скачать книгу бесплатно
Я качнула плечами. Обменяюсь, конечно, это легко. Ведь можно просто потом не писать ничего. Тем более что я онлайн почти не бываю. Поэтому я спокойно взяла протянутый телефон и нашла себя в одной из социальных сетей, кинула заявку со страницы Ярослава.
Не верю я в такую спонтанную доброту. Может, зря, но кто знает.
– Договорились, Яр. И спасибо тебе.
Мы дошли до одного из перекрестков и остановились у мигающего зелёным светофора.
– Дальше нам в разные стороны, – заметил парень, и я оглянулась по сторонам, нехотя вытаскивая лицо из шарфа. – Я провожу тебя?
– Не нужно, – быстро ответила я. – Сейчас светло, я нормально доберусь.
Я не хотела, чтоб кто-то знал мой адрес. Хватало того, что Дроздов знал.
– Как знаешь. В пятницу придёшь в библиотеку?
Мне было неловко перед Яром за резкие ответы и отказы, за свою подозрительность. Вдруг он, и правда, говорит искренне? С трудом в это верилось, конечно, но и обижать парня не хотелось. Хотя, возможно, после этой короткой прогулки он и знать меня не захочет. Но его добрая улыбка, что ещё сильнее красила и без того симпатичное лицо, топила глыбу недоверия.
– Приду, – ответила я и махнула рукой. – До встречи.
Яр махнул в ответ, придерживая лямку рюкзака.
– До встречи.
Я развернулась и продолжила путь.
Такой парень и в библиотеке. Ну надо же! Ещё и бабушку свою домой провожает. Звучит настолько же хорошо, насколько и неправдоподобно. И чем ближе к дому я подходила, тем сильнее сомневалась в словах парня. Надо будет в пятницу пораньше прийти в библиотеку и попытаться всё разузнать. Если соврал – бежать домой сразу и ни в коем случае не засиживаться до закрытия.
Уже у дома я осмотрелась, мечтая, чтоб никого из соседей на улице не оказалось. И мне повезло. Прошмыгнула к подъезду, приложила ключ от домофона, уже слыша из приоткрытого страшного окна на первом этаже громкие голоса. Белая краска давно облезла местами, а от постоянного курения и пыли её остатки сделались серо-желтыми. Надо бы ободрать всю, покрыть свежей, если тётя разрешит. Главное, подгадать нужный момент для разговора об этом. И нужное настроение.
Сердце в миллионный раз разбилось вдребезги, когда осторожно толкнула незапертую дверь квартиры и оказалась в задымленном коридоре. Сколько ещё раз оно сумеет соединить свои кусочки воедино, рассчитывая на что-то хорошее? Зачем обманывается, глупое? Ничего же не изменится.
Скинула сапоги, сунула ноги в тапочки и поспешила в свою комнату, надеясь, что сегодня там не так холодно.
– Лена, – раздалось из кухни мне вслед.
– Сейчас, – ответила я, быстро забежав в комнату.
Положила рюкзак, повесила куртку, чтобы не успели пропитаться отвратительными запахами, и накинула толстую кофту. И для тепла, и от лишних глаз.
Тетя ждала меня в другой комнате, через стенку от кухни. Я мельком взглянула на пьяных гостей. Кивнула двум женщинам, что заметили меня. Знакомые всё лица, это хорошо. От этих никакой опасности, максимум, могут поругаться, но в общем нормально. Хуже, когда появляются незнакомцы. Никогда не знаешь, чего от них ждать.
Я подошла к тёте, уже предполагая, что ей понадобится. Смотреть в её почти пустые глаза не могла.
– Леночка, как дела? – начала она ласково, а мне стало только хуже.
Я знала эти интонации. Увы, со временем все грани в опьяненном мозге постепенно стирались, и чем дальше, тем сильнее и хуже были манипуляции. Полное разрушение.
– Нормально, – ответила я, обнимая себя руками, в ожидании неизбежного.
Тетя шагнула ко мне, и я отчетливо ощутила запах спиртного. Скорее бы кончилась эта неделя. Ещё немного, и она выйдет на работу и станет спокойно. Только бы дотерпеть. Только бы никто не наделал глупостей, не совершил непоправимого.
