скачать книгу бесплатно
– Понятно. Спасибо, что сообщили, мы все проверим.
***
– Дело даже не только в том, что мне поручили работать по тому фигуранту, который, скорее всего, просто защищался. Дело в том, что этот фигурант как будто специально от всего закрыт. С коллегами особо не общался, жил один, с девушкой недавно расстался, с родителями виделся редко, при обыске мы ничего не нашли.
Настя закончила есть заботливо приготовленную Димой индейку на пару с рисом, и рассказывала ему о своем дне, агрессивно разглядывая заварочный чайник.
– А может быть не защищался? – спросил он. – Тебе не кажется подозрительной такая закрытость?
– Так только в детективах бывает, – усмехнулась Снеговая. – Вряд ли он редко виделся с родителями чтобы они не узнали, что он преступник.
– Как будто ты читаешь детективы, – усмехнулся Дима в ответ.
– Справедливо.
Дима разлил чай по чашкам.
– Если тебе интересно, как прошел мой день, то у меня тоже полная запара, – сказал он. – У нас сейчас большой проект по реконструкции производства, от меня требуют скорее согласовать договор подряда, а в нем даже срок не указан. А срок – это существенное условие, без него договор можно признать незаключенным.
– Я знаю, что существенное, – Настю бесило, когда он забывал, что она тоже юрист и такие очевидные вещи знает.
– Вот, и менеджер, руководящий проектом реконструкции, такая говорит мне: «Дмитрий, ну я вас поняла, могут быть риски, вы мне их опишите», – он неловко передразнил женский голос. – «Я приму эти риски на себя, мы все согласуем и начнем, наконец-то работать». Будто они все работают, а я им в этом мешаю, хотя я по сути их же задницы прикрываю.
– Люди вообще очень плохо умеют ставить себя на место других, – философски заметила Снеговая, думая в этот момент совсем не о менеджере с Диминой работы.
Он внимательно на неё посмотрел.
– Насть, все хорошо? Ты выглядишь очень расстроенной.
– Да, и я тебе объяснила почему.
– А это точно из-за фигуранта? – спросил Дима. – Или ты просто впервые за долгое время не главная в расследовании и это тебя бесит?
Настя побледнела, а потом тут же покраснела.
– То есть так ты меня видишь?! – возмущенно сказала она. – Что мне так важна власть и чувство значимости?!
– Я и не говорил, что это плохо.
– Неважно, плохо или нет. Ты совсем меня не знаешь, если предполагаешь такое.
Она рывком встала из-за стола, быстрым шагом прошла в прихожую, достала из сумки графический планшет и ручку.
– Настя, прости, я ничего такого не имел в виду.
– Да неважно. Я просто хочу побыть одна. Не заходи пока в спальню, пожалуйста.
Она долго сидела на кровати, укрывшись пледом, и рисовала. У неё получился неплохой эскиз для натюрморта – пустая ваза на круглом столе, тарелка с фруктами, на дальнем плане – открытое окно. Настя вдруг вспомнила, что натюрморт переводится как «мертвая природа» и улыбнулась своим мыслям.
Глава 2.
Четверг, 15 апреля
Михаил Фадеев завтракал с семьей. Ничего напоминающего идеальную семью из кино или рекламы, в их завтраке не было.
Кофе мало того, что был горький, так ещё и убежал, забрызгав плиту. Его жена Лиза спешно вытирала её, причитая, что ей никто не помогает: достаточно громко, чтобы их дочери-близняшки услышали из своей комнаты.
Наконец, близняшки явились. Их звали Алена и Оксана, недавно им исполнилось четырнадцать. Высокие, статные, красивые. Они и никогда не ладили даже между собой, не то что с другими людьми. Фадеев надеялся, что это все переходный возраст, а не их постоянное состояние.
– Мам, она снова взяла мой сарафан! – капризно заявила Алена.
– Оксана, мы уже говорили с тобой об этом, – устало произнесла мать семейства. – Нельзя брать вещи сестры без спроса.
– Я не беру, мы просто обмениваемся, – возразила Оксана.
– Неправда, я никогда у тебя ничего не беру!
– Так, садитесь есть, потом разберемся, – сказал Михаил, недовольно взглянув на наручные часы. Боялся опоздать.
Близняшки плюхнулись на стулья и начали есть кашу.
– Мам, я бы не брала у Алены вещи, если бы у меня было достаточно своих, – сказала Оксана.
– А кто виноват, что ты все заляпала так, что не отстираешь?
– Она и мой сарафан заляпает! – заныла Алена. – Или растянет, видно же, что он ей мал. Жируха!
– Не называй так сестру! – сказал Фадеев. – Мы поступим так. Ты, Алена, извинишься перед сестрой за то, что обозвала её. А ты, Оксана, извинишься за то, что взяла её сарафан без спроса. Лиза, поможешь ей выбрать другую одежду?
– Ну да, у меня других-то дел нет, – пробурчала Лиза.
Последовала пауза, за ней два тихих, вымученных «Извини».
Оксана доела кашу, и они вместе с мамой пошли в комнату. Михаил остался наедине с Аленой.
– Пап, а ещё ты мог бы зарабатывать больше, чтобы нам не приходилось из-за одежды ругаться, – вдруг сказала дочь.
Фадеев чуть не подавился кофе.
– А ты могла бы в 14 лет научиться следить за языком, – ответил он.
Он кинул обратно на тарелку недоеденный бутерброд и крикнул в сторону комнаты:
– Лиз, я посуду сам помою.
***
– Обыски в кабинете и квартире Кирсанова ничего не дали, – сказала Настя Снеговая на утреннем совещании следственной группы. – Его начальник и коллеги тоже не рассказали ничего полезного. Надеюсь, у вас результаты получше.
– Да, начальник Истомина, полковник Беляев, дал зацепку, – ответил Михаил Фадеев.
Он рассказал про Эколога.
– Это не единственное, что у нас есть по Истомину, – вступил в разговор Антон Беседин. – При обыске мы нашли в его квартире тайник. Там поддельные паспорта для него и его жены. И семьдесят тысяч долларов наличными.
– Спрашивали жену, откуда деньги и документы? – спросила Снеговая.
– Она отнекивается, говорит, ничего не знала, муж ей ничего не рассказывал, – ответил Беседин.
– Ещё есть результаты оружеведческой экспертизы, – сказал Фадеев. – Пистолет, из которого стрелял Истомин – это «ТТ» советского производства с самодельным глушителем.
Настя вздохнула. Она знала, как сложно отследить путь ТТ, да ещё и старого. Михаил подтвердил её опасения:
– В пулегильзотеку этот пистолет не внесен. Так что не будем пока заострять внимание на происхождении оружия, отработаем другие линии.
– Насчет других линий, вы верите Беляеву? – впервые заговорил Глеб Щеглов. – Как-то подозрительно что он сам сует вам зацепку, как будто хочет отвести подозрения от самого себя.
– Может быть так, а может быть он действительно разозлен смертью своего подчиненного и хочет, чтобы мы скорее в ней разобрались, – возразила Настя.
– Я согласен с Анастасией, – произнес Михаил. – Мы должны рассматривать оба варианта.
– Предлагаю установить наружное наблюдение за Беляевым и его подчиненными, операми Шевченко и Мячиным, – сказал Беседин. – Сегодня поговорю с начальством у себя, чтобы выделили людей.
– Принято, – ответил Фадеев. – Ещё нам нужна засада у квартиры Истоминой. Если она врет и все-таки что-то знает, за ней могут прийти. Это тоже на вас, Антон.
– Хорошо. И можно на «ты».
– Со мной тоже, – сказал Глеб.
– И со мной, – откликнулась Настя.
– Отлично. Глеб, на тебе работа с осведомителями, – сказал Михаил. – Мне пригодится любая информация об Экологе, Кирсанове, Истомине, Беляеве и любом другом фигуранте этой истории
– Принял.
– Настя, а ты проверь, пожалуйста, дела, которыми занимался Кирсанов. Нам нужно понять, что привело его к конфликту с Истоминым.
– Хорошо, – сказала Снеговая.
– Я тоже займусь проверкой дел Истомина. Антон, когда закончишь с согласованием мероприятий по наружному наблюдению и засаде, присоединишься ко мне, думаю, там есть работы на двоих. Все коллеги, к делу.
Настя, Антон и Глеб уже начали вставать, когда Михаил вдруг произнес:
– Настя, можешь остаться ненадолго, есть разговор?
– А вас, Штирлиц, я попрошу остаться, – пошутил Щеглов.
– Кстати этой фразы не было в романе Семенова, она появилась только в экранизации, – с улыбкой ответил Фадеев.
***
Они остались вдвоем. Снеговая внимательно смотрела на Михаила своими проницательными серо-зелеными глазами.
«Интересно, в чем дело».
– Насть, я бы не хотел, чтобы ты чувствовала себя на вторых ролях в этом расследовании, – сказал Фадеев.
«А, вот в чем».
– Я много хорошего о тебе слышал и рад возможности поработать вместе, – продолжал Михаил. – Если ты видишь, что при планировании расследования я что-то упускаю, то не стесняйся и говори прямо.
– Спасибо, Миша, приятно, что меня ценят, – Насте стало неловко и от формулировки, и от того, что назвала Мишей малознакомого человека на пятнадцать лет старше, – Но сейчас мне кажется, что все направления верные. Единственное, что…
Она замялась.
– Что? – спросил Фадеев и в его голосе было слышно напряжение.
– Поддельный паспорт, который нашли у Истомина в квартире. Ты же направишь его на экспертизу?
– Ну да, конечно.
– А можно сфоткать его и показать одному человечку? – попросила Снеговая. – Он хорошо разбирается в подделке паспортов, может, наведет на след.
– Хорошо разбирается потому, что сам их подделывает?
– Да.
***
Настя ждала Эри, торговца поддельными паспортами, в торговом центре у метро Ясенево. Полтора года назад именно там этот человек дал ей ключевую улику. Улику, разделившую её жизнь на до и после.
Иногда она завидовала прежней Насте, но сейчас, поднявшись в зону фудкорта, Снеговая вспомнила о своем прошлом с усмешкой. Тогда встреча с осведомителем была для неё нервотрепкой, сейчас стала обыденностью.
Она заказала в «Макдональдсе» латте (для фастфуда кофе там был неплохой), с облегчением сняла с лица медицинскую маску, насыпала сахар и начала неторопливо размешивать напиток.
Эри почти не опоздал. Взял себе бутылку холодного чая «Липтон», сел рядом.
– Доброго дня, Настя. Как твои дела?
Невысокий, носатый, седой мужчина, он говорил мягко и выразительно, даже самые простые слова будто обволакивали собеседника.
– Привет, Эри. Все нормально, как у тебя?
Настины дела, конечно, не были нормально, но Снеговая не собиралась посвящать в это торговца паспортами. Да и он вряд ли этого хотел.
– Справляюсь потихоньку, твоими молитвами.
«Дело не в молитвах» – вспомнила Настя разговор с Бремом и условия сделки с конторой.
