скачать книгу бесплатно
– Алина, грохнешься – не плачь! Все ягоды растеряла! – Аня рассмеялась, глядя, как дочка оглянулась и перешла на церемонный шаг. За ней тянулась ярко-алая дорожка из ягодок. – Из чего бабушка Оля теперь пирог печь будет?
– Мам, ну тут еще много осталось! Нам хватит!
Аня пригладила растрепавшиеся волосы дочки и чмокнула ее в нос.
– Ладно, давай мне кружку и беги! Дед уже, наверное, качели закончил делать, пока мы в лес ходили.
Алина сорвалась с места. Аня снова рассмеялась и пошла вслед за дочкой к даче Ольги Олеговны, где они проводили отпуск.
За последний год много чего случилось.
Алине сделали последнюю операцию и, хотя проблемы еще оставались, они не шли ни в какое сравнение с тем, что было. Ольга Олеговна ездила с девочками в Москву и выхаживала Алинку вместе с Аней, ни на минуту не отходя от девочки. А когда они вернулись, Ольга продала свою квартиру и купила просторную теплую дачу.
– Ребенку нужен свежий воздух!
Юра решил проблемы с бизнесом и на новогодние праздники приезжал к отцу, чтобы помириться. Правда, один. Настя отказалась ехать наотрез.
– Еще не вечер! – Аня похлопала брата по руке. – Все наладится. Главное, что ты здесь.
Аня подошла к калитке, в которую упиралась тропинка и открывая ее услышала:
– Деда, выше! Еще выше! Я почти вижу речку!
Алинка хохотала, сидя на качелях, которые раскачивал дед. Ольга Олеговна накрывала чай в беседке.
– Не свались только, держись крепче! – она прикрыла ладонью глаза от солнца.
– Ба! Пирожка можно?
– И суп можно тоже! Слезай, вон мама идет, будем обедать. А потом будем печь сладкого «пирожка» с тобой. Ты же ягодки принесла?
– Да! Только не все, потеряла немножко.
– Значит, будем делать маленькие пирожки.
– А ты хитрая!
– А то! И кашу из топора тебя тоже научу варить.
– Как это? – Алина раскрыла рот.
– Вечером расскажу, беги руки мыть.
– Дедаааа! А у нас топор есть? Бабушка будет кашу варить! Только, чур, не манную!
Фима, не включай паровоз! Я в порядке!
– Нина Петровна, здрасте!
– Доброе утро, Гриша! В школу?
– Ага, у нас сегодня утренник.
– Отлично! Обожаю праздники! А мы с Фимой идем за хлебом! И печеньем, да, дорогой?
Маленький пекинес Нины Петровны поднял голову, насколько смог, глянул на хозяйку, и гавкнул.
– Вот, видишь, Фимочка не даст соврать!
Гриша присел на корточки и почесал ухо собачке. Фима блаженно прикрыл глаза.
– Нина Петровна, а правда, что пекинесы – это собаки императоров?
– Да, китайских императоров. Собачки Фу, как их называли в Китае. Они жили только во дворце императора, обычным людям нельзя было завести такую собаку. Знаешь, считалось, что это даже не собаки, а духи-хранители.
– Ничего себе!
– Они очень храбрые. Иногда, даже чересчур, не так ли, Фима?
Фима тявкнул и спрятал нос в лапы.
– То-то! В следующий раз будешь думать, прежде, чем гонять соседского кота. Он же почти вдвое больше тебя!
Нина Петровна рассмеялась.
– А ты не опоздаешь?
– Ой! Опоздаю! Вы так интересно рассказывали!
– Приходи, я тебе альбом покажу с фотографиями предков Фимы и еще расскажу про собак, если хочешь.
– А можно я не один приду?
– С кем же?
Гриша замялся.
– Ну… есть там…
– С девочкой?
– Откуда вы знаете?
– Гришенька, не такая уж я и старая! Беги! И приводи свою даму, я буду рада вас видеть!
