скачать книгу бесплатно
Олег с готовностью поворачивается и подставляет мне спину. Отлично. Она у парня широкая… Заодно и Макара закрывает.
– Готово! – Вырываю листок из блокнота и протягиваю Олегу. – Определяйся и записывайся.
– Будет весело, – обещает Тася.
Звенит звонок на урок. Олег, кивнув на прощание, вдруг поочередно одаривает нас с Тасей таким пристальным взглядом, что у меня даже сердце екает. Мне показалось или?..
Я растерянно смотрю на Тасю. Интересно, я одна это заметила? Козырь провожает Дымарского заинтересованным взглядом. Неужели он ей понравился? А мне? Ну, вблизи он, конечно, еще симпатичнее. И кажется воспитанным. Приветливый…
– Как он тебе? – первой решаюсь я задать вопрос.
У нас, в отличие от «бэшек», пятым уроком – «окно», поэтому мы никуда не спешим.
– Он такой высокий… – довольным голосом произносит Тася и словно спохватывается: – То есть я имею в виду, у нас атакующего защитника в команде в этом году не хватает. Хорошо, если б он все-таки в секцию записался. А так… Стильный малый. Ему бы только подкачаться.
– Да, хиленький, – слишком быстро соглашаюсь я, зная, что подруге нравятся ребята покрепче.
– А тебе? – хитро прищуривается Тася.
– Что мне?
– Тебе он как?
– Увы, не брюнет, – развожу я руками. – Ты ведь знаешь мои вкусы.
– Страдаешь по своему итальянцу? – с сочувствием вздыхает Тася.
– Не будем о прошлом, – морщусь я: мне хочется как можно скорее перевести тему разговора. – Значит, новенький – не огонь?
Тася хмурится и неопределенно пожимает плечами:
– Тоненькая спичка – даже не согреет.
И я почему-то выдыхаю с облегчением.
– А ты видела окрашивание Митрофановой? Вблизи еще хуже…
После уроков мы с Тасей прощаемся у школьного крыльца, как обычно, перед этим долго треща на разные темы. Расставаться не хочется. Мы будто целое лето не виделись… Хотя стоит нам прийти домой и пообедать, как снова спишемся или созвонимся по видеосвязи.
У школьных ворот на меня налетает теплый ветер. Ласкает, треплет подол бежевого плаща. Мне нравится начало сентября. Я счастливо вышагиваю по проспекту; слушаю, как вокруг гудят машины и кротко звенит трамвай. Когда из-за угла серого дома вылетает кошмарное белобрысое «нечто», я подскакиваю на месте от неожиданности.
– Макар, ты почему сегодня меня игнорируешь? – нарочито обиженным голосом вопрошает Бойко, пристраиваясь рядом.
Я молча иду дальше. «Сегодня»? Он шутит, наверное? Я его игнорирую десять лет.
Бойко шагает со мной в ногу, чем страшно злит.
– Видимо, ты только со мной забываешь про свои королевские манеры? – насмешливым тоном продолжает Макар.
Я молчу.
– Может, ты оглохла и не слышала, как я звал тебя в коридоре?
Продолжаю молчать.
– Еще к тому же и онемела? – ужасается Бойко, а затем тянет свою лапищу и обнимает меня за плечо. – Ничего, Макар, я на тебе любой женюсь…
Руки распускать – последнее дело. Я так возмущена, что пихаю Бойко локтем под ребра. Этот идиот отстает от меня и притворно корчится от боли. Потом догоняет и, быстро склонившись, шепчет на ухо:
– Макар, когда ты злишься, у меня мурашки по коже.
– Как же ты меня достал! – не выдерживаю я, нарушаю обет молчания. – Лето – мое любимое время года, потому что тебя нет рядом!
Но Макара ничем не проймешь. Он пропускает неугодные ему слова мимо ушей и продолжает как ни в чем ни бывало шагать рядом со мной.
– Уже познакомилась с Дымарским?
– С Олегом-то? Да! Он очень хорошенький! – последнюю фразу добавляю специально, чтобы побесить Макара.
