скачать книгу бесплатно
– Ладно, извините, ляпнул, не подумав, – улыбнулся я. – Но тут – забудьте. Персонажи – те же, антураж будет на высоте, а сюжет кардинально поменяется!
– Боевка будет? – поинтересовался Гэвейн, любовно поглаживая свою деревянную секиру. Ну да, этот маньяк в своем репертуаре. Доспех и оружие у него – настоящие произведения искусства.
– Все узнаете в свое время. На ролинг[4 - Ролинг – вхождение в роль в ролевых играх.] будет пара часов прямо на месте. – Я сделал небольшую паузу. – Но белый хайратник[5 - Белый хайратник – в ролевых играх знак того, что персонаж убит.] готовь – может пригодиться.
Гэвейн ответил мне кровожадной улыбкой. Она не совсем соответствовала его образу старого солдата, но как игроку подходила вполне. Впрочем, тормоза у него были в порядке. Мы безбашенных в игры не берем – себе дороже выйдет.
– А мастер участвует? – спросила Кейт.
Я ощутил мимолетный укол ревности. Пашка, конечно, мой старший брат и безнадежно женатый человек, но Кейт не упускает случая выказать ему свое расположение. Особенно при мне. Видимо, специально, чтобы я шибко губу не раскатывал.
– Там узнаете. – Я снова улыбнулся ей. На сей раз загадочно. Жаль, что ей по фиг мои улыбки. Всех разновидностей.
Она пожала плечами и стала демонстративно смотреть в окно, на проплывающую мимо стену елей. Ей бы Снежную Королеву играть, а не хранительницу Таггерт. Я поймал сочувственный взгляд Доминика. «Оставь, тебе не светит!» – говорил этот взгляд. Что же, я знал это, но продолжал попытки с упертостью китайского брутфорсера, вводящего пароль «МаоДзэдун».
– «Кровь и честь» в тайге? – с сомнением спросил Луи. – Это больше для «Восхода голубой луны»[6 - «Восход голубой луны» – фэнтезийный роман Саймона Грина о нашествии демонов на Лесное королевство.] подходит.
– Мы с братом знаем, что делаем. Вот…
– Увидим, да, – перебил Луи. – Мы уже поняли. Руссиш партизанен.
Я мог понять нашу команду: пока что все действительно выглядело не ах. Наш микроавтобус с одним из игротехов брата за рулем ехал по узкой дороге, которую с обеих сторон обступала суровая тайга. Сама дорога, правда, была на удивление приличного качества для такого захолустья. Впрочем, это для них «на удивление». А мне было все труднее стоически молчать, предвкушая отвисшие челюсти всей команды, когда мы приблизимся к конечному пункту нашего пути.
Я и сам впервые увидел это полностью завершенным неделю назад, когда приехал с братом на предварительную подготовку к игре. И был ошеломлен. Повезло мне все-таки и с отцом, и с братом! Брат мой единомышленник. Пока. Оба болеем ролевыми играми. Но он – мастер от бога. У него талант делать умопомрачительные игры. Вот только он собирается завязать. Эта игра должна стать его лебединой песней. А жаль. Будем откровенны: я в этом плане ему даже близко не ровня.
Что же до папы… он просто чокнутый. В хорошем смысле слова. Даже больше, чем я, а это показатель! Олигарх-романтик – вид редкий, вымирающий. Таких в Красную книгу заносить надо. Но главное – отец с пониманием относится к нашему с братом сдвигу по фазе на ролевых играх. Другой бы уже всю плешь проел, что давно пора стать серьезней, заняться делами и бла-бла-бла. Впрочем, тут меня хорошо прикрывает Пашка. Он потому и завязывает, что с головой уходит в отцовский бизнес. Вот уж наследник мечты! За свою строительную империю отец может быть полностью спокоен, стало быть, до меня можно особо не докапываться… до поры до времени.
Конечно, это свое лесногорское чудо отец не для меня строил, а для себя – сам с такого кайф ловит, но когда мы с братом увидели еще недострой и, подобрав с земли челюсти, завели разговор о большой фэнтезийной игре, он согласился без разговоров. Ну, то есть не совсем без разговоров, но условия выставил вполне приемлемые. На предмет роста моей будущей сознательности (ну не может же отец в самом деле совсем об этом не говорить). Конечно, сыграло свою роль и то, что в этом августе мне должно стукнуть двадцать пять. Отыграть к такой дате принца Викто?ра, почти моего тезку из гриновской нетленки, для меня – дело чести, ни больше ни меньше. И разумеется, только там, в отцовском Логове.
