Земля войны

скачать книгу бесплатно

Арзо удивленно на него покосился, но ничего не сказал. Хозяин рынка поднялся с места и сообщил, что ему завтра рано вставать. Мовсар подвинул к себе весь свой выигрыш и сказал:

– На столе пятьдесят, за спиной сто.

– У меня десять, – объявил председатель районного суда, – а за спиной пятьдесят.

Многие горожане Бештоя предпочитали решать свои тяжбы у мэра Кемирова, или у имама главной городской мечети, и поэтому Шамиль Архагов был не очень богатый человек.

– На столе пятьдесят, – сказал Арзо, – и за спиной сто.

Джамалудин кивком подозвал Хагена, и тот вывалил на стол целую кучку перевязанных веревочками пачек.

– Двести тысяч, – сказал Джамалудин, – а за спиной пятьсот.

Все поставили в банк по тысяче долларов. Джамалудину сдали шестерку, а за ней короля треф. Самая старшая карта оказалась у Мовсара. Это был король червей.

– Банк, – сказал Мовсар.

Арзо пришла совсем барахляная карта, и он отказался играть. Районный судья посмотрел в свои карты и увидел, что у него двойка на валетах.

– Банк, – согласился районный судья.

Джамалудин отозвался:

– Банк плюс банк.

Раздали четвертую карту, и Мовсар увидел, что у него тройка на королях. Каре ему уже не могло прийти, потому что среди открытых карт Джамалудина был король треф, но и тройка – это было неплохо. Мовсар добавил в банк еще тысячу, и районный судья сделал то же самое.

– Банк, – сказал Джамалудин.

Мовсар посмотрел на него удивленно. Рассчитывать на стрит с шестеркой и королем Джамалудин не мог, и на каре его карты не смотрелись: Мовсар помнил, что Арзо тоже вынул шестерку. Похоже было, что аварец просто блефовал, и Мовсар с удовлетворением подумал, что он выбрал не то время и не тех людей. У игроков в покер в городе Бештой нервы были того же калибра, что и их стволы.

Раздали пятую карту, и Мовсар спокойно сказал:

– Банк плюс банк.

Судья вышел из игры.

– Банк плюс банк, – ответил Джамалудин.

На кону было уже сто пятьдесят тысяч.

– Вскрываемся, – сказал Мовсар.

Джамалудин без тени эмоций выложил свои карты. Даже Мовсар не ожидал, что это будет такое барахло. «Впредь не станешь блефовать», – подумал чеченец, сгребая деньги.

Однако он ошибся: следующая игра была совершенно такая же. Джамалудин делал максимальные ставки, а когда пришла пора вскрываться, оказалось, что у него ничего нет. На этот раз победителем был Арзо. Джамалудин проиграл сто тысяч.

В следующей партии четвертый проход принес Джамалудину семерку, восьмерку, десятку и валета. Джамалудин внимательно взвесил свои шансы. Вероятность поймать в живот девятку была невелика. Особенно потому, что две девятки были уже среди вскрытых карт.

– Банк плюс банк, – сказал Джамалудин перед последней раздачей.

Мовсар сдал карты, и вышло так, что Джамалудину пришла девятка.

– Банк плюс банк, – сказал Мовсар.

– Пас, – ответил Джамалудин и бросил карты на стол рубашками вверх.

Полмиллиона кончились через шесть партий. Тогда Джамалудин достал из кармана брякнувшую металлом связку, отцепил с нее толстый ключ с пультом сигнализации, бросил его на стол и сказал:

– У меня с собой больше нет наличных, но здесь у дверей мой «Мерс». Он бронированный, с четвертой степенью защиты. Он мне стоил четыреста двадцать тысяч долларов, но здесь он пойдет по двести.

«Мерс» Джамалудин спустил за пять минут. Председатель районного суда прекратил играть, когда начальные ставки выросли до пяти тысяч долларов. Арзо махнул рукой, когда они составили десять тысяч.

Ключи от «Мерса» достались Мовсару.

