скачать книгу бесплатно
Кирилл остановился на секунду передохнуть, и тут заметил, что у мужчины дрожат веки. Тогда он слегка похлопал его по щекам и настойчиво спросил несколько раз:
– Вы нас слышите?.. Как зовут отца? – обратился он к парнишке.
– Олег Владимирович, – ответил тот, и сам стал повторять:
– Папа, папа, ты меня слышишь? Очнись!
Мужчина приоткрыл глаза. Сначала взгляд у него был мутным, неосмысленным, затем стал понемногу проясняться, мужчина увидел сына и попытался заговорить.
– Молчите, молчите, вам говорить нельзя! – решительно произнес Кирилл, у которого словно камень с души свалился.
Уложил мужчину на заднем сиденье поудобнее, хозяин автомобиля сел на водительское место, захлопнул дверь и тронулся с места, стараясь ехать быстро и в то же время аккуратно. Парнишка скорчился на маленьком пятачке около заднего сиденья, рядом с отцом, и поддерживал его голову, поминутно спрашивая: «Папа, ты меня слышишь? Тебе уже лучше, правда?»
Куда же отвезти больного? Кирилл совсем уже собирался остановиться у первого телефона-автомата и позвонить «03», но тут увидел в зеркале белую машину с красной полосой и крестом, как будто материализовавшуюся из его мыслей.
Быстро приняв решение, он произвел сложный маневр, в результате чего «занял положение, препятствующее свободному движению», то есть встал поперек дороги, открыл дверь и выскочил из машины. Глядя на приближавшуюся «Скорую помощь», Кирилл махал над головой руками и что-то кричал, чтобы тем, кто сидел в ней, было сразу ясно – человек в беде.
Когда «Скорая помощь» затормозила, Кирилл быстро подбежал к водителю и выпалил:
– Там, в машине, человеку плохо. Сердце. Нужно его срочно в больницу. Первая помощь уже оказана.
То же он повторил и санитарам. Те привычно профессиональными движениями достали носилки, осторожно уложили на них мужчину, погрузили их внутрь машины. Пока не закрылись дверцы, Кирилл наблюдал, как врачи проверяют пульс, ставят капельницу и производят важные и необходимые для спасения человеческой жизни манипуляции.
Дверь захлопнулась, скрыв от взгляда спасителя эту картину и парнишку, сидевшего, сжавшись, около отца.
«А я так и не спросил, как его зовут», – подумал как-то враз уставший Кирилл.
Он почувствовал, что очень хочет домой. Съесть бы конфетку и вернуться в свои уютные и привычные тринадцать лет. «Нет, хватит на сегодня приключений, – подумал он. – Оказывается, взрослым быть не так уж и просто, даже если знаешь немного больше, чем до этого. Надо принимать решения, от которых иногда даже зависит судьба человека». Кирилл вспомнил, как в тот момент, когда он увидел больного мужчину, ему больше всего захотелось стать снова маленьким, ровесником того парня, который обратился к нему за помощью, и вместе с ним пойти искать какого-нибудь взрослого, который мог бы взять на себя эту ответственность.
– Пора домой, – решил Кирилл, сворачивая к дому. Поставив машину в гараж, Кирилл долго смотрел на светящиеся окна своей кватриры и думал о том, чем сейчас занимается мама.
Наверное, сидит на диване, смотрит телевизор, в руках – новые джинсы, которые я умудрился разодрать на второй день после того, как их мне купили, и думает о том, можно ли их починить или проще сразу выбросить. И никого возле нее нет, ни папы – он в рейсе, ни детей, которым приспичило немедленно повзрослеть.
Но в мамином одиночестве был один плюс: по крайней мере, у нее появилось время немного отдохнуть, а не орудовать на кухне тостером, миксером, микроволновкой, кофеваркой и еще какими-то бытовыми приборами, названия которых Кирилл даже не знал.
«А ведь у детей нет обязанности заботиться о других, как у взрослых. Они отвечают только за себя, а родители еще должны думать о том, как нас накормить, одеть, дать нам приличное образование и воспитание. И мне, когда я вырасту по-настоящему, придется заботиться о своей семье, о детях, о стареньких родителях… Это большой минус взрослой жизни», – размышлял Кирилл по пути к своему временному месту жительства.