Лес кончился внезапно, словно отрезанный великанским ножом, и нашим взглядам открылся Лесногорск. Точнее, чуть больше половины Лесногорска. Сам по себе этот маленький серый городишко ничем особо не выделяется из тысяч таких же… Раньше не выделялся. До тех пор, пока на него не упал взгляд строительного магната Петра Подгурского – моего отца. Даже не помню, чем был обязан скромный Лесногорск первому визиту такой шишки. Кажется, отец инспектировал недавно приобретенный мраморный карьер к югу от городка. Дорога до Лесногорска в те времена была аховая, не то что сейчас, поэтому пришлось лететь на вертолете. Это все и решило.
Петр Подгурский увидел городок с высоты и совершенно пленился северным пригородом, вернее, его живописными окрестностями – поросшими еловым лесом холмами и спрыгивающим со склона горы Лосихи резвым водопадом. Сам Лесногорск имел форму подковы, огибающей массивный круп Лосихи, которая, разумеется, заросла лесом, как и все здесь. Воевать с ним и застраивать ее крутые склоны градостроители не стали – овчинка выделки не стоила – и расположили поселение в уютной долине у подножия. Южный «рог» подковы представлял собой основную часть города – с административными зданиями, торговым центром и кинотеатром, а также единственным, кроме карьера, местным предприятием – мебельным комбинатом, а вот северный… По сути, на тот момент он только начинал застраиваться – склады да маленький спальный райончик. Отец пресек этот процесс на начальном этапе и скупил там всю землю на корню: просто хотел и мог себе позволить – необходимое и достаточное условие соблюдено.
Позже он говорил, что увидел перспективу, только не для бизнеса, а для души, и не смог устоять. Даже для моего отца это было не совсем обычно: будь подобные закидоны правилом, а не исключением, Петр Подгурский никогда не достиг бы таких высот в своем деле. Развернулся он там основательно: и мы с мамой и братом, и бизнес-партнеры только рты пораскрывали. На осторожные вопросы и недоуменные взгляды ответ был один: «Мои деньги – моя мечта». Кстати, в строительство Логова отец и впрямь не пустил ни рубля из бюджета корпорации – редкость по нынешним временам. Только личную заначку. А в результате невзрачный захолустный Лесногорск заполучил хорошего качества автомобильную дорогу и достопримечательность, грозившую стать Меккой для туристов со всей области.
Вот только Логово с южной дороги не было видно – оно скрывалось за горбатой спиной Лосихи. Именно поэтому, когда наш микроавтобус въехал в Лесногорск, ничего особенного и сногсшибательного мы не увидели – дыра дырой. Так что я поначалу огреб по полной – и мрачных взглядов, и пожиманий плечами, и ехидного хмыканья, и акульей тридцатидвухзубой ухмылки Луи. Но стиснул зубы и молчал, изображая из себя египетского Сфинкса. Это одна из моих масок: «Спокуха, все под контролем». Народ считал и понял – не первый год тесно общаемся. Даже Кейт не озвучила то, что наверняка крутилось у нее на языке.
Мое время пришло, когда мы обогнули куцый «хвост» Лосихи. Первым раздался длинный художественный посвист. Это отреагировал Доминик. Луи восхищенно выматерился, не забыв, впрочем, после извиниться перед дамами. Впрочем, дамам было не до его извинений, как и всем остальным: они припали к окнам, рассматривая неведомо как сюда попавший кусок средневековья. Асфальт сменился булыжной мостовой, улочку окружили каменные одно- и двухэтажные дома во французском стиле времен Столетней войны – узкие стрельчатые окна, крутоскатные крыши. Дальше – больше. Из-за домов гордо выступила высокая ратушная башня с большими часами и витиеватым бронзовым флюгером, в котором угадывалось некое диковинное создание, гибрид петуха и грифона. А на десерт… Тут уже в микроавтобусе повисла почти благоговейная тишина, потому что на вершине холма, расположившегося за средневековым кварталом, грозно восседал мощный пятибашенный замок со стенами пятнадцатиметровой высоты. Это была настоящая крепость с зубцами по верху стен, бойницами для лучников, наполненным водой рвом и здоровенными коваными воротами, к которым вел подъемный мост. Над стенами возвышался величественный донжон, увенчанный геральдическим львом.