– Лен, продукты кончились. Хлеб надо, молоко. Мясо какое-нибудь…
– Я куплю, – быстро ответила я. Зачем-то.
Женщина хмыкнула. Я мельком взглянула на неё, на стеклянные светло-голубые глаза, в которых сейчас была только жажда продолжить веселье, на растрепавшиеся короткие осветленные волосы. Кожа посерела, уже отчётливо проступили морщины, лицо опухло, а брюки и строгая рубашка смотрелись как с чужого плеча и совершенно не вписывались в эту картину. Я перевела взгляд на цветастый ковёр, что до сих пор висел на стене, прямо как в старых фильмах.
– Я сама схожу. Давай деньги, Лен. Поесть куплю, пельмени сварим. Ты же голодная?
Страшно голодная. Кажется, голод уже довольно давно стал моим неотъемлемым спутником. Раньше это не так ощущалось, а потом я начала быстро расти и есть хотелось постоянно. Сейчас рост уже вроде закончился, но чувство голода было частым. Притуплялось только после обеда в столовой, или когда тетя на время становилась собой. Точнее, той частью себя, которая ещё сохранилась.
– Не надо, Надя. У нас осталось только на коммуналку. Если сейчас потратим, то нечем будет платить. Опять долг накопится, – проговорила я обречённо.
После зарплаты часть денег она отдавала мне на хранение. Но как только вторая, большая часть заканчивалась, начиналось вот это. Вытягивание. Я могла бы раньше заплатить за коммунальные услуги, но квитанции ещё не поступили. А ещё я боялась, что мы, и правда, останемся совсем без еды и даже без минимального запаса средств, как это уже случалось. И это было очень страшно.
– Ленка, не начинай. Давай сюда, я схожу и сдачу тебе отдам. Тебе куплю что-нибудь. Что ты хочешь?
Я прикрыла глаза, воздержалась от глубокого вдоха.
– Надя, не надо. Ты же откладывать хотела. Ремонт нужен, одежда, и тебе и мне. Ложись лучше спать. Болеть же будешь потом долго, может, хватит пока?
Тётя пошатнулась, сделала несколько шагов, сама села на диван и уставилась на свои дрожащие руки. Я машинально поправила сползшее на пол покрывало.
– Ленка. Ты опять? Тебе напомнить, чьи это деньги и в чьем ты доме? – спросила она, сцепив пальцы.
Чёрт. Похоже те, кто на кухне, пришли навеселе, но тёте явно не до веселья – нужно выпить, иначе начнётся похмелье, и уже не такое, как было вначале. Теперь она могла отходить от пьяных загулов по неделе, страдая и мучаясь. Но пока она точно не планировала завершать, оттягивая неизбежный момент.
– Я помню, – сказала я твердо. – Но не хочу, чтобы ты потом жалела. Ложись спать, Надя. Я дома буду, помогу, если что.
– Я жалею, что тебя забрала, поняла? – вдруг заорала Надя. – Отдай деньги и иди в свою комнату, пока в интернате на оказалась, – психанула тетя, вскочила на ноги и застыла рядом со мной.
Я отшатнулась. Спорить бесполезно, как и доказывать то, что часть денег она всё же должна тратить на меня, ведь государство даёт ей их на моё содержание. Последние три месяца я почти ничего и не видела. Тетради кончались, ботинки почти износились, сменка тоже. Но чеки регулярно предъявлялись для отчетности – на её работе их было не трудно получить.
– Что стоишь? Ленка, не доводи меня, дрянь! – снова вспылила Надя.
Лицо исказилось, сделалось страшным, нечеловеческим. Я бросилась в свою комнату, достала из заначки банкноту, жалея, что не разменяла её. Зарплату тётя получала наличкой, а не на карту. Глаза щипало и я часто моргала, не желая плакать. В груди жгло.
Отдала деньги, отметив невероятное облегчение в лице Нади, и быстро вернулась в свою комнату. Спорить и ругаться сил не было – всё равно же она выиграет.
Безразличие по каплям растворяло трясину злости, страха и обиды. Я умылась, сдвинула кровать к двери, чтоб никто не смог открыть. Переоделась, укуталась в плед и рухнула на жесткий матрас. Ещё полтора года. Ещё чуть-чуть.
