скачать книгу бесплатно
– Спасибо.
Тем не менее, я продолжала злиться на Индюка. Гордо вздернув носик, я направилась к двери, но не успела ступить и пары шагов, как обо что-то споткнулась и упала бы, не окажись Арсения рядом. Он успел вовремя подхватить меня, и в этот момент мне показалось, что мое тело пронзил удар молнии. Его горячие руки на моей талии, шумное дыхание и лицо, так близко от моего… В горле пересохло, и я, кажется, забыла, как дышать. Единственное, чего я хотела, чтобы он не отпускал меня.
7. Во тьме ночной
Порой достаточно одного мига, чтобы ваше сердце, выполнив кульбит, вернулось на место, но уже не билось размеренно, как прежде. Рядом с молодым профессором я почувствовала нечто подобное, в его глазах я была готова утонуть, тело само подалось вперед, но Арсений безжалостно разрушил магию момента.
– Валерия, вы такая неуклюжая, – с долей раздражения сказал он, отпуская меня и вытирая руки о футболку, словно мог испачкаться, держась за меня.
– Боитесь подцепить заразу? – не сдержалась я, чувствуя неприятную обиду.
– На вас у меня может быть только аллергия. С таким медицинским надзором, как в Оболенке, вам никакая зараза не грозит.
– Вы такой обходительный, Арсений Витальевич! – съязвила я.
– До свидания, Валерия, – отрезал он и захлопнул дверь у меня перед носом.
Снова Индюк меня разозлил. Он словно ядовитое растение, которое, завидев меня, выбрасывает отравленные щетинки, от которых тут же начинается аллергическая реакция. Но стоит все-таки отметить, что если бы не отвратительное поведение Арсения, в целом, встреча прошла успешно. Подловить меня на лжи ему не удалось, а это главное. К тому же, его неофициальный вид и бардак дома совершенно не вязались с образом сурового мужчины. Стоило мне вспомнить его футболку с мультяшным персонажем, как на лице растянулась улыбка, которая мигом спала, когда я вспомнила Арсения без одежды. Все-таки Романов привлекательный мужчина, и на этот раз даже его грубость не подавила симпатию. Мне нравился мой научрук, глупо было это отрицать.
Возвратившись в свою комнату, я тут же пошла в душ. Впереди меня ждало свидание с Юркой, от которого я бы с радостью отказалась, но было слишком поздно. Странно, еще вчера я была не прочь провести с ним вечер, но сегодняшняя встреча с Арсением все изменила. Хотя, может, и к лучшему, если я встречусь с Ниловым. Вдруг он поможет выкинуть из головы глупые мысли по поводу Романова?
Юрка пришел на пять минут раньше. Надушенный, гладко выбритый, в новых джинсах и рубашке. Без сомнения, он долго готовился к нашему свиданию.
– Привет, проходи, – я пригласила Юру в комнату, а сама поспешила к зеркалу, нанести последние штрихи к моему выходному образу.
– Прекрасно выглядишь! – окинув меня изучающим взглядом, сказал парень.
– Спасибо. Я почти готова.
Затянув на затылке тугой хвост, расправив волосы, уложив их на плечи, я еще раз покрутилась у зеркала. К сожалению, я никогда себе не нравилась. У меня была практически идеальная кожа, длинные ресницы и шикарные густые волосы, но сами черты лица казались неказистыми. Слишком длинный нос, тонкие губы, длинная шея. Может быть, в веке восемнадцатом, будь я дворянкой, слыла бы первой красавицей, а вот сейчас, во времена совершенно иных эстетических идеалов, напоминала гадкого утенка.
– Идем? – вернул меня из раздумий парень.
– Да, только возьму сумочку.
Я потянулась за клатчем, но Юрка меня опередил. Он подал мне сумочку и галантно подставил локоть, предлагая взять его под руку.
В Оболенке было не так много мест, подходящих для свидания. Недалеко от коттеджей преподавателей был центр досуга с кинотеатром, и я нисколько не сомневалась, что Юрка поведет меня туда. Чтобы показываться в Университете, все фильмы проходили тщательный отбор. Так, недалекие боевики или пошлые комедии не могли попасть на экран нашего кинотеатра. Все в Оболенском университете было призвано воспитывать хороший вкус у студентов.
