скачать книгу бесплатно
– Прости, но нет, – мотаю головой, но столкнувшись с его осуждающим взглядом, не выдерживаю. – Он заслужил это, Тим. Этот лысик собирает деньги на лечение детей, больных разными кожными заболеваниями. А в реале он переводит большую часть денег на свои счета. Через подставные номера и имена, но это легко проследить, если заняться этим вплотную. Я же сейчас обнуляю его счета и потом всё в фонд дедушки отправлю. Он и правда поможет детям с этими заболеваниями.
– И что ты будешь делать, когда твоего дедушки не станет? – вздыхает он и опускается на край кровати.
– Не хочу об этом думать и даже представлять, – надуваюсь. – Но когда дедушка не сможет вести дела, Алёна возьмёт всё в свои руки. И она продолжит его дело так же достойно, как они его ведут сейчас вместе.
– Ладно, – сдаётся он всё же. – Но дела твои дед и правда хорошо ведёт. Только и слышу: то одному операцию фонд оплатил, то другому. Даже горжусь тем, что знаю его лично. Я тоже иногда деньги перечисляю, кстати.
– Я знаю. Я слежу за счетами фонда, – дарю ему улыбку, но он вопросительно выгибает бровь. – Что? Я должна быть уверена в людях, которым отправляю деньги. Если они мои родственники – это не значит, что я должна им доверять беспрекословно.
– И что, ни разу дед не увёл деньги налево? – интересуется он с хитринкой в глазах.
– Ну… был разок, – решаю не скрывать. – Но я думаю, тогда всё было по делу. Фонд же в основном больным помогает, а в тот год дед часто ездил в детские дома и помогал им. Мне кажется, на это и ушли деньги. Он, конечно, свои личные использовал, но а вдруг?
– Ясно, – хмыкает и протягивает мне телефон. – Время звонить отцу. Симка новая.
– Боюсь, – шепчу, глядя на орудие своей лжи. – Папа нас по голосу может отличить.
– Кашляй, – советует Громов. – Мне обычно это помогало в школе, когда от уроков хотел отвертеться.
– Да, хорошо, – соглашаюсь, взглянув на него так, как будто не я ему в своё время это и подсказала, и, взяв смартфон, набираю номер, который знаю наизусть.
Дожидаюсь ответа с замиранием сердца. Боясь, что меня спалят, и всё накроется. Родителей точно расстроит измена Арины, отменённая свадьба и тем более то, что я пошла на поводу у этой сладкой парочки. Одной помогла сбежать, а со вторым спектакли устраиваю.
– Алло!
– Папочка, это я, – стараюсь придерживаться интонации Арины.
– Марина? – тут же узнаёт. И поначалу даже дезориентирует. Но я быстро беру себя в руки, понимая, что назад пути нет. Спектакль начался. Актёры заявлены. Сценарий написан.
– Ну нет же! Пап! Арина, – добавляю в голос ещё больше писклявых ноток. И получив от Тимура подсказку, кашляю. – Я приболела, – добиваю сразу же.
– Когда уже успела? Только и болеешь вечно! Надо тебе, как Мариша, на моря чаще ездить. Иммунитет закалять. А не в свои Австрии и горнолыжные курорты.
– Я не поэтому звоню, – перебиваю его. – Я приняла решение, что хватит с нас с Тимуром. Свадьба уже через пару недель. Я, в общем, к нему переехала.
– Арина, рано. Вот после свадьбы…
– Папуль, ну мы и так столько времени вместе. Неделей раньше. Неделей позже, – войдя в образ, даже глаза закатываю, как сестра.
– Ну да, – соглашается он со вздохом. – Приедешь вещи собрать?
– Я уже необходимое взяла.
– То есть ты уже? – как-то расстроенно интересуется. – И даже на прощальный ужин не останешься?
– Ну какой ужин, пап! Дел куча! – пародирую сестру, что даже удивляет Тимура. Тот слушает с открытым ртом меня. А я привыкла. Часто приходилось Арину замещать везде.
– Деловая моя! Ну ладно! – сдаётся он в итоге. – Но мы с мамой ждём вас в гости! На днях! Марина укатила. Ты съехала. Что нам делать?