Логово. Даже я балдел от вида, хотя уже бывал здесь. Какое-то время наслаждался потрясением своей команды, а потом торжественно произнес:
– Дамы и господа, добро пожаловать в Полуночный замок![7 - Полуночный замок – напичканное магией, привидениями и аномальными местами родовое гнездо королевской династии Редгарта из романа Саймона Грина «Кровь и честь».]
Интерлюдия 1. Дневник неизвестного (Девятый год метеоритного дождя)
10 июня
В наше время, когда вокруг сплошные признаки близкого конца света, не так много стимулов продолжать жить. Думаю, подавляющему большинству людей не хотелось бы, чтобы конец известного нам мира случился при их жизни. А мне вот интересно. Мой стимул – знание. И любопытство. Вот хотелось бы мне посмотреть, как изменится мир, когда Сеятели завершат свою работу. Не думаю, что речь идет о полном уничтожении человеческого вида. Скорее, о преобразовании. Во что? Последние годы… да нет, даже десятилетия чертова уйма шарлатанов от науки кричала о фазовом переходе, толком не представляя, что это такое и с чем его едят. Сейчас у них есть шанс это увидеть. Более того – поучаствовать. Не вижу радости, господа! Почему-то только страх. Какой будет новая форма доминирующей разумной жизни на Земле? Человекоподобная или нет? Да и нужно ли будет вообще Человеку Новому (не путать с Измененными из НМП) физическое тело? У меня есть основания думать, что нет. По крайней мере от постоянной привязки к одному телу можно избавиться точно. Пробовал – получилось. Для этого достаточно избавиться от инерционности нашего сознания и перестать воспринимать себя именно как материальный объект. Полагаю, я не единственный додумался до этого. А может быть, даже не первый. Больше всего, разумеется, шансов у тех, кто подвергся изменению, причем давно – на территориях, подконтрольных самым первым из пробудившихся Источников Сеятелей. Интересно, то, что я собой представляю сейчас, – окончательная фаза или снова промежуточная?
Но это еще не главное. Главное в другом. Является ли программа Сеятелей жесткой, инвариантной? Будет ли она оставаться неизменной при любом ходе событий, или сможет адаптироваться к меняющимся обстоятельствам? А главное – есть ли возможность повлиять на нее со стороны? Подкорректировать программу? Моей натуре претит пассивное ожидание задуманных кем-то перемен. Мне хочется менять мир самому. Не ждать милости от Сеятелей, так сказать. Возможно, и эта мысль пришла в голову не мне одному, но я хочу попробовать ее реализовать. Естественно, не всякий сможет воздействовать на Источник – тут нужен определенный уровень знаний и возможностей. Не всякого он и подпустит к себе. Полагаю, тут должен сработать маркер «свой». Тот, кто попытается взаимодействовать с Источником, должен представлять собой форму жизни, приближенную к тому, что заведено в его программе. Тут у меня есть шансы. На данный момент я уж точно не являюсь человеком в обычном понимании. Более того – у меня был опыт «общения» с Источником, правда, кратковременного.
И еще одно. Если вы хотите приручить дикого зверя, лучше всего это делать с младенческого возраста. Взрослый, сформировавшийся зверь не поддастся на ваши приемы. Попытка дрессировать его может закончиться плачевно. Рысенка можно воспитать ласковым домашним любимцем. Взрослую рысь – никогда. К чему я все это? Мне нужно найти непробужденный Источник и «вести» его с самого начала. Так и только так у меня будет шанс «воспитать» его несколько иначе, чем в него заложено Сеятелями, поменять программу.
Как поменять? Что именно я хочу в нее заложить? Если честно, я и сам это пока до конца не представляю. У меня есть только наметки плана. Но ведь Источник тоже еще не рядом со мной, и приступать к работе с ним мне не сейчас и не завтра. Успею придумать. Проблемы нужно решать по мере их появления. На данный момент моя проблема – отыскать Источник, находящийся в состоянии предпробуждения. Проблема нетривиальная. Такой Источник не испускает достаточно сильных сигналов, которые позволили бы обнаружить его с большого расстояния. Впрочем, у меня есть несколько идей на этот счет. Буду проверять их по очереди. Какая-нибудь да сработает. Жаль, что некому пожелать мне удачи…
Глава 3. Художник
Иркутск. Десятый год метеоритного дождя
Темнота. Бездонная. Внутри меня ворочается страх, вяжет из моих внутренностей булини, восьмерки, рифовые и шкотовые узлы, затягивая каждый со всей дури, до боли затягивая. Я не боюсь темноты. Обычной. Но эта… она живая. И голодная. Клочки мрака, от которых исходит холод и тихий шорох, словно помехи в радиоприемнике, потерявшем станцию. И еще – некий шум, но он не от них. Он в ушах, в голове. Словно нечто говорит со мной, шепчет на ухо мантру смерти. И в тот момент, когда я пойму, о чем она, просто перестану быть. Пятна – порождения Провала. Они очень близко, ползут ко мне, а я не могу пошевелиться. Стою и смотрю на них, будто под гипнозом. У них нет глаз, но я чувствую их взгляды. Нет рта, но их дикий голод отзывается вибрацией в моем животе. Сожрут. Вот сейчас они меня сожрут. Интересно, это больно? Ответ я получаю, когда ближайший ко мне обрывок алчной тьмы касается моей ноги…
Крик!
* * *
Я не сразу понимаю, где нахожусь. Номер в отеле, кровать. Испарина, легкая нервная дрожь, ощущение, что я не один. И словно в подтверждение этого чья-то ладонь ложится мне на лоб. Прикосновение явно женское. Я искоса смотрю влево. Рита. Господи, это Рита!
– Что с тобой, Тема?
– Кошмар, – хрипло шепчу я пересохшим ртом. Каждое слово, будто наждак, дерет мое горло. – У меня бывает.
– Немудрено. Бедненький! С такой-то работой… – Рита улыбается. Тепло, но опять чуть лукаво. По-другому она, наверное, и не умеет. – Эк тебя вырубило! Я так умотала, или…
– Или, – пытаюсь усмехнуться я. – Сомневаешься в моих физических возможностях?
– И в мыслях нет! – тихо произносит она, все так же улыбаясь. Ее пальцы нежно убирают с моего лба мокрую от пота прядь, лезущую в глаза.
– Правильно! Я просто мало сплю последнее время. Почти не сплю, если честно.
– Удивляюсь я вам, уфологам. – Перед последним словом она делает коротенькую паузу, но я замечаю. Не поверила? – Зачем постоянно жизнью рисковать? Адреналина не хватает?
– Э нет! Ты адреналинщиков не видела. Они в нашей профессии долго не живут. Выживают прагматики, осторожные. Параноики еще. В Зоне смерть за усы не подергаешь, потому что нет у нее никаких усов. Только полная зубов пасть.
– Поэтично ты выражаешься… Художник. – Рита ежится, поднимается, и только тут я замечаю, что она почти уже одета. – Мне пора.
– Так быстро?
– Н-да, быстро! – Она фыркает и капризно надувает губы. – Спать меньше надо!
Видимо, что-то в моем выражении лица не так, потому что усмешка блекнет.
– Да ладно, шучу я, шучу – ты спал-то всего минут пятнадцать. Однако меня могут потерять – ведь самолет давно сел.
– Позвони им.
– Угу, и что сказать? – Она садится на кровать и снова улыбается. – Что у меня бурный дорожный роман с уфологом-художником?
– А почему бы нет?
Рита легонько щелкает меня пальцем по носу.
– Мы, кажется, договаривались: никаких обязательств и продолжений!
– Ну, хотя бы пока ты здесь… Кстати, «пока» – это сколько?
– Четыре дня. А потом – в Тай! – Ее улыбка делается мечтательной. – Только теплое море и я!
Четыре дня – это много или мало? Так сразу и не скажешь, но когда мой взгляд останавливается на приподнятых уголках ее губ, мне начинает казаться, что слишком мало. Ничто практически.
– Ну хотя бы четыре дня. Это же не считается продолжением, да?
Она снова щелкает меня по носу.
– Читер! Ладно, так и быть, не считается. Я позвоню тебе.
Рита поднимается на ноги и берет свою сумку.
– Все. Побежала.
– Подожди! Я с тобой! Я быстро!
– Зачем?
– Ну… провожу. Сумку помогу донести.
– А тебя не потеряют?
– Не-а. Я никому не сказал, что лечу. Сюрприз будет!
