скачать книгу бесплатно
Чертов выбрасывает вторую руку, стоит мне только двинуться, проталкивает ее между моих ног и обхватывает мое бедро с задней стороны. Я оказываюсь в капкане. Пусть с бархатной подкладкой. Чертов по-прежнему касается так, словно держит визитку джентльмена в нагрудном кармане, но мне все равно не по себе. Я ощущаю, как его сильные пальцы продавливают кожу и по-хозяйски исследуют мои изгибы.
– У тебя синяки, – говорит Чертов, разглядывая мои ноги.
– Мы уже перешли на «ты»?
– Я не разговариваю на “вы” с женщинами, которых трогал ниже живота.
Он усмехается.
– А если выше? – бросаю и тут же проклинаю себя, что вообще участвую в этом разговоре.
– Там есть варианты.
Чертов поднимает зеленые глаза на мое лицо. Не знаю, как ему это удается, но я чувствую себя под ним даже сейчас. Словно это я упала на колени и пытаюсь дотянуться хотя бы до его плеча, чтобы он расслышал мои слова.
– Кто это сделал? – Чертов спрашивает ледяным тоном, показывая, что время для шуток закончилось.
Я машинально отступаю назад, чувствуя, как его пальцы наливаются злой силой. Но он их разжимает. Отпускает.
– Когда я спрашиваю, надо отвечать, – добавляет Чертов.
– Я помню по имени только одного. Родий, – признаюсь на выдохе. – Он силой забрал меня из ресторана, когда решил, что я собираюсь закатить истерику.
– А ты не собиралась?
– Не знаю. – Я закрываю лицо ладонями, пытаясь перевести дух. – Я уже ничего не знаю…
– Ты его любила?
– Кого?
Черт!
На его жестких губах зажигается опасная улыбка. Чертов поднимается и вновь придавливает меня высотой своего роста.
– Ты сам сказал, что мой муж не достоин ничьих слез.
Эта фраза стоит мне олимпийских усилий. Мне не по себе обращаться к нему на “ты”, но и выкать глупо. Так только подчеркивать, что он хозяин положения, а я зависима от чужих решений. Нет, так не пойдет. Нужно взять себя в руки и перестать мямлить. Я заставляю себя выдохнуть полной грудью. Моя психика постепенно привыкает к близости Чертова. Смиряется с тем фактом, что нам находиться в одной комнате столько, сколько он захочет.
Я смелею настолько, что запрокидываю голову. Смотрю на его лицо, не прячась, и мысленно считаю секунды. Да, надо просто привыкнуть к нему. Он умеет держать себя в руках, это уже хорошо. Он не грубит, хотя и ведет себя странно.
– Тем более Лавров был в вертолете не один, – добавляю. – Он был с другой девушкой.
– Некоторые каналы до сих пор хоронят тебя.
– Пусть, мне плевать. У меня нет… не осталось родных, которые переживали бы за меня.
– Уверена? – За его усмешкой как будто таится тайна, которую мне не под силу разгадать. – Нужно сделать заявление для прессы. Тебе напишут правильный текст, будешь выглядеть убитой горем вдовой.
– Для чего мне так выглядеть?
– Чтобы все отстали. Заплаканная вдова – это скучно, к тебе быстро потеряют интерес.
– И тогда со мной можно будет делать что хочешь? – я произношу то, что стоило бы оставить при себе. – Телевизионные камеры отвернутся, скандальный сюжет с авиакатастрофой, в которой погиб известный адвокат с любовницей, забудется, и тогда я останусь один на один с “друзьями” Лаврова.
– Я думал, ты только красивая. А ты еще и умная.
– Так что тебе нужно? Наследство Лаврова?
Чертов наклоняет голову набок. Он молчит, а я не решаюсь его подгонять.
– Наследство. – Он кивает. – Если хочешь, называй это так.
– Я должна что-то переписать на тебя? Дома, бизнесы? Что? Лавров не посвящал меня в подробности, я сама не знаю, что мне досталось.
– Я имею в виду другое наследство Лаврова. Самое ценное.
– И какое?
Я встряхиваю ладонью в сердцах. Мой импульсивный характер просится наружу, я и так прятала его слишком долго. Но на Чертова это не производит никакого впечатления, как и то, что я жду ответа.
– Пресс-конференция пройдет в отеле. – Он достает из кармана сотовый, переключаясь на другую тему. – Есть около часа, чтобы подготовиться.