В половине двенадцатого дверь казино распахнулась, и на его пороге появился мэр Бештоя Заур Кемиров. Он был одет в неизменно темный костюм, пошитый так, чтобы скрыть легкую полноту; губы его улыбались, но властный лукавый лоб был собран в морщины. Заур неторопливо прошел через весь зал и остановился у зеленого стола, на котором, кроме ключей от «Мерса», уже лежали ключи от «Хаммера». Заур сбросил со стола и деньги, и ключи, и сказал:

– Эта игра не считается. Езжай домой и прекрати выставлять себя на посмешище.

– Клянусь Аллахом, – ответил Джамалудин, – ты хозяин этого казино и мой брат. Я не вправе чего-то требовать у старшего брата, но я вправе каждый вечер приходить в твое казино и проигрывать там столько, сколько смогу.

– Очень хорошо, – сказал Заур, – я подожду, пока ты кончишь играть.

Джамалудин немного приподнялся с места, оглядывая публику, кучковавшуюся возле рулеток и игральных автоматов, и увидел возле второго стола человека по имени Анатолий. По знаку Джамалудина Анатолий подошел к игрокам, и Джамалудин сказал:

– Послушай, Мовсар, в прошлом году Анатолий неправильно себя повел, и сейчас он мой должник. Он должен поллимона, но здесь он пойдет за триста. Идет?

– Идет, – ответил Мовсар.

В течение следующих десяти минут Мовсар выиграл Анатолия. Он выиграл какой-то стекольный заводик, ресторанчик в горах и пятикомнатную квартиру в Торби-кале.

К этому времени все остальные игроки в казино давно забросили автоматы и рулетку. Они столпились вокруг стола и цокали языками каждый раз, когда Джамалудин проигрывал очередные полмиллиона.

Дело в том, что большинство собравшихся знало, что Джамалудин не очень богатый человек. Джамалудин не любил денег и не считал их, а когда кто-то просил его о помощи и хотел его отблагодарить магазинчиком или долей, Джамалудин обычно говорил, чтобы магазинчик и долю отдали старшим братьям.

Правда, обманывали Джамалудина редко. Последний раз его как раз обманул этот самый Анатолий, который взялся провести интернет для школ в горах. Джамалудин не больно-то понимал в интернете, но когда вместо интернета обнаружился незарегистрированный мраморный карьер, принадлежавший лично Анатолию, то неприятности у Анатолия были очень серьезные. Глава МВД республики даже счел нужным осведомиться у Джамалудина насчет слухов о том, что Анатолия месяц держали в подвале. Джамалудин возмущенно ответил: «Да не было там никакого подвала! Клетка стояла во дворе!»

Короче: несмотря на стволы, бронированные машины и даже стоящие во дворе клетки, лично Джамалудину принадлежала сущая малость. Это происходило потому, что Джамалудин раз в месяц ездил к одному устазу, живущему в горах, а тот никогда не одобрял в своих мюридах жажду стяжательства.

Когда Мовсар выиграл квартиру, он извинился и поднялся со стула, чтобы зайти в туалет, и вслед за ним ушел Арзо.

– Эй, ты что делаешь? – спросил Арзо Мовсара. – Ты что, не видишь, что он проигрывает нарочно? Зачем ты встреваешь в разбор между братьями?

Мовсар поглядел на Арзо и вспомнил свой разговор с Зауром Кемировым. Этот разговор случился полгода назад, когда Мовсар попросил Заура подарить ему земли под рынок. Все вокруг покупали землю в Бештое и делали там рынки, но Мовсар решил землю не покупать, потому что всегда считал постыдным платить деньги за то, что можно было взять даром. Словом, Мовсар попросил эту землю бесплатно, и Заур ему ответил: «Мовсар, зачем тебе земля? Нам всем нужно земли не больше двух метров».

– Какое мне дело? – сказал Мовсар, – если он хочет проиграть эти деньги, пусть он лучше проиграет их мне. И не думай, что ему удастся вернуть выигрыш.

