скачать книгу бесплатно
И снова я вернулся в центр. Труба над домом, где я грелся, уже перестала дымить. А камешек у двери здания администрации так и лежал. Не знаю, расстроило это меня или наоборот порадовало. С одной стороны, пришлось бы сильно напрячься, если бы камешек был сдвинут. Ведь это может быть как живой человек, так и мёртвый. Причём живой, ещё не известно с какими намерениями. Как добрый, так и злой. То есть шанс один из трёх. Однако, одиночество пугает не меньше.
Солнце уже давно побывало на своём пике и начало опускаться вниз. Вершины сосен на горах, словно тёмно-зелёные пальцы тянулись в небо к этому жёлтому диску. А ветер, всё так же легонько шелестел листьями.
Пора было обследовать это последнее, пугающее и, не вселяющее надежд, здание. Большинство комнат наверняка освещены через окна, но вот коридор первого, только небольшим количеством света, исходящим, через открытый проём входной двери. А вот на верхнем этаже похоже вообще не было никаких источников света. От зажигалки толку мало будет, только разве для того, чтобы вблизи получше разглядеть мелкие предметы, а мне хотелось бы раньше увидеть лежащего зомби прежде чем приближусь к нему в упор. И в этот момент в мозг ударила гениальная идея – залезть через окно. Я быстро обошёл здание. Администрация стояла на фундаменте, почти в метр высотой, от того даже, чтобы просто заглянуть в окна, пришлось карабкаться на выступы. Внутри комнаты оказались типичными офисами, отличающиеся не многим убранством. Я пролез рукой через пустую раму, нащупал защёлку и открыл окно. Стекло, которым был усыпан подоконник и пол, захрустел под ботинками. Внутри комнаты находился один письменный стол, шкаф с несколькими ящиками и вдоль всей правой стены картотеки с буквами от А до Я. На стене же висел календарь с перемещающимся красным квадратом для обозначения числа. Сейчас он показывал восемнадцатое апреля. Хотя на пороге было уже как-никак пятое сентября. Стало быть уже можно предположить, что здесь не было никого примерно четыре с половиной месяца. Искать полезное среди картотеки не имело смысла. Да и что там может быть, кроме макулатуры. По этому я первым делом полез в стол. В первых двух ящиках оказалась только всевозможная канцелярщина. Ручки, карандаши, скрепки, исписанные бумаги и блокноты, почти пустой моток скотча и остального по мелочи. А вот третий нижний ящик был заперт на замок. Колун я оставил снаружи, да и не хотелось шуметь. Однако вскрывать замки отмычками я умел. Живя три месяца с уголовниками посреди степи, удалось научиться многим плохим вещам. Замок же на этом ящичке был довольно простой. Всего два-три штифта. Их легко нащупать и отогнуть с помощью скрепок из верхнего ящика, а вот того, что подойдёт вместо рычага, под рукой не оказалось. Нужно нечто длинное, прочное, узкое, чтобы пролезть в отверстие для ключа и не круглое, чтобы при повороте, не проворачивалось. Обычно в таких делах лучше всего подходит обычная плоская отвертка или расплющенная стальная проволока. Я обернулся и стал рыться уже в ящиках шкафа. В большинстве лежали всевозможные бумаги. А вот в паре нижних попался всевозможный хлам. В одном провода, шурупы, стартеры и лампочки, судя по всему запасные. А в другом снова канцелярские товары, в большинстве своём в заводской обёртке. И наткнувшись среди них на упаковку с небольшими ножницами я воскликнул – «Бинго!» Плоское, тонкое и продолговатое – то, что нужно. Я, уже приловчившись, нащупал выгнутыми скрепками в виде крючков все штифты и отогнул их. А после вставил половинку ножниц и аккуратно провернул замок. Он поддался и ящик открылся.
Внутри, из-за стекла, окаймленной деревянной рамкой на меня смотрели детские глаза. Это была фотография какого-то ребёнка, от силы годовалого. Он сидел на кровати в разноцветной пижаме и улыбался, глядя из своих больших светлых глаз. Покрутив рамку, я пальцем отогнул ножку позади и поставил фото на стол. Внутри ящика ещё лежали пара папок без каких-либо обозначений, керамическая кружка, очки и электронные часы с погасшим экраном. С разряженными батареями, скорее всего. А вот в углу нашлась пара пальчиковых батареек в заводской упаковке. А значит ещё рабочие. Жаль, что фирма-производитель не знакома. Трудно сказать об их качестве. Но тем не менее, хоть какое-то время они могут прослужить, если найдётся им применение.
– Да больше и ничего «путнего» – с досадой обращался я сам к себе – А чего ты ожидал? В офисном ящике-то. Гранатомёт и армейский сух паёк?
Я направился к двери в коридор, повернул ручку и слегка толкнул. Ничего не произошло. Повернул ручку на максимум и толкнул сильнее – ноль эмоций. Видимо заперто. Замок имел входное отверстие для ключа и с этой стороны, так что моя тёмная сторона, не долго думая, повернула операцию по взлому и здесь. Дверь отворилась. Однако, прежде чем выйти, я вернулся к столу и захватил коробку со скрепками, а также запихав ножницы в задний карман. Судя по всему, мне это ещё пригодится.
