Просто люби меня

скачать книгу бесплатно

– Выбор был скудный. А мистер Донел классный.

– Очевидно. – Энтони щелкает пальцами. – Есть идеи?

Я задумываюсь и начинаю перебирать в уме книги, которые мы проходили. Но зацепиться не за что. Но внезапно меня осеняет:

– «Заводной апельсин».

На лбу Энтони появляются складки, когда он задумывается. Он становится таким милым.

– Напомни о чем там?

– Пятнадцатилетний Алекс, предводитель банды, – вспоминаю я.

У Энтони увеличиваются глаза. Он вспомнил.

– Чувак, который вел себя, как последний придурок и слушал Моцарта ночью, не давая родителям спать.

– Да, это о нем.

– Круто.

Мы снова смотрим друг на друга, пока я первой не отвожу глаза.

Вскоре мистер Донел громко хлопает в ладони, призывая всех замолкнуть.

– Вижу, вы уже готовы. Давайте все запишем.

Снова начинается возня, сопровождаемая разговорами и спорами, потому что многие выбрали одно и то же. К счастью, Берджиса никто не вспомнил, поэтому у нас Энтони ни с кем споров нет. Мистер Донел записал в свой журнал наши имена, похвалил за выбор произведения и дал два экземпляра плана проекта.

– Есть и хорошая новость, – произносит мистер Донел, когда все стихает. – На выполнения вашего задания я даю вам почти полтора месяца. Дата указана в углу каждого экземпляра. И пока вы не начали радоваться, скажу, что начинать лучше сразу. Работа большая, точнее, огромная. Я не приму наспех за неделю написанные каракули. Вы должны использовать этот большой отрезок времени на действительно качественное выполнение. Шансов больше не будет, так что подойдите к этому ответственно.

Энтони наклоняется ко мне.

– Начнем сегодня?

Я даже не ожидала, что так быстро мы будем находиться наедине. Уже сегодня. Но зная его, в этом нет ничего удивительного. Энтони не любит тянуть время и всегда старается сделать быстрее. Я же наоборот тяну до последнего, а затем не сплю ночами, пытаясь все успеть. В этот раз я пойду ему навстречу. К тому же он прав. Зачем тянуть?

– Можем поехать ко мне сразу после уроков, – предлагаю я.

Энтони кивает.

– Да, здорово.

Ого. Черт, мне что-то трудно дышать. Вообще-то рядом со мной находится единственный парень, который видел меня голой. Я имею права сбивчиво дышать рядом с ним.

– Джейн! – внезапно раздается пронзительный голос.

Мистер Донел смотрит на задние ряды.

– Что с тобой, Чарли?

– Ее звали Джейн! – снова кричит Чарли. – Джейн, мать ее, Эйр.

Весь класс покатывается от смеха, и мы с Энтони тоже. Мистер Донел с трудом сдерживает улыбку.

– Следи за языком, Джонстон.

***

Энтони хмуро смотрит на меня, стоя перед раскрытым капотом «танка».

– Почему ты не сказала мне, что «танк» стучит?

Я мнусь возле двери гаража. После уроков мы, как и договаривались, поехали ко мне. На парковке Энтони глазами искал «Тахо», и мне все же пришлось сказать, что что-то с ним не так.

– Ты спрашивал всю дорогу, – со вздохом отвечаю я.

– Ты мне так и не ответила.

– Даже не знаю.

Энтони неодобрительно качает головой, снимая куртку и закатывая рукава толстовки.

– Подожди. – Я подхожу к машине. – Ты здесь не для этого. К тому же, – я окидываю его быстрым взглядом и останавливаюсь как раз на ложбинке его шеи, где бьется жилка. Я даже помню его кожу на вкус…

– … ты испачкаешься.

Энтони тоже смотрит на меня долгим взглядом. На его лице медленно появляется та самая улыбка, в которую я влюбилась. Один уголок рта ползет вверх. Это дразнящая улыбка. Она словно на что-то намекает или что-то обещает. Трудно устоять. Самое интересное, что Энтони и сам не подозревает, какой она производит эффект.

– Ничего страшного, – говорит он и забрасывает куртку на заднее сиденье моей машины.

Не думаю, что испортить одежду машинным маслом означает «ничего страшного». Но я не спорю. Мне нравится то, что сейчас происходит.

– Тогда, – медленно говорю, – я приготовлю нам что-нибудь перекусить.

Энтони высовывает голову из-за открытой крышки капота и показывает мне большой палец.

– Это будет просто супер.

На кухне я, роняя посуду и все, что попадается на моем пути, готовлю нам сэндвичи. Кладу на хлебные тосты все, что есть: соус, ветчина, сыр, помидоры. Мое сердце бьется в горле, а руки снова трясутся.