Гриша отряхнул брюки и бегом помчался к школе, которая стояла во дворе соседнего дома.
«Все-таки хорошая она, бабушка Нина, не такая как другие соседки в нашем доме».
Девятилетний Гриша даже не догадывался, насколько он прав.
Нина Петровна и правда была непохожа на соседок из их дома, стоящего среди таких же панельных пятиэтажек в спальном районе города. Переехала она сюда не так давно, всего лишь восемь лет назад. Обстоятельства сложились так, что другого выхода, кроме как перебраться в маленькую однокомнатную квартирку на окраине, у нее просто не было.
Ниночка родилась в семье, ни много, ни мало, – генерала! Отец ее долго искал себе спутницу жизни, и мама Нины была намного младше мужа. Родив ребенка, она не стала бросать себя на алтарь воспитания единственной дочери, а дождавшись, когда Нина немного подрастет – отдала ее в ясли. Но, маленькая Ниночка не отличалась богатырским здоровьем, часто болела и отец «выписал» из деревни свою старенькую тетушку. Именно она воспитала Нину и заменила ей занятого отца и, делающую карьеру, маму.
Варвара Ивановна, даром, что была из деревни, происходила из старинного дворянского рода, осколки которого революция, а потом и война раскидали по свету. И, в стареньком деревянном домике, в глухой деревне, мама Вари, придя домой после тяжелой работы в колхозе, ставила на стол тарелку, укладывала приборы, доставшиеся ей от бабушки, и учила дочь, как правильно двигаться, вести себя за столом и вести беседу, учила правильным русскому и французскому языку. То есть всему тому, что усвоила в свое время от своей мамы, а та от своей,
и так далее, до прабабушки, учившейся в институте благородных девиц. Варя усваивала сразу две стороны этой жизни: с одной – очень практическую, «от земли», где умела и вырастить, что угодно в огороде и ухаживать за хозяйством и живностью, а с другой – эстетическую, в которой было место поэзии, правильной речи, хорошим манерам. Правда, вот эту вторую сторону, мама приказала строго-настрого прятать и никому пока не показывать. Она надеялась, что Варвара сможет уехать учиться в столицу. Но, не пришлось, к сожалению. Варя не оставила маму, когда она заболела и так и осталась жить в деревне, после того, как мамы не стало.
Все эти знания и умения, полученные от мамы, Варвара Ивановна постаралась передать Ниночке. И ей это удалось просто блестяще. Нина росла начитанным, умным ребенком, свободно говорила по-французски. Сначала с подачи Варвары, а потом отец нашел преподавателя. Занималась спортом и музыкой. Но, все это длилось ровно до того момента, пока не ушел от тяжелой болезни отец и мама не вышла замуж повторно. В новой семье места Ниночке не нашлось. К счастью, папа позаботился о том, чтобы ни она, ни его жена, ни в чем не нуждались. Вступив в права наследства, мать разделила имущество так, как сочла нужным, и Нине досталась большая родительская квартира. Там они и остались с Варварой Ивановной. Мама приезжала проведать Нину не чаще раза в месяц и пятнадцатилетняя, на тот момент, девочка быстро привыкла отвечать за себя сама. Варвара болела, все чаще не могла помочь своей воспитаннице даже по хозяйству, и Нина взяла на себя практически все. Подсчитав их с Варварой расходы на месяц, она позвонила матери и попросила выдавать ей определенную сумму раз в две недели. Та согласилась, но, взамен потребовала от Нины помощи в уходе за новорожденным сыном. Так Нине пришлось жить на два дома. Сил и здоровья ей было не занимать, и она легко справлялась со свалившимися на нее обязанностями и няньки, и сиделки. Умудрившись не забросить учебу, она с легкостью поступила в университет. Нина быстро поняла, что владеть языком мало, нужна какая-то узкая специализация. Она взялась за технические переводы. Работа переводчика и подработки репетитором позволили ей жить почти безбедно. На одном из мероприятий, которое проводило совместное предприятие, в которой работала Нина на тот момент, она познакомилась со своим будущим мужем. К тому времени Варвары уже не было, брат подрос и не нуждался в присмотре старшей сестры, так что у Нины появился шанс устроить свою личную жизнь.