Я медленно открыл дверь настежь, запуская новую порцию света в мрачный коридор. Ещё будучи на улице, мне на ум пришло сразу, залезть в дальнее окно. Так мне стало видно, что находится за столом в центре коридора. А там не было ничего, кроме перевернутого стула и пластикового мусорного ведра. Это обнадёживает.
На деревянной двери, находящейся на противоположной стене висела табличка «Бухгалтерия». Я медленно повернул ручку и потянул дверь на себя. К моему удивлению дверь отворилась. Уж если что-то и должно быть заперто в этом здании, то именно эта комната. Даже если деньги здесь и не хранились, то бухгалтерские книги и отчёты имели очень большое значение и должны держаться под замком. Убранство этого помещения было почти таким же, как и предыдущее. Стол, тумбочка и картотеки. Разве что к окну с наружной стороны были привинчены металлические решётки. сквозняк, пролетевший через разбитое окно в отрытую дверь, поднял с пола часть разбросанных бумажек и выкинул в коридор. Я обошёл стол и обнаружил прикреплённый к полу сейф с открытой дверцей. Внутри в большом отсеке находились пара папок. Остальные два отсека зияли своими чёрными пустыми дырами. Кроме канцелярских принадлежностей и массы макулатуры и здесь ничего полезного обнаружить не удалось.
Первое слева помещение оказалось приёмной, где кроме нескольких стульев, стола и засохших растений, больше ничего не было. А в противоположном, обнаружилась комната отдыха с несколькими шкафчиками, которые на деле оказались практически все пустые. Я вернулся в коридор и подошёл к лестнице, которая поднималась к стене и на половине поворачивала обратно, уходя во тьму коридора второго этажа. Немного поразмыслив, всё же решил сделать шаг вперед. Едва наступив ногой на первую ступеньку, та громко скрипнула. Я в ужасе замер, прислушиваясь к любым посторонним звукам, которые могли бы доносится сверху. Но гробовую тишину нарушал лишь ветер, шуршащий бумагой, надписи на которой уже никто никогда не станет читать, да отдалённое пение птиц где-то с улицы. Через пол минуты, показавшихся вечностью я начал дышать, а после медленно снижать давление ноги на предательскую ступеньку.
– Стоит ли рисковать ради не пойми чего – вновь обратился сам к себе – там может быть какая-то еда и даже оружие. А может оказаться стопка бумаг, которых охраняет не особо слышащий «зомбак».
Поразмыслив ещё немного, всё же принял решение, обследовать второй этаж. Но уже не с голыми руками. Я медленно вышел обратно на улицу через парадный выход и подобрал колун. С подобным небольшим инструментом убеждения вести переговоры с администрацией гораздо легче. Да и не только с администрацией.
Обхватив его двумя руками я уверенно зашагал по коридору обратно к лестнице. Прижавшись к перилам, ногами уже старался наступать только на боковой край ступенек, чтобы они не прогибались в центре, привлекая своим жутким скрипом лишнее внимание. Почти дойдя до середины, голова оказалась на достаточной высоте и удалось заглянуть на верхний этаж. Свет, исходящий с дверей первого этажа, слабо отражался от грязновато-жёлтых обоев на верхний. Пришлось даже под напрячь зрение. Через какое-то время в полумраке стали видны очертания трёх дверей, расположенных по одной на каждую стену, а также шкафа, стоящего сразу за той, что справа. На полу лежал ковёр, непонятного из-за тьмы цвета. А на потолке висело две люстры, гамму которых так же не удалось определить. Враг в этом помещение может быть только за шкафом или в нём самом.
Зажав в руках колун ещё сильнее, я медленно поднялся наверх, не спуская глаз с этого единственно представителя мебели, в одиночестве стоявшего посреди комнаты не пойми для чего. Глаза пытались уловить хоть какое-то движение, но безуспешно. Хотя это даже радовало. Лучше не вступать в бой, чем вступить и, ещё не известно с каким результатом, выйти из него. Я боковым шагом вдоль левой стены передвинулся к двери. За шкафом тускло стали прорисовываться очертания чего-то непонятного. Левой рукой повернул ручку и потянул на себя. Дверь поддалась и я дёрнул её так, чтобы она полностью распахнулась и осветила подозрительный участок. За шкафом и правда кое что было. Но то лишь металлическое ведро, с накинутой на него тряпкой, да швабра, прислонённая к стене.
Облегчённый вздох прошёлся на пару с небольшим сквозняком, потянувшим из комнаты. Это помещение оказалось неким кабинетом с двумя небольшими шкафами по дальним углам, письменного стола в центре и обычных скамеек, расположенных углом справа и слева от входа. В ящиках ничего хорошего не обнаружилось. Когда отворил дверь на противоположной стороне у шкафа, взору представилась практически пустая комната с ободранными обоями, грязной стремянкой и парой белых пластиковых вёдер. Судя по всему, здесь собирались делать ремонт. А вот последняя дверь блестела табличкой с надписью – директор. Внутри это оказался хорошо обставленный кабинет. По середине на покрытом ковром полу, стоял красивый письменный отполированный стол. За ним, судя по всему, кожаное кресло. Перед ним, чуть повернут под углом примостился обитый деревянный стул. С лева, вдоль стены, тянулись серванты. В которых находились всевозможные предметы, от изящных рюмок, до всевозможных фигурок и настольных украшений. Справа, в дальнем углу, стояла книжная полка, немного подгнившая внизу из-за дождей, поливающей её через большое и разбитое окно. Возле него, прислонившись к стене, размещался чёрный кожаный диван. А завершал всё это великолепие, находившийся в правом ближнем углу, чахлый цветок с коричневыми листьями, свисавшими вниз с голубого горшка. На стене же висело множество грамот и похвал, ещё советского образца, с изображением Ленина. Я медленно подошёл к ним и, на случайно выбранной, прочитал – «Товарищ Киров А. И. – директор колхоза посёлка Хельм, от райкома КПСС Северной Загории награждается почетной грамотой Обкома КПСС и Совета Министров Чернорусской АССР за получение высоких урожаев, увеличение производства и успешное выполнение плана заготовок зерна хозяйствами района в 1988 году. Секретарь Чернорусского обкома КПСС Ф. Митищев».
