Протокол для гувернантки

скачать книгу бесплатно

23.

На следующий день Елена бросится к вашему голубоватому силуэту, заметив его за школьным забором. Ее глаза будут сверкать от удовольствия. Она расскажет, как прошел ее день. Смешаются воедино катание на роликах, ссоры на школьном дворе, имена, которые вы не запомните. Елена сообщит, что у нее теперь другой учитель. Семьи вокруг вас будут разъезжаться на машинах или устремляться к ближайшим домам, и вы останетесь вдвоем – молодая женщина и маленькая девочка – и пойдете пешком по тротуару. Ваши глаза будут искать мужчину с черными волосами, но в этот день вы его не увидите.

Вы позовете Елену обедать пораньше. Приготовите спагетти. Сидя за столом на кухне, она будет смотреть, как вы ставите воду на огонь. Подопрет подбородок двумя руками и примется молча качать ногами. Вы поставите перед ней тарелку со спагетти, и она будет всасывать их и напевать. Потом она поднимется в свою комнату, а вы доедите то, что осталось.

Вы еще будете стоять, прислонившись к холодильнику, когда ее мать хлопнет входной дверью, зайдет на кухню и рухнет на стул перед вами, пыхтя: да что это сегодня со всеми? Не отрывая глаза от экрана, она будет стучать по нему пальцами. Вы бросите в мусорку оставшиеся спагетти. У меня есть дела поважней, воскликнет она, сама она не может это сделать? Вы капнете на губку немного жидкости для мытья посуды. Все как всегда. Вы будете протирать тарелки. Женщина будет одета в короткую куртку и по-прежнему будет держать пару бумажных пакетов. Льюи, вероятно, показалось бы, что она похожа на Джеки Кеннеди – возвращающуюся из поездки, – только без соломенной шляпки-таблетки в ее стиле, – из Нэшвилла, например, прогнав журналистов с серьезным видом деловой женщины.

Она поднимет на вас лицо, полное искреннего непонимания: почему люди всегда все просят в самый последний момент? Вы повернетесь спиной к раковине, держа перед собой влажные руки как два бесполезных пакета, протекающих на пол. Вы не найдетесь, что ответить. Спросите, не хочет ли она есть. Она словно очнется, словно выйдет из длинного туннеля. Она поднимет правую руку с двумя висящими на ней пакетами. Нет, я взяла все, что нужно. Она достанет из первого пакета готовую еду. Другой пакет она поставит на стул, и из него покажутся кончик шали и этикетка. Спасибо, очень любезно с вашей стороны, – добавит она, натянуто улыбаясь и часто моргая, как будто чтобы смягчить свой ответ, если в нем будет что-то неприятное, но для вас нет ничего приятного или неприятного, только вещи, которые нужно сделать или которых нужно избежать. Она сунет нос в контейнер с едой и внимательно рассмотрит все, что в нем есть. И начнет есть, не отрывая глаз от телефона. Вы закончите вытирать столешницу. Польете фикус. Она спросит вас в спину, что вы делаете этим вечером, не заняты ли вы.

24.

Женщина, сидя на диване, будет манить вас рукой. Давайте, идите сюда, скажет она, обращаясь будто к испуганному животному. Ближе. Она укажет на стул, который вы возьмете. День в гостиной приблизится к своему завершению. Подойдите ближе. Она уже снимет ботинки и свернется под шерстяным пледом. Вы поставите стул рядом с диваном. Потом чуть-чуть отодвинете в сторону. Постараетесь найти правильную дистанцию. Она протянет вам еще один плед, возьмите его. Она подождет, когда вы усядетесь на стуле, и только тогда запустит видео.

Сидя вот так, рядом с ней, вы, залитая светом телевизора и укрытая пледом, будете чувствовать беспокойство, как будто совершается какое-то кощунство. На экране – быстрые движения, энергичный разговор: трое смуглых мужчин будут возиться у двери квартиры, вставляя в замочную скважину два тонких металлических стержня. Дверь откроется. Перешептываясь, они распахнут ее. Дальше все произойдет очень быстро, тревожная музыка, рваный монтаж. Вы окажетесь вместе с ними в комнате со спящим человеком, и только вы соберетесь разглядеть его одутловатое лицо, лысую голову, как один из мужчин – высокий, костлявый брюнет – прижмет к его лицу подушку. Мужчина под подушкой замашет руками, потом его движения станут медленней, а потом и вовсе прекратятся. Вид его молочно-голубоватого лица, показанного крупным планом, окончательно убедит вас, что он умер. В следующем кадре трое убийц будут невозмутимо сидеть на краю кровати рядом с еще теплым трупом – делом их рук. Он мертв, – скажет высокий брюнет. Второй убийца, помоложе, одетый в майку «Чикаго Буллз», оставляющую руки полностью открытыми, состроит неопределенную гримасу. Третий – в другой части кровати – промолчит. Он быстро коснется своего правого уха, в котором слабо блеснет серьга. Вам он сразу понравится. Вам понравятся они все, но особенно этот, с серьгой, потерянно сидящий в ногах у мертвеца. Вам захочется, чтобы его не поймали. Вы подумаете об отпечатках, оставленных на подушке. О том, что нужно избавиться от этой подушки, и тут же решите, что лучше им сейчас же уйти оттуда, забрав подушку с собой, и почувствуете раздражение: лучше всего было бы заранее надеть перчатки. Перчаток и минимальных мер предосторожности было бы им достаточно, чтобы не оказаться в такой ситуации – хорошо еще, что подушка приглушила крики жертвы, но что делать с отпечатками пальцев и следами обуви, оставленными там и сям. Вы подумаете, что им нужно как можно скорее сжечь подушку в ванне, но одернете себя: будет много дыма, останутся следы пепла и отпечатки пальцев – повсюду, потому что никто из убийц не подумал о том, чтобы надеть перчатки, и потом вы подумаете о криминалистах, о том, что раскрыть это дело для экспертов-криминалистов ничего не стоит. Все эти мысли промелькнут у вас в голове, а потом на экране появятся крупные буквы названия сериала

и вы поймете: то, что вы сейчас увидели, было лишь напоминанием о событиях предыдущей серии, и настоящее действие: вы увидите, как из здания выходит троица убийц с телом жертвы, упакованным в мешки для мусора. Мужчины будут все делать довольно быстро и эффективно: видимо, несмотря на очевидный непрофессионализм, к подобным ситуациям они привыкли. Они загрузят тело в багажник кислотно-зеленой «Мазды», – но почему не черной, подумаете вы, могли они хотя бы выбрать черную машину, ну или серую, ведь с зеленой невозможно остаться незаметным.

Против всякого ожидания никто не обратит на них внимания. Вы начнете верить, что, быть может, они все-таки выйдут сухими из воды. Вы бросите взгляд на женщину и догадаетесь, что она тоже хочет, чтобы они не попались. Их машина помчится по улицам большого американского города, они будут довольно долго ездить по запруженным улицам, потом по более пустынным окрестностям пригорода, пока впереди не замаячит металлический мост.

Спустя несколько минут домой вернется сын. Вы не услышите шума входной двери из-за щелчка, с которым высокий брюнет откроет багажник «Мазды». Шарль положит свои вещи в прихожей, подойдет к вам и поприветствует, напугав вас обеих, потому что как раз в этот момент убийцы перекинут труп через перила. Ох, как ты меня напугал, воскликнет мать Шарля. Она встанет и обнимет его – это будет настоящая сцена воссоединения с количеством душевных излияний, пропорциональным продолжительности его отсутствия: восемь или девять дней, больше недели, – поцелует в каждую щеку, нежно, но быстро погладит по затылку, вот Шарль, громко скажет она, а Шарль посмотрит на вас как на предмет мебели, который мешает пройти. Вы увидите, как свет от телевизора отражается на его жирной коже. Вы протянете ему руку: здравствуй, Шарль. За своей спиной вы услышите шум реки. Шарль будет гораздо выше вас. Над его лбом вы увидите тщательно продуманную прическу: смесь коротких беспорядочно торчащих прядей и неожиданных плоских участков – все вместе будет напоминать поле ржи, по которому пронесся вихрь. Он скажет, я еле стою, она спросит, хорошо ли было у Джонатана, или Жереми, или Натана, Жерома, Нормана. Да, ответит Шарль, явно не желая прилагать больше усилий для разговора. Он уйдет, волоча ноги, и поднимется в свою комнату.