– Лер, как смотришь на то, чтобы пойти в кино? – Юрка расплылся в своей фирменной обворожительной улыбке, словно сделал мне самое заманчивое предложение из миллиона возможных.
– Хорошо. На что пойдем?
– «Лекарство от здоровья».[8 - «Лекарство от здоровья» (англ. A Cure for Wellness) – американский психологический триллер 2016 года режиссёра Гора Вербински. Сценарий фильма основан на романе Томаса Манна «Волшебная гора» (1924).] Ты ведь любишь Томаса Манна[9 - Томас Манн – немецкий писатель, эссеист, мастер эпического романа, лауреат Нобелевской премии по литературе. Мастер интеллектуальной прозы. Ведущими проблемами романов являются ощущение рокового приближения смерти (повесть «Смерть в Венеции», роман «Волшебная гора»), близость инфернального, потустороннего мира (романы «Волшебная гора», «Доктор Фаустус»), предчувствие краха старого миропорядка, краха, ведущего к ломке человеческих судеб и представлений о мире.]?
– Это ни для кого не секрет, – улыбнулась я, – а при чем тут он?
Томас Манн был одним из моих любимых писателей. Иногда я чувствовала, что в своих романах он с точностью передает мое настроение. Мне нравились его описания, пронизанные красотой модерна, его герои, глубокие, с тонной личных переживаний и безусловным грузом грехов.
– Увидишь. В фильме будет много отсылок к Манну, к тому же из всего, что у нас идет, «Лекарство от здоровья» – самое интересное. Кстати, если будет страшно, то смело прижимайся ко мне, – подмигнул Нилов и взял меня за руку.
– Не обольщайся, – засмеялась я.
Мы пришли в кинотеатр за полчаса до фильма, потому что иначе не успели бы купить хорошие билеты, по выходным на вечерних сеансах всегда был аншлаг. Вместо традиционных попкорна и колы, запрещенных в стенах Оболенки, мы могли побаловать себя разве что сухофруктами и минералкой. Но я отказалась от столь изысканных угощений, и Нилов заметно погрустнел.
Кроме нас в фойе собрались и другие парочки. Кто-то мило ворковал, кто-то даже целовался, мы же с Юрой целомудренно держались за руки, но и без того я чувствовала себя неуютно. Многие с любопытством поглядывали на нас, и это явно льстило Нилову. Он демонстративно притянул меня к себе и обнял так, что чуть не выбил воздух из легких. Я не стала его отталкивать, но только потому, что не хотела привлекать лишнего внимания. Первое свидание грозило стать последним, в то время как слухи о нашем «романе» уже завтра поползут по Университету. Облегчение пришло, только когда стали впускать в зал, но я рано радовалась.
Юра позаботился, чтобы наши места были в последних рядах. Явно не о фильме думал мой друг. Как только погас свет, Нилов нежно поцеловал мою раскрытую ладошку и снова переплел наши пальцы. Я не сопротивлялась, стараясь сосредоточиться на ощущениях, чтобы не ошибиться в своих чувствах. Мне нравилось, как он, едва касаясь, водит кончиками пальцев по моей коленке, как легко целует в шею, прикусывая мочку уха, шепчет комплименты. Внутри меня разгоралось пламя, но бабочки так не запорхали. Я чувствовала желание, вот только оно подкреплялось не симпатией к парню, а простой женской потребностью. Я созрела, я была готова, я желала, вот только не хотела, чтобы это было с человеком, к которому у меня не было ничего, кроме физического влечения.
Юра поцеловал меня на финальных титрах, когда в кинотеатре стал медленно загораться свет. Разум полностью уступил место желанию, и я поддалась умелому парню. Он прекрасно целовался, но именно это дало мне понять, что у нас ничего не получится.
Вечер был погожим, поэтому после кино мы пошли прогуляться. Я подумала, что в такой обстановке лучше всего поговорить с Юрой и предложить остаться друзьями, вот только завести нужную тему оказалось непросто. Неожиданно Нилов остановил меня посреди пустой улицы и за руку повел к широкой иве. Он подтолкнул меня под дерево и прислонил спиной к стволу. Юрка решил поиграть в героя-любовника, вот только место выбрал самое неудачное: прямо напротив дома профессора Романова, который как раз вышел на крыльцо.