Из описания этой грамоты наконец удалось узнать название посёлка, в котором я нахожусь – Хельм. Но это не на много прояснило ситуацию. Карты у меня не было, да и расположение мелких поселений я не знал. Однако ясно одно – это точно не Берёзино.
Ящики были наполнены самым всевозможным хламом. В подавляющем большинстве макулатурой конечно-же. Где-то разнообразными запчастями, не представляющие интерес в данный момент. Я тогда не мог определить, для чего предназначается даже треть из них. В других канцелярскими принадлежностями, только более специфическими. Под стать директору. В иных фигурками и другими бесполезными вещами. Даже коробку с шахматами нашёл. Но играть самому с собой не очень-то хотелось, по этому трогать не стал. А вот украшение в виде золотого колечка с тремя небольшими изумрудами всё же забрал. На нём проба была, значит точно золотое. Если мир ещё существует по ту сторону границы, то, когда выберусь, оно, возможно, мне пригодится.
– Если выберусь – промелькнуло в голове, но я тут же отогнал эти мысли фразой, произнесённой в слух – когда выберусь!
На мой возглас ответил только шелест ветра. В этих заброшенных краях только он был моим единственным незримым спутником.
Среди хлама ещё нашёлся фонарик. Увесистый и вроде целый. Но на щелчки выключателя не отвечал. Поверхностный обзор не определил никаких дефектов или повреждения маленькой лампочки. Отвинтив крышку и перевернув фонарь, на пол выпало четыре батарейки крупного размера. Немного помяв их колуном, я засунул мякиши обратно и проверил выключатель. Лампочка загорелась тусклым желтым сиянием. Значит дело было в батарейках – просто сели. Я всё же решил взять его с собой на случай, если найду подходящие аккумуляторы. Но старые и помятые высыпал на пол, чтобы хоть немного облегчить груз.
Выйдя на улицу и глотнув воздуха, я забрал свои пожитки и направился к дому, в котором сейчас и сижу. Он был единственным на весь посёлок, который имел кровать на втором этаже. А значит для ночёвки самый пригодный.
На тот момент было около четырёх часов дня.
– Да, было бы не плохо обзавестись работающими часами – подумал я.
Свеча сгорела уже примерно на четыре пятых.
Пора на боковую. Подготовив лежанку на ночь, я задул остаток свечи и тут погас единственный огонёк света во всём посёлке, отдав его без остатка во власть ночи.
Глава 2
Снежная вьюга неслась бесконечным потоком белых пушинок, то и дело врезавшихся в лицо с левой стороны. Поднятый вверх воротник рубашки создавал лишь иллюзию согревания. Снег, своими липкими пальцами, цепляясь за одежду и волосы. Некоторые слетали от ветра, другие срывались комьями под такт качки тела во время движения. Я шёл в сторону терминала. Он был там, где-то в тумане. Всего в пятидесяти метрах. К звукам ветра и ударяющегося в ухо снега, добавился чёткий гул от ударов по металлу где-то впереди. Шаг за шагом, пробираясь сквозь снежную стену, холодный ветер как будто усиливался. Вот уже стали заметны очертания серого двухэтажного строения с темными, словно глазами, окнами. Шаг. Ещё один. Уже заметна одна из дверей, возле которой находился человек. Он производил непонятные, в этом тумане, движения. Подойдя ещё ближе, стало заметно, что тот бьёт рукой наотмашь по двери, пытаясь её проломить. С каждым шагом образ становился всё отчётливее. Вот уже видно полысевшую голову, клетчатую рубашку, штаны и единственный сапог, надетый на ногу. Второй, вместе со штаниной, утопал по щиколотку в наметённом снегу. По мере приближения гул стуков всё усиливался. До входа осталось метров десять, как вдруг кто-то сверху открыл окно во внутрь и женским голосом крикнул – «Помогите!» Я на секунду замер, шокированный происходящим. Человек, молотящий дверь обернулся на меня, показав серую кожу лица с чёрными пятами и потёками из всех щелей. Остекленелые глаза в купе с агрессивным оскалом коричневых зубов, смотрели лютой злобой. Сверху вновь раздался крик о помощи. Я было хотел двинуться вперед, но ноги замерли столбом. Зомби, почему-то отвернулся обратно к двери и стал молотить с удвоенной силой. Крики с верхнего этажа стали перемежаться с плачем. Я сильнее и сильнее дёргал ногу. Кажется поддаётся. Обхватив голень руками, дёрнул со всей силы…
Я открыл глаза и резко приподнялся с кровати, приняв сидячее положение. Вещи, которые укрывали меня слетели на ноги. Холодный пот выступил на лбу. Я прислонил руку к голове и почувствовал влагу на ладони.