После того, как чеченцы вернулись, Джамалудин снова достал из кармана связку ключей, и Мовсар увидел, что на ней остались всего два ключа. Один из них был навороченный, сейфовый, который ставят в бронированных дверях, а другой был простенький ключ навроде того, каким Мовсар запирал сарай. Джамалудин снял навороченный ключ, положил его на зеленое сукно и сказал:

– Ты знаешь, Мовсар, у меня совсем не осталось денег. Но у меня есть дом, в котором ты был месяц назад. В нем три этажа и пятьсот сорок квадратных метров. Возле дома есть спортзал и тир, и я хотел бы поставить этот дом на кон за полмиллиона.

Мовсар невольно оглянулся на старшего брата Джамалудина. Лицо Заура ничего не выражало. Дом, о котором говорил Джамалудин, стоял кустом вместе с домами остальных братьев, и это был тот самый дом, где в клетке гостил Анатолий. И, конечно, любой человек, который вздумал бы без спросу поселиться в резиденции Кемировых, мог рассчитывать на жилплощадь только в той самой клетке, которая стояла во дворе. Мовсар жить в клетке не собирался, но он понимал, что Заур выкупит дом. И что при этом ему придется прибавить к цене дома цену его слов про два метра земли.

– Идет, – сказал чеченец.

Через две минуты дом был проигран. Джамалудин сидел совершенно расслабленно. Ариец за его спиной насвистывал незамысловатый мотивчик. Арзо бросил улыбаться окончательно и вышел, чтобы дать распоряжения своим людям.

Джамалудин снова вынул из кармана связку ключей, и Мовсар увидел, что на ней остался один простенький ключ.

– Ты знаешь, Мовсар, у меня больше ничего нет, – сказал Джамалудин, – но у меня остался отцовский дом в родном селе. В нем всего две комнаты, в которых мы росли вчетвером, и он стоит у самого края ущелья, но из его окон видно, как восходит солнце над горами, а со двора его небольшая дорога ведет на кладбище, где похоронены мои родители. Этот дом мне дороже всего на свете, и я бы хотел бы сыграть на него, как на миллион долларов.

И с этими словами Джамалудин положил ключ вместе с брелком на стол.

– Идет, – сказал Мовсар.

Тогда Заур Кемиров встал и сказал:

– Хватит, Джамал. Я закрываю это казино.

Джамалудин широко улыбнулся и бросил карты на стол.

Мовсар улыбнулся еще шире и сказал:

– Так не пойдет. Мы замазали сыграть эту партию. Миллион за твой дом – против миллиона за все то барахло, что ты проиграл.

И Мовсар бросил на стол все ключи, которые перекочевали к нему.

– Не смей играть, – приказал Заур.

Джамалудин, с каменным лицом, молча начал тасовать карты.

– Пятьдесят тысяч, – назвал Мовсар начальную ставку.

– Идет, – откликнулся Джамалудин.

Первые две раздачи принесли преимущество Мовсару. Ему пришла десятка и валет: смотрелось на стрит. Джамалудину пришли туз и шестерка.

Сдали еще одну карту, и Мовсару пришел король.

– Пятьдесят, – сказал Мовсар.

Джамалудин поглядел в свои карты и сказал:

– Пятьдесят.

После четвертой раздачи у Мовсара оказались десятка, валет, дама и король. Мовсар не колебался. Если бы следующая карта оказалась девятка или туз, он бы порвал аварца. У Мовсара в жизни были перестрелки, в которые он вступал с меньшими шансами.

– Сто, – сказал Мовсар.

– Сто плюс сто, – сказал Джамалудин.

Пятая карта оказалась девятка.

– Банк плюс банк, – сказал Мовсар.

– Банк плюс банк, – согласился Джамалудин.

Мовсар выложил стрит на стол, улыбнулся и сказал:

– Всегда хотел иметь домик в твоем селе.

Джамалудин помолчал, глядя на его карты, а потом медленно выложил на стол свои. У Джамалудина было каре из тузов.

– Ты построишь его не раньше, чем в этом городе снова откроется казино, – сказал Джамалудин.

Такова была последняя партия в покер, сыгранная в последнем казино города Бештой.

* * *

Первый заместитель генерального прокурора Российской Федерации Федор Александрович Комиссаров был прислан в республику РСА-Дарго с одной целью: провести тендер на пост президента республики.

Это могло показаться странным, потому что всего полгода назад действующий президент договорился, чтобы никакого тендера не было. Тогда в месяце Рамадан человек по имени Ниязбек Маликов захватил Дом Правительства и потребовал отставки президента. Президента Асланова спасли только сто пятьдесят миллионов долларов, заплаченные им кому надо в Кремле.

Однако президент Асланов так и не смог оправиться от последствий мятежа. Спустя месяц у него случился инфаркт, после операции он подхватил пневмонию, а в декабре, прямо на торжественном мероприятии, посвященном чествованию аварских спортсменов-олимпийцев, президент зашатался и рухнул на руки своего сына Гамзата.

Подоспевшие медики констатировали обширный инсульт. Президента перевезли в Москву, а после – в Швейцарию. На всю информацию о его самочувствии был наложен строжайший запрет, а на кресло президента республики объявлен негласный конкурс.

К тому же всем в республике было ясно, что Асланов уже заплатил деньги за то, чтобы его не сняли. А стало быть, Кремлю он больше не нужен.

Кандидатов на пост президента республики было четверо.

Первого кандидата звали Расул Алхоев. Ему было пятьдесят семь лет, он имел чин генерал-майора ФСБ и последние сорок два года он ни разу не был в республике. Дело было в том, что его отец работал на Крайнем Севере и дважды сидел за изнасилование. Освободившись, отец вернулся в родное село и женился. Никто не знал о его прошлом, но как-то погожим осенним утром отец Расула зазвал к себе домой восьмилетнюю соседскую девочку; через два дня поисков встревоженные сельчане нашли ее закопанную в огороде отца Расула. После этого сельчане заперли отца Расула в доме, а дом подожгли.

Мать Расула бежала из села вместе с малыми детьми, и Расул вырос с чувством ненависти к темным горцам, без суда и без следствия убившим отца.

Расул Алхоев считался идеальной кандидатурой определенной частью Кремля: он был человеком, чужим в республике. О том, какое впечатление произведет на ее жителей назначение президентом сына казненного народом насильника, никто в Кремле даже не задумывался. С точки зрения этой партии, у Расула Алхоева был единственный недостаток: он не мог заплатить за свою должность.

Второму кандидату было сорок лет, и звали его Резван.

Это был вполне милый парень, бывший боксер, с добродушным нравом и почти полностью отбитыми мозгами. Резван частенько пускал в ход свои кулаки, а там, где кулаков было мало – пистолет. Причина, по которой он попал в кандидаты, состояла в следующем. Лет пятнадцать назад Резван приехал в Питер на день рождения к приятелю и в два часа ночи вышел погулять на Невский. На Невском он заметил две разбитых машины и пятерых бандитов, пристававших к очкарику из «Жигулей». Движимый естественным чувством справедливости, Резван взял сторону очкарика, а когда бандиты вытащили стволы, Резван оказался быстрей.

Спустя пятнадцать лет очкарик стал одним из доверенных лиц президента России, и ему захотелось сделать что-то хорошее для Резвана. Обычно, когда очкарик делал кому-то хорошее, он брал за это деньги, но Резвану что-то хорошее он был готов сделать просто так.

Третий кандидат был членом Совета Федерации, хозяином итальянского футбольного клуба и счастливым обладателем уникальной коллекции боевых самолетов времен второй мировой войны. Размеры его состояния, будь они известны, позволяли бы ему претендовать на место в первой сотне мирового «Форбса». Выходец из глухого горного района, в девятнадцать лет поступивший в институт им. Губкина, он счастливо сочетал в своем бизнесе первоклассные мозги с некоторыми национальными традициями, верность которым завещал ему умирающий отец вместе с фамильной саблей.

Кандидат этот попал в шорт-лист по единственной причине: полагали, что он заплатит хоть миллиард долларов, чтобы не быть назначенным в президенты родной республики, – а кто и когда в России отказывался от миллиарда долларов?