скачать книгу бесплатно
Легенда о Подкине Одноухом
Киран Ларвуд
Пять королевств #1
Белоснежное одеяло покрывает широкие склоны холмов, известных как Острый хребет.
Шурх-шорх. Шурх-шорх. Кто-то бредет по глубокому снегу, и звук тяжелых шагов далеко разносится в ночной тиши. В канун Куманельника, праздника зимнего солнцестояния, в нору под названием Торнвуд пришел бард. У него на плечах была только истрепавшаяся в странствиях одежда, а в голове бессчетные сказания. И одно из них он приготовил для любопытных крольчат, которые притихли у очага в предвкушении рассказа.
Это история о Подкине Одноухом – кролике, ставшем таким великим, что о храбрости его вот уже многие века складывают легенды. Начинается она в заснеженном лесу, когда он, его сестра Паз и братишка Пик, оставшись без крова и родителей, бегут от самого жестокого врага в их землях. Избалованному и рассеянному Подкину предстоит собраться с духом, стать вождем и защитить свою семью.
Киран Ларвуд
Легенда о Подкине Одноухом
Kieran Larwood
The Five Realms. The Legend of Podkin One-Ear
Text © Kieran Larwood, 2016
Illustrations © David Wyatt, 2016
The right of Kieran Larwood and David Wyatt to be identified as author and illustrator of this work respectively has been asserted in accordance with Section 77 of the Copyright, Designs and Patents Act 1988
© Колябина Е. И., перевод на русский язык, 2019
© ООО «Издательство АСТ», 2019
* * *
Для Амели
Глава первая. Бард для Куманельника
Шурх-шорх. Шурх-шорх. Кто-то бредёт по глубокому снегу, и звук тяжёлых шагов далеко разносится в ночной тиши.
Пушистое белое одеяло укрыло цепь холмов, известную как Острый хребет. Лунный свет танцует на снежной глади, вспыхивая то тут, то там облаком искр, словно кто-то припорошил пейзаж бриллиантовой пылью. Ничто не нарушает его безмолвного великолепия – ничто, кроме цепочки следов, бегущей от холмов к спящему лесу в долине.
Шурх-шорх, шурх-шорх – сминают снег шаги того, кто прокладывает путь в ночи. Усталость давит ему на плечи, а длинный посох помогает брести через сугробы. Его можно принять за старика, но вот уже многие сотни лун на эти земли не ступала нога человека. Присмотрись – и ты увидишь, что перед тобой кролик, идущий на задних лапах, как некогда ходили люди; уши его скрыты под тяжёлым кожаным капюшоном, зорко вглядываются в застывший полночный мир хмурые глаза.
Густой мех на морде и лапах покрыт причудливыми синими узорами. Они выдают в нём барда – скитальца, у которого на плечах только истрепавшаяся в странствиях одежда, а в голове бессчётные сказания и песни, старые и новые, крепко сшитые и залатанные. Он хранит в своей памяти все истории, что ты когда-либо слышал – и ещё больше тех, что тебе только предстоит услышать.
Не тревожься, в эту морозную ночь он не останется без крова. Благодаря своему ремеслу бард – желанный гость в любой норе. Таков обычай и закон во всех Пяти королевствах Ланики, и горе тому, кто посмеет его нарушить.
Шурх-шорх, шурх-шорх. Из-под капюшона вырываются белые облачка пара. Навостри ушки – и услышишь, как кролик-бард сопровождает проклятиями каждый увязающий в снегу шаг. Тихо щёлкают пригревшиеся у него на груди деревянные бусины. Негромко вторят им закреплённые на поясе подвески и кошели.
Бард не останавливается ни на миг, словно опаздывает куда-то. Но куда? До самого горизонта лишь белеет снег и темнеют деревья. Впрочем, не стоит забывать, что речь идёт о кролике, а кролики живут под землёй, в тёплых норах, надёжно укрытых от льда и холода зимней ночи.
