодать, за какие-то пятьдесят лет превратила подозрительных, вечно враждующих людей в спокойных, добропорядочных, но, наверное, внутренне гораздо менее защищенных граждан. Как знать к чему могла привести внезапно вспыхнувшая угроза. Конечно, разногласий осталось гораздо меньше, конечно силы «неприсоединенных» несравнимы с мощью мировой коалиции, но недооценивать их нельзя. У всего в нашем мире есть своя точка разрушения, важно найти ее у других, и постараться уничтожить у себя, по крайней мере, сделать невидимой, что бы никто другой не смог добраться. Для решения данной задачи подходит множество способов, от простейших, известных многим, до уникальных, тайна существования которых спрятана за семью замками. Об одной из таких тайн Кер должна была рассказать в ближайшем докладе на съезде. Именно его она сейчас окончательно правила у себя в столовой, допивая вторую чашечку кофе.
За окном давно рассвело, ласковое яркое солнышко поднялось уже довольно высоко. Золотые блики, словно живые пятна, медленно ползли по янтарному половому покрытию. Керол, включив магнитный копир информации, и откинувшись на спинку кресла, чуть оттолкнулась ногой. Начавшееся вращение плавно засасывало механический голос, который читал доклад вслух, одновременно записывая его в памяти.
2178 Алмаз
В глубинах самого большого пресного озера в мире, могучего Байкала два года назад был найден невиданный дотоле артефакт – голубой алмаз, беспрецедентной величины и силы. Высота его внешних граней равнялась трем метрам. Общий объем составлял 9.9 метров кубических, но это не главное. Его материальная и эстетическая ценность, которые сами по себе ничем не могли быть определены, были абсолютно не сравнимы с другой, наивысшей ценностью. Внутри алмаза сияла ЖИЗНЬ. Да сияла, более точного слова трудно подобрать. Совершенно новая, непознанная форма светового организма жила внутри. Точно определить, чем является сам алмаз – самой этой жизнью, телом для нее, домом или тюрьмой , ученые работающие над проектом еще не сумели. Но взаимная связь, похожая на телепатическую, была установлена. Прекрасное существо немыслимым образом воздействовало на окружающих людей. Воздействовало постоянно, но когда прямые солнечные лучи проникали в поверхность алмаза под определенным углом, разбуженный ими источник начинал расти, изливаться, танцевать миллиардами живых лучей. Яркость становилась нестерпимой для человеческого глаза, и теплота нежная, ласковая, как материнское дыхание, мягко обволакивало тело. Свет незаметно проникал внутрь и сливался с душой, рисуя перед открытым взором чудесные картины великой цивилизации. Птицы и животные, с похожими на человеческие, лицами. Живые, разговаривающие деревья, немного прозрачные и подсвеченные изнутри, радужные, смеющиеся отраженным смехом облака. Само пятимерное пространство, раскрывающееся несказанной красоты цветком и чудесные золотоликие люди, вернее кто – то, внешне очень похожий на людей. Женщины, мужчины, дети. Звонкий голос, обрывки песен…, гимн. И музыка – небесная, живая, танцующая в ванильном небе как северное сияние.
Человек выходил из этого состояния также легко, незаметно, как и входил, но это еще не главное. Сначала ученые обратили внимание, что все, без исключения каким – то образом соприкасавшееся с данным объектом росло, дышало, функционировало без сбоев. За год проведения специализированных исследований не было зафиксировано не единого заболевшего, как у испытуемых, так и у испытателей. Кроме того, отличался бурный процесс духовного и можно так выразиться телепатического развития определенных людей. Человек, как – будто, начинал слышать голос травы, понимать язык ветра, разговаривать с животными, с водой, с землей. У других просыпалось неутомимое творчество. Специалист по химическому анализу, например, начал рисовать удивительные по красоте и технике исполнения картины. Кто– то начал писать стихи, кто– то занялся танцем, кто – то увлекся музыкальным творчеством, причем все они достигли заметных результатов за небольшое время своего увлечения. Даже главный руководитель проекта, профессор Деорути, запел восхитительным баритоном. Каролина являлась главным куратором данного проекта со стороны правящего органа. Уже почти год она непосредственно встречалась с удивительным камнем, не менее одного раза в месяц, бывало и чаще. Прекрасный алмаз сумел повлиять и на нее.