После этого вам будет сложно снова увлечься сериалом. На экране появится игорный дом: за столом будут сидеть четыре неизвестных персонажа. Никакого металлического моста, никакого трупа, никакой «Мазды», ничего уже вам знакомого. Вы проведете время в обшарпанном районе и будете следить за сделками, участники и результаты которых останутся вам неведомы, из рук в руки будут переходить пачки денег и пакетики – в общем, мелкая торговля мелких наркодилеров. А потом смена кадра, и вы увидите высокую блондинку в светлом офисе. Она обратится к мужчине, который, заложив руки за спину, будет разглядывать город, распростертый в сотне футов у него под ногами. Не глядя друг на друга, они обсудят текущие дела, и тут зазвонит телефон. Высокая блондинка ответит, да, хорошо, уже еду, и сообщит мужчине, что ей пора, мне нужно забрать дочь. Это Лесли, скажет мать Елены, прежде чем серия закончится, и имя Лесли останется с вами словно посвящение в тайну.

25.

В завершение вечера вы предложите матери Елены яблочного пирога. Вы успеете заметить, что в холодильнике его еще немного осталось. Вы успеете заметить, что у них в холодильнике почти всегда есть яблочный пирог. По-прежнему взволнованная после появления своего сына или этой женщины, Лесли, в светлом офисе, она согласится. Вы подадите пирог в картонных тарелках, которые найдете под раковиной.

Вернувшись в гостиную, вы в нерешительности замрете на месте, а она с удивлением посмотрит на вас, вероятно осознавая, что не голодна, но все еще помня о том, что в некотором роде обязалась съесть пирог. Вы поставите тарелки на овальный стол. Почувствуется взаимное смущение, а потом вы первой сядете за стол, и взаимное смущение продолжится, она устроится напротив вас, неловко пододвинув стул себе под ягодицы. Вам будет видно, что она заставляет себя есть. То, что вы будете сидеть вдвоем за одним столом в центре этой просторной и немного холодной комнаты, создаст между вами торжественную интимность. Будет слышно только, как вы жуете: никто из вас не придумает, что можно сказать. Светящиеся часы будут отсчитывать секунды.

Напомните ей о женщине в светлом офисе, произнесите имя Лесли. Мать Елены оживится. Вы узнаете, что она следит за приключениями Лесли уже три года. Уже три года она каждый четверг вечером сидит на диване и смотрит, как Лесли живет и сражается, побеждает и терпит поражение. Женщина будет говорить о ней как о своей близкой подруге, скажет: Лесли сделала то-то, Лесли думает так-то. Она расскажет вам, что Лесли Джонс понадобилось два сезона, чтобы подняться по карьерной лестнице. Сперва она была просто помощницей адвоката. Теперь она сама адвокат и работает в известной чикагской фирме. Вы станете свободней подносить ко рту кусочки пирога. Она разведена. Живет одна с дочерью. Ей не всегда легко. Нет, вы должны обязательно увидеть, как она выступает в суде, это впечатляет. Поначалу у нее был парень, Ник, тоже адвокат, но все плохо кончилось. Она его бросила. Вы спросите, что это за мужчины были в квартире. Это чикагские пуэрториканцы. Махинации и прочее. Вы понимающе кивнете.

Пирог к тому времени уже закончится, вы останетесь с Лесли, тремя пуэрториканцами и мрачными прогнозами относительно развития их истории. У женщины зазвонит телефон. Она встанет, чтобы ответить. Четыре светильника над вашей головой будут белесо освещать оставленную ею тарелку. Картон по краям будет идти волнами, отдаленно напоминая роскошный фарфор. Одна из этих выпачканных в яблоке волн, быть может, нарушит регулярность узора, пойдет в неправильную сторону, представляя собой знакомый заводской брак. Знак того, что другие в других местах делают успехи. Вы заметите, что женщина лишь убрала звук, и встанете, чтобы полностью выключить телевизор.

26.

Вам нужно будет продолжить вашу новую жизнь в этом доме, в пространстве, которое словно принуждает вас к уединению. Вы пойдете в прихожую, кончиками пальцев исследуете это совершенно незначительное место, на которое никто не смотрит, на самой границе дома, этот резкий обрыв паркета перед металлическим порогом двери, благодаря которому появляется промежуток, полость, отверстие – не забывайте о важности отверстий, таковы были слова Льюи, наполняйте их водой, маленьким постоянным водопадом, бутылку держите на расстоянии нескольких сантиметров, уходите и терпеливо возвращайтесь.

На следующий день вы снова придете в прихожую. Вы будете приходить туда так часто, как сможете. И каждый раз, уходя, вы будете тщательно вытирать пол. На этом этапе никаких видимых последствий ваших ежедневных действий появляться не должно. Там, прижав к груди колени, вы сможете снова думать о тех пуэрториканцах из квартиры с трупом, об их руках, об оставленных ими везде отпечатках, обо всех уликах, предоставленных ими в распоряжение полиции, обо всем том, что мы все время оставляем после себя. Вы придете к мнению, что одному вы хотя бы научились – не оставлять следов. Вспомните, что говорит Льюи: мы должны быть незаметными, таковы были слова Льюи.

По вечерам вы с Еленой будете читать сказку о лесе. Он должен стать для нее таким же родным, как этот куцый парк, куда, по желанию ее родителей, вы будете водить ее как можно чаще. Разглядывая рисунки Странда, вы вспомните чьи-то слова о том, что сам Странд не был уверен, что его работа имеет смысл, Льюи пришлось его подталкивать. Все это так. Нарисовать лес – это была идея Льюи. Если не знаешь, с чего начать, можешь просто нарисовать поляну, – многие помнят, как Льюи говорит это и указывает через широкие окна клуба на зеленый простор, слегка розовеющий под лучами летнего солнца. Странд тогда возразил, что он много лет не брал в руки карандаш, что он и так уже слишком долго стирал себе пальцы и портил глаза за рисованием, что с этим покончено.

Но мысль Льюи уже пустила корни у него в голове. Однажды он принес свои художественные принадлежности: это мои старые инструменты, еще со студенчества, объяснил он. Затем с недовольным видом достал из-за стойки длинную доску. Притащил пару козел к стеклянной стене зала, положил на них доску и уселся перед ней под взглядами тех, кто был в тот день в клубе. А были там Порден, Гиг, Трувиль, а еще Скай и Льюи. Он приколол к доске кнопками большой лист бумаги и провозгласил: ну что, попробуем. Вынул свои пастели, делая вид, будто ему неизвестно, что мы за ним наблюдаем. Несколько минут он собирался с мыслями, а потом, окинув взглядом поляну, вытянутую, как язык, окруженную густым лиственным лесом, на одной из опушек которого находился клуб, провел первую линию. Кажется, ты вообразил себя художником, смеясь, бросил ему Гиг.

Покажите Елене, как можно находить животных по следам, оставленным ими в рисунке. А то, чего вы не знаете, выдумайте. Странд очень многое выдумал. Странд, который ворчал: зачем это нужно, сколько времени потеряно, который то и дело рвал листы и менял технику, сбрызгивал рисунки ромом или растительным маслом, чтобы, по его словам, выделить тени. А почему ты хочешь, чтобы я нарисовал поляну? – спрашивал Странд у Льюи. Ну давай разберемся почему, был ответ Льюи. Давай разберемся. Тебе что, не нравится наша поляна? Тебе не нравится наша прекрасная поляна? – снова и снова звучал вопрос Льюи.