Он шагает к двери и рукой показывает, что мне тоже пора идти.
– Дамы вперед, – бросает он с насквозь фальшивой воспитанной улыбкой. – Не бойся, я буду рядом.
– Тоже выступишь перед камерами?
– Подам платок вдове, если будет нужно.
Он уже откровенно забавляется. В эту секунду я уверена, что он знает, что наш брак с Лавровым был фиктивным. Или же он совершенно лишен человеческого сочувствия и подшучивает над моим горем.
– Тебе нужна защита от серьезных людей, Татьяна, – добавляет он. – Я готов дать ее, если ты будешь хорошей девочкой. Прочти эту чертову бумажку перед камерой и пусти горькую слезу для убедительности.
Он выдыхает мне в лицо, впервые обдавая угрозой. Я вдруг чувствую, что те мгновения, когда он говорил мягким тоном, а его пальцы деликатно касались моей кожи, надо ценить. Это исключение из правил. Обычно он жесткий… или вовсе жестокий.
– У меня чувство, как будто начинается война и мне надо срочно выбрать лагерь. – Я опускаю глаза и решаю, как и прежде, смотреть над плечом Чертова. – А еще я чувствую себя трофеем. Я почему-то стала сразу всем нужна.
Глава 5
Листок с заявлением лежит передо мной. Видно, что его составлял профессионал. Все формулировки отшлифованы, но в то же время язык простой и живой. Его легко запомнить.
– Запомнили? – спрашивает мужчина в коричневом пиджаке.
Чертов привел меня на первый этаж, где находится конференц-зал. Хотя сейчас он больше напоминает штаб-квартиру президентской гонки. Уже выбрали точку для съемки, поставили длинный стол и отметили карточкой мое место. А телевизионные камеры уже стоят на черных штативах.
– Чужих не будет, – бросает мужчина, который исполняет роль пресс-секретаря или что-то в этом роде. – Будут только прикормленные журналисты, так что никаких каверзных вопросов не последует. Вас спокойно выслушают и не попросят никаких разъяснений.
Кто бы мне разъяснил, во что я все-таки вляпалась.
Я снова смотрю на текст, который, к счастью, занимает всего три абзаца.
– Будет прямой эфир?
– Нет, – мужчина качает головой, – запись.
Отлично. Чертов подстраховался на случай моего фокуса или обычной истерики. Если я скажу что-то не то, то это беспощадно вырежут, а прикормленные журналисты сделают вид, что ничего не слышали.
– Как вас зовут, напомните. – Я с виноватой улыбкой смотрю на мужчину. – Я редко запоминаю новые имена с первого раза.
– Артем.
Он выглядит ужасно интеллигентно. Это странно, если держать в голове, что он работает на Чертова. Хотя, с другой стороны, фасад всегда выглядит красиво и прилично. А какие грязные дела творятся в подвале, знают только посвященные. Я зачем-то раскручиваю эту мысль и понимаю, что пока что любуюсь на парадный фасад. Сижу в отличном отеле, где на столике стоит бокал с дорогим французским шампанским, а в воздухе пахнет ароматизатором с нотками корицы, и жду, когда начнется интервью.
В таком месте легко почувствовать себя в обманчивой безопасности. Чертов ушел, забрав с собой всю охрану. Так что в поле моего зрения остались только нормальные люди. Визажист, которая наложила легкий макияж на мое лицо и заодно подсказала, как лучше держать руки в кадре. Еще в комнате кружатся трое помощников. Они передвигают аппаратуру и решают, кто из прессы какое место займет. И, наконец, Артем, который выглядит как педагог по вокалу.
– Давайте проверим. – Ко мне подходит новая девушка. – Мне кажется, должен подойти.
Она протягивает мне бирюзовый пиджак.
– Низ видно не будет, можно не переживать, – добавляет она деловым тоном. – А ваша блузка красивая, можно оставить.
Она помогает мне нырнуть в пиджак.
– Ой, бирка! – спохватывается она, когда та становится колом над воротником. – Минутку.
Она ловко справляется с ней голыми руками. Потом делает шаг назад, пятясь, и окидывает меня оценивающим взглядом.
– Цвет ваш, идеально, – она рассуждает вслух. – Но чуть великоват.
– Да, если немного.
– У меня есть зажим. – Девушка проводит ладонью по запаху собственного пиджака, и там у нее оказывается целая сокровищница.
Я замечаю и булавки, и зажимы, которые похожи на парикмахерские, и разноцветные ленты. Множество мелочей, которые прикреплены к внутренней подкладке ее пиджака.
– Соберем немного на спине. Позволите?
Она приподнимает ладонь с пластиковой прищепкой.
– Хорошо. – Я пожимаю плечами.
Мне, если честно, все равно. Я пока что вижу только видимость выбора. У меня постоянно что-то спрашивают, уточняют, а по итогу все равно всё будет так, как решил Чертов. Он первым приехал по мою душу и уже сказал, что желающих перехватить меня много. Я верю ему, потому что ко мне уже приезжал юрист и по его спешке можно сделать выводы. Но я не хочу представлять, как выглядят другие претенденты. Чертов хотя бы разговаривает на человеческом языке, а не на блатной фене, и при определенной сноровке в нем можно разглядеть респектабельного бизнесмена.
Хотя я заметила, как топорщится его пиджак. Он накинул его в соседней комнате и прошел через конференц-зал, оставив меня с Алексеем. Он явно ходит с оружием в наплечной кобуре. Даже в обычной жизни, даже в отеле, куда уже приехала его гвардия бодигардов. Правда, он зашел в мой номер в одной рубашке и без огнестрельных аксессуаров, что немного сбивает с толку.
Не захотел пугать девушку?
В этом брутальном самце из полукриминального мира действительно есть что-то от джентльмена?
– Отлично. – Девушка довольно кивает, обходя меня по кругу. – Пойдемте за стол, проверим последние мелочи.
– Листок с текстом можно взять?
– Конечно, – отзывается Артем. – Можете даже читать с него, это тоже будет смотреться естественно. У вас же горе, мысли могут путаться… Делайте, как вам удобно.
Он смотрит на наручные часы.
– Я начну запускать прессу, съемка через пятнадцать минут. Лучше не тянуть, а то вы перегорите.
– А ваш босс подойдет? Господин Чертов?
– Да, он будет говорить после вас. Насчет официальной части, похороны и следствие. Его компания берет это под свой контроль.
«Прям как меня», – добавляю мысленно.
Я иду за девушкой-стилистом, которая указывает мне на стул по центру.
– Нужно еще запудрить! – восклицает она, подзывая визажиста. – Вы раскраснелись.
– Я все же нервничаю, – признаюсь.
– Глупости, тут нет ничего сложного.
– И опасного. – Я усмехаюсь и нервным жестом двигаю листок поближе.
Сейчас и правда не стоит нервничать. При большом скоплении народа, да и в центре города, не случится ничего плохого. Ведь это фасад. А вот что будет потом… Мне бы только не оказаться в подвале, где творятся грязные дела.
Рядом садится Артем. Он поправляет визитку с моим именем, а потом кивает кому-то из прессы. Я же одергиваю рукава пиджака и только сейчас понимаю, что мне следовало бы надеть черный костюм, а не бирюзовый. Боже! Пока что из меня получается ужасная вдова, прокол за проколом! Я бросаю красноречивый взгляд на девушку, которая занималась моей одеждой.
– Что-то не так? – она тут же подскакивает ко мне с вопросом.
– Я же в трауре, – шепчу ей. – Я должна быть в черном.
– Он достаточно темный.
– Бирюзовый?
– Аспидно-серый, если говорить точно. – Она проводит пальцами по моему рукаву, приглаживая ткань. – И потом босс сказал, никакого черного.
Я не успеваю задать следующий вопрос. Артем прогоняет ее взмахом ладони и тут же берет слово. Он заводит официальную речь со скорбным видом, чтобы сообщить известные на данный момент факты и подвести к моему выступлению.
– …пока что неизвестно, что послужило причиной катастрофы, – голос Артема звучит обстоятельно и авторитетно. – Мы, как и все остальные, ждем заявлений от следствия. Мы открыты для сотрудничества с представителями власти, но остальных просим уважать частную жизнь. Мы требуем тишины. Случилась ужасная трагедия, и семья Лавровых не будет устраивать из нее спектакль на всю страну. Никаких интервью и публичных выступлений. Татьяна согласилась выступить перед камерами только сегодня.
Он поворачивается ко мне и заботливо придвигает микрофон. Я замечаю, как меняются жесты Артема. Вот кто здесь прирожденный актер! Он так смотрит на меня, что я сама верю, что я в глубоком трауре и держусь из последних сил.
– Да, спасибо, – я на секунду останавливаюсь, приводя мысли в порядок, и Артем тут же подает мне стакан воды.