Я уже рассказывала, что Керол могла летать, путешествовать во снах. Случалось это довольно часто. После быстрого головокружительного вращения, женщина ощущала себя вне тела. Первые мгновения была кромешная тьма, затем быстрый сумбурный полет, который заканчивался так же внезапно, как и начинался. И как – то вдруг, будто открыв глаза, она начинала видеть. Это были разные миры, и разные сущности встречали ее там. Путешествия иногда повторялись, иногда нет. Иногда были настолько яркими и живыми, что врезались в память навсегда. Но чаще всего, проснувшись или очнувшись в своем теле, Керол не помнила ничего. О том, что она была в очередном полете, говорило бешено стучавшее сердце и мелкая дрожь, сотрясающая организм. Так вот, за период участия в данном грандиозном исследовании, слепых стираемых в памяти путешествий практически не осталось. Все чаще и чаще она видела тот мир, о котором рассказывал кристалл, видела так ясно и отчетливо, до мелочей, что казалось, она сама была его частью когда – то.
Изучение алмаза продвигалось медленно. Люди столкнулись с чем – то настолько непостижимым, что сама возможность понимания этого, заняла более половины потраченного времени. Определенно ясно было только одно: алмаз совершенная, высокоразумная форма жизни, человеческим разумом, к сожалению, трудно постижимая. Человеческий мозг мог почувствовать отдаленно, великую благодать ее, силу и чистоту, но изучить, разложить по полочкам не получалось. Такие важнейшие процессы жизнедеятельности нашего мира, как дыхание, питание и многие другие – совершенно отсутствовали. Все они отчасти, были заменены процессом светового наполнения – солнечного натурального или искусственного, но и без них алмаз чувствовал себя превосходно, причем в полной темноте, он сам излучал невероятное по красоте разноцветное свечение, чем – то напоминающее северное сияние, но гораздо красивее и ярче. Сначала ученые подумали, что живой свет, словно в тюрьме, заперт в углеродной алмазной формуле, но тут же были ошеломлены опровержением самого камня, который прочитав их мысли, показал блистательный танец. На глазах изумленных людей, горящие твердые грани превратились в сверкающий жидкий огонь, почти прозрачный, бриллиантовый, разлетающийся на миллионы солнечных искр, и вновь сливающийся в совершенные земные или неведомые формы. Сколько продолжалось таинственное шоу никто не понял. Все часы, находившиеся в помещении, просто остановились, будто само время исчезло, растворилось, став соучастником прекрасного танца. Люди очнулись только после того, как алмаз снова принял привычную форму и негаснущими смеющимися огоньками лукаво подмигивал изнутри.
Алмаз определенно умел общаться. Он обычными человеческими мыслями доносил необходимую информацию для выбранного индивида. Мысли сами собой, рождались в голове избранного, но в тоже время не пропадало ощущение, что это именно живой огонь предает тебе их. Правда, общение происходило довольно редко. Люди выбирались случайные, за исключением Кэр. Складывалось впечатление, что тот, кто в определенный момент времени попадал в энергетический всплеск камня и получал его благодать. Очень часто информация касалась основополагающих законов бытия или непознанных тайн, но ее содержание не всегда поддавалось человеческому разуму. В решении обыденных вопросов, напротив она была проста, лаконична и помогала тому, кто ее получил для прохождения жизненных трудностей, или достижении поставленных целей. В человеческих снах тех, кто каким – то образом соприкасался с алмазом, она визуализировалась, описывая далекий непонятный, но такой красивый мир. Сны разных людей были очень похожи. В них чувствовалась необъятная ностальгическая грусть, и сразу становилось понятно, что живой огонь описывает свой дом – место, где был счастлив и любим.