– Ну и кошмар – сказал я про себя.
Солнце уже встало и его тёплые лучики начали проникать в дальнее окно комнаты, освещая старые обои, местами даже покрытые плесенью. Очевидно, утро уже наступило. Возможно уже часов десять, если не больше. Усталость от вчерашнего путешествия и позавчерашнего марафона с последующим недосыпом в холодной траве сильно сказалась на накопленной усталости.
И тут все мои размышления прервал какой-то грохот. Как будто кто-то уронил со стола стул. Сознание ещё не пришло в себя, а тело замерло в ожидании каких-либо указаний. Через несколько секунд удар повторился, выбив из оцепенения и полусонного состояния. Звук исходил где-то с первого этажа.
Я быстро собрал все пожитки в школьный рюкзак. Из более размерных нашёлся только тряпичный мешок, но этот с лямками и даёт свободу рукам. Да и вещей у меня не так много. Колун, кухонный нож, фонарик без заряда, две пальчиковые батарейки, консервная банка с непонятным содержимым, ножницы, коробка шпилек, небольшая банка с солью, грамм на триста, литровая бутылка с водой, небольшой кусок потрескавшегося хозяйственного мыла, ручка, блокнот, верная зажигалка, а также целая гора яблок, половина из которых превратилась в огрызки за ужином и улетела в окно.
Глухие удары продолжали доносится с нижнего этажа. Я взял в руки колун и открыл дверь к лестнице. За ней никого не было. Облокотившись на перила, я заглянул за них. Кухня тоже вроде была пуста и стулья возле стола стояли в том же положении, в котором оставались вчера вечером. Теперь звук следующего удара было легко обнаружить. Он исходил из-за моей баррикады возле входной двери. Кто-то ломился снаружи. Не уж-то зомби?
Я быстро вернулся обратно в комнату и высунул голову в разбитое окно, расположенное над входом.
– Чёртов козырёк над дверью! – воскликнул про себя. – Ни хрена не видно.
Покрутив головой по сторонам, я осмотрел улицу. Никого не было. Тот, кто долбится в дверь, скорее всего один. Максимум двое. Но это пока. Шума много делают. Лучше поспешить.
Я быстро, на сколько возможно, но достаточно аккуратно, спустился вниз. Дверь, после каждого стука сотрясалась всем корпусом, но тяжелый шкаф держал оборону. Всё ещё сжимая обеими руками тяжёлый колун, я сдал боком к оконному проёму. Оно было обращено на соседнюю улицу. Дом же располагался на перекрёстке. Беглый обзор пространства за окном показал, что потенциальных врагов нет. Защёлки сдвинулись и в распахнувшуюся раму с высоты в полтора метра вывалилось тело, с детским рюкзачком на спине и колуном в руках.
Ученик школы выживания отправляется на занятия, блин.
Можно было прямо сейчас бежать, но неизвестно кто там. Может человек? Какой-нибудь больной, но всё же человек? Или, если уж зомби, то как он поведёт себя? Продолжит долбиться в дверь или позже выследит меня, как собака по запаху?
Любопытство всё же преодолело инстинкт самосохранения и я заглянул за угол. Да, к сожалению там был зомби. Но не просто зомби, а именно тот, которого я видел во сне. Мужик в клетчатой рубашке и босой ногой. Хорошо, что он был всего лишь один, но шум мог очень скоро привлечь сюда ещё кого-нибудь. Мерзкий тип на секунду замер, как будто нутром почуял, что на него смотрят. Поднял голову и издал звуки, похожих на какое-то хрюканье.
– Принюхивается что ли? – задался вопросом я и, к сожалению, не ошибся.
Во время этих звуков голова слегка подёргивалась вверх, медленно перемещалась из стороны в сторону. Сначала направо, а потом налево, туда, где из-за угла выглядывала моя любопытная физиономия. И как только мои глаза встретились с его остекленевшими, зомби закряхтел, как только что заведённый дизельный двигатель и развернулся в мою сторону. Прятаться уже не было смысла – я обнаружен. Был ли смысл бежать? Если он умеет выслеживать по следу, лучше прямо сейчас дать бой. Благо отсутствие других противников позволяет. Я, уже не скрываясь, полностью вышел из-за угла, сжимая обеими руками рукоять колуна, словно древний викинг с двуручной секирой. Только бороды и рогатого шлема не хватает. Зомби отпрянул от двери, на которой уже сейчас виднелось несколько вмятин. Он медленно, но уверенно зашагал в мою сторону, как будто догадавшись, что его сегодняшний потенциальный обед не собирается убегать, а моё средство общения его ни сколько не пугает.