Так и есть. Наш бард бредёт через лес к тяжёлым дубовым дверям у подножия холма. За ними лежит нора Торнвуд, и хорошо бы её обитателям встретить барда с распростёртыми объятиями, иначе быть беде.
Бум, бум, бум! Он ударяет посохом о дверь и ждёт ответа.
В стародавние времена, когда кролики были крохотными и боялись собственной тени, они жили в узких тёмных лабиринтах, но за минувшие века их норы превратились в настоящие подземные города, скрытые от чужих глаз.
Бард знает, что там, за крепкими дубовыми дверями, прячутся уютные домашние норы и шумные рынки, мастерские и храмы, библиотеки и кладовые с припасами, а также дюжины кухонь, необходимых, чтобы прокормить местных жителей. Там его ждут солдаты и лекари, слуги и повара, кузнецы и ткачи, портные, гончары и художники. Старые кролики, юные кролики, бедные кролики и знатные кролики. Кроличья жизнь во всём её многообразии кипит в освещённых факелами туннелях. А сердце каждого подземного города – огромная пиршественная пещера с ревущим очагом и длинными рядами столов, где почти всегда звучит музыка, потому что кролики любят песни, гомон и веселье. Особенно в канун Куманельника, праздника зимнего солнцестояния, когда таинственный Полночный кролик приносит всем подарки.
Но какой же Куманельник без удивительных историй, рассказанных странствующим бардом? И бард непременно поведает их – если, конечно, его удосужатся впустить! Бум, бум! Он снова стучит в дверь и уже заносит посох в третий раз, когда из норы доносится приглушённое бормотание:
– Ладно, ладно, расшумелся. Иду я! – Кажется, неизвестный привратник добавляет пару нелестных замечаний о глупых кроликах, которым не сидится дома в такую ночь, но слова вязнут в толстых дубовых досках. Наконец двери со скрипом отворяются, на снег проливается факельный свет, и дюжий кролик-солдат высовывается из норы.
– Во имя Богини, а ты ещё кто такой? – бурчит он, оглядывая незнакомца.
В ответ из-под капюшона грозно сверкают бледно-зелёные глаза.
– Значит, вот как в Торнвуде встречают барда, который пришёл рассказывать сказки в канун Куманельника? Вот как здесь чтут обычаи и законы?
И хотя кролик-солдат похож на закованный в латы валун, от слов барда его охватывает мелкая дрожь.
– Простите, господин, – лепечет он и плечом распахивает дверь. – Прошу, входите и разделите с нами тепло очага в Ночь посредине зимы…
– Ночь середины зимы, репоголовый, – сердито поправляет его бард и заходит внутрь. Тяжёлые двери закрываются, и он отряхивает снег с плаща на чистый мощёный пол. – В какой там стороне очаг? – спрашивает он и, не дожидаясь ответа, решительно устремляется вперёд, словно бывал здесь сотни раз.
– Ночь середины зимы репоголовых – это ещё что такое? – озадаченно бормочет стражник и, спохватившись, спешит вслед за бардом.
* * *
Как все норы и отнорки выстраиваются вокруг главной пещеры, так и все кролики в подземном городе объединяются вокруг вождя. Он – глава племени, каким был его отец до него и каким его сын станет после. Вождь с супругой принимают все важные решения в норе, улаживают споры и устраивают праздники.
В Торнвуде всем заправляет Хьюберт Широкий, могучий вислоухий кролик. На его громадном животе легко поместится целый дом! Сейчас он сидит на троне во главе пиршественного стола, положив уши на колени. На голове его красуется корона из куманики, а туника на необъятном пятнистом пузе того и гляди затрещит по швам. Хьюберт поёт развесёлую песню о том, как Полночный кролик застрял в норе, и маленькие крольчата покатываются со смеху у его ног. Когда в зале появляется бард, Хьюберт обрывает пение, встаёт и поднимает ему навстречу рог, полный вина.
– Приветствую тебя, бард! – кричит он так громко, что комья земли сыплются с потолка пещеры. – Приветствую в канун Куманельника!