Повторюсь, что Кэрол была исключением, ее появление голубой камень чувствовал всегда. Сначала ученые отнесли это к числу случайностей, но затем, чем больше проходило времени, тем крепче и определеннее вырисовывалась незримая связь. Еще до визуального присутствия женщины в зале лаборатории, алмаз начинал незаметно внешне, но довольно ощутимо внутренне дрожать искрящимся, похожим на электрическое, напряжением. У тех, кто присутствовал рядом, возникало ощущение волнения, причем показания множества приборов также зашкаливало. Только Каролина особого воздействия на себе не замечала, скорее наоборот, приближение к алмазу разливало в ее сердце чувство настоящего покоя. Душа наполнялась счастьем и защищенностью, словно она не женщина, а грудной младенец, засыпающий на руках у мамы. Да, пути Господни неисповедимы! Сам камень хотел этого. Человек не видит, как распускается цветок, что уж говорить о бесконечности незримых импульсов, летящих к центру расцветающей вселенной. Все в жизни имеет свое место, время и смысл. Все произошедшее из чего – то вытекает, и приводит к новому событию. Если живой алмаз вышел из темноты и решил проявиться сейчас, значит того желало то безграничное и неведомое, что создало нас всех. Нет, молчать больше нельзя, надо обязательно передать тайну людям! Главный вопрос – как! Риск велик, но будущее того стоит.
Дело в том, то Керол семь дней тому назад, в момент последнего посещения алмаза, получила от него явное предупреждение. Камень как всегда во время ее появления стал изливать таинственное свечение. Один из лучей целенаправленно был направлен в область головы, и перед глазами Кер тут же понеслась череда образов. Сначала его мир. Алмаз в центре огромного храма, его окружает множество прекрасных сущностей, по – видимому идет какая – то важная церемония. Но внезапно живой камень начинает чернеть и испускать что – то наподобие дыма, а затем – в страшном переполохе и суете он исчезает. Всеобъемлющее горе темной тучей накрывает безмятежный высший мир. Затем появляется родная Земля. Планета охвачена огнем битв и пожарищ. Сотни, тысячи лиц всплывали, сменяя друг друга нескончаемой каруселью. Женщины, мужчины, дети – и в каждом немая просьба о помощи! Керол понимала, что должна непременно что – то сделать, но информации о том, что именно произошло и какие действия необходимы для исправления случившегося у нее не было. Затем картинки сменились световым ливнем – ослепляющим и всепронизывающим! И голос, таинственный внутренний голос , повторяющий несколько фраз.
В сердце вечного воина – горы, в теплом ложе спящего огня,
Среди синих вод святой воды – есть готовое место для меня.
Там сойдутся тысячи лучей, преломившись в гранях оживут,
И с соленым ветром и дождем, благодать живущим принесут!
Фраза повторялась и повторялась, пока наконец, Каролина не увидела это место. Увидела сначала сверху, с огромной высоты, поэтому смогла приблизительно запомнить координаты. А затем начала приближаться, постепенно рассматривая подробности окружающего.
Между Африканским и Американским континентами, почти у самого экватора находился среднего размера остров с одной могучей вершиной. Кер прекрасно знала географию, она объездила весь мир, но этого острова никогда не было ни в реальности, ни на картах. Такая высоченная гора не могла не остаться незамеченной, тем более в условиях современного мироустройства и научного прогресса. Остров был вулканического происхождения, так как на самой верхушке, в центре кратера сияло ярко голубое озеро, с переливающимися фонтанами бьющих гейзеров. Теплые ниспадающие потоки действительно образовывали уютное ложе, и в последней вспыхнувшей картине она увидела, как живой камень опускается с небес в лоно своего хранилища. Голубой алмаз сливался с голубыми фонтанами озерной воды, и начинал рости, быстро увеличиваясь в размерах, пока не заполнил собою все внутреннее пространство кратера. Затем к нему от стоявшего в зените солнца полетело множество световых рек. Свет наполнял собою камень, но проходя сквозь него, как через призму не просто рассеивался. Он становился светом камня! А затем уже, взрываясь нескончаемыми фейерверками летел и заполнял весь земной мир!