– Юр, подожди…
Но парень не слушал. Он запустил руку мне в волосы и потянул за них так, что я запрокинула голову, открывая шею для страстных поцелуев. Но на этот раз не было даже намека на желание… Все мысли вертелись вокруг чертова Индюка. Я надеялась, что он нас не заметит.
Упершись ладонями в грудь Нилова, я попыталась его оттолкнуть, но тщетно. Он не позволил мне отстраниться, как и не позволил увернуться от поцелуя. Юрка всеми силами пытался показать мне страсть, вот только получалось как-то не очень. В очередной раз, когда он стал целовать меня в шею, я не выдержала и засмеялась. Было неприятно: щекотно и влажно.
– Что такое? – не выдержал парень. – Тебе же нравилось там… в кино.
– Прости, – виновато произнесла я и опустила глаза, – я не могу.
– Лер, я думал, у нас взаимно…
– Ты классный, и мне хорошо с тобой, но как с другом.
– Я тебя не привлекаю как парень? – Юра чуть отстранился, но оперся о дерево так, что я оказалась в ловушке его рук.
– Это не так, я считаю тебя красавчиком, но не чувствую ничего подобного влюбленности. Я бы хотела быть с тобой друзьями: гулять, общаться, проводить вместе время… Но не больше.
– Я понял, Лер, – отчеканил Нилов и шагнул назад, выпуская меня из своего капкана.
– Мне бы не хотелось обижать тебя, – он отвернулся, а я легонько коснулась его плеча.
– Ладно, – отмахнулся Юрка, – хорошо, что ты сказала, пока все не зашло слишком далеко. Пойдем домой.
– Пойдем.
Вот так закончились мои не успевшие начаться отношения с Юрой Ниловым. Мы шли до корпуса в напряженном молчании. Но что самое странное, даже в такой момент я думала не о приятеле, державшем меня за руку, а о наглом индюке Романове. Когда мы проходили мимо его дома, Арсения на крыльце не было, и я понадеялась, что он не видел меня с Ниловым. Удивительно, но малознакомый, неприятный мне тип вызывал куда больше эмоций, чем красавчик Юра. Какая-то я неправильная.
– Вот и пришли, Лер, – сказал Нилов, подводя к двери моей комнаты.
– Спасибо большое, Юр… И еще раз, извини. Я не хотела обидеть.
– Забудь, – отмахнулся он и уже собирался уйти, но я ухватила его за руку.
– Подожди. Так не пойдет.
– Что? – нахмурился он, а я поцеловала его в щеку.
– То, что у нас не вышло, ничего не меняет. Просто я не та, кто тебе нужен.
Вздохнув, Юрка все же улыбнулся и крепко, по-дружески меня обнял. Лед, возникший между нами, постепенно стал таять.
– Ты замечательная девушка, Лер, – прошептал мне в волосы парень. – Спокойной ночи.
– И тебе хороших снов, – как только дверь комнаты захлопнулась, я почувствовала облегчение, что этот вечер закончился именно так.
Время было позднее, но я совершенно не чувствовала усталости. То ли из-за позднего подъема, то ли из-за всех пережитых эмоций, но во мне бурлила энергия, и я решила направить ее в нужное русло. Достав из тайника под кроватью книгу с трактованием гравюр, я стала по новой ее рассматривать. Мысли то и дело возвращались к несчастному профессору Радзинскому. Неожиданно я поняла, что упустила нечто важное: я обыскала дом профессора, но не додумалась осмотреть его аудиторию! Конечно, за столько времени улики могли пропасть, тем более, что сейчас там преподавал Арсений, но, кто знает, может быть, и мне удастся что-нибудь найти.
Учебный корпус Оболенки закрывался на ночь, но сторожей, как и камер наблюдения, в нем не было. Если действовать аккуратно, то никто не узнает о моей ночной вылазке.