Наушники. Заряженный плеер. Громкость почти на полную и музыка исполнителя, который так зацепил вчера. Нашла все его аудиозаписи и включила по порядку, растворяясь в музыке.
«Коснуться рассвета»* – так называлась группа. (название вымышлено)
Глава 4
Я хотела бы проспать до утра, но нужно было сделать уроки, принять душ и что-нибудь поесть. Я убрала наушники сразу, как только заметила в паузе между треками тишину. Удалось подремать минут сорок под завывания ветра и тихий стук снега, который больше походил на град, об оконное стекло. Когда открыла глаза, смотрела на потолок и стены своей комнаты. Темнело рано, и тени уже начали свой танец. Фонари отражались в снеге, придавая всему розовые оттенки.
Вставать не хотелось. Просто не было сил делать что-то, зато сами собой в голове прокручивались картинки прошедшего дня, вызывая разные реакции, в большинстве своём негативные. Особенно когда перед глазами возникал образ Градова и его слова о моём притворстве. Хах, лучше бы это было действительно притворство, а не мои слабости и страхи, против которых я до сих пор не сумела найти средство.
Яр. Пожалуй, это единственный, кроме Яны, кто пока не раздражал, а вызывал интерес, пусть и вперемешку с разными подозрениями. До пятницы ещё оставалось время, чтобы морально подготовиться ко всему. И я надеялась, что ничего плохого не случится. А что, если я встречу его в школе? Заговорит ли он со мной?
Я взяла телефон в руки, радуясь, что он не кнопочный, и вполне нормально работает. Подтормаживает, конечно, но в целом лучше, чем ничего. Зашла в социальную сеть и приняла заявку от Яра в друзья. Он был не в сети. На его странице оказалось много фотографий с выступлений, соревнований. Турники, танцевальные площадки. Всё красиво, стильно, в ногу со временем. И очень много друзей, подписчиков. Надо же, какой он. И как только меня заметил?
Кажется, буря стихла, и стало значительно теплее, что очень радовало. Я потихоньку выбралась из кровати и отправилась на кухню. В квартире, кроме меня, никого не оказалось. Налила воду в чайник, включила его и начала уже прибираться, как услышала звуковой сигнал. Кто-то написал в мессенджер.
Яна: «Лен, можешь сегодня принести книгу? Мне её вернуть надо.»
Как же я могла забыть! Мы же договорились днём, что я занесу. Ещё не ночь, конечно, но эта забывчивость… Надо оставлять заметки. Подруга специально для меня одолжила у знакомого книгу из лимитированного издания популярной серии приключенческого фэнтези, которую тому удалось достать. И это при том, что Янка такое вообще не читает. Просто сделала это для меня.
Я быстро выпила горячий сладкий чай и съела бутерброд с сыром. Повезло. Как вернусь, нужно будет что-нибудь приготовить.
Оделась как можно теплее, положила книгу в рюкзак, заперла дверь и выскочила в морозный вечер. Идти предстояло минут сорок в одну сторону, прямой транспорт до неё не ходил, а тратить деньги, которые уже пошли в минус, на пересадки… В общем, лучше пешком.
Ветер, и правда, стал тише, резкие порывы сменились более мягкими, а небо оставалось в тяжелых розово-черных тучах, но уже перестало закидывать людей маленькими стрелами. Температура теперь была вполне терпимой, и даже сапоги с надписью на ценнике «еврозима» вполне могли обеспечить тепло на протяжении пути. Хотя бы в одну сторону.
В дороге рождались мысли, строчки, фразы, вопросы и ответы. И всё так складно и ладно звучало во внутренних диалогах, что хоть бери и записывай всё, что непрерывным потоком осмысливается и придумывается. Настроение как-то улучшилось, эндорфины от ходьбы начали своё дело, выдернули из болота самобичевания и обид. Стало легче дышать, и жизнь уже не казалась такой беспросветной.
Плеер оставила дома, опасаясь, что заслушавшись, могу попасть в неприятности. В вечернее время лучше быть начеку. Мало ли, кого носит на улице и что может взбрести кому в больную голову. А так хотя бы можно заранее услышать шаги, дыхание, да слова, и вовремя что-нибудь предпринять.