Она, похоже, хочет что-то сказать, но меняет решение и только молча смотрит, как я одеваюсь. С моей практикой и сноровкой это отнимает меньше минуты. Взгляд Риты делается задумчивым.
– М-да… Интересный вы народ, уфологи!
* * *
Такси останавливается около обшарпанного двухэтажного барака. Прощаемся целомудренно – поцелуй в щеку на заднем сиденье.
– Сумку помочь внести в дом? – спрашиваю я для порядка.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Ты можешь представить меня как своего пажа.
Рита хихикает.
– Не очень-то ты похож на пажа, уфолог! Скорее, на телохранителя. Езжай уж – с сумкой я как-нибудь сама справлюсь.
Она уходит, а я откидываюсь на спинку сиденья такси, пытаясь сообразить, что делать дальше.
– Куда едем? – спрашивает водитель.
Чтоб я знал! В родительский дом не тянет от слова «совсем». Разве что маму вызвонить и встретиться где-то на нейтральной территории… Что-то решать прямо сейчас не хочется.
– Никуда, – отвечаю. – Прогуляюсь, пожалуй.
– У вас сумка.
– Не беда – она не тяжелая.
– Как знаете.
Итак, тайм-аут для размышлений у меня есть. Проводив взглядом такси, я закидываю свой баул на плечо и только собираюсь выполнить маневр «идти куда глаза глядят», как тишину спального района скальпелем взрезает пронзительный женский крик.
Глава 4. Виктор
Иркутская область. Лесногорск. Десятый год метеоритного дождя
– Это то, что я думаю? – восхищенно проговорил Луи.
– Если ты думаешь о Логове моего отца, то да, – улыбнулся я.
– Вик, я, конечно, знал, что отец у тебя крутой, но чтоб настолько… – Луи развел руками, что у него являлось символом непостижимости.
Папа молодец – кто ж спорит. А я тут так, сбоку – стригу купоны популярности с его денежного дерева. И хорошо, и не очень. Чтобы меня перестали воспринимать только как сына Петра Подгурского и брата Павла Подгурского, надо очень постараться. Видимо, я пока стараюсь недостаточно.
– И надолго нам это счастье? – поинтересовалась Кейт.
– Игра продлится три дня – пятница, суббота и воскресенье. В замке никого, кроме нас, мастера, игротехов и охраны.
– Красота! – восхитился Доминик.
– Аусвайсы у всех при себе?
Вся команда дружно продемонстрировала заламинированные бумажки, где было написано, кто они, откуда и куда, в случае чего, отвезти их кости, чтобы предать земле. Шутки шутками, а на играх бывает. Очень редко, к счастью. Я за десятилетнюю карьеру ролевика один раз с таким столкнулся. Больше не хочу.
Территория вокруг замка была окружена высоким кованым забором, который, пожалуй, единственный несколько выпадал из почти совершенной средневековой стилизации всего остального. Когда микроавтобус подъехал к ограде, я высунулся из окна и нажал кнопку на брелоке – ворота плавно раскрылись. Машина въехала внутрь, и кованые створки столь же плавно сомкнулись за ней.
Охрана нас не встретила, что меня слегка удивило. Но я подумал, что Паша с ними договорился на предмет не путаться под ногами у игроков. А что, вполне возможно.
Машину решили оставить прямо здесь, рядом с воротами – гараж в этом архитектурном чуде планировался подземный, дабы не портить вид, и был еще в процессе стройки. Не все сразу.
Итак, наша команда из четырнадцати человек с сумками наперевес, обмениваясь шутками и предвкушающими улыбками, пересекла подъемный мост и подошла к воротам в замок. Я незаметно достал из кармана ключ-карту и поднес ее к считывателю, хитро запрятанному за декоративным каменным выступом справа от ворот.
– Именем Камня, откройся!
Грешен – люблю дешевые эффекты. Мощные створки трехметровой высоты медленно и почти бесшумно открылись внутрь.
Нас ждали. Высокая фигура в длинном, до земли, плаще с капюшоном, полностью скрывающим лицо, застыла посреди замкового двора, выложенного крупным булыжником. Монах. Он же мастер. Он же – мой брат Пашка. Колоритно выглядел, нечего сказать! Впрочем, такой костюм состряпать проще всего, не то что у нас. Да и роль у него маленькая, почти эпизодическая. Оно и правильно – мастеру отвлекаться не резон, чтобы организационные дела не пострадали.
