скачать книгу бесплатно
Фиктивный женишок
Арина Ларина
Внимание! Даше Никитиной нужен жених! А кому из девушек он не нужен? – спросите вы. Но Даше жених нужен очень срочно, она даже готова не выходить за него замуж. Главное, чтобы он появился на юбилее дедушки и убедил всех родственников, что Даша любима и счастлива. Кто только не подбирал кандидата в ухажеры! Но жемчужиной коллекции фиктивных женишков стал Сергей – особь, меньше всего подходящая на эту роль. Лженевеста нашла его сама…
Арина Ларина
Фиктивный женишок
Лето стремительно улепетывало из города, словно заяц, которого вспугнул охотник. Мокрые деревья, свинцовые лужи, отражающие мрачное серое небо, и промозглый ветер. Просто изумительно! Чем еще можно испортить август? Только вот такой «чудесной» погодой. Больше нечем.
…Даша тоскливо смотрела в окно и морщилась как от зубной боли.
– Никитина, ты неправильно себя настраиваешь, – назидательно сообщила Вера, восседавшая на диване и с аппетитом поглощавшая печенюшки. – Добавь на морду лица позитива. И жизнь начнет налаживаться. Мы сами формируем ауру вокруг себя. Тебя сейчас окружает шлейф негатива – густой и муторный. Я даже на расстоянии это чувствую.
– В нашем возрасте надо правильно питаться, – в тон ей парировала Даша. – Вот вырастет у тебя живот от мучного, вообще никаких шансов на личную жизнь не останется. И даже позитив на морде лица тебя, Березкина, не спасет!
– Ха, – немедленно отреагировала подруга. – Живот вырастает не от мучного. Надо было анатомию в школе изучать, бестолочь. И вообще, мне лишний вес не грозит. Почему-то. И это очень печально.
Несмотря на солидный для одинокой барышни возраст, аж тридцать два года, Вера Березкина диеты не жаловала и пополнеть не боялась. Более того, она все еще надеялась прибавить пару килограммов. Правда, ей хотелось, чтобы прибавились они в каких-нибудь интересных местах. Интересных для мужчин. Но увы. Нигде ничего не росло и не прибавлялось. И Березкина, невзирая на титанические усилия, так и оставалась тощей бледной девицей в стиле унисекс. «На любителя», – утешала она себя. Но любители в ее жизни появлялись крайне редко.
– Верка, что делать-то? – вздохнула Даша, вырисовывая на стекле кривую рожицу. – Это так страшно – не верить самому близкому человеку.
– Ой, Дарья, не зли меня. Самый близкий человек у тебя – это я! Я вот тебе никогда не изменю. Веришь?
– Это ты меня замуж зовешь? – мрачно уточнила Даша.
– Дошутишься. С нашим-то счастьем запросто останемся двумя старыми девами и будем вязать друг дружке носки и шарфики.
– У меня есть муж, – напомнила Даша.
– Ха!
Вера закинула в рот очередное печенье и начала его тщательно пережевывать, демонстративно закрыв тему. Ее короткие белобрысые кудряшки воинственно топорщились. Она вообще становилась похожей на ежа, едва лишь речь заходила о Дашином молодом человеке.
– Почему «ха»? – сварливо пристала к ней подруга. – Ничего не «ха»! Да, он гражданский! Но мы поженимся!
Березкина ухмыльнулась с набитым ртом и в деланом восторге округлила глаза.
– Не подавись, – процедила Даша и отвернулась. – Я тебе тогда вообще ничего рассказывать не буду.
Закашлявшись, Березкина залпом допила чай и возмущенно завопила:
– Нет! Ну, интересное кино! Я к ней мчусь через полгорода…
– Ты живешь через дорогу, – напомнила Даша.
– Утешаю ее, жду подробностей! А тут нате вам, она рассказывать не будет! А зачем я тогда приехала? Смотреть, как ты стекла разрисовываешь? Ну-ка быстро колись, что случилось? Ты нашла в кармане Марка чужие трусы? Прочитала эсэмэску от какой-нибудь «сладкой мышки»? У него расцарапана спина? От него воняло незнакомыми духами? Он назвал тебя чужим именем?