Темные джинсы, черная водолазка, убранные в пучок волосы и удобные кроссовки сделали меня незаметной в темноте. Я пробралась в Оболенку через широкую форточку главного холла, которую никогда не закрывали на щеколду. Аккуратно ступая по коридору, я шла к аудитории Радзинского, светя себе фонариком. Несмотря на то, что Университет пустовал, я чувствовала страх, словно могу столкнуться с призраком. При лунном свете древние каменные стены и сводчатый потолок делали Оболенку похожей на зловещий средневековый замок, сошедший со страниц готического романа. Не хватало только рыцарских доспехов, украшающих холлы, и шума цепей в отдалении. Я покачала головой, стараясь отогнать от себя страшные мысли, и поспешила к кафедре философии.
Аудитория Радзинского… точнее уже Романова, оказалась незапертой, что, впрочем, было логично. У нас в Оболенке даже преподаватели не закрывали на замок кабинеты и аудитории, воспитывая тем самым доверие у студентов. Первым делом я решила осмотреть кафедру профессора, но ничего интересного, кроме стопки студенческих эссе, не нашла. Интересно, Арсению не надоедает читать всю эту писанину? Он на каждом занятии обязательно дает эссе, словно так может заставить студенческий мозг работать с удвоенной силой, выдавая гениальные мысли. Но пока, судя по работам, что я бегло просмотрела, Романов вынужден читать тривиальную банальщину.
Чуть дальше стояла тумбочка. Я внимательно проверила каждый ящик, но опять ничего стоящего не обнаружила. Вдоль стены шли три больших шкафа с книгами. Непосильная задача… Тяжело вздохнув и пробежавшись взглядом по корешкам, я стала пролистывать каждую книгу. Ночь пребывала в зените, завтра – выходной, так что в моем распоряжении было предостаточно времени.
Через полтора часа безрезультатного поиска неизвестно чего, я устало села на пол, облокотившись спиной о кафедру. Остался один непроверенный шкафчик рядом с дверью, но все, что в нем обнаружила – пиджак Арсения, в котором он вел лекции. Не удержавшись, я сняла его с вешалки и натянула на себя. Прикрыв глаза, я наслаждалась знакомым ароматом одеколона, обняв себя, представляла, что это он, мой наглый Индюк, держит меня в своих крепких руках. Что же сотворил со мной проклятый Романов? Почему от одной мысли о нем перехватывает дыхание? И почему меня так влекло именно к нему? Его грубость, наши споры, моя гордость… Видимо, я ненормальная. Другого объяснения своим нелогичным чувствам я не нашла.
Вдохнув в последний раз запах Арсения, я сняла его пиджак и убрала на место. К сожалению, кроме подтверждения моей симпатии к научруку, никаких других открытий сделать не удалось. Все, что мне оставалось сейчас – это вернуться в комнату и лечь спать.
Я вышла в коридор и уже направлялась обратным путем к открытой форточке, как услышала какой-то шум на другом конце коридора. Выключив фонарик, я юркнула в небольшой проем в стене и, затаив дыхание, стала ждать. Теперь я вполне четко могла различить торопливые шаги и какое-то шуршание, словно по полу волочили что-то легкое. Поравнявшись со мной, шаги стали удаляться, и когда, как мне показалось, незнакомец ушел, я выглянула из укрытия и увидела, как кто-то прошмыгнул в соседнюю галерею. Страх уступил место любопытству, и я как можно тише пошла за ночным посетителем Оболенки, но он уже скрылся за следующим поворотом. Адреналин ударил в голову, и я, забыв о предосторожности, бросилась за незнакомцем и, выбежав в соседний коридор, увидела удаляющуюся фигуру в длинном черном плаще с накинутым на голову капюшоном. Со спины невозможно было понять, мужчина это или женщина.
Незнакомец меня не услышал, и я тихо, чуть ступая, последовала за ним. Он привел меня к залу риторики и вдруг остановился. К счастью, я успела спрятаться за одну из колонн. Благодаря моей темной одежде человек в плаще меня не заметил, даже когда посмотрел в мою сторону. Издалека мне тяжело было разобрать его лицо, он казался мертвенно белым, словно действительно был призраком. Стало страшно, сердце гулко билось в груди, и я подумала, что сейчас этот человек воспарит к потолку, распахнет, будто крылья, свой плащ и нападет на меня летучей мышью. Но вместо этого человек в плаще шагнул к кабинету, и на его лицо упал лунный свет. Я смогла получше его разглядеть: то, что я приняла за мертвецкую бледность, оказалось ничем иным, как маской. Какой-то дурацкий маскарад! Тем временем незнакомец скрылся в зале риторики.