– Я буду там! Я должен быть там как можно быстрее! Ложе спасет всех! Торопись! – после этих слов контакт прекратился, живой камень опять вошел в свои границы и стал огромным драгоценным алмазом, блистающим на постаменте. А Керол, приняв в сердце твердое решение, стала готовить пути его реализации.
Живой огонь должен быть рассекречен и вседоступен! Необходимо найти остров – ложе и доставить его туда! Чего бы нам это не стоило – прочь страхи и препоны! Да, всегда при передаче сакральных знаний человечеству, возникает опасность их негативного использования определенной его частью. Мир неоднороден, и даже в наше время, конечно, существуют те, целью рождения которых является его полное уничтожение, или хотя – бы частичное разрушение. Как может повлиять алмаз на них неизвестно, а вот предопределить обратную реакцию не трудно. Может быть все что угодно. Поэтому решение принималось так долго. И вот теперь твердое одобрение мистера Ли и семи членов высшей палаты достигнуто. Доклад готов, осталось совсем немного времени до его общественной огласки. Сегодня Каролина выступит с внутренним докладом съезду, а завтра новая тайна, способная осветить своей силой целый мир, вольется в умы миллионов. Не все грани будут раскрыты сразу. Придется усилить и так беспрецедентную охрану, но главное земной мир узнает, а многие из землян на себе почувствуют, что у них появился новый благодатный друг!
2178 Лиз
Лиз расчесывалась у зеркала, когда услышала громкий звонок видеофона. Связь включалась нажатием кнопочки на тонком браслете руки. Изображение появлялось прямо перед взором человека, где бы он не находился, причем видеть его, по желанию мог только он.
– Здравствуй Лизонька, здравствуй родная – теплый голос Иоланды вызвал в Лиз эмоции, сравнимые с детскими, когда тебе неожиданно дарят твое самое любимое лакомство.
– Привет Лан, хорошо что вспомнила обо мне, я так соскучилась!
– Соскучилась, это хорошо, хочу пригласить тебя на девичник, завтра часам так к семи вечера, как всегда к Леонардо, сможешь или придется перенести время?
– Смогу, смогу, время мне подходит, будем только мы вчетвером или еще кто – то?
– Конечно мы, тебе еще кто – то нужен?
– Нет Ланочка, там мне кроме вас никто не нужен. У тебя все нормально, глаза какие – то грустные?
– Не переживай, ничего у меня не случилось, все как всегда – чисто, ровно, красиво, так красиво что хочется ударить со всей силы и разбить на мелкие осколки.
– А он мятежный ищет бури!
– Нет, Лиз, бури мне уж точно не нужно. Давай до встречи, если что – то изменится сообщи!
Изображение исчезло, и Лиза вновь повернулась к зеркалу. В зеленых глазах заблестели веселые солнечные зайчики.
– Надо заказать билеты и предупредить на работе, что – бы завтра вызывали во вторую смену. Все бегу, бегу, бегу, Максиму по дороге расскажу… Вместе со спешащими мыслями, ее легкие каблучки, эхом от закрытой двери застучали вниз по лестнице .
Каждая встреча девушек, а теперь уже очаровательных женщин была настоящим праздником. Щебет голосов, смех, щемящая радость в груди напоминали о той беззаботной школьной жизни, когда они были настоящей семьей. Пять лет разницы в возрасте – абсолютно не срок, поэтому выглядели подруги ровесницами. Но какая – то материнская забота старших Иоланды и Каролины над младшими Лизой и Мерлин все же оставалась. Наверное, не могло быть по – другому. Незримая ответственность тех, кто помогал расти младшему всегда остается в сердце. Да и для выросших, самой действенной и необходимой помощью, является помощь тех близких людей, которые чаще всего были рядом в детстве.