– Возможно, – легко соглашается Бойко. – Я не по этому делу. Меня гораздо больше ты привлекаешь.
Я лишь от злости сжимаю кулаки. Никак не могу взять в толк: действительно ли я так небезразлична Макару, что он всю школьную жизнь меня преследует, или он уже по привычке отлепиться не может?
– Но ты будь поосторожнее с Олежкой.
– Почему? – настораживаюсь я.
– Какой-то мутный тип, по-моему.
– А по-моему, Олежка просто идеальный. А мутнее тебя никого не найти, Макар.
– А вот это было обидно, Макар.
Меня. Просто. Выносит. С этого. Прозвища.
– Перестань меня так называть! – взрываюсь наконец я. Мне очень хочется быть в глазах других сдержанней, правда. Но ведь всему есть предел! – Ты бессердечный, Бойко, столько времени меня изводишь…
– Воины не показывают сердца, покуда их грудь не вскроет топор, – важно заявляет Бойко, и я останавливаюсь посреди тротуара, не в силах сдержать хохот.
Макар сначала продолжает гордо вышагивать дальше, не заметив потери бойца, а потом тормозит, оборачивается и с удивлением осматривает хохочущую меня. Ненавижу свой хрюкающий смех! О моей особенности некрасиво смеяться знает только Тася: в школе я стараюсь ограничиваться улыбками. Но Бойко меня довел! Это, наверное, нервное.
Макар растерянно смотрит на меня, а затем тоже начинает смеяться. И теперь мы вместе ржем посреди шумного проспекта. Он как-то настороженно, а я – похрюкивая.
– Ты что, не смотрела «Викингов»? – спрашивает Бойко.
– Видел бы ты… свое важное лицо-о, – сквозь смех отзываюсь я. – Терпеть тебя не могу!
Макар больше не ржет. Стоит на месте, засунув руки в карманы брюк, и ждет, когда я отсмеюсь.
– Теперь у тебя хорошее настроение, Макар? – в конце концов спрашивает он.
– Теперь – да!
– Тогда поехали целоваться, – с тем же серьезным лицом предлагает Бойко, кивнув куда-то в сторону.
Мне хочется рычать от злости, рвать и метать! Именно этого он добивается. Но я опять натягиваю маску безразличия и гордо прохожу мимо Макара. Ускоряю шаг и едва не перехожу на бег – только каблуки звонко стучат по асфальту. К счастью, Бойко меня не преследует, и до дома я добираюсь без приключений.
В квартире меня встречает бодрая песенка группы BTS. Поморщившись от громкой музыки, сбрасываю с ног бежевые лодочки, вешаю плащ и, разглядывая свое отражение в полный рост, поправляю бант на блузке. Люблю свой вкус в одежде… И волосы свои люблю. Все-таки укладка получилась идеальной. Мне нравится рассматривать себя в зеркале, особенно с этим приглушенным светом. Зеленые глаза в полутьме блестят, как у кошки.
Из кухни выглядывает наш старый пес Арнольд породы бассет-хаунд.
– Арни, ты так обленился, что даже не идешь меня встречать? – интересуюсь я.
Арни тяжело вздыхает, будто я принесла ему трагическую новость о гибели всего человечества, и плетется обратно на кухню. А музыка теперь играет еще громче. Это Маня открыла дверь своей комнаты и выглянула в коридор.
– Ты уже дома? – строго спрашиваю я вместо приветствия. – Сколько у тебя сегодня было уроков?
– Три, – не моргнув глазом отвечает Маня. Хотя я знаю, что сестра может и запросто прогулять. – Я – не выпускница! Нас ведь с первого дня не загружают.
– Понятно, – отзываюсь я, улыбаясь своему отражению.
Когда я не злюсь и глупо не хрюкаю – то ничего. Очень даже хороша! Мой выбор – улыбка, приветливость, сдержанность, загадочность… Я долго работала над своим образом и, кажется, теперь полностью им довольна.
– Видела сегодня Макара в школе? – как ни в чем не бывало спрашивает Маня, и мое лицо снова искажает недовольная гримаса.