27.

Все это – чтение Елене книги Странда, необходимость всюду ее сопровождать, помогать ее родителям и выслушивать их каждый день – вас вымотает. Эта однообразная работа лишит вас всяких сил. Перед тем как лечь спать, вы сможете черпать силы лишь в вашем протоколе. Читайте его медленно. Ищите в нем ответы, прежде чем что-то сделать, делайте, прежде чем продолжить чтение, найдите правильный ритм, надлежащее сочетание программы и ее выполнения. Каждый протокол имеет свой собственный характер, свое собственное сердцебиение, таковы были слова Льюи. Узнавайте о нем больше каждый день, но не форсируйте события, не торопитесь, не старайтесь сразу же добраться до конца, который, как вы знаете, концом вовсе не является, действуйте и читайте медленно, сами выберите подходящую скорость. Ритм – это все, – отнеситесь к этим словам Льюи с полной серьезностью. Следуйте этому совету.

28.

На следующей неделе, сидя перед «Лесли Джонс», вы обнаружите, что были правы насчет пуэрториканцев: полиция взяла одного из них – того, с серьгой, который нравится вам больше всех, и что теперь вы знаете его имя: Хуан Габриэль Палмерас.

Его заметил один из жильцов дома, когда он со своими братьями Пепе и Джонно выходил на улицу в вечер убийства. Ничего удивительного, – подумаете вы, вспомнив, как они тащат труп к своей машине. Полиция Чикаго задержала его на пути в магазин Новака и Гловера на Лагранж-роуд, где он занимался демонстрационным залом с кухнями. Новака и Гловера, чья гордость, вынесенная на вывеску —

Семейное предприятие с 1919 года

– должна была пострадать, когда они увидели, как появляются копы и надевают наручники на паренька из зала с кухнями, работал он хорошо, то есть рвать на себе волосы, конечно, тоже незачем, мы найдем, кем его заменить.

Вы увидите Хуана Габриэля Палмераса одного в своей камере с люминесцентной лампой. Вы сможете разглядеть его лучше, чем в первый раз, в квартире, где все происходило слишком быстро. У него будет мягкий взгляд человека, который кажется неспособным совершить зло. Подбородок будет закрывать щетина. Вы внимательно рассмотрите грязную комнату: две двухъярусные кровати, умывальник, унитаз. Откроется дверь. Полицейский сделает ему знак выходить.

– Your lawyer is here.

Пришел твой адвокат.

Едва он это скажет, вы поймете, что речь идет о Лесли Джонс, что это она его адвокат, она, высокая блондинка из светлого офиса, и вместе с Хуаном Габриэлем Палмерасом вы двинетесь по коридорам здания, пройдете с ним весь путь к Лесли Джонс, встретите взгляд задержанного с переломанным лицом, которого проведут мимо: ни вы, ни кто другой не захотел бы встретиться с ним вечером на безлюдной улице. Вы будете слегка покачиваться в такт шагам Хуана Габриэля. Лениво шагая впереди вас, полицейский со связкой ключей на поясе и значком в руке проведет вас в другие помещения, не такие многолюдные, в другие коридоры, в другие двери, а затем откроет перед вами последнюю, за которой вашим глазам предстанет маленькая комнатка со столом посередине – на нем уже будут стоять два принесенных Лесли Джонс стаканчика с дымящимся кофе – и двумя стульями, на одном из которых будет, скрестив ноги, восседать сама Лесли Джонс. Другой она предложит Хуану Габриэлю.

