Гори, звезда, веди домой

Лариса Сербин

Гори, звезда, веди домой

I

Семен был раздражен с самого утра. Плотный график и свалившаяся на него работа буквально выжимали из него силы. Он уже забыл, когда в последний раз высыпался, а теперь, вместо того чтобы наконец провести вечер дома с выключенным телефоном, он трясся по заснеженной дороге к родственникам своей девушки. Вся эта поездка казалась ему чем-то бессмысленным: Рождество он не отмечал, в эти «семейные посиделки» не верил, и уж точно не понимал, почему ему нужно ехать через какую-то забытую богом деревню только потому, что так решил навигатор.

Навигатор, между прочим, вел себя странно. Он настаивал, что это самый быстрый маршрут, но Семен уже минут двадцать не видел ни одной нормальной дороги. Только узкая заснеженная полоса, обрамленная сугробами, да редкие огоньки в окнах полуразвалившихся домов. Снегопад становился все сильнее, стекло моментально покрылось ледяной кашей, а дворники едва справлялись.

– Отлично, просто отлично, – пробормотал он, включив очередную передачу. Колеса поскрипывали, цепляясь за лед, а радио вдруг начало барахлить. Глухой шум заполнил салон, перемежаемый обрывками слов диктора. Он попытался поймать другую волну, но на всех станциях звучало одно и то же: тишина и треск. Семен раздраженно выключил радио. Теперь машину заполняли только шум мотора и стук ветра по крыше.

Он взглянул на часы. Опаздывал уже почти на час. В голове мелькнуло: «Ну и ладно, пусть ужин начинают без меня.» Он почувствовал, как глаза начинают слипаться от усталости, и встряхнул головой, чтобы не задремать.

Снег за окном все сильнее скрывал дорогу. Свет фар выхватывал лишь вихри белых хлопьев, словно остальной мир просто исчез. В груди снова поднялось знакомое, неприятное ощущение. Деревня. Семен всегда старался избегать таких мест. И это была не просто неприязнь к деревенской жизни – за этим стояло что-то большее, что-то из детства, чего он до сих пор не мог отпустить.

Это было двадцать лет назад, когда ему было шесть. Тогда они с родителями приехали на Рождество к родственникам в деревню. Семен плохо помнил большинство деталей того вечера – смех взрослых, запах пирогов и печного дыма, громкие разговоры за столом. Но одно он запомнил слишком хорошо: Лиду.

Она была совсем не похожа на тех, кого он встречал в городе. Высокая, с длинной темной косой и уверенным взглядом, Лида казалась ему почти волшебной. Ей было лет восемнадцать, а может, даже больше.

В какой-то момент она подошла к нему, когда он скучал за столом, и, улыбнувшись, предложила пойти в бабушкину комнату. Там они сели у старого сундука, где Лида показывала ему всякие странные вещи: старые игрушки, рождественские украшения, какие-то самодельные маски.

– Видишь? Это все для колядок, – объясняла она, держа в руках вырезанную из дерева звезду. – У нас тут свои обычаи.

Она рассказывала ему про деревенские традиции, про лес за домом, про странные легенды.

– А в лесу кто-нибудь живет? – спросил он, глядя на нее широко раскрытыми глазами.

– Конечно, – серьезно ответила Лида. – Там, говорят, черт водится. Особенно в Рождество.

Семен захихикал. Он не верил в чертов и вообще считал себя смелым.

– Я бы не испугался, – заявил он, гордо выпятив грудь.

– Правда? – Лида улыбнулась, но ее взгляд был какой-то странный, задумчивый. – А вот я бы пошла посмотреть, кто из нас смелее.

Он только засмеялся, решив, что это шутка.

Позже Лида ушла. Семен не заметил, когда именно – может, к соседям, может, просто прогуляться. Взрослые продолжали пить и разговаривать, а он вдруг почувствовал скуку и решил пойти ее поискать. Он нашел ее у ворот. Она стояла, закутанная в платок, и собиралась куда-то идти.

– Лида! Ты куда? – окликнул он.

Она обернулась, ее лицо в лунном свете казалось чужим.

– Искать черта, – сказала она, глядя на него серьезно. – Ты ведь не боишься, а я хочу тебе доказать, что тоже не боюсь.

С этими словами она вышла за ворота и скрылась в темноте. Семен хотел было побежать за ней, но испугался. Он подумал, что она просто пошутила, что вернется через несколько минут. Ему было всего шесть, и что он мог знать о том, как могут закончиться такие шутки?

Но Лида не вернулась. Ее искали всю ночь. А наутро нашли в лесу, недалеко от старой проруби. Взрослые говорили, что она ушла туда в порыве глупости.

Семен всегда боялся рассказать кому-то, что она уходила с теми словами, что она говорила это именно ему. Боялся, что его обвинят, скажут, что это его слова подтолкнули ее к тому, чтобы уйти в лес в эту страшную ночь.