Орудие тяжёлое и шанс на второй удар может не представится. Бить в свойственной данному инструменту манере не очень разумно. Зомби не чурка – он перемещается, так что есть шанс угодить по голове не головкой топора, а черенком. И я решил бить наотмашь слева на право, целясь примерно в голову. Мы вышли на встречу друг другу. Оба озлобленные и уверенные в победе. И как только я сделал замах, этот урод ринулся вперед, наклонившись и подняв руку. Лишь то, что моё тело отпрянуло чуть вправо, спасло от нападения. Колун, просвистел над лбом супостата, едва чиркнув о серую кожу залысины. Неправильно поставленные ноги начали подкашиваться, но тяжесть направленного движения орудия, позволило сделать разворот, словно спортсмен по фигурному катанию. Левая рука отпустила колун дабы удлинить поражающий радиус, а правая, держащая почти за конец завершила полный оборот вокруг меня. Карательное приспособление с глухим стуком врезалось прямо в центр живота того злого дядьки. Зомби ещё раз прокряхтел. Черная кровь, с едва заметными оттенками красного, ручьём полилась на землю. И, согнувшись непонятным образом, он повалился на землю, животом вперёд. Я же, зацепившись ногой за ногу, упал спиной вниз, но успел выставить ладони, предотвратив удар головой об асфальт. Зомби лежал рядом со мной мордой вниз. Спина выпирала острой горкой примерно в том месте, где застряло остриё моего орудия. Колун всё же сделал то, для чего был предназначен, а именно колоть. И в этот раз он, похоже, разрубил позвоночник.
Я уж было хотел встать и отпраздновать мою маленькую победу, как вдруг мужик ожил и схватил своей мёртвой рукой меня за штанину. Этот гад похоже и не думал подыхать. Руки и свободная нога судорожно пытались оттащить меня подальше, но мёртвая хватка мертвеца (какая ирония), не давала поводов для лёгкого освобождения. Зомби урчал, скалился и тянулся ко мне. Ноги его болтались позади словно тряпки, а рукоять колуна скоблила по асфальту, оставляя после себя размазанный тёмный шлейф. Вот он уже ухватился второй рукой и подтянулся. Не видя перспектив в перемещениях по дороге, я начал в отчаянии колотить по его лицу свободной ногой. Мне на секунду даже показалось, что он в этот момент улыбался. Хотя через несколько ударов его оскал лишился пары зубов. Но тут, этот гад, схватил меня рукой за вторую ногу и приложив её к земле, стал карабкаться по джинсам, как по лестнице. Очевидно его не интересовало мясо, скрытое под носками, которые не снимали уже третий день. Что логично. Я же судорожно смотрел влево и вправо в поисках тяжёлых аргументов, но на середине асфальтированной дороги не было ни камешка. В критических ситуациях мозг либо отключается, либо работает в максимальном режиме. Чаще первое, но иногда и бывает второе. Тут я вспомнил про свой кухонный нож. Его длинна, не позволила ему полностью уместиться в рюкзак. Одно только лезвие почти в четверть метра и рукоять. Когда собирал вещи, поставил его сбоку, ручкой наружу и остриём вниз, которое упиралось в металлическую скрученную крышку от фонарика. В таком варианте нож не проткнул бы рюкзак внизу.
Нащупав пластиковую рукоять за спиной, я схватился за неё и одним рывком вытащил нож, словно самурайский меч. После, отвёл руку вправо и со всего размаху вонзил остриё в висок своему врагу. Лезвие ножа прошло сквозь всю голову мужика и острием вылетело с противоположной стороны, забрызгав джинсы серым веществом. Зомби замолк и уронил голову, ударившись лбом об мои колени.
Я тяжело выдохнул, но, не дожидаясь новых проявлений жизнедеятельности, поспешил выбраться из под тела и отойти на пару метров. Тут уже в мысли закрадывались те песенки, которые намекали на побег вместо боя и сейчас тыкали носом в наглядный результат моего безрассудства. Взгляд по прежнему не отрывался от бывшего противника, а через ноздри с шумом вырывались и втягивались обратно большие потоки воздуха.
– На этот раз точно умер, – начал успокаивать себя. – Лежит и не шевелится. Даже безмозглым мертвецам без мозгов не пожить. Интересно, как он собирался меня есть, если у него вон, все кишки наружу?
Но не успел я закончить свои мысли, как слева за забором, что-то двинулось среди кустов, издав характерный звук дёрнувшихся веток. На этот раз я не стал более любопытствовать. Даже если это вообще какой-то зверёк с ветки на ветку перепрыгнул. Я же понёсся со всех ног по гравийной дороге примерно на запад, бросив на произвол судьбы оба оружия самообороны, торчащих из недвижимого тела своего недавнего врага.
Ещё во время вчерашнего обследования посёлка, нашлись только два выхода. Один, асфальтированный, в сторону моря, а другой в противоположную через лес. Возвращаться к подступам Берёзино совершенно не хотелось, потому остался только один путь.
Отбежав примерно пару километров, я сбавил темп, потом перешёл на шаг, а затем и вообще остановился. Дорога слегка петляла и уже через сотню метров скрывалась листвой кустарников и деревьев смешанного леса. Понять, куда она ведёт не представлялось возможным. Дорога несколько раз делала крутые повороты, а также слегка поднималась и опускалась. Солнце же в данный момент было скрыто за ветвями деревьев, хотя и примерное местоположение не трудно прикинуть. Может дорога ведёт в Красностав, может в Берёзино, может ещё куда. Сейчас она расположена почти перпендикулярно падению теней, следовательно в данный момент направлена на запад, с небольшими погрешностями, градусов в 40 в северную и южную стороны.
– Ладно, – махнул рукой сам себе и продолжил одинокий диалог. – Пора отдохнуть и сделать небольшой привал. Я даже не завтракал ещё. Что тут у нас сегодня? Хм. Опять яблоки? А консервы так и остались не тронуты.
Нож был безвозвратно утерян во время битвы. Да даже если бы и остался, после знакомства с мозгами этого мертвеца, открывать им еду уже не хотелось. Неизвестно, как именно передаётся эта зараза. И тут я с ужасом поглядел на чёрное пятно у себя на джинсах. Лучше избавится от него, как можно скорее. Но идти в одних трусах по лесу на радость комарам и на смех лесным жителям совершенно не хотелось. Нет уж, не предоставлю я им такого счастья. Идея была несколько в другом. Сняв штаны и достав из рюкзака ножницы, они стали использоваться по прямому назначению. Теперь мои джинсы приобрели горизонтальное каплевидное отверстие. Сейчас, в крупных городах подобное входит в моду. Кожа на ноге под тем местом, где было пятно, поверхностно никак не изменилась. Но на всякий случай я промыл, не внушающий доверия, участок водой с мылом, истратив чуть более половины запаса жидкости. Это меня не сильно расстроило. Она всё равно воняла то ли бензином, то ли керосином, то ли ещё хрен пойми какой химией. Двадцатикратная промывка бутылки под колонкой, так и не избавили её от этого запаха. Уж не знаю, что там хранилось. Я вообще планировал вскипятить воду, налитую в неё, прежде, чем пить.
Сложив поклажу в мешок и надев штаны, наступил мой завтрак. Рюкзак был слишком мал в размерах. Он для пары учебников с тетрадями предназначен, а не для турпоходов с ночевками. После небольшой трапезы в нём осталось только пара яблок, да банка с неизвестным содержимым. Вот кончатся яблоки и что дальше? Так и помру с голоду в обнимку с консервами, которые просто нечем было открыть. Ножницы слишком тонкие, они скорее согнуться в трёх местах, а на банке не останется и вмятины. С этими мыслями я поднялся с земли, огляделся и, убедившись в отсутствии кого-либо, двинулся дальше.
Шуршанию гравия под ногами, подыгрывал неутомимый ветер и разнообразное пение птиц со всех сторон. Они пытались перекричать друг друга, напеть как можно более красивые и длинные мелодии, соревнуясь за первенство на этой лесной эстраде. И лишь шелест листьев аплодирует пернатой какофонии.
Ещё через пару километров пути, выйдя из-за очередного поворота, неподалёку показались очертания ворот с квадратной металлической аркой. А справа от них, выглядывала большая вывеска на двух опорах. Ветер слегка покачивал кроны деревьев и тени двигались из стороны в сторону по буквам и, местами, облупленной краски, обнажившей пятна ржавчины. На металлических столбах, выкрашенных в синий цвет, была привинчена табличка «Летний лагерь «Дружба». А над воротами приветственное «Добро пожаловать» с рисунком пионеров, радостно задувающих в трубы.
Очевидно это был некий пионерский лагерь. Когда-то работающий и усердно принимающий к себе множество пионеров со всех городов и посёлков. ВЛКСМ был расформирован ещё несколько лет назад, а это место, похоже, до сих пор функционировало. Местами, создаётся впечатление, что ещё в этом году здесь проживало некоторое количество людей. Перед первым двухэтажным деревянным зданием располагалась земляная площадка с несколькими деревянными столами. Трава в этих местах, произрастала лишь частично. После многих лет утрамбовки грунта ногами местных посетителей, растения с трудом пробивались сквозь уплотнённый слой. В отличии от всех остальных строений, которые встречались мне раньше, здесь большинство окон блистали целыми стёклами. Кажется, что по этой дороге я попал в другое измерение. Время здесь, словно остановилось, ещё лет десять назад. Летний лагерь, скрытый со всех сторон чащей леса, как будто не замечал движение жизни вокруг. Не заметил он ни распада СССР, ни инфекции, которая обезлюдела, как минимум, эту часть Черноруссии. И лишь улыбался с арки лицами счастливых пионеров, слегка потертых коррозией.
По обе стороны от ворот, лагерь окружал двухметровый забор. Он состоял из металлической сетки, которая соединяла столбы, вбитые в землю и уходящие в глубину леса. В центре ворот болтался замкнутый амбарный замок. Если учесть, уже виденную в офисе дату, восемнадцатое апреля, можно судить о том, что в этом году лагерь так и не успел открыться.
Этот замок открыть сложнее, чем английскую личинку, да и придётся ножницы выгибать под вид рычага. Не говоря уже об времени, потраченном на ковыряние во внутренностях. По этому я, не долго думая, перемахнул через забор и приземлился на бетонную плиту внутренней дороги. Она состояла из квадратов, уложенных в два ряда примерно в метр шириной. Уходил данный путь всего лишь метров на пятьдесят, после чего разветвлялся на несколько узких тропинок, уложенного такими же плитами, но меньшего размера, и терялся среди деревьев и маленьких домиков.
Подойдя к первому дому и потянув за ручку, оказалось, что дверь заперта. Можно было и взломать, однако справа от неё оказалось единственное разбитое и открытое окно. Заглянув в него, моему взору представилось большое помещение с множеством небольших столов, с поставленными на них сидением вниз, стульями. А справа располагалась стойка, за которой виднелись холодильники, умывальники и печи. В рабочее время лагеря, здесь находилась столовая. В определённые промежутки времени сюда стекались все пионеры, мелькая белыми рубашками и красными галстуками. Воспоминания собственного детства нахлынули на меня. Даже начало казаться, будто нос учуял запах компота, который так любил. Яблочный, грушевый, абрикосовый и даже иногда вишнёвый. Я прошёлся среди столов и провёл руками по пластиковому покрытию, оставив полоски от пальцев среди запылившейся поверхности. После подошёл к пункту раздачи еды. Давным давно, в подобном месте, он, вместе с другими ребятишками, стоял в с своей очереди, смеялся и постоянно что-то громко обсуждал со своими друзьями, от чего порой вызывал гневные возмущения некоторых поваров.
После минутной ностальгии, я обогнул препятствие и зашёл на кухню. Еда хранилась на складе, а вот хороший нож для разделки мяса только здесь. Ручка же от двери на склад была оторвана и валялась рядом на полу. Но ничего страшного, склад имел два входа, внутри для поваров и снаружи для выгрузки продуктов из грузовиков, так что я повременил туда соваться. Все мои поиски сопровождались громким звоном металла об металл и эхом отражались от стен. Порывшись ещё среди вилок, ложек, и поварёшек, удалось отыскать ящик с холодным оружием. Достав самый большой я покрутил его в руке, осматривая со всех сторон и оценивая состояние. Выдвинув нижнюю губу и довольно кивая, произнёс про себя – «Почти мачете». По мимо этого нового оружия самообороны, я взял с собой столовую ложку, вилку и открывашку. Теперь, когда у меня есть чем открыть таинственную банку, вспомнились даже слова песни, бывшая не так давно хитом и всё ещё воспроизводящаяся подвыпившими людьми почти на всех застольях:
«А повар придумал ужин.
Немного крупы перловой,
Немного коры дубовой,
Немного дорожной пыли,
Немного болотной тины.
Солдат не умрёт голодным!»[1 - Слова из песни «Манго-Манго – Пули», 1995г]
И тихо напевая припев, я, с новым орудием убийства в руке, превосходившим колун в скорости, а кухонный нож в длине и весе, выбрался обратно на улицу. Похоже, что на мои громыхания посудой никто не пришёл. Это даже слегка расстроило. Но лагерь обнесен забором, а зомби вряд ли умеют лазить. Если бы было так, сегодняшний утренний гость забрался бы в окно, а не ломился в забаррикадированную дверь.
Я начал обходить столовую со стороны дороги, но оказалось, тропа для автомобиля тянулась крюком и заканчивалась возле склада, который находился со стороны леса, справа от главного входа. Из-за второго угла показалась двойная металлическая дверь, выкрашенная в зелёный цвет. Одна половинка была слегка приоткрыта, сантиметров на десять. Рядом со входом стоял здоровенный лом, чёрный цвет которого походил на чугун, метра полтора в длину. А рядом на земле валялся изогнутый и разорванный навесной замок. Очевидно, что кто-то уже вламывался внутрь. Как давно – трудно сказать. Чтобы хоть примерно прикинуть, нужно было осмотреть замок на наличие ржавчины и примятости земли.
Но как только я наклонился, чтобы подобрать изувеченный металл. Где-то слева не далее, чем в пятидесяти метрах, раздался выстрел. Кусок бревна возле стены, находившейся справа от меня разлетелся на мелкие куски, осыпав голову и одежду щепками. От такого неожиданного поворота событий я выронил свой мачете. Потом, не выгибаясь обратно, посмотрел на стену, с отколотыми кусками в нескольких местах, а после, в лес налево. Вся эта манипуляция заняла не более двух секунд. Однако за это, столь короткое время, не удалось заметить никого среди сосен, уходивших вверх по холму и папоротника. В отличии от всех предыдущих ситуаций, ступор шока, во время этой, продлился совсем не долго. Видимо организм начинает привыкать к подобным стрессам. В данный момент, моё тело находилось примерно на середине пути, между углами дома. А площадка в этом месте была абсолютно пуста. Прятаться не за что. И потому, я незамедлительно воспользовался единственным возможным вариантом отхода. Ринувшись всем телом, рука схватилась за приоткрытую дверь и с силой открыла её на достаточное расстояние для прохождения остального тела. И как только моя вторая нога скрылась за, ещё не закрытым, металлическим щитом, раздался новый выстрел. Что-то со громким ударом врезалось в дверь. Толчок был такой силы, что дверца ворот закрылась сама собой, больно стукнув меня в плечо и по голове, а после откинув в глубину абсолютно тёмного помещения. Я лежал на холодном бетонном полу в абсолютном мраке. Солнце было с другой стороны здания и, находясь в тени, свет едва проникал через узкие щели, не в силах даже предоставить мутные очертания окружающих предметов.
– Что это, чёрт возьми, было? – Разговаривал я сам с собой, прислушиваясь к звукам снаружи. – Зомби не умеют стрелять! Значит это не мертвец. А кто? Безумный сторож этого, покинутого всеми, лагеря? Охотник? Или ещё один выживший, просто решивший, не рассмотрев как следует, что я зомби? Да, наверняка последнее. Но стоит ли высовывать морду на улицу? Это вряд ли. Зомби должен после его выстрела побежать со всех ног к источнику шума, а не наоборот. Лучше подожду здесь.
В голову снова невольно вклиниваются слова, недавно вспомненной песни. И больной разум, решивший таким образом снять полученный стресс, начал воспроизводить их:
«А пули летят, пули.
Солдаты сидят в окопах.
Солдаты сидят в окопах.
Потому что летят пули.»
Я так и сидел на полу, упершись спиной в какой-то мешок и вглядывался в неподвижную дверь, пускающую тонкие лучики света. Правая часть лба от удара об дверь, пульсировала болью при каждом биении сердца. С улицы всё время были слышны только обычные звуки природы. Время ожидания тянулось медленно и совершенно не заметно. Не известно, сколько я там просидел без движения. Десять минут, пятнадцать, час? Через какое-то время привыкания к тьме в этом сарае удалось разглядеть лишь очертания металлической полки с правой стороны от входа, так как единственный и слабый источник света падал только на неё.
Вдруг, снаружи показались какие-то звуки, отличные от ветра и птиц. Некто приближался к двери осторожной поступью. Лёгкие удары каблуков ботинок о камни и едва шуршащий треск песка становились всё более отчётливыми. Но вот они остановились. Расстояние трудно было определить, где-то рядом. Может в нескольких метрах от дверей, а может сразу за ними.
– Не стреляйте! – воскликнул я, не дожидаясь, пока некто за дверью отворит её и пустит в лоб порцию картечи. – Я не зомби! Слышите? Я не зомби!
Дверь резко отворилась и в глаза, привыкшие к темноте, больно ударил свет. Я машинально выставил руки вперёд, закрывая ослепительное сияние и заодно показывая чистые пустые ладони. Они должны были сказать, что кожа у меня не пятнисто-серая и я не живой труп, а так же о том, что не вооружён. Мало ли какой псих. Тёмный силуэт стоял на входе, поблёскивая полированным стволом какого-то ружья.
– Я не зомби! Не зомби! – чуть ли не с мольбой в голосе, продолжал восклицать я, а позже, сделав небольшую паузу, добавил. – Я не вооружён!
Человек по прежнему молчал и не опускал ствол оружия. Глаза потихоньку приспосабливались к новому освещению и края силуэта приобрели конкретные очертания, показав части одежды, цвета зелёного камуфляжа. Не смотря на молчание моего безмолвного собеседника, руки я опускать не спешил, дабы не давать повода для агрессии.
Через несколько секунд, которые, как мне показалось, длились целую вечность, раздался женский голос – «Сколько вас?»
Вопрос меня несколько смутил. Хотя, если эта незнакомка являлась членом отряда спасения выживших, он был вполне уместный.
– Только я один. Больше никого. – Честно ответил я.
Однако собеседница на это ничего не ответила и ружьё не опустила. Видимо ожидая более полного ответа.
– Нас было трое, – продолжил я – Дмитрий, Валера и я. Мы прибыли в субботу утром на небольшом самолёте из Казахстана. Из-за недостатка топлива нам пришлось совершить вынужденную посадку на аэродроме Красностава.
– И где они? – продолжил спокойным голосом таинственный гость.
Зрению медленно, но верно стали проявляться более подробные части одежды. На ней был типичный зелёный камуфляж. Штаны заправлены в высокие черные ботинки с высоким берцем, а на голове находилась тёмно-зелёная кепка. В районе пояса болталась какая-то меховая серая тушка. На кролика похоже. В руках же находилось двуствольное ружье с вертикальным расположением стволов. Похоже на ИЖ, но только на свету можно было бы сказать наверняка. К стволам с правой стороны был примотан некий цилиндрический продолговатый предмет чёрного цвета.
– Погибли – понижая голос с каждой буквой, ответил я. – Тем же утром в Красноставе. На нас напала толпа зомби. Только мне удалось спастись.
Не дожидаясь возможного появления вытекающего отсюда вопроса, добавил – «Я сбежал через лес, бросив там мёртвых напарников и все пожитки».
– Значит самолёт цел и может лететь?
– Да. Только заправить нужно. Мы его в ангар загнали и накрыли брезентом, на всякий случай.
– А ты, получается, пилот?
– Да.
– Можешь доказать?
– Да, – я показал пальцем на свитер примерно в том месте, где находился нагрудный карман рубашки, добавив, – Если позволите.
Медленно опустив левую руку и зацепившись пальцами за низ свитера, потянул на верх. Когда добрался до груди, при помощи второй руки расстегнул карман и достал оттуда серое удостоверение с надписью «Свидетельство пилота». Хорошо, что я её в кармане решил оставить, а не положил в сумку к остальным вещам.
Прозвучал щелчок и яркий свет снова ударил в глаза. Цилиндром на ружье оказался фонарик. Очень мощный для своих небольших размеров.
Незнакомка приняла книжечку левой рукой и поднесла к фонарю. Некоторое время изучала его, а после снова перевела свет на меня. Потом обратно и опять в мою сторону. Очевидно сверяя моё выбритое лицо на фотографии двухлетней давности с помятой, и уже слегка покрытой щетиной, текущей физиономией.
– Похож. Семён? – произнесла она.
– Так точно! – ответил я, постаравшись слегка улыбнуться. Наверняка в тот момент это выражение лица выглядело глупо.