Простояв за колонной несколько минут в ожидании, когда таинственный человек выйдет из аудитории, но так и не дождавшись этого, я прошмыгнула к двери и прислушалась. Тишина, как будто никого внутри не было. Набравшись смелости, я приоткрыла дверь и заглянула внутрь: зал был пуст. Тогда я протиснулась в полуоткрытую дверь и осмотрелась, но не обнаружила никаких следов пребывания здесь ночного гостя. Не будь я образованным человеком, обязательно решила, что это был призрак. Стало совсем не по себе, и я, подумав, что сегодня видела достаточно, чуть ли не бегом помчалась прочь.
Добравшись до своей комнаты, я посмотрела на часы, показывающие полпятого утра. До рассвета оставалось еще несколько часов, а темнота пугала. Нет, я нисколечко не суеверная, но быть одной во мраке совершенно не хотелось. Я включила и верхний свет, и два светильника, закрыла на замок дверь и вдобавок подперла ее стулом, и забравшись прямо в одежде под одеяло, стала считать овец, чтобы скорее уснуть.
8. Бал. Падение шута
Воскресное утро, как и субботнее, я проспала. Снова пропустила завтрак, не пожелала отцу хорошего дня и потеряла уйму времени. Лениво потянувшись на кровати, я стала не спеша подниматься. Нужно было поторапливаться, если я не хотела остаться еще и без обеда. Правда, собиралась я, как на автомате, думая о том, что видела ночью. Даже в душе перед глазами был образ того человека в плаще. Чтобы прогнать пугающие воспоминания, я решила скорее пойти в столовую.
Окунувшись в гущу студенческой жизни, я смогла, наконец, расслабиться. Сегодня как никогда было шумно. Все обсуждали предстоящий осенний бал. Подсев за столик к девочкам, я быстро влилась в беседу о платьях, туфлях и прочей ерунде.
Балы в Оболенке были старой доброй традицией и устраивались три раза в год: осенью, зимой и весной. Для выпускных курсов Оболенские балы были не просто приятным времяпрепровождением, но и возможностью показать, чему научились в знаменитом Университете.
На осеннем балу мы демонстрировали свои атлетические способности. Девушки танцевали или готовили гимнастические номера, а молодые люди фехтовали, стреляли из лука, встречались на ринге восточных единоборств или противостояли друг другу в рукопашном бою. Зимний бал проходил в преддверье Новогодних праздников. На нем старшекурсники блистали эрудицией и интеллектом, решая при зрителях сложные логические задачи. В конце апреля на весеннем балу Оболенка становилась пристанищем художников, скульпторов, поэтов и музыкантов. Каждый выпускник должен был продемонстрировать свое творческое начало, реализуя себя в каком-либо искусстве. Таким образом, к конце учебного года мы должны были доказать, что придерживаемся главного принципа Оболенского Университета – калокагатии, совершенства тела и духа.
– Лер, ты уже начала готовить номер для бала? – поинтересовалась Ленка, ковыряя вилкой в своем салате.
– Если честно, пока не думала об этом, – пожала плечами я, чувствуя, как необходимость готовить танец повисла неприятным грузом в душе. Времени не так много, а со всеми передрягами, которые на меня свалились, было совсем не до танцулек. К счастью, у меня было несколько поставленных номеров, которые я показывала на студенческих конкурсах, а значит, можно без проблем составить из них один.
– А я готовлю медленный танец. Это будет настоящее драматическое выступление с элементами балета, – гордо заявила Аня Фролова с юридического, за что получила насмешливый взгляд Королевой.
Девушки не выносили друг друга. Когда они поступили в Оболенку, то попали в одну группу и сразу же сдружились, но постепенно их дружба сходила на «нет», а позже и вовсе Фролова и Королева превратились в соперниц за место лучшей студентки факультета. Апогей их конфликта произошел два года назад, когда Анька увела у бывшей подруги парня. Это случилось незадолго до защиты курсовой, таким низким способом Фролова нейтрализовала соперницу, и ее защита была признана лучшей. Скандалы и шумные разборки в Оболенском Университете не были приняты, поэтому свою неприязнь девушки не выплескивали на публике, ненавидя друг друга молча.
– Тебе лишь бы продемонстрировать свою растяжку, – фыркнула Лена, отвернувшись от бывшей подруги, словно та мерзкое насекомое.
– Мне есть, что показать, – в ответ ухмыльнулась Фролова, – ты завидуешь?
– Если бы я так же часто раздвигала ноги, как ты, то и у меня растяжка была бы не хуже, – совершенно спокойно проговорила Лена.
– Идиотка! – Анька вскочила и, ни с кем не прощаясь, ушла за другой столик.
Мы продолжили обед, как в столовую, живо беседуя, вошли мой папа и Арсений. Они выглядели так, словно говорили о чем-то интересном и несомненно приятном для обоих. Во мне, конечно же, разыгралось любопытство, ведь отец, несмотря на то, что хорошо отзывался об Арсении, практически с ним не общался, а тут… Извинившись перед Леной, я отправилась к преподавательскому столику, чтобы… поздороваться.
– Милая, что-то случилось? – сразу спросил отец, как только я подошла.
– Добрый день, Валерия, – кивнул Арсений и, откинувшись на стуле так, что папа не видел его лица, хищно улыбнулся. Мне стало не по себе от такого, но все же я сделала вид, что не заметила его оскала.
– Ничего не случилось, папочка. Я просто подошла поздороваться с тобой… и Арсением Витальевичем. Приятного аппетита, – игнорируя Индюка, ответила я.
– А мы как раз обсуждали тебя с твоим руководителем, – улыбнулся папа, – Арсений Витальевич так хвалил твои успехи.
– Вот как? – я искренне удивилась и перевела взгляд на довольного Романова. Я ни грамма не верила ему и не сомневалась, что Индюк задумал что-то неладное.
– Валерия, я немного ознакомился с вашей работой, – деловито заговорил научрук, – очень неплохо, хотя есть над чем поработать. Как только закончу, получите мое заключение.
– Спасибо, – процедила я, чувствуя, что его заключение еще выйдет мне боком.
– Милая, учебные дела обсудите не за едой. Возвращайся за свой стол, – папа поцеловал меня в щеку и повернулся к Арсению, заводя речь о расписании на неделю.
Кивнув отцу и проигнорировав ехидную улыбку Романова, я вернулась за свой столик. И только я села, как к нам с Леной подбежала Маринка Позднякова. Она, как обычно, была готова поделиться последними сплетнями и начала что-то эмоционально рассказывать, но я ее не слушала. Все мысли крутились вокруг злосчастного научрука. С одной стороны меня пугал его настрой, но с другой… С другой стороны я была готова послать все к черту ради его улыбки, но не такой, которой он награждал меня, а искренней… Как сейчас, беседуя с моим отцом.
– Лер, тебе так повезло работать с этим красавчиком, – захихикала Марина, проследив за моим взглядом, и я тут же отвернулась от Арсения.
– Не говори глупостей. Главное, чтобы он помог с дипломом, – вышло совершенно неправдоподобно, и, кажется, щеки начали гореть. А Маринка только внимательнее стала всматриваться в мое лицо. Ее сканирующий взгляд был способен увидеть малейшую ложь, и это сильно напрягало. Нужно было как-то переключить ее внимание, пока не стало слишком поздно, и моя глупая влюбленность в преподавателя не превратилась в достояние общественности.
– Хочешь сказать, он тебе совершенно не нравится? – не отставала сплетница.
– Нет, он не в моем вкусе, – спокойно ответила я, про себя молясь о чуде, заставившем ее отстать, и мои молитвы оказались услышаны.
– Марин, оставь Лерку в покое, у нее уже есть парень, – Лена заговорчески мне подмигнула, чем окончательно ввела в ступор.
– Да?! Кто? – тут же заинтересовалась Марина.
– Мне тоже интересно, кто, потому что сама я не знаю, – усмехнулась я.
– Разве не ты вчера целовалась с Юркой Ниловым в кино на задних рядах?
– Вот это новость, – Маринка придвинулась поближе, видимо, желая услышать подробности.
– Да, было. Хотели попробовать, но ничего из этого не вышло, и мы решили остаться друзьями, – ответила я, желая отрубить на корню ненужные слухи.
– Ты так останешься старой девой, – простонала Маринка, – а может, ты по девочкам?