Полицейский снимет с задержанного наручники, и Лесли Джонс просто спросит: кофе? – и подтолкнет к нему один из стаканчиков. Охранник выйдет, и Лесли Джонс с Хуаном Габриэлем в этой тесной комнате комиссариата Логан-сквер обменяются пронзительным взглядом – и будет ли дело в мельчайших подрагиваниях камеры, или в том, что их лица покажут крупным планом, или в движении уголков глаз, но станет ясно, что внезапно родилась мощная и безудержная любовь его к ней, ее к нему, взаимная любовь, которая объемлет и вас тоже, потому что вы в свою очередь любите их так же сильно, как они любят друг друга, и они будут смотреть и смотреть друг на друга, пока вы не осознаете, что женщина, растроганная не меньше вас, поставила видео на паузу и не сводит с вас своего взгляда, словно она была вынуждена прервать поток образов, чтобы успокоиться.

Она откинет плед и встанет. Пойду сделаю нам что-нибудь горячее. Вы останетесь на стуле, наслаждаясь этими мгновениями в безмолвии, зная, что очень скоро вы снова c головой погрузитесь в историю Лесли Джонс и Хуана Габриэля Палмераса. Женщина принесет вам большую чашку травяного чая. Она заберется обратно под плед, и вы обе усядетесь поудобнее. Вы сделаете глоток. Она посмотрит на часы. И запустит сериал.

Лесли Джонс и Хуан Габриэль Палмерас снова начнут двигаться. Лесли объяснит причину своего присутствия, я ваш адвокат, со мной связался ваш брат Пепе. Как у него дела? – спросит Хуан Габриэль с лукавой улыбкой. Залег на дно, ответит Лесли. А вы, почему вы решили не прятаться? Три реплики, а вы уже уловите, в чем заключается очарование Лесли: в ее прямолинейности. Лесли из Техаса, позднее объяснит вам женщина, и, действительно, Лесли напомнит вам одну из уроженок Техаса, которые ничего не боятся, всегда готовы к бою и умеют стучать кулаком по столу. Она говорит без обиняков и своей карьерой обязана лишь себе, а в этот момент, сидя перед задержанным Хуаном Габриэлем Палмерасом, должна сдерживать сильнейшие эмоции, от которых зарумянилось ее лицо.

Не знаю, в конце концов со вздохом ответит Хуан Габриэль. И умолкнет. Снова заговорит Лесли: вы здесь лишь на основании показаний одного свидетеля. Я изучу ваше дело и посмотрю, что можно сделать. Пока же ваш брат внес за вас залог. Вас освободят, как только уладят все необходимые формальности. Ваш брат попросил меня отвезти вас домой.

– O.K. Mrs…

Ладно, миссис…

– Jones. Leslie Jones.

Джонс. Лесли Джонс.

– O.K., Mrs Jones. See you outside then.

Ладно, миссис Джонс. Встретимся на улице.

Вы поставите перед собой пустую чашку. Выйдя из полицейского участка, Хуан Габриэль Палмерас сразу же увидит Лесли Джонс. Она будет ждать его в машине – глаза спрятаны за черными очками, руки на руле. Не говоря ни слова, он заберется в машину. Лесли тронется, но вскоре – вы не поймете, как это произошло, – они уже будут целоваться в машине, внезапно остановившейся на обочине. На этом все могло бы и закончиться, это могло бы остаться минутной слабостью, но нет, тот поцелуй будет лишь началом головокружительной истории, от которой вы не сможете оторвать взгляда: они встретятся через несколько дней в темном кафе в центре Чикаго, а потом, еще через неделю, в гостинице, и их тела сольются воедино на краю экрана, будут видны руки и спины, руки за спинами, руки на потных поясницах и внизу дрожащего экрана, руки, хватающие друг за друга, оставляющие влажные следы на телефонах, короткие фразы: нет, разговаривать нельзя, линия может прослушиваться, нужно подождать, прежде чем снова встретиться, чтобы – снова – целоваться, и, повернувшись к женщине, вы увидите ее влажные глаза, а когда Лесли, несколько серий спустя, опять встретится с этим притягательным мужчиной, Хуаном Габриэлем, ваши глаза тоже увлажнятся, а сердце забьется сильнее.