2178 Мерлин
Мер только открыла глаза, чуть потянувшись она с бессмысленной улыбкой уставилась в потолок, и лежала так минут пять, будто ждала чего – то. Громкий звонок видеофона окончательно выдернул ее из забытьи.
– Мер, привет, я что тебя разбудила? По-моему, у вас уже девять утра?
– Все хорошо, ночью на срочный вызов выезжала, поэтому еще дома. Не переживай, я проснулась. Лежала, молилась и просила послать мне сегодня что-нибудь очень, очень хорошее. И тут ты звонишь!
– Тогда твое желание исполнилось, приглашаю тебя сегодня в семь вечера к Леонардо, как всегда. Так что переноси свои планы и даже не думай отказаться. Я знаю, ты очень занята, но без тебя никак, что скажешь?
– Я приеду, конечно, приеду, а ты куда такая красивая собралась? Не то, что я – неумытая, в одеяле.
– Да как всегда, работаю, у меня выступление через два часа, положение обязывает.
– Кер, ты правда шикарно выглядишь, я тобой горжусь. Все не буду отрывать, вижу спешишь, до встречи, пока! – Мерлин помахала на прощанье рукой и, улыбающаяся Керол, испарилась вместе с экраном.
– Влюбиться что – ли – подумала Мери, взглянув в зеркало.
– Кер наверное влюбилась, а я все жду, жду неизвестно кого. Так – то я пока ничего. Интересно сколько еще продержусь без таблеток и инъекций, лет пять, десять, может сейчас начать…». Обернувшись пару раз вокруг себя, Мерлин с какой – то глубокой грустью прервала собственный диалог, и посмотрев в глаза отражению так же тихо прошептала:
– Майкл, где ты? Где ты, Майкл?!
Еще минуты три она стояла так, плотно сомкнув ресницы и кулаки. Видно было, как бьется ее сердце под тонким кружевом сорочки, как вздрагивают венки на запястье и шее, как рвется наружу нестерпимый крик души! Но глаза открылись, и снова взглянув на себя, Мер, чуть успокоившись, твердо произнесла:
– Я жду тебя! Я ищу тебя! Я найду тебя! Все будет хорошо!
Они познакомились давно, еще в веселой студенческой жизни. Мерлин, как подающего большие надежды молодого ученого, взяли в научную экспедицию на образовавшиеся недавно вулканические острова в центре Атлантического океана. В распоряжение ученых был предоставлен надводно – подводный лайнер экспедиторского корпуса. Майкл служил там младшим помощником капитана. Мерлин не сразу ответила на настойчивые ухаживания молодого офицера. Уж очень он был хорош собой, а она не доверяла красивым мужчинам. Они казались ей самовлюбленными и неглубокими людьми. Но Майкл был не глуп. Кроме офицерской службы он занимался инженерным проектированием, создавал новейший воздушно подводный аппарат, причем отдавал этому практически все свое свободное время. Эта его бесконечная упертость и желание достичь невозможного более прочего повлияли на юное женское сердце. Сначала были просто взгляды, затем легкое дружеское общение. Оно продолжалось все два с половиной месяца пока шли работы. Мер сама не заметила, как робкое ответное чувство, расцвело в ее сердце. Ей было просто хорошо, очень, очень хорошо рядом с ним. Хорошо разговаривать, играться, шутить. Хорошо смотреть на закат, когда пылающее солнце расплавлялось в оранжевых волнах океана. Хорошо, когда его плечо касалось ее руки, и широкая ладонь накрывала тонкие пальцы. Они оба, почти физически чувствовали нарастающее притяжение. Но это была еще не любовь, вернее Мерлин так думала, что не любовь.