– Березкина, заткнись, а. – Даша умоляюще посмотрела на подругу. – Мне твой аутотренинг не помогает. Да ничего такого криминального не случилось…
– А жаль. Хоть бы ты этого павлина поймала с поличным и выперла наконец!
– Я в курсе, что ты его терпеть не можешь, – отмахнулась Дарья. – Но он же на тебе жениться не собирается!
– Ой, держите меня! А на тебе, можно подумать, собирается! Дашка, запомни: такие красавчики непригодны для жизни. Они требуют поклонения и жертв, как языческое божество. Они нуждаются в постоянном обслуживании, как кондиционер в Африке. Они ждут любви и комплиментов, как барышня на выданье! Они не умеют давать – только брать! Это дети, которых надо холить, лелеять и баловать! Мы им нужны для этого!
– Почему «мы»? У тебя тоже есть такой красавец? – скептически ухмыльнулась Даша.
– Да ни в коем случае! Мне повезло. А тебе – нет! Ты в него вляпалась, как мышь в мышеловку.
– «Вляпалась», – одурело пробормотала Дарья. – Умеешь ты, Березкина, слова подбирать. Между прочим, он еще ничего плохого не сделал.
– Плохого? А хорошего? Что-нибудь хорошее он сделал, а? И, конечно, ты меня выдернула своим истерическим звонком для того, чтобы рассказать, какой Марк хороший! Я так сразу и поняла. Печенье закончилось. Еще принеси!
Переход от обличительной речи к прозе жизни был настолько резким, что Даша не сразу уловила, что от нее требуется.
– Никитина, твоя заторможенная реакция свидетельствует о том, что ты меня не слушаешь!
– Ты Марка вечно ругаешь. Причем довольно однообразно. Я наизусть знаю все, что ты тут будешь гундеть. Но я его люблю. Ясно тебе, дурища?
– Ясно, – покладисто кивнула Вера. – Мне неясно, зачем я приехала.
– Ты приехала сожрать мое печенье, – мрачно предположила подруга. – Сейчас еще принесу. Не стесняйся. Можешь по карманам рассовать.
– И рассую. Чего нам стесняться? Мы не гордые, не обидчивые. Давай, колись, что случилось.
– Он какой-то не такой…
– Голубой! – восторженно заорала Березкина.
– Тьфу на тебя! Верка, хватит придуриваться. Он… ну… холодный какой-то. В смысле – стал холодным.
– Если холодный, значит, помер, – авторитетно резюмировала подруга и радостно захихикала.
– Березкина!
– Все-все. Я просто пытаюсь привнести в твою трагедию позитива. Это психологически оправданный прием. Нас так учили на курсах. Я хочу опробовать метод на практике.
– Тогда сходи на чьи-нибудь похороны и спой там частушки. Потом расскажешь, чем закончилось, когда я тебе в больницу апельсины принесу, – доброжелательно посоветовала Даша.
– Злая ты, Никитина. Ладно, давай рассуждать логически, без эмоций. Только факты. Что не так?
– Нет у меня фактов, – пригорюнилась Дарья. – Одни эмоции.
– Так это, может, на погоду. Или вообще – климакс начинается. Завязывай с эмоциями. Вспоминай, что конкретно тебя задело.
– Он не спит со мной.
– Давно?
– Прилично. Неделю уже, – тут Даша сурово зыркнула на подавившуюся весельем подружку и с нажимом повторила: – Для нас это – давно!
– Дашунчик, ты меня глазищами не испепеляй. Вот у меня Вениамин был, так он вообще считал, что секс – это праздник для женщины. А праздников много быть не должно. Они у него все были календарными: Новый год, Восьмое марта, День конституции и 23 февраля! Я ему даже специально календарик распечатала, там все дни праздничные: День работников рыбной промышленности, День радио, День зеленого зайца. Так нет! Венечка говорил, что уж праздник так праздник! Это должен быть полноценный выходной, отмеченный на календаре красным цветом. А ты говоришь – неделя.
Что еще вменить Марку в вину, Даша просто не знала.
Женская интуиция – великая вещь. Очень часто барышни чувствуют нечто такое, что невозможно передать словами. Это витает в воздухе, наматывая нервы на бобины мужского равнодушия и натягивая струны души до предела.
Даша Никитина не была красавицей. Мама так и говорила ей всегда: «Не красавица ты у меня, зато умная». В юности отчаянно хочется красоты. Чтобы кавалеры падали штабелями, чтобы подружки стонали от зависти и чтобы тот, единственный, самый-самый, гарантированно обратил на тебя внимание. Ум в юности – это понятие эфемерное. Его может хватать для того, чтобы учиться на хорошие отметки, сдавать экзамены и не прогуливать занятия, но в житейском плане этого недостаточно. Поэтому умные девочки часто совершают крупные ошибки вовсе не в учебном процессе, а в жизни.
Жизнь – не контрольная, в ней мало что можно исправить или переписать.
Никаких фатальных ошибок Даша нагородить не успела. Но и понять, что иногда обаяние важнее красоты, она тоже не сподобилась. Поэтому за юностью пришла зрелая молодость, а мадемуазель Никитина так и жила с мыслью, что внешность ее оставляет желать лучшего, а мужчины в первую очередь западают на оболочку. Пока он там выковыряет из дамы сердца что-то такое, похожее на изюминку… Если вообще выковыряет. Может, и вовсе пройдет мимо, даже не обернувшись. Да, может, в ней полкило изюма! Но он весь внутри, а самцы искать ленятся. Им бы что попроще, понагляднее, где весь изюм снаружи.
Хотя про мужчин она, возможно, была права. На ум реагируют работодатели, для них это актуально. А вот мужики умных дам недолюбливают. Не все, но большинство.
Нельзя сказать, что Дарья вообще не интересовала противоположный пол. Вялые романчики у нее были. Но именно вялые, так как кавалеры, по-видимому, тоже маялись от собственного несовершенства, поэтому не замахивались на моделей и актрис, а брали то, что ближе лежало. Даша, работавшая в конструкторском бюро инженером, как раз идеально вписывалась в эту категорию. Беда была в том, что она так и продолжала мечтать о принце. А те, что крутились рядом, незатейливо ухаживая, принцами не были.
И тут появился ОН.
Именно так, большими буквами.
Марк.
Синеглазый брюнет модельной внешности. Принц – сказочный, необыкновенный.
Сначала Даше было страшно. Она все ждала подвоха, шарахалась от его ухаживаний, как лошадь от пьяного егеря. Тем более что и ухаживал Марк как в кино. Он был прекрасен во всем, словно образ идеального мужчины, тщательно продуманный сценаристом. Нормальные женщины, проще говоря – обычные инженеры, не обремененные излишней самоуверенностью, таких индивидуумов пугаются.
Но когда «индивидуумы» напористо завоевывают, очаровывают и опутывают комплиментами, то почему бы не сдаться на милость победителя? В конце концов, а вдруг? Ведь в обыденной жизни есть место чуду. И Золушка однажды может стать королевой.
То, что Марк приехал из какого-то поселка Утюжки, ее не смущало. Для влюбленной женщины какие-то там Утюжки – это так мило и трогательно. Уже потом, при размене квартиры и дележке имущества дамы могут попрекать своих бывших супругов какими-нибудь Нижними Колтунами, Верхними Пупырями или Малыми Утюжками. А в период ухаживания это даже романтично.
Но у Даши хватило ума ни Березкиной, ни маме об этих самых Утюжках не говорить. Ведь ясно же, что они обе начнут петь хором: лимитчик, квартира, беги. Бежать Даша не собиралась. В конце концов, в крупном мегаполисе едва ли не больше половины жителей – приезжие. Только со временем они об этом забывают и начинают вновь прибывающих гнать на историческую родину криками «Понаехали!».
Дашин квартирный вопрос еще два года назад решил дед, подарив на тридцатилетие симпатичную двухкомнатную квартиру. У нее не было необходимости непременно искать мужа с жилплощадью, как у многих других. Ведь известно, что жить нужно отдельно от родителей, иначе родственники будут «причинять добро» до тех пор, пока не разведут молодоженов. Поэтому Дарья могла себе позволить просто влюбиться без оглядки на прозу жизни.
Что она и сделала с трепетом и восторгом.
И все было чудесно, восхитительно, сказочно! Даже вредная Березкина ворчала, глядя на счастливую подругу, мол, ладно, мужик дрянский, конечно, но зато будет что вспомнить на старости лет.
Влюбленные слепы, глухи и мало вменяемы. Они нежатся в своем чувстве, дурея от восторга, и думают, что так будет всегда. Мадемуазель Никитина была девушкой трезвой, поэтому, конечно, от восторга дурела, но с внутренней опаской. Словно победитель лотереи, который вроде и рад миллиону, но все ждет, когда ж его наконец-то ограбят, чтобы можно было спать спокойно.
И вот сейчас случилось то, чего она так боялась. Даше все время казалось, что Марк вот-вот прозреет и поймет, что она не модель, не красавица, не Золушка, в конце концов. Любимый, словно Вий, которому подняли веки, внезапно увидит прыщи, складки, первые морщинки и прочие фатально влияющие на светлое чувство факты. А он все не прозревал. Закончился май, шло лето, а она все жила в сказке, ставшей явью.
И лишь неделю назад витавшая в облаках и изредка опасливо поглядывавшая на землю Даша внезапно ощутила, что что-то случилось. Вроде все было как обычно, но тревога и неуверенность нарастали. Она стала присматриваться к любимому, в ужасе осознавая, что между ними растет стена. Нет, не каменная, а хрупкая, стеклянная, но все же стена.
Он не так говорил, не так смотрел – не так, как раньше. Женщины обычно подмечают мелочи. Собственно, только женщины могут раздуть мелочь до размеров крупного дирижабля, прекрасно понимая и даже с содроганием ожидая – щас ка-а-ак лопнет! А он и лопается. И всех накрывает, вокруг сплошные жертвы, зато выговорилась и убедилась – таки да, не мелочь. Часто умение вовремя промолчать может спасти семью. А иногда привычка молчать может угробить жизнь. Вот и поди разберись, как лучше.
Даша сначала решила молчать. Но молчать сложно. Тревога разбухает, вскипает внутри, норовя вырваться струей обжигающего пара и изничтожить все в радиусе ста метров. Поэтому надо, как говорят специалисты, – подтравливать. То есть делиться хоть с кем-нибудь, ослабляя давление тяжелых мыслей на мозг. Объект, с которым вы планируете делиться, нужно тоже выбирать тщательно. Кто-то поддержит, мол, да, кошмар, и только усугубит тревогу. Кто-то, наоборот, утешит, дескать, ай, ерунда какая, вот у моей знакомой такой ужас был, далее следуют подробности. Вы отвлекаетесь на чужие ужасы, свои постепенно забываются и перестают казаться реальными. Вы расслабляетесь. Но и тут дилемма. Возможно, лучше было бы не расслабляться, а рвать, не дожидаясь, пока вашу ситуацию тоже кому-то начнут описывать в качестве примера неприятностей крайней степени.
Наверное, Березкина была не лучшим вариантом, но ближе у Даши никого не имелось. С Веркой они были дружны с ясельного возраста и за долгую жизнь как-то даже сроднились.
Рассказывать о своих опасениях маме – только лишний раз нервировать родительницу: она спала и видела, как ее перезревшая дочь выйдет замуж хоть за кого-нибудь и родит, наконец, долгожданных внуков. Вариант про «кого-нибудь» мама озвучивала регулярно, но напрасно. Даша прекрасно понимала, что маменьку не устроит практически никто из тех, с кем дочь когда-либо встречалась. Татьяне Антоновне нужен был такой зять, чтобы вся родня удавилась от зависти. А таковых в природе не имелось, поскольку вышеназванная родня все равно нашла бы в избраннике дефекты и лишний раз убедилась, что у них все лучше.
– Что именно не так? – потеребила Дашу подруга, которой надоело ждать внятных пояснений. – Он перестал дарить каждый день цветы?
– Перестал, – встрепенулась Дарья. Наконец-то выявился хоть один четкий факт, вызывающий тревогу. – Точно! Раньше часто дарил, а тут уже неделю ничего!
– Мои знакомые тетки тебя за такое заявление просто побили бы, – мечтательно потянулась Березкина. – Я, конечно, твоего красавчика на дух не переношу, но ты зажралась, Дашенция. Вот правильно говорят: человек такая скотина – ко всему быстро привыкает.
– Сама скотина, – обиделась Даша. – Объясняю же, не в этом дело! У меня просто общее ощущение нехорошее. Женская интуиция, понимаешь?
– Я про женскую интуицию больше тебя понимаю. У меня она сработала еще тогда, когда ты своего Аполлона мне первый раз показала. Не жилец он в семейной жизни.
– Ты мне надоела, – разозлилась Даша. – Думаешь, сожрала печенье, можно уже гадости говорить?
– Ну, во-первых, я не знала, что сожрала уже все. Я надеялась, что у тебя еще заныкано где-нибудь. А во-вторых, я гадости начала говорить еще в мае, когда вы познакомились. Он у тебя как сезонный рабочий: огурцы собрал с полей и деру. Кстати, надеюсь, деньги ты ему не давала?
– Нет, – торопливо потрясла головой Дарья. – Зачем ему деньги? Не давала я никаких денег. С какой стати я бы стала мужчине…
– Все, достаточно, – Березкина уничтожающе смерила ее взглядом, – не тарахти. Когда человек так многословен, он совершенно точно врет! Сколько дала-то?
– Не давала, – уперлась Даша. – Отстань.
– Ну-ну. Ясненько. А ты деньги случайно ему не неделю назад «не давала»? А то у тебя красной строкой пробегает этот незамысловатый срок. Цветов не дарит неделю, не спит неделю. Комплименты тоже, небось, неделю назад на уши вешать перестал?
– Знаешь что, Березкина!..
– Березкина все знает! – рявкнула Вера. – Ладно, дарю тебе практические советы. Пользуйся! Первое – проверь карманы на предмет записок. Второе – проверяй телефон регулярно, особенно обрати внимание на звонки от всяких слесарей, мастеров по ремонту холодильников, от Сереги какого-нибудь из автосервиса. Умные мужики умеют шифроваться. Третье – обнюхай одежду.
– Носки тоже? – мрачно уточнила план действий Даша. Она уже остро пожалела, что попросила совета у шибко умной в житейском плане подруги.
– Носки нюхать не надо, надо посмотреть, нет ли на них чужих волос. Женских. И не надо тут ерничать. Слушай тетю Веру. Тетю Веру столько раз надували, что она знает все и может даже открыть центр платных услуг для обманутых жен. Я этих гавриков на чистую воду с полплевка вывожу!
– Молодец, садись, пять, – хмыкнула Дарья. – Спасибо за инструктаж. Знаешь, благодаря тебе я поняла, чего точно делать не надо. И вообще, меньше знаешь – крепче спишь.
– Да-да. Ты, главное, подушку рогами не порви. А так да – спи спокойно, дорогой товарищ!
Пикировку прервал требовательный звонок в дверь.
– Марк! – всполошилась Даша, ринувшись к зеркалу. Отражение, как обычно, слегка огорчило и разочаровало. Но ничего запредельно неприличного зеркало не продемонстрировало: аккуратно собранные в замысловатый узел пышные волосы, большие серые глаза, высокие скулы – нормально. Все нормально.
– Ах, какое счастье, – проворчала Березкина, – наш прынц прискакал на кривой кобыле. Зато мы не подрались. Я сваливаю, но напоминаю: проверь и убедись. Я потом готова тебя пожалеть.
– Непременно приеду к тебе порыдать, – выталкивая подругу в прихожую, пообещала Дарья.
Марк, войдя в квартиру, презрительно скривил сочные, яркие губы:
– Какие люди! Верочка, снова ты? Я так понимаю, что к чаю ничего не осталось?