С мужем у них сложились ровные, хорошие, даже немного приятельские отношения. Нина всегда знала, что он ее любит больше, чем она. Но осознать, что он для нее значил на самом деле, она смогла только после того, как обширный инфаркт унес его жизнь.
Жить после этого в большой квартире стало накладно финансово и очень тяжело морально. Нине все время казалось, что вот-вот из другой комнаты выйдет муж или послышатся шажки Варвары.
Нина Петровна приняла решение переехать в жилье поменьше. А тут еще и мама обратилась к ней с просьбой помочь брату, который собирался уезжать жить в другой город. Нужны были деньги на переезд и обустройство. С Анатолием и его семьей у Нины сложились очень теплые отношения, не зря же она его столько лет нянчила, и она с радостью согласилась помочь. Племянник и племянница заменили ей собственных детей, которых у них с мужем так и не случилось.
Брат уехал, мама вскорости тоже перебралась поближе к нему и внукам, и Нина осталась совершенно одна, не считая маленького Фимы, которого муж подарил ей накануне своего ухода, посмеявшись:
– Нинка, мы пенсионеры! Будем гулять под ручку и с собачкой. Здорово я придумал?
«Здорово…» – думала Нина Петровна, выгуливая в очередной раз песика.
Фима был удивительной души псом. Чувствовал свою хозяйку, что называется, «за версту». Иногда, он приходил к ней, сидящей задумчиво в кресле с книгой или очередным сложным переводом, и, уложив нос на тапочек, начинал тихонько пыхтеть.
– Фима, не включай паровоз! Я в порядке!
Нина Петровна утирала набежавшие слезы и решительно поднималась:
– Идем на воздух!
Гуляли они в любую погоду. При сильном дожде, Нина Петровна брала Фиму подмышку и шествовала до сквера, который был в трех кварталах от их дома. Там, найдя местечко посуше, она опускала собаку на землю и командовала:
– Вальсируем, Фима, в очень быстром темпе!
Эту команду Фима выполнял всегда почти мгновенно и садился у ног хозяйки, ожидая, когда она снова возьмет его на руки.
Развернув пакет, Нина быстро убирала за собакой, забирала Фиму и тем же путем возвращалась домой. Соседка однажды спросила у нее:
– Ниночка, вы же убираете за своей собачкой, почему не выгуливаете ее во дворе в такую погоду?
– Потому, Адель Александровна, что здесь, кроме собак, гуляют дети. Пока я в силах, мы можем дойти до сквера и гулять на собачьей площадке, а не на детской. И Фима любит делать свои дела на природе, а не на глазах у общественности.
Нина Петровна была единственной собачницей во всем районе, которая рассуждала подобным образом и убирала за Фимой. Остальные просто крутили пальцем у виска и спокойно выгуливали собак по привычке, где придется. Но, если большинство считало Нину Петровну «не от мира сего» молча, то новый сосед, Роман, открыто высказывал ей это в лицо. Выгуливая своего стаффордширского терьера возле дома, он мог громко, чтобы обязательно быть услышанным, сказать:
– О, пошла своего недопса выгуливать! Разве это собака? Недоразумение, а не пес! То ли дело ты, Арго! Да?! Пакетик-то взяла, а?
Романа не любили во дворе. Он переехал сюда с семьей два года назад и уже успел всем надоесть. Бесконечные скандалы из-за парковки во дворе, хотя до этого жильцы спокойно договаривались, и никто никому не мешал. Громкая музыка по вечерам или вообще среди ночи. А чуть больше года назад он завел собаку и теперь с ним вообще боялись связываться. Чуть что, он дергал поводок и Арго, никогда не знавший намордника, скалил зубы на любого, будь то взрослый или ребенок.