Благополучно миновала школу, поликлинику, прошла мимо небольшого музея и, наконец, дошла до огороженного двора, где ютились высокие цветные новостройки вокруг просторной детской площадки. Набрала номер квартиры, ткнув квадратные кнопки на домофоне, и после небольшого ожидания Яна ответила и открыла дверь. Дальше проделала то же и с домофоном у подъезда. Поднялась на девятый этаж, радуясь теплу, и даже прикрыла глаза в лифте, ощущая, как согревается лицо.
– Привет! Спасибо тебе большое, – воскликнула Яна, как только распахнула дверь. – Кир потребовал вернуть скорее, у него уже целая очередь на эту книгу образовалась.
Я кивнула, подмечая, как красиво подруга накрашена и как аккуратно уложены волосы. И теплое облегающее платье так хорошо подчеркивает фигуру. И глаза так блестят. Кажется, раньше я этого и не замечала толком, хотя с Яной мы дружим с девятого класса, с того самого момента, как она перевелась к нам в класс.
– Тебе спасибо. У тебя что, свидание? – удивилась я, понимая, что ни о чём таком одноклассница мне не рассказывала.
Янка слегка покраснела, или это так свет лёг, улыбнулась. Придержала дверь ногой, пока приглаживала и без того идеальные каштановые пряди.
– Ну что ты, какое свидание, – засмеялась девушка. – Маму жду просто, должна приехать с минуты на минуту. Решили с ней вдвоем в кино сходить, там премьера, продолжение крутой мелодрамы. Я её выхода два года ждала!
– Хорошо вам сходить, – ответила я. – Тогда не буду отвлекать.
Мы попрощались, и я уже почти дошла до лифта, когда Яна окликнула меня.
– Лен, погоди. Вот, чуть не забыла! – сказала она, подбегая и протягивая небольшой пакет. – Мама просила передать тебе.
Я покраснела, понимая, что именно лежит в пакете. Принимать было стыдно, но и отказываться как-то неловко.
– Спасибо, – отозвалась я, замерев в нерешительности, как это уже бывало прежде.
– Не волнуйся, всё нормально. Ты же знаешь, сестра не отсюда, а я никому не расскажу. Бери.
– Спасибо, – повторила я, принимая пакет с вещами, которые принадлежали двоюродной сестре Яны, и которые она перестала носить.
На прощание мы быстро обнялись, и я юркнула в подъехавшую кабинку. Положила пакет в рюкзак, по-прежнему ощущая сильный жар на щеках и шее. Брать вещи всегда было неловко. Даже зная, что девушка, которая их отдает, в жизни меня не увидит.
Я быстро шагала по почти безлюдным темным улицам домой. Хотелось скорее снова очутиться в тепле, и ещё нужно столько дел переделать. И лечь пораньше, конечно, иначе снова полдня буду клевать носом. И я почти дошла до поликлиники, которая находилась на середине пути, во дворах, как вдруг откуда-то из-за кустов выскочил высокий мужчина и направился прямо ко мне.
– Эй, постой! – крикнул он громко, рассерженно, широкими шагами сокращая расстояние. – Эй! Танька, стой, кому говорю! – орал он, приняв меня, похоже, за кого-то другого, щедро разбавляя речь матом.
Мужчина был пьяным, но ещё довольно твердо стоял на ногах. Я испугалась, бросилась в сторону, плохо понимая, где тут можно спрятаться. До поликлиники не добежать, не успею, но, кажется, позади остался небольшой магазинчик на первом этаже жилого дома. Сердце грохотало, когда я развернулась и бросилась прочь. Неважно, обознался он или просто словил галлюцинации. Если догонит – ничего хорошего ждать не стоит. Уж я знаю.
Вслед посыпались угрозы. Мужчина оказался очень быстрым и резвым. Схватил сзади за рюкзак, и я едва не упала, но рука почти сразу исчезла, а мат стал громче и забористей. К нему добавился второй голос. Очень злой и до боли знакомый.
Я удержала равновесие и оглянулась. Неадекватный мужчина поднимался из снега, ругаясь, а Градов крепко схватил меня за руку и потянул за собой. Но я замешкалась, растерялась на мгновение, не понимая, куда он меня тянет. Мне же в другую сторону.
– Дубровина, ты же спортсменка, шевелись, – возмутился он. – Там у подъезда его друзья, их человек пять. Прости, зая, но мне их не потянуть, – бросил он, потянул снова, и я помчалась с ним, в ужасе оглядываясь назад.
Нам вслед орали такое, чего я даже дома не слышала никогда. Самое приличное из всего было: догоню, оторву, убью и недоноски. В боку очень скоро начало колоть, холодный воздух обжигал легкие, но я не останавливалась, бежала за Димой, чуть позади, но не разжимая руки. Он пару раз оглянулся, выругался, и начал петлять по дворам. Только бы не догнали! И откуда только такие психи нашлись. Хотя, кого только не встретишь вечерами на улице.
Я не слишком понимала, где мы оказались. Кажется, до моего дома, как и до дома подруги, теперь было одинаково далеко. У Градова несколько раз из кармана играла мелодия звонка, но он сбрасывал. У меня уже в глазах начали мелькать черные мушки, когда мы, наконец, остановились.
Глава 5
Никогда раньше я не была рада Диме Градову так, как сейчас. Да что там, я вообще никогда не радовалась его присутствию и всегда надеялась, что он пропустит школу. И вот теперь он вытащил меня из этого кошмара. Страшно представить, что случилось бы, не окажись он рядом. Мог ведь просто пройти мимо, обойти нас. Но он поступил иначе.
Я пыталась надышаться, но мушки перед глазами были настойчивы и не исчезали, воздуха не хватало. И шум в ушах добавился, и тело стало каким-то ватным. Руками упёрлась в колени и прикрыла глаза. Кажется, Дима мне говорил что-то, но я едва стояла на ногах и почти не слышала его. Постаралась сосредоточиться на своём состоянии, дышать глубже, медленнее.
– Эй, эй, ты чего? – услышала взволнованный голос Градова у самого лица. – Тошнит? Плохо тебе? Скорую вызвать?
Я подняла руку и показала указательный палец, надеясь, что он поймёт, что мне нужно ещё немного времени. У меня и раньше бывало подобное после сильного стресса, волнения. Даже у доски было однажды и на линейке. Но там-то я хотя бы ни от кого не убегала, а тут к обычной моей реакции на стресс добавилась ещё нехватка кислорода и неожиданная нагрузка. И ещё много факторов. Но, самое главное, что мне становилось лучше. Вот уже и слух полностью вернулся, зрение почти восстановилось, и дышать стало легче.
На улице было так тихо. Только Градов рядом озадаченно топтался, и где-то неподалеку монотонно шумели машины. Я потихоньку выпрямилась, попыталась осмотреться, но место не узнавала.
– Прости, – сказала я, заметив, каким взволнованным выглядел одноклассник, и с огромной благодарностью добавила: – Спасибо… Дима.
Его лицо на мгновение вытянулось, словно он удивился чему-то. Но через секунду стало спокойным, почти безразличным, как и всегда.
– Ты как? – спросил парень, рассматривая меня. – Что с тобой?
Я поправила рюкзак, ещё раз осмотрелась.
– Перенервничала. И бегаю редко, только на физкультуре. А где мы? Я не очень тут ориентируюсь.
– Рядом с Северным кинотеатром, – ответил Градов. – Ты, Дубровина, новости совсем не читаешь? Или хотя бы о чем в школе говорят, не слышала?
Я различила в его голосе привычное превосходство-презрение. Чего там было больше, я не понимала. Но одно было неотделимо от другого. Ещё, кажется, присутствовала щепотка насмешки и капелька раздражения, но это вполне могла оказаться и моя бурная фантазия.
– А что я должна была услышать? – спросила я, нервно улыбнувшись.
А это ещё одна моя крайность. Защитная реакция. То хмурое лицо и взгляд исподлобья, то напряжённая улыбка, которая появлялась сама и не желала стираться.
– Дубровина, ты не перестаешь меня удивлять. Тебе совсем не хочется школу закончить, поступить куда-то, уехать?
Я продолжала улыбаться, непонимающим взглядом скользя по лицу Градова. Напряжённо, до боли в щеках. Вся эта ситуация: поздний вечер, мой враг рядом со мной, моё спасение и очередная порция его подколов и упрёков… Моя нервная система не справлялась с этим потоком.