Прошли годы, но он до сих пор не мог забыть ее фигуру, растворяющуюся в снежной темноте. До сих пор казалось, что он мог что-то сделать, мог крикнуть, побежать за ней, рассказать взрослым. И это чувство вины не отпускало его.

Он встряхнул головой, пытаясь вернуться к реальности. За окнами метель становилась только сильнее. Все вокруг будто специально напоминало ему о той ночи, о той деревне, о том, чего он боялся больше всего.

Семен помнил, как тогда, в ту ночь, он прятался за старым шкафом в бабушкиной комнате, глотая слезы. Ему было страшно – не от леса, не от темноты, а от осознания, что это, возможно, его вина. Он помнил, как взрослые бегали по дому, крича, как собирались с фонарями у ворот. Кто-то уверял, что Лида ушла к соседям, кто-то твердил, что она наверняка скоро вернется. А он молчал.

Он боялся. Боялся, что его обвинят. Что все эти злые голоса, которые срывались на родителей, вдруг обрушатся на него. Что они скажут: «Если бы ты не болтал про черта, ничего бы не случилось!»

Он плакал, но скрывал свои слезы, чтобы ни один единый человек не догадался, что Лида ушла в лес из-за него. Даже утром, когда ее нашли, он молчал. Даже когда ее мать кричала от горя, он просто опустил глаза в пол и не произнес ни слова.

С годами его логичный разум начал убеждать его, что все было не так. Что глупая история про черта едва ли могла заставить взрослую девушку уйти ночью в лес. Что всему виной было что-то другое. Но это ничего не меняло. Семен всю жизнь был уверен, что именно он заставил ее уйти. И это чувство, прочно засевшее в глубине души, стало его спутником на долгие годы.

Он избегал деревень. Каждый раз, когда кто-то звал его в гости в подобные места, он находил повод отказаться. Ему казалось, что деревня – это нечто мрачное, наполненное эхом прошлого. Снег и лес вызывали в нем такую тревогу, что он предпочитал даже не смотреть в их сторону.

Машина дернулась на очередной снежной кочке, и Семен инстинктивно вдавил тормоз. Колеса на миг замерли, а потом машина начала медленно скользить в сторону. Он резко вывернул руль, чтобы удержать управление, но только ухудшил ситуацию. Передние колеса увязли в глубоком сугробе, и автомобиль застыл, застряв, как в ловушке.

– Вот же черт! – выругался он, с силой ударив по рулю.

Он осмотрел дорогу впереди. Метель становилась все гуще, и видимость резко ухудшилась. Сзади – тьма, впереди – белая стена снега. Попробовав включить заднюю передачу, он понял, что машина даже не двигается. Колеса с визгом проворачивались на месте, глубже закапываясь в рыхлый снег. Семен с силой выдохнул, опустил голову на руль и закрыл глаза, пытаясь придумать, что делать дальше. Но тут его взгляд уловил что-то в свете фар.

Сначала он подумал, что это игра света и снега, но через мгновение понял – прямо перед машиной, словно привидение, вынырнула черная человеческая фигура. Семен резко выпрямился и потянулся к дверной ручке, но замер на месте.

Фигура стояла неподвижно, ее контуры расплывались в танце снежных вихрей. Сердце Семена заколотилось, но он все-таки медленно опустил окно.

– Эй! – окликнул он, стараясь, чтобы голос звучал твердо, хотя внутри все похолодело.

Фигура зашевелилась, шагнула ближе, и Семен наконец разглядел лицо. Это был мужчина лет шестидесяти, закутанный в теплый тулуп и шапку. Его лицо слегка светилось в свете фар, словно он сам был частью метели.

– Добрый вечер, – проговорил мужчина, прищурившись от света фар. Его голос был низким, спокойным, но с явным деревенским акцентом. – Ну, нате, кто это у нас тут в такую пургу застрял?

Семен выдохнул с облегчением, но не смог сдержать раздражения:

– Да, застрял. Еду вот, как видите… Навигатор решил, что это самый короткий путь.

Мужчина покачал головой, усмехнувшись:

– Навигатор, говоришь? Да уж, он вас сюда, значит, прямиком в сугроб. Тут, знаешь ли, снег-то нынче злой. Мы уж дома сидим, а ты вон, ночью катаешься. Я и подумал, кто это у нас тут фарами в дом светит, дай гляну. А ты, стало быть, по делам каким-то важным, да?

Семен кивнул, уже начиная раздражаться от добродушного тона собеседника:

– Еду на праздник. Опаздываю, если это важно знать. Может, поможете машину вытащить?

– А ты прям шутник, – весело отозвался мужчина. – Тут тебе хоть трактор гони, а не сразу управишься. Да и трактор-то у нас только к утру найдется. Дальше все равно не проедешь, замело капитально. Лучше уж у нас ночуй, утречком-то видно будет, чего с машиной делать.

– Ночевать? – Семен недоверчиво посмотрел на него. – А что, других вариантов нет?