– Так-то! Будете знать!
Нина Петровна никогда не реагировала на провокации и только молча проходила мимо, взяв на руки Фиму.
В хорошую погоду, они возвращались из сквера не спеша и обязательно задерживались возле детской площадки. Вся окрестная детвора знала Фиму и тут же находилась не одна пара ладошек, готовых почесать ушки и погладить. Этим Фима выгодно отличался от представителей своей породы, которые, как правило, не терпят панибратства.
Нина Петровна говорила обычно перед этим Фиме:
– Пойдем, друг мой, получим порцию восхищения и признания твоих неоспоримых достоинств – великолепного внешнего вида и прекрасного характера!
Гриша был особым почитателем Фиминых достоинств. Он жил в квартире по соседству, на одной лестничной клетке с Ниной Петровной и именно ему, а точнее его маме, она доверила драгоценного песика, когда лежала в больнице год назад. Гриша мечтал о собаке, но родители пока были категорически против. Он был беззаветно «влюблен» в Фиму.
После утренника Гриша договорился встретиться с Соней, своей одноклассницей, вечером и пойти в гости к Нине Петровне. Ему не терпелось узнать больше о пекинесах. Он даже рассказал Светлане Михайловне, классному руководителю, о Фиме, и та предложила им с Соней сделать доклад и презентацию на эту тему.
– А я вам дополнительные оценки по «окружающему миру» поставлю. Думаю, всем будет интересно послушать про таких чудесных собачек.
Гриша встретил Нину Петровну у подъезда, они направлялись с Фимой домой с прогулки.
– Нина Петровна, а можно мы сегодня к вам придем?
– Гриша, я буду рада вас видеть, я же сказала. Мы будем пить чай с прекрасным вишневым вареньем и абрикосовым пирогом. После шести я вас жду! Мы с Фимой погуляем и будем готовы к приему, да, дорогой?
Фима лизнул руку хозяйки.
– Видишь, Григорий, Фима одобряет. Приходите!
– Спасибо!
Без пяти шесть Гриша уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу, ожидая во дворе Соню. Она бежала от соседнего дома, размахивая каким-то журналом.
– Смотри, что я нашла! Здесь статья о пекинесах, мне мама дала.
Она обогнула припаркованный во дворе старенький грузовичок, который ремонтировали два парня и подбежала к Грише. Они уткнулись в журнал.
– Здорово! Можно будет Нине Петровне показать. Видишь, здесь даже иллюстрации есть. А вон и они идут.
Во двор вошла Нина Петровна, рядом бежал, переваливаясь, Фима и в тот же момент из подъезда вышел Роман со своей собакой.
Дальше все случилось так быстро, что потом никто толком не смог сразу вспомнить последовательность и лишь спустя время все сложилось в общую картину.
Ремонтирующие грузовик парни запустили двигатель, что-то у них там громко хлопнуло, и в этот момент Арго дернул поводок, вырвавшись от хозяина, опустил голову и кинулся к детям, стоявшим рядом с машиной. Глаза Сони испуганно расширились, рот открылся, но закричать она не смогла. Гриша машинально шагнул вперед, закрывая собой девочку и зажмурился. Но, Арго не добежал. Он вдруг заскулил, закрутился на месте, пытаясь освободиться от маленького разъяренного комка шерсти, вцепившегося ему в нос и губу. Фиму мотало из стороны в сторону, но он только крепче сжимал челюсти.
Парни, возле машины, наконец, опомнились и схватив детей, закинули их в кузов, запрыгнув следом.
Вокруг царил полный хаос. Кричали дети, кричали матери, которые выглянув в окно, испугались за детвору, гулявшую на площадке, кричал даже Роман, правда не на Арго, а на Нину Петровну:
– Отцепи его! Сейчас же! Изуродует собаку – я не знаю, что сделаю!
И тут, в этой сумятице, раздался холодный спокойный голос Нины:
