скачать книгу бесплатно
Денис шарахнулся:
– Как страшно! Я сейчас заплачу.
– Неужели тебя пугают сильные люди?
– Еще как! Все несчастья в мире от сильных людей.
– Спорная философия. Неужели лучше быть слабым и опуститься, как твоя Аннушка?
Теперь отстранился он.
– С чего ты взяла, что Аннушка опустилась? Она – талантливый человек. Мне до нее расти и расти.
– Но мне показалось, что животные предпочитают общаться с тобой.
– Я не про животных. Тебе не понравились ее стихи?
– Это она написала?
– Она. Я помню наизусть все ее стихи. Я заполняю ими собственную бездарность.
Помедлив, Соня все же спросила:
– А вдруг ты просто не знаешь о каком-нибудь своем скрытом таланте?
– Если бы, – вздохнул Денис. – Но у меня нет и скрытых талантов. Так противно ощущать себя посредственностью.
– Ты – необычный человек. Мужчинам более свойственно при первом знакомстве распускать хвост, а ты пытаешься сровнять себя с землей.
Денис вдруг запротестовал:
– Ну уж нет! Во мне много замечательного, ты еще убедишься. Но самое главное – со мной приятно танцевать.
Он нахально улыбнулся и безо всякого перехода опустился на колени, умоляюще подняв к ней лицо. Гитара затихла, хотя Денис не подавал никаких знаков. «Спасибо», – шепнул он, и впервые за этот день Соня сделала то, чего ей действительно хотелось – боязливо провела рукой по его гладким волосам и теплой щеке.
Денис поднялся и, глядя на нее исподлобья, произнес тоном гипнотизера:
– Сегодня я буду сниться тебе всю ночь. Хочешь ты того или нет.
И он действительно ей приснился…
А утро взорвалось восторгом. Он был алого цвета и пах влажной свежестью. Вслед за букетом вплыло восторженное лицо матери, с почтительной осторожностью державшей розы за длинные стебли. С замиранием в голосе она произнесла:
– Смотри, что тебе принесли, пока ты спала… Кстати, почему ты не пошла на работу?
– Разве я не говорила? Я взяла отпуск. Кто их принес?
– Какой-то милый мальчик. Он назвался Денисом, а фамилию почему-то не сказал. Ты его знаешь?
– Знаю.
– Очень милый мальчик, – с нежностью повторила мать. – Ты только посмотри, какая красота!
Тамара Андреевна торжественно приблизилась к постели дочери и положила розы прямо на простыню.
– Они же мокрые! – сердито воскликнула Соня и подхватила цветы. – Смотри, все намочила.
– В тебе нет ни капли романтики, – с сожалением заметила мать. – Если б мне ранним утром принесли такие розы, я была бы счастлива исколоться о них в кровь.
Соня строго посмотрела на нее.
– Мама, я хочу, чтобы ты имела в виду. Ни эти цветы, ни этот милый мальчик ничего для меня не значат. Это пациент, понимаешь? Его родители попросили меня незаметно понаблюдать за ним. Так, чтобы он ни о чем не догадался. Поэтому не возлагай никаких надежд. И никому ни слова!
Тамара Андреевна нехотя переложила букет на стол и осторожно присела на край постели, машинально накручивая на палец выбивающиеся завитки на шее. Эту привычку Соня знала с самого детства, и почему-то она удивительно трогала ее.
– Значит, он болен? – сочувственно протянула мать. – То-то он показался мне каким-то грустным. Такой очаровательный мальчик!
– А какие у него плечи!
– Соня! Как ты можешь? Это же твой пациент.
– Но я ведь живой человек! Его тело вызывает у меня восхищение. И как у врача тоже. Что в этом плохого? Я умею держать себя в руках, не беспокойся. Он был не в шортах?
– Нет, в джинсах.
– Жаль. Ты бы видела, какие у него ноги… Почему самые роскошные мужики на поверку или шизофреники, или гомосексуалисты?! Невольно впадешь в отчаяние!
– Соня, эта работа делает из тебя циника, – предупредила Тамара Андреевна.
– Иначе в наше время нельзя. Лучше быть циником, чем наивным простачком. Съедят. Думаешь, мне легко сохранять за собой место в этой клинике?
– В каком смысле? – мать вздрогнула.
– В любом. Наверное, розы пора поставить в вазу? Ты не помнишь, что бросают в воду, чтобы цветы дольше стояли? Аспирин?
Мать грустно покачала головой.
– Кусочек сахара. Ты и к цветам относишься как врач.
– Я и есть врач. В первую очередь.
– А в какую очередь ты – женщина? В десятую?
Собрав цветы, она хотела было выйти из комнаты, но на пороге обернулась и скороговоркой выпалила:
– Сонечка, мне страшно за тебя! Не знаю, почему. Что-то недоброе ты затеяла. Может, тебе отказаться, пока не поздно?
– Нет, – Соня открыто взглянула матери в глаза, – ни за что. Если отступишь от задуманного раз, потом будешь пятиться всю жизнь.
Глава 5
Еще ни разу день не тянулся для Сони с такой тоскливой бесконечностью. Она перечитала накопившиеся газеты, теперь их было не так уж и много, помогла матери с обедом, сыграла с отчимом в шахматы и не заметила проигрыша, а день никак не мог разразиться звонком. Этот своенравный парень мешал ее планам, из-за него срывалась выгодная сделка. Соня швырнула на кровать приготовленную сумочку и бросилась к телефону. Но, сняв трубку, остановилась: «Он заставляет меня нервничать. Это недопустимо. Я решила, что все и впрямь пройдет как по маслу, но у него может быть своя тактика. Ведь чем-то он берет всех этих женщин…»
Ей тут же представились его крепкая и в то же время изящная шея, развернутые плечи, руки, от одного вида которых бросало в озноб… Мышцы его нельзя было назвать рельефными, но во всем теле чувствовалась такая сила, которой не хотелось сопротивляться. И, несмотря на это, Денис был до обидного слаб…
Собравшись, Соня перевела дыхание и пробежала пальцами по кнопкам с легко запомнившимися цифрами. К телефону подошла Зимина. Внятно назвавшись, Соня спросила:
– Где он? Куда он пропал?
Последовала тягучая пауза, видимо, Нина Викторовна проверяла, не слышен ли их разговор. Потом Соня услышала приглушенный голос:
– Он дома. Заперся в своей комнате. Я думала, вы договорились на вечер.
– Он передал мне утром цветы и пропал.
– Какие именно цветы?
– Розы. Вас интересует стоимость букета?
– Нет, нет. Ну что вы! Я лишь хотела узнать, не изменились ли его вкусы. Он всем всегда дарит розы.
«Она рассчитывала задеть мое самолюбие или полагает, что при данных обстоятельствах я не должна выделяться из общей массы?» Соня недовольно переложила трубку и продолжила:
– Что же делать? А если у него нет никаких планов на мой счет?
Немного помолчав, Зимина вздохнула:
– Боюсь, что наоборот. Я видела у него на столе фотографию матери.
– И о чем это говорит?
– Вы очень на нее похожи.
– Ах, вот как?! Почему же вы меня не предупредили?
– Разве это имеет значение?
– Все имеет значение. Любая мелочь.
– Об этом я не подумала, – холодно ответила Нина Викторовна.
– Меня ждут еще какие-нибудь неожиданности?
– Н-не знаю. Денис – мальчик труднопредсказуемый.
– Ну хорошо, а что мне сейчас делать? Он не давал мне своего номера, я не могу позвонить ему первой.
– Я понимаю. Наверное, придется ждать. Знаете, он сильно не в духе. С ним это случается крайне редко. Вы не обидели его вчера?
– Нет, я вела себя очень ровно.
– Может, это его и ранило? Он ведь избалованный мальчик. Вы не должны выбивать его из колеи, вдруг болезнь начнет прогрессировать?
– Прикажете повиснуть у него на шее?
– Смотрите не перегните палку, – угрожающе предупредила Зимина. – Вдруг ваше сходство с его матерью и без того потрясло мальчика?
– Почему вы все время зовете его мальчиком? Он производит впечатление…
Зимина прервала ее:
– Я знаю, какое он производит впечатление. Но в душе он совсем еще ребенок. Я бы не доверила его вам, если б вы не пользовались репутацией хорошего специалиста.
– Спасибо, но мне уже известно, какой репутацией я пользуюсь.
– Ох, он вышел. Прощайте, – отрывисто произнесла Нина Викторовна и бросила трубку.
Соня с удивлением прислушалась к неожиданному, взахлеб, сердцебиению. Весь день ее тревожили подозрения в начинающейся тахикардии, потому что сердце то и дело сбивалось и отстукивало какие-то туземные ритмы, словно кричало о чем-то, а Соня не знала этой звуковой азбуки.
«Он вышел, – думала она, пытаясь сосредоточиться на дыхательной гимнастике. – Он идет ко мне. Он не должен обмануться в своих ожиданиях. А я не должна выделяться из общей массы. Но тогда все должно быть как всегда и со всеми. Все. Разве меня это пугает?»
– Что ты мечешься, как тигр по клетке? – недовольно спросил отчим, опустив газету. – У тебя неприятности? Что-нибудь на работе?
– Почему обязательно на работе? – раздраженно ответила Соня, удержавшись за ручку балконной двери.
Седые брови отчима приподнялись от удивления.
– Ты завела роман?
– Да какой там роман?! Разве у меня есть время на романы? Да и с кем их заводить?
Валерий Ильич невозмутимо указал верхним краем газеты на цветы, красовавшиеся на столе. Их яркие вытянутые бутоны подрагивали от сквозняка, и в полированной глади стола колебалось темное пятно. Соне захотелось прижаться лицом к прохладным лепесткам, но так делали героини мелодрам, и это всегда смешило ее. Раньше смешило. Когда никто не дарил ей розы целыми охапками.
– Очевидно, с тем, кто притащил этот букет, – неодобрительно продолжил отчим. – Лучше бы он подарил одну розу. Это дешевле и элегантнее.
– Он поступил так, как ему захотелось, – с неожиданной обидой ответила Соня.
– Он что, всегда так поступает?
– Всегда.
– Он ненормальный?
– Вы его еще не видели, а уже пытаетесь ставить диагноз.
– Нормальный человек не бросается следом за своими желаниями.
Соня усмехнулась:
