скачать книгу бесплатно
Этот прием далеко не нов: так поступают на допросах, когда злой полицейский бесконечно долго запугивает и унижает допрашиваемого, старается сломить его моральный дух, применяя порой и физическое воздействие, считая при этом, что «цель оправдывает средства». И наконец, доводит его до такого состояния, когда тот сломается и будет готов рассказать его доброму напарнику все, что знает и может рассказать. И даже то, чего не знает. После такого прессинга клиент возьмет на себя даже то, чего не делал никогда, и тогда на подходящего козла отпущения удачливые инженеры человеческих душ повесят все свои неудачи и нераскрытые дела.
Такое сравнение возможно не совсем корректно – Дуглас не был следователем или специалистом по допросам. Но в силу своей профессии и опыта уже давно научился применять разные подходы для решения поставленных задач. В том числе и такие. Когда советник, наконец, выпустил пар, то, немного придя в себя, зло посмотрел на Дефендера:
– Мне поручено разобраться с этим делом. То, что в рапорте сказано, я уже знаю. Сомневаюсь, что там указаны все подробности этого происшествия. Какого дьявола ты устроил эту бойню? Чего тебе не хватило?
Все эпитеты и угрозы Дугласа так наэлектризовали атмосферу камеры, что казалось, вот-вот произойдет взрыв, и образовавшаяся после него высасывающая души пустота поглотит все вокруг.
– Сэр, я же не специально. Они напали на моего сослуживца, моего друга. Как я мог отпустить их? А полицейские прибежали и, не разобравшись, начали размахивать своими палками. Что мне оставалось делать?
Дуглас сердито засопел, продолжая поддерживать тот зловещий образ, который он создал. Потом протер платочком вспотевший лоб, и этот жест обозначил снижение того напряжения, которое возникло после его речи:
– Ты не мог сначала подумать своей глупой задницей, что, пытаясь отправить этих придурков на тот свет, ты способствуешь возникновению международного конфликта? Не забывай, что ты не дома, и тут тебе могут приписать все, что угодно. И сколько угодно, – и после короткой паузы добавил. – Хотя, и дома так же.
– Но я не думал, что так все закончится. Да и времени-то думать не было.
– Он не думал! Каким местом ты вообще думаешь? Твое счастье, что они живы остались. Если бы были еще другие жертвы, кроме нашего рядового, конечно, было бы намного хуже, – он помолчал, собирая мысли в единое целое и вдруг веселый огонек мелкнул в его глазах, сразу сменив ауру злодея на желающего помочь близкого друга. – Да ты мне вот еще что скажи: арабу зачем задницу порезал? Это что: шутка такая? Или новый прием в рукопашной подготовке? Это сейчас так морпехов готовят: вывести противника из строя, повредив ему самое ценное?
– Так получилось, я не нарочно.
– И все-таки? Сдается мне, что твое «не нарочно» так же относится к этому арабу, как кетчуп к лангустам?
– Ну, тот, который с носом, начал размахивать ножом. Я его по ноге ударил, он упал и своего приятеля наотмашь резанул. Случайно, честное слово. Я нож даже в руки не брал.
– Да, складно врешь. Ему еще повезло, что ты на святое не покусился. А носатому, хочешь сказать, ногу сломал, только пнув его хорошенько? Ну-ну… Пусть так и будет. Когда будут допрашивать, так и ври. Смотри только, лишнего не наговори. Полицейских, конечно, ты зря избил. Это все осложняет. Ну ладно, посмотрим, что можно сделать. Но предупреждаю сразу: пару дней ты здесь точно пробудешь. Прямо сейчас тебя никто не выпустит. Так что сиди, отдыхай пока. Твой командир взвода в курсе ситуации, он наведается к тебе.
– Когда?
– Не знаю – завтра или послезавтра. На днях. Тебе оставить сигареты?
– Нет, я не курю.
Дуглас с одобрением посмотрел на него:
– Похвально, – потом добавил, – кто не курит и не пьет – тот здоровеньким помрет. Тебя хоть кормили?
– Да, дежурный мне приносил еду.
– Ну ладно, значит, с голоду не помрешь. Сиди, не скучай, – советник встал и взял портфель.
– Есть, сэр, – с уважением ответил приободрившийся Дефендер.
Дуглас встал и, подмигнув сержанту, заорал на весь участок громогласным голосом, совсем не подходящим к его телосложению.
– Дежурный!
Бийянгма появился только через несколько минут. Дуглас не преминул наброситься на него:
– Где вы ходите, сержант? Я же просил быть рядом! А если бы этот тип набросился на меня? Что бы вы тогда доложили своему начальству? Они бы вас не пожалели! Они бы вас по головке не погладили! Они бы вас так отбарабанили! Да за такое несение службы вас разжаловать мало! – красноречию Дугласа не было предела. Теперь Дуглас морально обрабатывал негра-полицейского для того, чтобы не развеялся сформировавшийся для постороннего человека образ закоренелого чиновника и бюрократа, рассерженного подвигами своего соотечественника.
Совершенно обескураженный, Бийянгма молча принялся открывать замок.
– Сэр, – произнес Дефендер.
Дуглас обернулся:
– Ну что еще?
– Вы здорово ругаетесь, сэр.
Советник ухмыльнулся:
– Да пошел ты, мать твою за ногу. Знаешь, где я видел таким умников? – и двинулся к выходу.
Бийянгма только удивленно пожал плечами и, запер замок камеры. Проводив взглядом удалявшегося Дугласа, он с удивлением спросил у Дефендера:
– Кто тот чудак?
Дефендер в ответ пожал плечами:
– Советник по связям с общественностью. Я его видел иногда, но мы с ним никогда не общались.
Полицейский тряхнул головой, как будто отгоняя наваждение:
– Он полный чудак, merde. Celui-ci est bizarre, je n’ai jamais rien vu de pareil auparavant. Je n’arrive m?me pas ? trouver les mots pour l’appeler. Merde! Cherchez-en davantage! Ce n’est pas un homme, mais un monstre![43 - черт. Этот странный, я никогда раньше не видел ничего подобного. Я даже не могу найти слов, как назвать его. Чёрт! Такого больше не найдешь! Он не человек, а чудовище! (фр.)] – от волнения Бийянгма не замечал, что его собеседник совершенно не понимает его слов.
– Что?
– Merde[44 - – Дерьмо (фр.)], – снова повторил дежурный и перешёл на английский, – плохой человек, тяжёлый. Он полный чудак. Такого не найдешь еще!
– Что поделаешь? У него работа такая.
Глава 6. Совещание
Дать знания ребенку может кто угодно, однако никто не в силах научить его ДУМАТЬ.
Роберт Э. Хайнлайн,
«Звездный десант»
6°11’07.2?N 1°12’51.2?E
Вечером в кабинет советника по связям с общественностью прибыл командир взвода морских пехотинцев лейтенант Абрамс. Вежливо постучав в дверь и дождавшись ответа «Войдите», он вошел внутрь. Дуглас сидел за массивным письменным столом и, склонив голову, старательно выводил что-то в небольшом блокноте. Большой двухтумбовый стол стоял так, что свет, падающий на него слева из окна, правильно освещал его поверхность. На краю стола лежала пара папок, как заметил Абрамс, с делами личного состава. «Значит, Дуглас собирает информацию по Дефендеру и Паркеру. Стало быть, предстоит не пустой разговор, а серьезная беседа», – промелькнуло у него в голове. Кроме папок, на огромной поверхности стола стояли письменный прибор с часами, пепельница и лежали пачка сигарет с зажигалкой. Также аскетично было и убранство кабинета: двухстворчатый шкаф, в дверях которого торчали ключи, закрытый сейф, холодильник, пара стульев для посетителей и небольшая кушетка, на которой советник любил вздремнуть с полчасика после обеда. Сам Дуглас восседал в удобном кресле, катающемся по полу на колесиках под висевшим на стене портретом сорок второго президента США. В углу возле двери стояла небольшая полка с ботинками Дугласа и вешалка с аккуратно висящим на плечиках пиджаком советника. Несмотря на жару на улице, кондиционер в кабинете поддерживал очень комфортную температуру и Дуглас, сидя в рубашке, не вытирался платочком, как во время посещения Дефендера в полицейском участке.
– Сэр, лейтенант Абрамс, сэр!
Дуглас ничего не ответил, а продолжал сосредоточенно делать свои записи. Абрамс слегка растерялся и стоял в дверях, не зная, идти ли ему дальше или выйти обратно в коридор. Наконец, закончив писать, Дуглас закрыл блокнот, щелкнул кнопкой ручки и поднял глаза на Абрамса:
– А, лейтенант. Ты по поводу своего оболтуса?
– Так точно, сэр. По поводу сержанта Дефендера.
– Да ты садись. Давай обсудим.
– Слушаю вас, сэр.
Дуглас достал из тумбочки бутылку JB и два стакана. Потом, выйдя из-за стола, подошел к холодильнику и вытащил из него тарелочку с нарезанными дольками лимона и апельсина и формочку со льдом. Абрамс с удивлением проводил его взглядом: Дуглас расхаживал по кабинету в домашних тапочках. Заметив взгляд лейтенанта, советник усмехнулся и сказал:
– Не обращай внимания. Мозоли, знаешь ли. Эти ботинки, которые выдали, на балерину они что ли? Жмут, натирают. А на размер больше мерил, так бултыхаются на ноге так, что того гляди потеряешь – на кого шьют, непонятно, хоть на три носка надевай. Вот и хожу в кабинете в тапочках – удобно и ноги отдыхают. Я за день знаешь сколько, бывает, набегаюсь? Бывает, не меньше марафонца.
Абрамс не знал. Дуглас с каждой минутой удивлял его все больше и больше. Еще несколько мгновений назад лейтенант, глядя на початую бутылку виски, думал о том, что, что и на самом деле сотрудники посольства большие любители выпить, как это было принято считать среди морпехов. По советнику, впрочем, невозможно было определить, пробовал ли он крепость виски сегодня или днем раньше? Затем тапки. Теперь же Дуглас говорил, что он целыми днями носится по городу, выполняя какие-то особые поручения своего вышестоящего начальства.
Подойдя к столу, советник поставил тарелочку на стол и, бросив по паре кубиков льда в стаканы, наполнил их на четверть. Разведя руками, он, как бы оправдываясь, произнес:
– Понимаю, что цитрусовые только портят вкус хорошего виски. Но сегодня у меня нет жареных свиных ребрышек. Зато есть лед. Так что, лейтенант, угощайся тем, что есть.
Тот попробовал было отказаться, но Дуглас, сделав свирепое лицо, рявкнул:
– Как старший по должности приказываю тебе: пей!
Лейтенант послушно взял стакан и осторожно сделал небольшой глоток. Дуглас расхохотался:
– Да пей, не бойся – не отрава. Ладно, давай ближе к делу. Личное дело Дефендера я пролистал. Днем с ним пообщался. Что ты можешь добавить к тому, что написано? Чего там не хватает, чтобы оценить его действия? Нам нужно расставить все по своим местам и решить: он нарушил воинскую дисциплину или совершил подвиг? Его следует наказать или наградить?
Абрамс задумался:
– Сэр, все, что написано в его личном деле – чистая правда. Честен, справедлив, исполнителен. Хороший командир для своих солдат. Я бы не сказал, что он злой – скорее наоборот.
– Скорее наоборот… Добренький что ли? Поэтому так легко попался?
Командир принялся защищать своего подчиненного:
– Сэр, вы не правы. У него отличные показатели по физической подготовке, рукопашному бою и стрельбе. Он вынослив, может драться один против нескольких противников. В том числе и вооруженных. Что, кстати, и подтверждается последними событиями: из обеих стычек, с бандитами и с патрулем, он вышел победителем.
– И все-таки попался.
– Но сэр. Он же не виноват, что бармен заехал ему бутылкой по голове.
Дуглас развеселился:
– Виноват, лейтенант, виноват. Черт возьми, это первый случай, когда сержант морской пехоты задержан с помощью бутылки «Джек Дэниэлс»! Нет, лейтенант, твои парни какие-то молокососы. Да не перебивай, а слушай. Я воевал во Вьетнаме. Ты должен знать, что это была за война – ведь изучал в училище? Непроходимые джунгли, дожди, лабиринты улиц в городах. Не буду всего рассказывать, что я там видел – много всего было. Но! От Чарли и от военной полиции мы уходили легко, всегда оставляя их в дураках. А если бы твоих парней окружили, что тогда? Запомни, лейтенант одну важную вещь: ты должен вбить в головы своих солдат мысль о том, что человек, улыбающийся тебе, может оказаться твоим врагом. Знаешь, как бывало? Заходишь в деревню. Местные смотрят на тебя, а ты на них и не поймешь: что там у них в голове? Вроде бы гражданские, а у каждой семьи кто-нибудь в лесу партизанит. И откуда знаешь: не готовы ли из-под рубах автоматы вытащить и весь взвод положить? Стоят, улыбаются… А сами неизвестно что думают. Твои парни должны быть готовы ко всему и всегда. А этот слюнтяй, увидев кровь, сразу взбесился. Никогда нельзя терять над собой контроль! Запомни это хорошенько. Если бы тех уродов было больше, он никогда бы не смог с ними справиться в таком состоянии. Злость его и подвела – контроль потерял над обстановкой, бармена за спиной оставил, тот и воспользовался моментом. А разум должен быть холодным, – с этими словами он влил в себя остаток виски, чтобы подогреть свой рассудок.
Абрамс понемногу менял свое отношение к советнику. Теперь тот уже не казался ржавым сухарем и бездушным бюрократом. Он много говорил и говорил так складно, что располагал к себе своей прямотой и откровенностью в тех темах, которые находил нужным обсуждать. Если же разговор начинал переходить в плоскость, не представляющую в этот момент интереса для советника, Дуглас легко переводил диалог на более насущные или менее коварные темы. Разумеется, на лейтенанта, кроме дара убеждения советника, подействовали еще и виски, но в данном случае можно сказать, что эти два инструмента работали сообща и дополняли друг друга.
Через час уже можно было подсчитать количество капель на дне бутылки, а собеседники все продолжали диалог, переходящий то к одной, то к другой теме.
– Сэр, что же нам делать с Дефендером? Он ведь там сидит один в темной холодной камере на жестких нарах, голодный, холодный, в обществе мерзких крыс. Он может простудиться и заболеть, что мы тогда скажем его мамочке? – спросил Абрамс, когда разговор снова вернулся к проблеме спасения сержанта. Язык у лейтенанта уже начал заплетаться и последние слова он с трудом вытолкнул из себя.
– Ничего с ним не случится. Посидит – поумнеет. И какого дьявола он ввязался во все это, если не смог уйти? – запальчиво произнес Дуглас.
– А вы-то сами как поступили бы в этом случае? – парировал укол советника лейтенант.
Выражение лица Дугласа стало серьезным:
– Да, что и сказать – поймал ты меня… Я бы, пожалуй, поступил так же…
– Вот видите, сэр! Значит, вы не считаете его виноватым?
Дуглас насупился:
– Кое в чем он виноват. Но заступиться за товарища – был его долг.
Абрам захлопал в ладоши:
– О, сэр, вы так здорово это сказали! Вы – настоящий политик!
– Погоди-ка, – советник достал из ящика стола книгу и, пролистав, нашел нужную страницу, – вот, слушай, Хайнлайн писал: «Как часто вы видите заголовки вроде: „Двое погибли, пытаясь спасти тонущего ребенка“? Если человек потерялся в горах, сотни идут на поиски, и частенько двое или трое спасателей гибнут. Но стоит кому-либо потеряться опять, и снова приходят на помощь много добровольцев. Арифметически это не выдерживает никакой критики. Но это гуманно. Это проходит через весь наш фольклор, через все религии, через всю литературу – если кто-то нуждается в помощи, не следует высчитывать, во что эта помощь обойдется. Слабость? Нет, это может быть уникальнейшей силой, которая бросит к нашим ногам всю Галактику!»
– Это, – начал было лейтенант, но Дуглас не дал ему договорить.
– Ты чувствуешь всю глубину этой мысли? Пожертвовать своими жизнями, чтобы спасти одного, на такое не каждый способен! А на что ты способен?
Но лейтенант осоловело смотрел на него, и советник понял, что вечеринка закончилась. В подтверждение его мысли Абрамс вдруг зевнул так, что, чуть было, не вывихнул челюсть, и выдал совершенно не тот ответ, которого ожидал его старший товарищ:
– Я? Я-я-я-я-я спать хочу.
– Ладно, иди. Завтра утром приходи, поговорим.
Лейтенант вскочил и, вытянувшись по стойке «смирно», на это все-таки хватило вбитой в него за время муштры в училище дисциплины, но при этом, раскачиваясь, как маятник отчеканил:
– Есть, сэр!
Потом сделал поворот кругом, но, запутавшись в складках ковра, не удержался на ногах и упал на пол. Дуглас, убирая папки в сейф, засмеялся:
– Молокосос ты еще.
Падая, Абрамс ощутил себя летящим в самолете, попавшем в воздушную яму. Открыв глаза, он увидел, что окружающий мир как-то странно вращается вокруг него. Потолок со стенами постепенно менялись местами, и лейтенанту казалось, что он переворачивается, как бревно, медленно катящееся под откос и подпрыгивающее на кочках. От этого вращения его начало тошнить. Немного скосив глаза в сторону, он увидел ботинки Дугласа, стоящие возле стены. Схватив один из них, лейтенант радостно произнес:
– А, гигиенический пакет! – и с удовольствием опустошил свой желудок в ботинок советника.
А тот разогнуться не мог от смеха:
– Ха-ха-ха, засранец… Пакет нашел… Ха-ха-ха… Салага ты, мать твою за ногу… Ползи в казарму, отсыпайся. Да смотри, не заблудись! Завтра приходи, если в состоянии будешь – продолжим наш разговор.
Глава 7. Планы
Власть и ответственность должны быть равны, в противном случае начнется процесс установления равновесия.
Роберт Э. Хайнлайн,