– Алёне жениха ищите, – бросаю коронную фразу Арины, а сама же себя за это ненавижу.
Меня жутко раздражает, что Арина постоянно нас с Алёной задевает насчёт того, что она себе сразу жениха нашла, а мы с сестрой одни.
Алёне одной комфортно. У неё карьера на первом месте. А у меня… у меня любовь к Тимуру. И на других парней смотреть не могу.
Как мне найти другого, когда сердце уже занято?
– Тимуру привет, – кидает отец и, попрощавшись с Ариной, отключается. Я же, опустив телефон, смотрю на Тимура.
– Мне не нравится так их обманывать, – признаюсь ему. – Обычно я просто недоговариваю, а сейчас лгу! Когда все вскроется, они будут на меня обижены, – бурчу, и плакать хочется.
– Мы им всё объясним, – обещает он с улыбкой. – И мыло с верёвкой притащим. Так что, думаю, простят. О мёртвых либо хорошо, либо никак…
– Иди ты, – легко пихаю его в плечо.
***
– Тим, там мыло… – выхожу в одном лишь халате из ванной комнаты, направившись в гостиную, где последний раз видела Тимура за работой в ноутбуке. Он всегда работает, будто ничего в жизни лучше никогда не пробовал. – Ой! – вскрикиваю и быстро прячусь за угол, обнаружив хозяина дома не одного.
И ладно бы это была девушка, но это мужик.
Вообще-то, мы с Тимуром теперь вместе живём. И плевать, что это его дом. Разрешения у меня о гостях спрашивать не надо. Но предупреждать надо бы. А вдруг я голой по квартире хочу ходить?! И хожу?!
– Выходи, красавица! – тянет мужчина, которого я толком даже не разглядела. – Чего уж я там не видел?
– Мои симпатичные лодыжки и шрам на пятке, – бросаю ему и выставляю ножку из-за угла, демонстрируя. По залу проносится хохот, и я прячу часть своего тела.
– А будь халат короче, могли бы и шрам на правой ягодице увидеть, – поддевает меня Тимур, явно подшучивая и провоцируя.
И, зная этого парня, могу с уверенностью сказать, что мужик, который сидит рядом с ним, явно близок Тиму. Тот не при всех так себя ведёт, лишь при избранных.
Закатываю глаза, вспоминая, как именно получила дурацкую отметину. Повелась его уговоры и полезла вместе с ним через забор, чтобы достать наши игрушки, которые мы намеренно к соседям кидали.
А там за сетку зацепилась – и в итоге шрам на всю жизнь. Но его почти не видно, потому как скрыт в ягодичной складке.
– Громов! – рычу на него. – Я сейчас вспомню о пункте договора, и ты перед другом будешь в розовом халате щеголять. На голое тело! И уж в нём ты точно не будешь вспоминать место, где у меня шрам.
– В розовом? – переспрашивает друг Тимура и начинает хохотать громче прежнего. – А нехило тебя баба строит, – судя по всему, получает подзатыльник от обиженного и продолжает. – Мара, выходи! Трогать не буду! Но не смотреть не обещаю! Глаза всегда к прекрасному тянутся!
– Мара, иди переоденься и выйди к нам, – командует Тимур со стальными нотками в голосе.
– А он… он знает? Кто я? – высовываюсь из-за угла, округлив глаза. Быть такого не может, чтобы Тим доверял кому-то, кроме родных. Он даже Арине не всегда доверял, а тут… ужас!
– Я знаю обо всём! Я его лучший друг! – расслабленно пожимает он плечами, и я узнаю в нём одного из тех, с кем Тим выставляет фотографии.
– Это который Давид или который Глеб? – спрашиваю его.
– Глеб сейчас в Японии, – оповещает меня Тимур. – Это Давид.
– А, ну раз друг… – выхожу из-за своего укрытия полностью и подхожу к парням. – Приходила сказать, что мыло с жасмином у тебя вкусное. Надо ещё купить. Оно закончилось, – равнодушно произношу, стараясь не смотреть ему в глаза.
Стыдно мне признаться в том, что я два часа в ванной сидела не потому, что настолько грязная, а потому, что мой беременный разум не мог успокоиться, пока не истратит на своё тело весь огромный флакон жидкого мыла.
– Там же половина флакона ещё, – зачем-то ещё упоминает, будто я этого не знала.
– Ну… у тебя не было пены для ванны, – быстро придумываю отмазку. – А я люблю ванну с пеной. И вот!
– Ты вылила? – выгибает бровь, и я киваю. – Всё?
– Да! Он ужасно вкусно пах и вообще! – применяю типичную женскую уловку: перекладываю свою вину на мужчину. – В договоре прописано, что ты полностью меня обеспечиваешь! Так что будь любезен, купи мыло с жасмином, пену для ванны, и… раков хочу. Нет, осьминога! Нет! Всё же раков!
– Ванну с раками тоже любишь принимать? – подшучивает Давид, откинувшись на диване и пройдясь по мне оценивающим взглядом. И отчего-то его взгляд именно на животе задерживается.
– О нет, не принимаю. Я их чересчур любознательным и остроумным мужчинам в трусы засовываю, – выдавливаю улыбку. – Чисто в воспитательных целях.
– О, с характером! – потирает он ручки. – Что вечером делаешь, Мара?
– Глажу рубашки жениху и готовлю ему ужин, – невинно хлопаю глазками. – Выполняю роль идеальной невесты. А ты?
– Гощу у друга и оцениваю его лже-невесту, – поигрывает бровями, хлопая по дивану и приглашая сесть с ним. – Оцениваю её на роль своей настоящей пассии.
– Боюсь, не выйдет, – наклоняюсь к нему. – Не потянешь финансово. Представь, если я за одно купание трачу полфлакона мыла. Сколько выйдет за неделю? За месяц? За год? За всю жизнь?
– А ты уверена, что сможешь это всё отработать? – с вызовом интересуется.
– Эм-м… ребят! Брейк! Про меня забыли?
– Про тебя забудешь, – бросаю, закатив глаза. – Раз вас, мальчики, сегодня двое, то… на ужин я люблю пасту с морепродуктами. И да, раков отдельно не забудьте. Плюс сильно не солите. И… – проговариваю, идя в свою комнату.
– Эй! Ты куда? – кричит мне вслед Тимур.
– Мне работать надо.
– А что, такие красавицы умеют и могут работать? – удивлённо округляет глаза Давид. – Тимур, что за беспредел?! Таких принцесс надо хранить…
– Хранить под замком, – заканчивает Тимур за друга ворчливо. – Чтобы дел не натворили.
– Припомни мои слова, Тимурчик, – даже возвращаюсь, чтобы сказать ему это. – Однажды ты ко мне придёшь за помощью, и я тебе припомню каждое слово. Ясно? – прищуриваюсь.
– Опасная мадам, – без конца смеётся друг Тимура. – Мстительная. Огонь! Пожар! Мне нравится!
Глава 4
Тимур
– А у неё кто-то есть? – интересуется Давид, пока я готовлю пасту с морепродуктами, заказанную моей будущей, пусть и фиктивной, но женой.
– Не знаю я, – отвечаю ему, взглянув на этого любителя кофе. Который вместо помощи сел и уже вторую чашку кофе пьёт. – Я никогда не интересовался. Но не думаю, что есть. Иначе бы на мою авантюру не согласилась.
– Ясненько, – тянет он, задумавшись над чем-то. – А знаешь, она мне больше, чем твоя Арина, нравится. Эта тоже с характером и самодостаточная, но есть в ней какой-то огонёк. И юмор у неё простой. Понятный.
– Эт да, – соглашаюсь с ним, вспоминая, что она всегда такой была. Скромненькая, миленькая, но когда нужно – и палец откусить может. В детстве я шутил, что в ней две личности живут. Ангелочек и дьяволёнок. – Этого у Мары не отберёшь. Она своя в доску. Шла со мной на всё что угодно. А Арина – нет… Та принцесска.
– Вот-вот! А ещё и красивая, – расплывается в улыбке Есенский. – А чем занимается? Работает?
– Хакер она, – пожимаю плечами, не зная, как правильно назвать то, чем она занимается. – Робин Гуд в юбке, в общем. Взламывает плохих дядей и их деньгами помогает больным детям.
От Давида я никогда ничего не скрываю. Он парень что надо. Рот на замке держать умеет. И если что надо, то в лепёшку расшибётся, но поможет.
Да и если понадобится, то он сам с лёгкостью всё узнаёт о Маре. Даст своим парням задание, и те даже о цвете её нижнего белья доложат.
– Я не хакер, – Мара входит в кухню, переодетая в велосипедки и длинную футболку. – Я недопрограммист.
– Недо? – переспрашивает Давид.
– Я программист без образования. Родители не дали мне пойти учиться туда, куда я хочу, – садится она за стол напротив него. – Так что… программист, но не программист. Хакер звучит как-то грубо и противозаконно. А называть незаконным то, что я забираю у людей незаконное – сюр.
– Родители-тираны? – предполагает друг, пройдясь оценивающим взглядом по ней. – Что-то твоей сестре они явно свободы больше дают.
– Мама с папой просто заботятся так. Я их понимаю, – явно тушуется от слов Давида. – Хотят как лучше. Папе не очень понравилось то, что я в подростковом возрасте взламывала электронный дневник и убирала у себя двойки. Вот он и решил на корню мои таланты приструнить.
– Ты была двоечницей? – удивляется он.
– Да нет, – признаётся Марина, закатив глаза, как её сестра. Только если у последней это выглядит слегка истерично, то у Мары естественно. – Мы вечно бодались с учительницей по истории. Я ей доказывала свою точку зрения, которая не совпадала с её. И по итогу она заваливала меня постоянными двойками. Родители меня за это не ругали, конечно, но заставляли зубрить учебник. А я историю с дедушкой учила всегда по его старой книге. И там всё на корню отличалось от того, что нам преподавали. И в общем… мне не нравилось учиться и верить в тот бред, что был в учебниках. Вот я двойки и убирала.
– Подтверждаю! Об их ненависти друг к другу вся школа говорила, – вмешиваюсь в их беседу и опускаю перед Марой чашку кофе.
– Спасибо, – благодарит за напиток. – В общем, Давид, такие дела, – вздыхает, сделав глоток. – Такое бывает. Сейчас родители счастливы, что я живу, так сказать, мирной жизнью и просто путешествую. А я им просто не открываю всей правды.
– Хм-м… а знаешь. – в голове моего друга явно созрел какой-то план. И он точно рассчитывает на то, что закончится всё тем, что Мара окажется в его кровати. – К моим спецам в агентство для повышения навыков я пригласил какого-то известного программиста. Точно имя не скажу, но он вроде как бывший служащий американской разведки, – говорит Давид, и его идеи мне совсем не нравятся. – Начальник технического отдела предложил, а я согласился. Так вот, может, заскочишь? Послушаешь, что он скажет. Что покажет. Не образование получишь, но, думаю, не помешает.
– А так можно? – сводит она брови к переносице, явно не веря в такое предложение. – Я же там не работаю и…
– Детка, для тебя что угодно! Я начальство! Я могу их всех выгнать, и ты будешь сама там его слушать!
– Тим, можно? – зачем-то ещё и у меня разрешение спрашивает. Киваю и развожу руками. Но не хочу, чтобы она шла куда-то с Давидом. Я его знаю, и то, как он смотрит на Мару… он явно ей заинтересован. И мысль о том, что между этими двумя может что-то выйти, меня отчего-то раздражает. – Ты чудо! – кидается меня обнимать, а затем Давида.
– Как много этой штучке надо для счастья! Пригласить послушать другого мужика! – обнимает он её в ответ и в конечном счёте даже на колени себе усаживает.
Но стоит Маре понять, что он сделал, Давид сразу же округляет глаза и начинает скулить от боли. Что меня не может не радовать.
– Мара… Отпусти! – слёзно молит мою недотрогу этот мачо. – Мне это ещё надо! Мне, моей будущей жене и наследникам!
– Видимо, нет, если пристаёшь к кому попало, – прищуривает она глаза, и Давид начинает скулить ещё сильнее.
– Ребята, брейк! – стаскиваю Мару с Давида, заметив, что именно она ему сжала.
О господи! Арина была явно спокойнее! И не грозилась мне искалечить всех друзей. Точнее, оставить их без потомства.