Любовь ее накрыла сразу после расставания. Экспедиция завершилась в начале осени. Обветренные, загоревшие, пропитанные океанским воздухом ребята разъезжались кто куда. Мер сама хотела этого и ждала. Во – первых, она соскучилась по своим родным и близким, по привычному образу жизни. Во – вторых, она впервые почувствовала колющее жало ревности, когда какая – либо женская особа (а таких было немало) пыталась привлечь внимание красавца Майкла. Появившаяся в следствии этого раздражительность, бесила молодую леди даже больше, чем сама ревность. Девушка могла сорваться, сказать что – то резкое и обидное, а Майкл отвечал лишь полным недоумения взглядом. Мер так хотелось вернуть сердцу прежнее спокойствие. Они и попрощались немного сухо и натянуто.
Резкий утренний ветер совсем растрепал ее волосы. То ли от вчерашнего алкоголя, то ли от нарастающего волнения во рту совсем пересохло, а сердце охватило бьющееся смущение. Мерлин никак не могла выбросить из мыслей сумасшедшую вчерашнюю ночь.
Прощальная вечеринка еще шумела в банкетном зале, а они целовались – страстно, безудержно, в кромешной тьме под пьяными звездами. Целовались так, что не было ни единой мысли в голове, только огромное сладострастное желание трогать, ощущать, прикасаться друг к другу. Мери сама сбросила блузку и обнажила грудь. Майкл смотрел на нее завороженно, дрожащими пальцами, расстегивая рубашку. Звездные блики ползли по горячим молодым телам, и ребята замерли на мгновенье, наслаждаясь красотой друг друга. И снова, будто подгоняемые порывами ветра слились в бесконечных объятиях. Нет, той заветной интимной грани они не перешли, но у Мер ощущение было такое , что все уже случилось.
Капитан и весь офицерский состав судна выстроились на верхней палубе, провожая ученых. Крикливые чайки устало качались в пенных волнах. Капитан пожимал руку и обнимал каждого, кто покидал его корабль. Экипаж и научно – исследовательский состав экспедиции сумели по настоящему сдружиться за время путешествия, так что эмоции в момент расставания били ключом. Когда подошла очередь Мерлин, Николай Васильевич (так звали капитана) по отечески обнял ее, и не снимая рук наставительно произнес: «Сударыня, Вам предстоит великое будущее. Послушайте старого моряка, не сворачивайте, идите к цели, и вы обязательно достигнете ее»
– Спасибо – Мери пожала в ответ твердую загорелую руку и искренне ответила:
– Я буду очень скучать, я буду всех Вас помнить. Желаю удачи и успехов! Умные глаза капитана стали немножко хитрые, и чуть наклонившись вперед, он тихонько прошептал ей на ухо:
– Да, да, надеюсь, тебе не дадут забыть! Мер вспыхнула и еще больше смутившись, пошла дальше. Ребята обнимали ее, целовали, шутили. Мерлин улыбалась автоматически, стараясь каждому сказать что – то хорошее, а в голове кружилось одно – Майкл, как попрощаться с Майклом. Он стоял последним, специально выбрав такую позицию, чтобы хоть на минуту остаться один на один. Его белокурые, вьющиеся волосы нежно гладил соленый ветер. Глаза голубые, как бездонное небо вокруг, смотрели на Мер с какой – то щенячьей нежностью. Он бережно взял ее за руку и чуть сбивчиво произнес: «Я посмотрел в бортовом журнале твой адрес и отправил на джи почту все свои адреса, номера и координаты. Через две недели приеду домой и буду ждать хоть какой – то весточки».
Мери казалось, что все окружающие смотрят только на них. Ей так хотелось поцеловать его загорелое лицо, прикоснувшись к складочке в левом уголке губ, но вместо этого она совсем не своим голосом сухо произнесла:
– Да, конечно, я напишу тебе или позвоню, наверное… пойду, мне пора – с силой оторвав его руку девушка спустилась с корабля.
Всю дорогу домой Мери безуспешно прогоняла беспрерывно всплывающую в голове фразу:
