скачать книгу бесплатно
Маленькая, тонкая фигурка движется к моему столу. Медленным, сводящим меня с ума шагом. Обожаю вызывать её к доске, когда она идёт и смотрит мне прямо в глаза. Да так смело, будто сама меня вызвала, а не я ее. Смотрит именно на меня, а не на этого сопляка Мартынова.
Впервые я увидел Воронцову на конкурсе талантов, который проходил в нашем университете. Девушка записалась в самый последний момент и выступала последней. Я был среди членов жюри в принудительном порядке. Всё было довольно однообразно. Бессмысленные песни, танцы на уровне пятиклашек, стихотворения из школы, неумелые танцы живота… Пока на сцену не вышла она. В длинной синей рубашке и коротких чёрных шортах. Босая. Вся такая нежная, милая и невероятно красивая.
Когда она начала танцевать, я не мог оторваться. Гибкость, пластичность. Её тело, как глина перекалывалось по сцене. Ни одного резкого движения. Никакого стеснения. Ей было плевать на нас, жюри. Она чувствовала музыку. Полностью отдавалась танцу.
Как и любой мужчина я люблю красоту. Меня покорили её танец и движения.
Весь состав жюри пришёл к решению, что первое место отдадут Воронцовой. Девушка не слишком бурно отреагировала на свою победу. Будто бы знала, что выиграет. Тогда я искренне пожалел, что не я поздравлял девушку с победой. Мне до боли хотелось коснуться этого ангела и понять, что она реальна, что она мне не показалась.
Через пару месяцев я заменял одного преподавателя по экономики у первокурсников. Зашёл в аудиторию, разложил тестовые задания на каждый стол. Остановился у последней парты, когда в аудиторию вошли студенты.
Последней с телефоном в руке зашла Воронцова и, не заметив что-то на полу, споткнулась. уУпала на колени. По аудитории прошёлся дикий ржач парней.
Но девушка встала. Гордо расправила плечи и высокомерно произнесла:
– Смейся, Ситцев! – бросила она. И сев ягодицами на преподавательский стол, продолжила. – Когда ещё настоящую девушку на коленях увидишь. Тем более меня – будущую королеву МГИМО. Только в своих фантазиях, малыш.
– Воронцова, думаешь, твой папик купит тебе эту победу? – усмехнувшись, спрашивает один из стаи гиен.
– Папочка, мне купит всё, что я захочу! Даже тебя! – склонив голову в бок, произносит девушка.
– Высокомерная сучка! – выплёвывает Ситцев.
Следующее, что я вижу, это как Ситцев отлетает в другую часть аудитории. Ударяется об стоявший там стол, получив мощный удар от появившегося Мартынова.
Стая гиен и все остальные студенты бегут к Ситцеву, помогают ему встать. И всей группой выходят из аудитории, ведя ноющего парня.
Многие зло поглядывает на девушку, кто-то с восхищением, а некоторые пытаются задеть Воронцову словами. Мария никак не реагирует на это и лишь улыбается.
– Ты как? – спрашивает Мартынов девушку. Та уже полностью села на преподавательский стол.
– Коленку разбила, – вытянув губки, произносит Мария. – Теперь пару дней не смогу танцевать, – замечаю изменения на её лице. Сейчас она похожа на самую простую, но невероятно красивую девушку. Нет того стервозного выражения лица, что отталкивает. – Спасибо, мой рыцарь! – улыбается Мартынову.
– Всегда к вашим услугам, прекрасный ангел! – произносит Мартынов. – Я сбегаю к машине, там есть аптечка.
– Ага, —выдыхает она и вертит ногой во все стороны, рассматривая коленку. Парень быстро исчезает.
– В столе есть перекись и зелёнка, – подаю голос с задних парт.
Два карих глаза сразу же впиваются в моё лицо. Девушка оставляет за собой пару секунд, чтобы разглядеть меня, и только потом говорит:
– А ты чего не ушёл со всеми обсуждать какая я сука? – на её лице вновь возникает маска стервы.
– Во-первых, соблюдайте субординацию, Воронцова. Я ваш преподаватель. Во-вторых, в стенах университета недопустимы бранные слова, – говоря это, спускаюсь к столу. Открываю нижний ящик, достаю перекись с зелёнкоц и обхожу стол.
Притянув стул, сажусь на него, начав обрабатывать коленку девушки. Воронцова сидит неподвижно, только изредка шикая от перекиси.
– Ай! – восклицает она, когда я касаюсь самой раны.
Дую на ушиб, поднимаю голову и встречаюсь с её глазами. Карие, чистые, невинные, искренние и взволнованные. Пухлые губы слегка приоткрыты. Кукольные черты лица. Маленький нос. Бледная кожа, на которой минимум макияжа.
И почему почти все красивые девушки пытаются изобразить из себя стерв? Почему они не могут быть простыми и искренними?
Я же вижу её глаза сейчас. В данный момент передо мной настоящая Мария, а не та, какой она была перед Ситцевым. Зачем? Зачем она себя так ведёт?
Опускаю взгляд на её коленку. Еле ощутимо касаясь кожи, вздрагиваю, когда ощущаю собственное возбуждение. Меня завораживает запах её духов. Нежный, манящий, идеально подходящий ей.
– Больно? – спрашиваю хрипло.
– Нет, – также хрипло отвечает она и затем пару раз растерянно моргает.
Окрашиваю рану зелёнкой, придерживая её ногу за коленку с внутренней стороны. Большим пальцем поглаживаю кожу рядом с ушибом, стараясь не задеть саму рану.
Долго вожу карандашом с зелёнкой по ране, чтобы продлить этот сладостный и приятный для меня момент. Но всё не может длиться вечно. Мне приходится отстраниться, именно в тот момент, когда в аудиторию входят разгневанные студенты.
– Воронцова! Тебе крышка! – угрожает ей один.
– Воронцова! Жди расплаты! Ты и твой дружок! – шипит проходящий мимо Ситцев.
– Боюсь-боюсь! – отвечает ему Воронцова и спрыгивает со стола, одёргивая юбку.
Позже объявляю о тестах, что лежат на их столах. Засекаю время и сажусь в кресло преподавателя. Нравится ловлю себя на том, что без отрыва смотрю на Воронцову.
Девушка пишет сама, успевая дать списывать и своему спасителю Мартынову, который прибежал через пять минут после начала теста. Ни разу не заглядывает в тетрадь или телефон. Заканчивает через двадцать минут и, похрамывая, шествует к моему столу. Тихо кладёт тест мне, а затем произносит:.
– Спасибо! – дарит мне улыбку, которую я вижу в последний раз, потому что она будет единственная настоящая среди множества подаренных мне после.
Через минуту тест сдаёт и Мартынов, берёт девушку за руку, и они уходят. Я ведь сказал, что как только они напишут тест, то свободны. А сейчас сожалею, что позволил ей уйти так рано…
После их ухода проверяю работы. В тесте Марии нет ни одной ошибки. Идеальная работа. Такой не будет больше ни у кого из группы.
Умная и красивая, отныне сводила меня с ума каждую минуту, будь она рядом или далеко от меня.
Глава
4
Профессор
– Миш, иди! – отсылает она Мартынова, который остановился около выхода из аудитории. – Я догоню. Возьми мне кофе! – дарит ему дружескую улыбку и парень, кивнув, уходит, закрывая дверь.
Долго смотрю на неё. Позволяю себе рассмотреть её внимательнее, что делаю крайне редко. За то время, что её не было на моих парах, я невероятно соскучился. Срывался на студентах, не видя её сидящей и улыбающейся рядом с Мартыновым. Соскучился по её фальшивым улыбкам и кокетливым взглядам.
– Мария, как вам известно, я не допускаю до зачёта тех, кто пропустил более трёх занятий, – начинаю я. – У вас же пять пропущенных лекций.
– Тимофей Альбертович, так получилось, – устало вздыхает она.
– Деканат меня настоятельно просил пойти вам на встречу и всё же допустить к зачёту. Поэтому для допуска – вам нужно отработать пропущенные занятия, – произношу, вглядываясь в её глаза.
– Что для этого нужно? – сжав губы в тонкую линию, спрашивает она.
– Одна отработка это: переписать конспект, написать три реферата на заданные мной темы, решить пять задач и, конечно же, пересказ темы лично мне, – буднично произношу я. Сколько прогульщиков было за весь мой преподавательский опыт и не счесть. – В итоге: пять конспектов, пятнадцать рефератов, двадцать пять задач и пять личных бесед. Один реферат не менее пятнадцати страниц, но не более двадцати.
Челюсть девушки медленно падает вниз. Её брови взлетают максимально высоко, а глаза расширяются.
– Вы серьёзно? – недоверчиво спрашивает и смотрит на меня с надеждой.
О, да! Я серьёзно! Чтобы времени у тебя на парней не было.
– Вполне! Времени на отработку десять дней, – шокирую её окончательно.
– Но я не могу! – восклицает она и поднимает руки, от чего её грудь подпрыгивает.
Завораживающее зрелище.
– Таковы правила! – вздыхаю и развожу руками. – Либо будете не допущены к зачёту.
Вижу, как её глаза зло полыхают. А руки сжимаются в маленькие кулачки.
Красива даже тогда, когда злится!
– Это нереально! – в конец кричит она. – У меня кроме учёбы дел уйма!
– С Мартыновым? – поздно сообразив, выпаливаю я. – Мария, вы должны думать об учёбе, а не о парнях.
– Да какая вам разница?! – зло шипит Воронцова. – Что хочу, то и делаю!
– Да? – удивлённо приподнимаю брови. – И чем это вы таким занимались, что пропустили пять занятий?
– Работала! – высокомерно заявляет она и скрещивает руки на груди. Вырез её футболки максимально натягивается, и я вижу белый бюстгальтер. Силой заставляю себя отвести взгляд и не дать фантазии разбушеваться.
– И что это за работа у вас такая? – сглотнув, хрипло произношу.
– Мужчинам приятно делать, – фальшиво улыбнувшись мне, говорит она. Но перед тем, как уйти, кидает: – Я вас поняла, профессор! Постараюсь всё сделать вовремя.
Дверь громко хлопает.
Злится!
Воронцова работает? Никогда не поверю! Обычно такие куколки папиков себе ищут, а те их обеспечивают.
Что она сказала? Мужчинам приятно делать? Факт! Папиков ищет…
Вот же высокомерная гадю… девчонка.
И зачем себе жизнь портить этим всем? Умная ведь, могла бы и бизнес собственный открыть. Начальником стать, а она… Тьфу ты…
Глава
5
Мария
Мишу нахожу около аудитории, в которой должна быть следующая пара. Друг ждет меня с кофе в руках.
– И что он от тебя хотел? – спрашивает он.
– Отработки потребовал, – зло шиплю я.
– Вот же… урод! – поддерживает меня Миша и приобнимет за плечи. – Ничего, справимся! Я помогу! У меня-то пропусков нет.
– Везёт! – грустно вздыхаю и прислоняюсь лбом к плечу Мишки.
Накаченный, однако. Не зря же мой телохранитель. Мой вечный рыцарь с шестью кубиками.
– Правда, поможешь? Двадцать пять рефератов.
– Двадцать… сколько? – издав истерический смешок, спрашивает Миша. – Попадос!
– Согласна! – театрально плачу на его плече. – А сегодня пятница! И выходные! Самый наплыв клиентов!
– Прорвёмся, – подбадривает и обнимает меня Мишка.
Весь день мы сонными мухами сидим на парах. Втихую попиваем кофеёк. К счастью, другие преподаватели отработок не требуют, сославшись на мои прежние заслуги, такие как: участие во всевозможных конкурсах, а также в мероприятиях, в которых я представляла МГИМО и выгрызла победу.
Вот зачем профессору нужны эти долбанные отработки? И чего мы ссориться начали? Фиг его знает! Он просто ненормальный! Или как говорят в универе – киборг бесчувственный.
– Поехали ко мне! – шепчу Мише, когда до конца последней пары остаётся три минуты. – Выспимся? От меня до клуба ближе всего.
– Согласен! Лишние двадцать минут сна не помешают, – сонно бубнит он.
До моего дома мы добираемся, как в тумане. Быстро, а главное, без пробок. Заходим в квартиру и сразу же падаем, кто где. Мишка на излюбленный им диван, а я в спальню, на кровать.
Ровно в семь вечера звонит будильник. Отключаю орудие пыток и пару раз тянусь в кровати.
– А может, ну его? Забьём на клуб сегодня? – я кричу через всю квартиру Мише.
– Кир, нас тогда прибьёт! – кричит мне из гостиной Миша.
– А может, мы первые его тюкнем, а? – задаю резонный вопрос.
– Для этого нам надо вначале встать! – печально произносит телохранитель.
Накрываю голову подушкой и во всё горло кричу.
Встать. Душ. Одеться. Причесаться. Макияж. Машина. Вживаемся в роль. Клуб.
Каждый день одно и то же. Тот же ритуал. Изо дня в день.