А дома было совсем не так, как воображал себе взрослый сын. Мама, конечно, сидела на том самом диване, что возник в воображении Кирилла, но была она не одна, а (держитесь, не падайте) вместе с… Аней. Вы, конечно, спросите, как это наша героиня попала в свой собственный дом? Ведь в это время она якобы должна сидеть около горячо любимого деда и попивать чай с малиновым вареньем. Именно это втолковали маме. И она поверила. О том, что рядом с ней сидела ее собственная дочь в образе элегантной дамы, она и не догадывалась.
Аня же в свою квартиру попала благодаря ею же разработанному плану, и пока все шло как по маслу.
Но все по порядку!
Итак, после того как за Кириллом захлопнулась дверь, Аня осталась одна. В образе неотразимой девушки она чувствовала себя преотлично. Напевая, отправилась в спальню маминой подруги и, воспользовавшись обилием косметики и модным журналом, через два часа привела себя «в полную боевую готовность», то есть нанесла на лицо столько грима, сколько на нем могло удержаться. Долго изучала свое отражение в зеркале, потом направилась в ванную и смыла вызывающий макияж горячей водой с мылом.
– Бедная мама, – вытираясь полотенцем, думала Аня, – сколько же ей ежедневно времени надо, чтобы «сделать лицо», как она говорит. Иногда, например на дискотеку, это еще куда ни шло, но заниматься этим каждое утро! Это на сколько же раньше вставать нужно? А если еще и делать специальные упражнения для поддержания формы, как это делает мама, вообще некогда спать. Хотя, конечно, можно все это игнорировать, форму, но тогда на кого же ты похожа будешь? На пугало огородное? Н-да, у детей одно неоспоримое преимущество: они, в отличие от взрослых, не стареют. Мне, например, пока ни упражнения не нужны, ни косметика. Все равно выгляжу такой молоденькой…
От этих рассуждений Ане стало так жаль взрослую маму, что у нее даже слезы на глаза навернулись.
– Это сколько же у нее обязанностей? Ну-ка, подсчитаю. Готовить нам завтраки, обеды и ужины и терпеливо сносить наши капризы – раз. Заботиться о нашей одежде – стирать, гладить, зашивать порванные в драках рубашки Кирилла и выбирать одежду в магазине, модную и недорогую, – два. Наводить порядок в квартире, учитывая, что мы с Кириллом редко ей помогаем, а папа вообще не имеет представления, как пользоваться пылесосом, – три. Кормить Ганнибала, купать его, рассчесывать, чесать за ухом и все время нас упрашивать, чтобы вывели пса погулять, – четыре. А еще и деньги зарабатывать, и на школьные собрания ходить, и за собой ухаживать, и всегда приветливой быть… Пальцев на руках не хватит, чтобы подсчитать, сколько всего она «должна». И все потому, что она взрослая. Все эти обязанности можно занести в графу со знаком минус, тогда в другой графе – со знаком плюс, будут стоять только самостоятельность и независимость.
И Ане стало не по себе. Ведь когда она вырастет, то…, у нее слезы навернулись на глаза, но она вовремя вспомнила, что она взрослая, и не заплакала. Она стала размышлять о том, как сделать маме приятное и чем ей помочь. Через несколько секунд программа под названием «Посильная помощь маме в домашнем хозяйстве» была разработана до мелочей.
Аня быстро оделась и помчалась к собственному дому. В подъезд она влетела, как ветер, быстро стала взбираться по лестнице – и только за один лестничный пролет до двери собственной квартиры спохватилась, перешла на спокойный и твердый шаг, чуть помедлила и уверенно нажала кнопку звонка.
– Кто там? – раздался голос мамы, которая, поглядев в глазок, увидела незнакомую красивую строго одетую девушку.
– Из благотворительной американской организации «Культурная помощь населению по освоению новых принципов ведения домашнего хозяйства по установленным стандартам XXI века», в частности «Отдел кулинария как средство повышения жизненных сил индивидуума, источник радости и наслаждения».
Выговорив все это, Анька почувствовала настоящую гордость за то, что она является членом такого высокогуманного проекта, и, застенчиво улыбнувшись, добавила:
– По-английски это будет…
Тут она произнесла труднопроизносимую фразу на английском языке, чуть не сломав себе язык.
Щелкнул замок, мама показалась на пороге.
– Проходите, пожалуйста, проходите, – осторожно говорила она, пропуская гостью, – мы очень рады, но почему именно к нам?
– Выбор клиентов, нуждающихся в нашей помощи и опеке, делает компьютер, – непреклонным голосом произнесла Анька и, не давая маме опомниться, строго спросила:
– Где у вас кухня?
Идя за суетливо показывающей дорогу мамой, Анька продолжала:
– Имеется ли у вас минимальный набор продуктов, требующийся для обеспечения членов вашей семьи полноценными белками, жирами, углеводами, минеральными солями, витаминами? Или, может, вы предпочитаете искусственную пищу?
– Ну что вы, – растерянно оттозвалась мама, – мы любим натуральную пищу. Вот только готовить сегодня не для кого. Муж в командировке, а у детей в школе карантин, и они поехали в деревню навестить деда. Так что я одна.
– Но вам же тоже питаться нужно.
Мама улыбнулась:
– Только если вы мне потом составите компанию. Итак, что будете готовить?
Тут у Аньки произошла какая-то мешанина желаний и возможностей. С одной стороны, она как бы стала взрослым человеком, многое знающим и умеющим, а с другой стороны, она оставалась все той же Анькой, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Сказать честно, она думала, что будет только руководить и подсказывать, как и что делать, – откуда-то в голове у нее оказалось полно кулинарных рецептов, но мать, видимо, поняла ее по-другому. Отступать назад было поздно.
– Главным блюдом ужина у нас будет пицца! – уверенно объявила Анька, решившая взять быка за рога. – Приготовьте мне, пожалуйста, муку, томат, мясо, помидоры, грибы, маслины, сыр и вообще давайте все, что у вас есть в холодильнике, – разберемся.
– Замечательно! Тем более что это любимое блюдо моей дочери. Но она предпочитает заказывать уже готовую пиццу, нежели возиться на кухне, – сказала мама и достала из шкафа муку, помидоры, перец, из холодильника – сосиски и сыр, и сказав «сейчас, минутку», вышла из кухни.
Анька в недоумении стояла перед горой продуктов и мучительно думала: «С чего же начать?» Мысленно она уже видела перед собой разноцветную, аппетитно дымящуюся пиццу, знала даже, что нужно в нее положить, но как это делать – тут ее мысль наталкивалась на какое-то препятствие, которое она не в силах была преодолеть. Решила начать с теста. Конечно, в любом другом случае она бы приобрела полуфабрикат в магазине, а потом подогрела бы пиццу в микроволновке, чтобы не возиться, но тут нужно было поддерживать честь фирмы. Аня активно взялась за приготовление, и хотя не все получалось так гладко, как она хотела бы, дело двигалось.
Вскоре пришла мама с маленькой баночкой грибов, которую она достала из запасов, и одобрила действия девушки.
Понемногу приходила уверенность в том, что все делается правильно. Вдоволь помяв и похлопав тесто, Аня положила колобок на чистую тарелку, накрыла салфеткой и сказала:
– Теперь нужно подождать двадцать минут, – это она почему-то знала.
С нарезкой овощей дело пошло легче. В упоении она их крошила, как только позволяла фантазия: и кружочками, и ломтиками, и полумесяцами, а также треугольниками и квадратиками.
– Как это ловко у вас получается, – подала голос мама, наблюдавшая за процессом.
– А вот у моей дочки, к сожалению, совсем нет охоты заниматься готовкой и вообще домашними делами.
«Знала бы ты», – подумала Аня, раскрасневшаяся от непривычной работы, но промолчала и, сложив на тарелку все те овощные геометрические фигуры, которые сотворила, спросила:
– Ну, где у вас противень?
Анька разложила на противне тесто, раскатанное в плоский блин, густо смазала поверхность томатным соусом, разместила вперемешку нарезанные овощи, сосиски, достала из баночки грибы, уложила их красивым узором и густо засыпала все свое творение тертым сыром. Засунув приготовленное в микроволновку, она произнесла:
– В течение двадцати-тридцати минут данное блюдо будет находиться под воздействием высоких температур, благодаря чему приобретет высокие вкусовые и питательные качества, – и неожиданно для себя самой добавила: – Ю си? Гэррит?
– Что-что? – переспросила мама.
– Я говорю: понятно? Усекли?
– А, да, ес-ес, – заторопилась мама и добавила на всякий случай: – О’кей.
– На сладкое мы можем сделать пудинг, – сказала Аня и вопросительно посмотрела на мать.
– По-моему, для одного ужина это слишком. Иначе ваша и моя фигуры скоро расплывутся.
– Вы совершенно правы, – с облегчением произнесла дочь. За время приготовления пиццы она так устала, что у нее просто не было сил готовить что-либо еще, хотелось сесть, наконец, в кресло, закрыть глаза и расслабиться.
– А как вы смотрите на то, что мы поужинаем в гостиной? Проходите, пожалуйста, а я сейчас кофе приготовлю.
Девушка с облегчением присела и вытянула ноги. Через несколько минут в гостиную вошла мама с подносом, на котором стояла тарелка с дымящейся пиццей, кофейник с кофе, вазочка с печеньем и ее любимым мармеладом. Все это было расставлено с таким вкусом, а чистая посуда так празднично сверкала, что Ане, которая вспомнила беспорядок, оставшийся после нее на кухне, стало стыдно.
Во время ужина мама и дочь разговорились, словно две подруги.
– Это, наверное, ужасно тяжело иметь семью – столько обязанностей! И когда вы только все успеваете?
– Ну, это не так страшно, как вы представляете. Зато у меня есть семья, которая делает меня счастливой. Конечно, хотелось бы иногда стать маленькой девочкой, за которую принимают решения учителя и родители, имеющей много свободного времени для занятий по душе, но с другой стороны, я бы не променяла свою жизнь ни на какую другую!
Детство хорошо своей беззаботностью, однако и взрослая жизнь вовсе не так уж и страшна, какой казалась ей в последнее время. Но стать взрослой сейчас и навсегда Ане вовсе не хотелось. «Пусть все идет своим чередом, – решила девочка —, и детство, и юность, и взрослая жизнь».
Девушка взглянула на часы. Было уже слишком поздно. Кирилл, наверное, уже давно дома и ждет не дождется, когда придет сестра. Она заторопилась.
– Большое спасибо вам и вашей высокогуманной организации, – сказала мама с улыбкой. – Мы прекрасно провели время, а я боялась, что вечером буду в одиночестве. Давайте я вам вызову такси, уже слишком поздно идти домой одной, – продолжила мама, направляясь к телефону, стоящему в коридоре.
… Через полчаса, когда Аня возилась с замком незнакомой квартиры, дверь внезапно распахнулась, и она увидела встречающего ее на пороге Кирилла. Брат был явно расстроен.
– Случилось что? – обеспокоенно спросила Аня, входя в квартиру.
– Да все нормально, вот только джинсы разорвать умудрился, полчаса с ними вожусь, никак не могу дыру заштопать. Может, у тебя получится? – Кирилл с надеждой посмотрел на сестру.
Для починки джинсов брата понадобилось битых два часа, но и после этого работу нельзя было назвать качественной, хотя у Ани кровоточил палец, исколотый иголкой, и болел язык, который она высовывала и прикусывала, чтобы помогать себе при шитье.
– Н-да, – сказал Кирилл, рассматривая коряво пришитую заплатку. – У мамы это получалось гораздо аккуратнее.
– Быть взрослой, Кирюша, вовсе не такое уж счастье. Давай лучше опять станем детьми и вернемся домой. Доставай скорее конфетки!
И только тогда, когда двое взрослых людей снова превратились в мальчика и девочку, наши герои почувствали себя счастливыми. Взрослая жизнь подошла к концу. Да здравствует детство!
Без детства жить нельзя на свете, нет…
Кирилл потерял волшебные конфеты. Он заметил свою пропажу только после бурного, наполненного событиями дня, когда явился домой и полез в карман, нащупывая ключ от квартиры. Ключ был на месте. Коробочки с конфетами не было. Кирилл проверил еще раз. Ощупал все карманы, на всякий случай пошарил в сумке с учебниками – заветная коробочка отсутствовала. Мальчишка стал клясть себя последними словами и мучительно размышлять о том, где он мог потерять волшебные леденцы. Может, еще в школе, где он показывал коробочку Кольке, или во время того, как друзья «вели базар» с Кокоревым и его компанией, или в автобусе, или по дороге… В общем, леденцы могли выпасть из кармана где угодно, и теперь не было смысла отправляться на их поиски.
Кирилл присел на ступеньку лестницы. Ему было стыдно встречаться с сестрой, ведь утром она говорила ему, что не нужно брать леденцы с собой, их так легко потерять… Вот и накаркала!
Тут дверь их квартиры неожиданно распахнулась, и на лестничную площадку вышла Аня, которая, видимо, собралась к подруге. Увидев брата на ступеньках лестницы, она удивилась:
– Кирюша, ты чего здесь сидишь? Почему домой не идешь? Иди скорее, там мама такой пирог сочинила… – весело начала она, но осеклась, заметив виноватое выражение лица брата.
– А ты почему такой?
– Я… Я… конфеты потерял.
Аня присела рядом с братом. Кирилл был благодарен сестре, что она не выговорила назидательную фразу «я же тебе говорила», а промолчала. Все-таки Анька была девчонка что надо…
– Ну ничего, не расстраивайся, подумаешь, конфеты. Мы же все равно станем взрослыми, вот только не сейчас, а со временем…
Аня не успела договорить, как на лестнице появился старичок, который жил над квартирой Андреевых. Старичок был немного странным – ни с кем не разговаривал, иногда без причины хихикал себе в седую бородку, не реагировал ни на какие приветствия – то ли был глухим, то ли притворялся, но на этот раз он приостановился и произнес неожиданно ясным, без старческой скрипучести, голосом, тоненьким и писклявым.
– Здравствуйте, молодые люди!
– Здравствуйте, – растерянно отозвались брат с сестрой, никогда не слышавшие, чтобы старичок разговаривал. Они встали со ступеньки, чтобы пропустить старичка. Но он и не думал проходить мимо них.
– Вы ничего не потеряли? – старичок протянул раскрытую ладонь, на которой лежала та самая, потерянная Кириллом коробочка с конфетами.
– Ой, это наша коробочка! Где вы ее нашли? А откуда узнали, что она принадлежит именно нам?
– Я вообще знаю об этой волшебной коробочке слишком много. Ведь на самом деле я не старик, а мальчик.
– Мальчик? Вы съели красный леденец? – догадалась Аня. – Вам просто нужно съесть конфету зеленого цвета, и тогда все станет на свои места.
– Дело в том, что конфеты мне уже не помогут. Если вы хотите, я могу рассказать вам свою историю. – Дети согласно закивали головами, он примостился на ступеньку между братом и сестрой и начал свое повествование.
«Когда я был маленьким, мне очень хотелось, как и вам, стать взрослым. Правда, мне было тогда меньше лет, чем вам, – я только пошел в первый класс. Но я был не по годам развитым ребенком, умел не только читать, писать и считать, нет, я уже брал из библиотеки отца большие толстые книги и зачитывался ими до утра.
Меня привлекали приключения, отношения между людьми, различные профессии, которые только существуют на земле, меня манила свобода, которой пользуется взрослый человек. Как я мечтал стать взрослым! И то, что я пошел в школу, казалось мне началом новой жизни – жизни, где я обрету еще больше знаний, смогу показать все, на что я способен (как мне тогда казалось), с легкостью решу все взрослые проблемы, которые с высоты моего возраста казались мне даже смешными.
В школе оказалось, что меня будут учить медленно и долго, целых десять лет, тому, что я и сам умел. Я был о себе тогда высокого мнения и потому в первый же день сбежал с уроков и решил больше никогда-никогда не ходить в школу, а вместо этого отправиться путешествовать.»
Старичок помолчал. Видно было, что рассказывать ему трудно, и он сейчас весь ушел в события тех далеких дней.
– Вы действительно стали путешествовать? – подала голос Анька.