– Так-то лучше, – ворчит бард, распахивая тяжёлый кожаный плащ. Капюшон остаётся у него на голове, но теперь отблески пламени танцуют на причудливых синих завитках, покрывающих лапы сказителя.
– Мы уж думали, ты не придёшь, – говорит Хьюберт. – Но канун Куманельника полон сюрпризов! Споёшь ли ты нам в обмен на ужин?
– Мой голос слишком стар и скрипуч для песен, – усмехается бард, присаживаясь к очагу и протягивая к огню озябшие пальцы. – Но, может статься, вы уговорите меня поведать вам одну-две истории…
– Еды сказителю! Быстрее, быстрее! – кричит Хьюберт и машет ушами своим виночерпиям[1 - Виночерпий – в старину: человек, подносивший напитки на пиру.]. Те срываются с места, чтобы вскоре вернуться с миской маслянистого супа из репы и тарелкой кукурузного хлеба. Бард вцепляется в угощение так, будто давно не ел досыта, и, проглотив всё до последней капли, вытирает рот лапой.
– Такой ужин заслуживает сказки, – произносит он, довольно щурясь. – Что бы вам рассказать?..
Крольчата кидаются к нему, наперебой выкрикивая:
– Расскажи про Беокрольфа!
– Про кроликов Круглого стола!
– Про Подкина Одноухого!
– Я не ослышался? Кто-то упомянул Подкина Одноухого? – спрашивает бард, поудобнее устраиваясь в кресле. – Подкина – Рогатого короля? Лунного следопыта? Подкина с волшебным клинком?
Крольчата радостно кивают, попискивая от волнения, а бард складывает лапы на груди и задумчиво дёргает себя за бороду.
– Я знаю о нём немало историй, но таких вы ещё не слышали. Я не буду рассказывать вам о том, как он зажигал огонь взглядом или голыми руками побеждал кроликов-гигантов. Нет, такого вы от меня не услышите.
– А какие истории ты знаешь? О чём расскажешь? Почему не будет про огненный взгляд и гигантов?
– Мои истории другие, – неторопливо отвечает бард. – Потому что они – правда, от первого до последнего слова. И потому, что огонь взглядом зажигают только в сказках – и в фантазиях маленьких глупых кроликов.
Взмахом лапы бард призывает зал к молчанию – и начинает свой рассказ.
Глава вторая. Худший Куманельник в истории
Пожиралы. Пожалуй, сперва стоит рассказать вам о них.
В наши дни, хвала Богине, о Пожиралах остались лишь дурные воспоминания. Ими пугают непослушных крольчат, если те расшалятся. Но когда ваши бабушки и дедушки были молодыми кроликами, они жили в постоянном страхе перед этими жуткими всадниками, перед скрежетом железа в ночи и воем боевых рогов.
Пожиралы.
Никто в точности не знает, откуда они взялись. Поговаривают, что впервые их увидели у маленькой норы, именуемой Песчаным колодцем, – в северном Эндерби, где Красная река впадает в море.
Когда-то там проживало племя пушистых серых кроликов. Смирные и кроткие, они любили рыбачить и были искусными корабелами[2 - Корабелы – то же, что и кораблестроители.]. Никому они не причиняли хлопот и никто не обращал на них внимания. Но однажды всё изменилось.
Одни говорят, что вода в реке отравила их кровь. Другие – что они слишком глубоко зарылись в землю и разбудили древнее проклятие. Третьи винят во всём ведьм. Как бы то ни было, за какую-то ночь серые кролики из Песчаного колодца превратились в страшных злобных чудовищ.
Их нора тоже изменилась – ощетинилась металлическими шипами, которые вылезли из стен, словно ядовитые иглы дикобраза. Земля вокруг почернела и обуглилась. Красная река подле норы потемнела и стала источать зловоние. Звери, жившие в её водах и лесах окрест, либо умерли, либо навсегда утратили свой изначальный облик. Теперь прочие кролики называли Песчаный колодец Оскольчатым холмом – и старались держаться от него подальше. К несчастью, это их не спасло, потому что серые кролики вылезли из норы, с головы до ног закованные в железо. А ведь ушастый народ издревле остерегался этого металла, ядовитого для самой Богини!
Но кролики Песчаного колодца не просто плавили и ковали железо – они сроднились с ним, как будто оно проросло им под кожу, проникло в кровь, и глаза кроликов стали ржаво-красными. С помощью железа они изменили и других животных – тупоголовых гигантских крыс, которых использовали для перевозки грузов, и чёрных ворон из близлежащих лесов. Теперь в небе натужно скрипели стаи ржавых гарпий.
Когда серые кролики вырвались из Оскольчатого холма, то бросились истреблять всё вокруг, за что их и прозвали Пожиралами. Если они подступали к дверям норы, участь её обитателей была предрешена. Пожиралы убивали вождя и его сыновей, рвали на куски солдат, а половину племени забирали с собой, чтобы превратить Богиня знает во что. Немногие выжившие влачили жалкое существование, работая на новых господ и поставляя им припасы. Они не знали, когда настанет их черёд сгинуть во мраке.
То были тёмные времена для всего кроличьего рода.
И в те времена жил Подкин Одноухий. Тогда он ещё не победил ни одного великана, не собрал банду разбойников и даже не помышлял о спасении прекрасных дев. В ту пору ему едва минуло восемь лет, а на пушистой макушке красовались оба уха.
Подкин был сыном Лопкина, вождя Манберийской норы. Он знал, что однажды тоже возглавит племя – как когда-то возглавили его отец, и дед, и прадед, и прапрадед… И самый далёкий предок ещё в те дни, когда Богиня создала двенадцать первых племён. Но Подкин считал, что вождём он станет очень нескоро, и старался лишний раз об этом не думать.
У него была старшая сестра по имени Паз, которая всячески его опекала и допекала, и младший брат – крольчонок Пик, который всё время либо что-то жевал, либо требовал покормить его супом.
Вы можете вообразить, что даже в столь юном возрасте в Подкине проглядывал будущий герой, что он прекрасно владел мечом, был смел, отважен, решителен и мудр. Но, увы, право слово, во всех Пяти королевствах трудно было отыскать такого же ленивого и избалованного сына вождя! Отец, не жалея сил, готовил Подкина к управлению норой – учил истории, кроличьей письменности и военному делу. Но Подкин преуспел лишь в одном – в искусстве избегать этих занятий. На уроках он старательно практиковался в сладкой дрёме и витании в облаках, чем приводил в отчаяние всех учителей, а в особенности бедного Мелфри, мастера по оружию. Почтенный кролик трижды (если не больше!) подавал в отставку, а юному наследнику не было никакого дела до надежд и чаяний, которые на него возлагали.
И вот, в канун Куманельника – такого же, как этот – Подкин Одноухий (хотя тогда он был ещё Двуухим) сидел на деревянной галерее в главной пещере Манберийской норы. Он лениво катал по полу игрушечную повозку, жевал кусок кукурузной лепёшки, которую умыкнул с кухни, и думал о Полночном кролике. Ведь сегодня он должен был навестить Манбери с мешком, полным подарков! Интересно, Полночный кролик принесёт ему деревянных солдатиков, которых Подкин так просил? А может, игрушечный меч и щит? Или, как в прошлом году, подсунет криво связанную шерстяную тунику?
– Что ты здесь делаешь, Под? – Старшая сестра Подкина поднялась по ступенькам и теперь сердито смотрела на него сверху вниз. Малыш Пик, уютно устроившийся у неё на руках, громко хрустел морковкой. – Мама послала меня за тобой. Скоро подадут суп из репы, и все будут танцевать Куманичный рил. Ты должен сидеть внизу, как и подобает будущему вождю.
Паз тяжело было смириться с тем, что сама она никогда не встанет во главе племени, пусть и родилась раньше Пода. Увы, такова была традиция: справедливо это или нет, но трон наследует старший сын.
Подкин нарочито громко зевнул.
– Куманичный рил. Как интересно. – Он забрал у сестры маленького Пика и пощекотал ему животик. Снизу долетали звуки шумного праздника, но у Подкина не было ни малейшего желания присоединяться к пирующим. – Сделай милость, подвинься, чтобы я сбежал вниз и тоже сплясал. Пусть все узнают, что я грациозен, как пудинг.
– Если не спустишься, у тебя будут неприятности, – пригрозила Паз. – Ты хоть понимаешь, что значит быть вождём? Никто не пойдёт за предводителем, который только и знает, что щекотать младшего брата, играть в игрушки и прятаться по углам.
Подкин надулся и щёлкнул на сестру ушами.
– Ты просто завидуешь, потому что считаешь, что из тебя вождь вышел бы лучше, чем из меня.
– Но ведь так и есть! И все со мной согласятся. – Паз начала загибать пальцы в подтверждение своих слов. – Я старше тебя. Я делаю то, что говорят мама с папой. И хожу на занятия вместо того, чтобы бегать по лугам и собирать ромашки, будто феечка с крысиными мозгами. Была бы на свете хоть какая-то справедливость, трон вождя наследовали бы девочки, а не олухи вроде тебя!
Подкин уже был готов броситься на сестру и хорошенько оттаскать её за уши, когда звучный рёв горна сотряс своды главной пещеры. Кролики кинулись к перилам галереи и уставились вниз. Солдаты хватали щиты и пики, детей разгоняли по укрытиям, а вождь Лопкин решительно направлялся ко входу в пещеру, крепко сжимая свой меч – большой серебряный клинок, который многие считали волшебным.
– Полночный кролик! Полночный кролик! – заверещал Пик, пытаясь вырваться из хватки Подкина.
– Это не Полночный кролик, – шикнул на него Подкин, мигом позабыв о ссоре с сестрой. – Беда пришла! А беда не оставляет подарки у порога.
В толпе внизу шелестели испуганные шепотки:
– Всадник… Скачет одинокий всадник…
А потом:
– Всадник в доспехах… Железных доспехах.
И вдруг шёпот перерос в крик:
– Пожиралы! Сюда идут Пожиралы!
Собравшихся на праздник кроликов охватила паника. Подкин видел, как отец призывает всех к порядку, но голос вождя тонул в испуганных воплях. Обитатели Манбери потеряли голову от ужаса, и сейчас больше, чем когда-либо, нуждались в предводителе. Лопкин набрал полную грудь воздуха и гаркнул:
– Тишина!
Кролики мгновенно застыли. Сотни наполненных страхом глаз обратились к Лопкину, который стоял с занесённым серебряным мечом. Дав тишине настояться, он молвил со всем возможным спокойствием:
– Всё так, к норе приближается всадник в доспехах. Вы не ошиблись, это Пожирала. Но он один, и у него белый флаг. Мы позволим ему войти и послушаем, что он скажет.
Пронзительный скрип тяжёлых дверей докатился до самых дальних отнорков Манбери. Кролики в пиршественной пещере прижались к стенам. Солдаты подняли пики и затаили дыхание. Что-то двигалось к ним по главному проходу.
– Паз, всё ведь будет хорошо? – шёпотом спросил Подкин. Он всегда восхищался своим высоким, могучим отцом. Лопкин казался ему непобедимым – до этого дня.
– Не знаю, Под, – очень тихо ответила Паз. – У отца есть меч…
Взгляд сестры, устремлённый вниз, заставил Подкина по-настоящему испугаться – впервые за всю его короткую жизнь.
Вождь Лопкин выкрикнул в темноту туннеля традиционное приветствие:
– Войди, странник, и раздели с нами тепло очага в канун Куманельника!
Ответом ему стал лязг металла и грохот тяжёлых кожаных башмаков. Всадник спустился со своего скакуна – кем бы ни было это животное – и теперь шагал к пиршественной пещере. Сто пятьдесят кроликов от страха забыли, как дышать.