Буквально двадцать минут назад еле отделалась от него, а сестра снова напоминает!
– Что ты привязалась ко мне со своим Макаром? – сердито спрашиваю я.
А взгляд Мани становится мечтательным. Так уж получилось, что к Бойко моя младшая сестренка испытывает совершенно противоположные чувства, нежели я.
– Рано тебе о мальчиках думать.
– Мне тринадцать! – возражает Маня.
– Тем более о таких шутах гороховых, как Макар.
Маня сердито хлопает дверью, и музыка звучит глуше. В коридоре становится темнее, и теперь мои глаза опять загадочно блестят.
Мне в этом году не до любви. На носу – выпускные экзамены и новая взрослая жизнь… Но почему-то неожиданно для себя я вспоминаю ямочки на щеках новенького Дымарского.
Глава 2
Тася
Водоворот школьных дней затягивает со страшной силой. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Целая неделя пролетает, как один миг, оставляя только горстку воспоминаний о ранних подъемах и кипе распечатанных тестов, которые я уже не знаю куда складывать.
Что-то я не ожидала такого поворота. А жить когда? Что за подстава?
Аля, по всей видимости, тоже не в восторге. В последние дни она погружена в свои мысли и вздыхает так, словно все-таки напялила винтажный корсет, за которым охотилась несколько месяцев на интернет-аукционе.
– У тебя сейчас тренировка? – уточняет подруга, когда мы выходим из класса.
– Ага. Хоть мозги проветрю. Ты ведь тоже чувствуешь, как они давят на череп? Если я еще хоть один раз за сегодня услышу слово на букву «э», то…
– То ты психанешь, – по-доброму усмехается Аля. – Тебе действительно пора выпустить пар и постучать мячом по полу.
– Я бы лучше постучала им по физиономии того, кто придумал эту дурацкую экзаменационную систему.
– Хотелось бы мне на такое посмотреть. Я бы даже создала для тебя канал на «Ютубе». Мы бы стали знамениты.
– Рада, что тебе весело, – беззлобно хмыкаю я. – Ладно. Мне пора. Я позвоню тебе после тренировки.
– Глебу привет передавай.
Затихаю, вспоминая о друге. Аля мгновенно чувствует неладное.
– Он все еще не разговаривает с тобой? – удивляется она.
– А я и не страдаю, – беспечно пожимаю плечами.
– Мне-то не надо рассказывать. Сколько вы знакомы? Лет тринадцать? Может, тебе стоит спросить, что случилось? Мне кажется, там что-то серьезное.
– Я так спрошу, что ему понадобится ванна изо льда и перекиси водорода.
– Только не убей его. Не хочу ближайшие лет двадцать говорить с тобой через решетку.
– Постараюсь.
– Удачи! – кричит Аля мне вслед, и я чувствую, как ее поддержка придает недостающих сил.
Меня передергивает, когда я прохожу мимо душевой в женской спортивной раздевалке. Ну и вонища… Ржавчина, моющее средство и болото. Самое мерзкое, что может быть в этом мире. Хотя нет, на первом месте все-таки овсянка из нашей столовой. Бр-р… Гадость.
– Тася!
– Привет!
– Мы думали, что ты нас кинула!
Девочки из команды встречают меня веселым щебетом, и я расцветаю, глядя на них. Волосы собраны, форма чистая и выглаженная. Косметики – необходимый минимум. За последний год я вымуштровала их до идеала. Кому нужна потекшая тушь и прыщи? Спорт и макияж – две несовместимые вещи, но это не значит, что нужно выглядеть, как чушки. Опрятность никогда не бывает лишней.
– Мамка дома, дорогие. Всем расслабиться и готовиться к тренировке. Сегодня будет жарко.
– Мы готовы.
– Всегда готовы!
В спортивном зале носятся парни. Ларисы Михайловны сегодня нет, и мы – сами по себе. Учителя иногда тоже болеют. Они ведь обычные люди, страдающие от вирусов и головных болей. Терпеть постоянно орущих и бесящихся детей не слишком просто. А мама говорит, что все недуги от нервов. И у меня нет повода с ней не согласиться.