Когда мы уже сидим на машине и едим наши сэндвичи, Энтони вдруг начинает хихикать.

– Что? – интересуюсь я.

– Тебе это ничего не напоминает?

Мы уже не те, кем были год назад. Но сейчас я словно переношусь туда, ведь вещи вокруг нас совсем не изменились. Я вижу, что Энтони чувствует то же самое. Это дарит покой, и плохие воспоминания не могут через него пробиться. Моя грудь наполняется глубоким вздохом. Но это не тяжелый вздох. Он легкий и спокойный.

– Давай я буду писать, а обсуждать сюжет мы будем вместе? – предлагаю я.

Выкинув салфетку, я достаю с переднего сиденья машины уже приготовленную для проекта тетрадь.

Энтони кивает, подходя к раскрытому капоту.

– Давай. Но боюсь, нам нужно будет перечить книгу, я ничего не помню.

Я грызу ручку.

– Да уж. Ну, время у нас есть.

– Это точно.

Некоторое время я молчу, следя за его уже испачканными руками.

– Там что-то серьезное?

Энтони поднимает голову. Он отвечает не сразу. Он словно ищет что-то в выражении моего лица.

– Думаю, что масленый насос не подает масла с необходимым давлением. Или проблема в клапанах двигателя. Я устраню проблему, Авери.

Словно раздался щелчок где-то так глубоко, что я не сразу его почувствовала. Это странное произношение моего имени я не слышала от него очень давно. В этот момент Энтони на меня не смотрит. Он полностью погружен в машину. Может, он и сам не заметил.

– Спасибо, – тихо бормочу я.

Затем отключаю эту часть своего мозга и направляю всю энергию на проект.

ГЛАВАЯ СЕДЬМАЯ

Энтони

Это нормально, когда родители не желают, чтобы их дети взрослели. Они хотят, чтобы наше детство затянулось, а у них была возможность дольше совершенствоваться в нелегком искусстве воспитания.

Но это время проходит, как и любое другое. И не все родители это замечают.

Как и мои. Они все еще думают, что их чересчур яркие, почти нереальные улыбки смогут что-то скрыть. Все утро они оба говорят только со мной. Задают вопросы, неестественно смеются. И говорят, говорят, говорят.

Только со мной. Не друг с другом.

Еще года три назад я бы ничего не заметил. Схватил бы рюкзак, и перед тем, как уйти, обязательно бы в десятый раз за утро проверил свой новый прыщ, затем бы надел ботинки и умчался в школу.

Но мне уже не пятнадцать. Прыщи прошли, и ложь я стал распознавать куда острее. Они думают, что смогут меня обмануть. Отец даже ничего не говорит про Эдмонтон. Он спрашивает про колледж, в который я якобы подал документы. Я не успеваю ответить, потому что мама тут же предлагает мне еще горячих оладий прямо со сковороды.

– Что происходит? – Я слишком громко ставлю стакан на кухонную стойку, которая иногда нам заменяет обеденный стол.

Они оба уставились на меня. С трудом сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть и не закатить глаза. Это было бы тупо.

– Энтони, – хмуро произносит мама, взглянув на меня, – если ты не выспался, это не повод так злиться. Доедай свой завтрак, ты опаздываешь.

Ого. Мама меняет тактику. Теперь меня выставляют капризным ребенком. Я смотрю поочередно на своих родителей, затем молча встаю со стула и, пожелав хорошего дня, топаю в гостиную, где меня уже ждет рюкзак, верхняя одежда и ключи от «форда».

Не желаю даже что-то обсуждать и допытываться.

В школе я сразу же ищу Эйв, еще до того, как стукнусь кулаками с парнями. Вчерашний день был таким… Я даже не могу подобрать к нему определения. И слово дежавю тоже не совсем вписывается в эту ситуацию. Мы снова были в гараже, снова вместе делали уроки, снова говорили, слушали музыку, снова я возился с «танком» – и все это было чем-то новым, несмотря на повторность действий прошлого года.

Это странно, но это так. Словно мы уже другие.

– Привет. – Эйвери идет мне прямо навстречу, когда я, запыхаясь, бегу вдоль коридора.

– Привет, – с улыбкой отвечаю ей.

Каждый день она выглядит иначе, а я даже не могу подобрать правильных слов, чтобы это ей сказать. Сказать так, чтобы это прозвучало нормально и естественно. А не так будто я намекаю, что после всего, что произошло, она больше не выглядит подавленной.

Черт, даже в голове эту фразу сформулировать не могу. Уж лучше молчать.