скачать книгу бесплатно
тайнах, а также о различных событиях из жизни моих бывших одноклассников и друзей юности.
Отец мой, Иван Павлович, умер около восьми лет назад во сне. Друзья отца говорили, что Бог
послал ему легкую смерть в награду, очевидно, за добросердечный и незлобливый характер.
Он похоронен на старом белособорском кладбище.
Брат Алексей на шесть лет младше меня. Мы абсолютно разные. Если поставить нас рядом,
а затем поинтересоваться мнением случайных прохожих, то, уверен, никто не признает в нас
родных братьев. Алешка на полголовы выше – хотя и я отнюдь не карлик – и шире в плечах. Но он
не богатырь, скорее увалень.
Классический добряк, он генетически не способен причинить зло ни одному живому существу,
включая братьев наших меньших. Очень многие из наших общих знакомых называют его
человеком не от мира сего, но одни – с уважением, а иные и с насмешкой.
У него редчайшая профессия: он специалист по истории восточнославянского язычества.
Мир древних преданий, сказок, поверий, легенд, былин для него более реален, чем окружающая
действительность.
– Любопытно, что вы оба избрали историческую стезю, – заметила Клара, слушавшая очень внимательно и не перебивавшая меня до этого момента.
– Нет, давай все же проведем четкое размежевание, – возразил я. – Тебе ведь известно, что я не считаю себя историком. Я журналист, литератор, интересующийся историческими персонажами с позиций сегодняшней сумятицы. Знаешь ты и о том, что я умею выстраивать самые невероятные версии былых событий, для чего требуется определенная игра воображения.
Другое дело Алексей! Это строгий ученый, фанатик факта, убежденный последователь своей научной школы! Его основная тема – археологические находки и культовые сооружения, возведенные в те загадочные времена, когда в наших палестинах вообще не существовало никакой письменности!
– Так он изучает культ Перуна? – уточнила моя любимая женщина, широта познаний которой подчас ставила меня в тупик.
– Нет, то, что было еще раньше, задолго до Перуна!
– А разве до Перуна было что-то еще? – наморщила она свой симпатичный лобик.
– Милая, по-моему, мы сильно отклонились куда-то в сторону, – заметил я, – притом, что это не моя тема. Если тебя действительно интересуют подобные вещи, то ты сможешь совсем скоро обсудить их с Алексеем. Благо, он – прирожденный лектор, и умеет держать аудиторию под напряжением. Только советую заранее продумать формулировку своих вопросов.
Добряк-то он добряк, но коллегу, по невежеству перепутавшего каких-нибудь древних идолов,
может стереть в порошок. Фигурально, разумеется. В филологическом споре его язычок становится
беспощадным и острым как бритва.
– Алексей – старший научный сотрудник музея, расположенного в глубине дендрологического парка
“Диана”, – продолжал я. – Именно там и произошло убийство. Но о нем мы поговорим чуть позже,
после того, как я закончу вступительную часть…
Жена Алексея – Лиля – учительница русской литературы. Лиля и Алексей – родственные души.
Лиля – тихая и скромная, но отнюдь не безответная. Иногда в ней словно бы клокочет некий вулкан.
Ученики доводят ее до слез своим незнанием текстов отечественных классиков и корифеев.
Наконец, Настенька – дочь Алексея и Лили, моя родная племянница. Пожалуй, о ней я не могу сказать ничего определенного. Когда я видел ее в последний раз, это была довольно бойкая голенастая девчушка тринадцати с лишним лет. А сейчас ей без малого восемнадцать. Невеста. Четыре года в ее возрасте – целая эпоха. Совершенно не представляю, что за личность из нее получится.
– Я и раньше чувствовала, что у тебя очень симпатичные родственники, – отозвалась Дина. – Что же приключилось с Алешей? Кстати, не буду возражать, если ты добавишь мне вина.
Я налил в наши фужеры еще немного “Мерло”, мы пригубили, затем я произнес тоном прорицателя:
– Ты спрашиваешь, что приключилось с Алешей? Этого не понять тому, кто ничего не знает о семи чудесах нашего древнего Белособорска.
– Чудеса? Да еще целых семь?! – подивилась она. – Что ж, давай-ка, проверим их на прочность.
– Первое чудо – это речка Ракидон, пересекающая город с запада на восток. Она неширока, но необыкновенно живописна, особенно в лунную ночь. Жаль, что ее не видел Куинджи.
Выше по течению, примерно в трех километрах от западной границы города, к реке примыкают так называемые Старощанские болота, совершенно непроходимые и незамерзающие даже в лютый мороз, благодаря подземным теплым источникам.
По меньшей мере, половина горожан уверена в том, что в глубине болот до сих пор обитают гигантские крокодилы.
– О боже! – содрогнулась Клара, никак, похоже, не ожидавшая такого рода новости.
– Во всяком случае, в парковом музее выставлено чучело крокодила, который был застрелен на берегу Ракидона в середине 19-го века, то есть, по историческим меркам, буквально вчера! И это никакой не розыгрыш, а подлинный факт, зафиксированный архивным полицейским протоколом, к которому приложены показания двух десятков свидетелей!
– По-моему, ты все-таки меня разыгрываешь! – сощурилась Клара.
– Спросишь Алексея! Он специально изучал материалы на эту тему и утверждает, что они абсолютно достоверны! – Я соединил ладони перед собой. – Итак, речка Ракидон вместе с теплым болтом – это первое чудо Белособорска. Второе чудо – гранитный остров посреди реки. Своими очертаниями он удивительно напоминает гигантского крокодила, наполовину всплывшего из-под воды.
– Опять крокодил! – всплеснула она руками.
– Вообще-то, в нашем славном граде этого словечка не любят, – заметил я. – Добрые горожане предпочитают формулу “речной зверь”. Запомни, пожалуйста! Соответственно, уникальный природный объект посреди реки называется островом Речного Зверя. Не буду сейчас рассказывать о нем подробно, потому как на днях, быть может, завтра, ты увидишь его собственными глазами и сама оценишь всю его жуткую прелесть!
– Знаешь, милый, я потихоньку начинаю верить, что ваш Белособорск действительно наполнен удивительными чудесами!
– Не сомневайся! Однако продолжим наш историко-этнографический экскурс. Надо сказать, дорогая, что местность, на которой расположен Белособорск, имеет четко выраженный равнинный рельеф. У нас любой холм чуть выше песочницы называют горой. Две таких приметных горы расположены на левом берегу Ракидона. Одна из них называется Белой, оттого, наверное, что на поверхность выходят пласты известняка. Именно на Белой еще чуть ли не со времен первого крещения Руси поднялся собор. Тоже белый, с золочеными куполами, он был виден в хорошую погоду за десятки километров. Этакий сухопутный маяк для всей округи. Тут пролегли торговые пути, стали селиться ремесленники… Так и возник город. А собор, кстати, красуется на горе до сих пор, хотя и перестраивался несколько раз. Ты его увидишь и оценишь сама. – Я кивнул на фужеры, мы выпили еще по глотку, после чего я продолжил: – Выше по течению, как раз напротив острова Речного Зверя, находится другая “гора” – Папоротниковая.
Лет триста назад новый хозяин Белособорска граф Половецкий возвел на Папоротниковой горе дворец, а вокруг устроил парковую зону, которую назвал в честь своей жены “Дианой”. Дорогая, ты следишь за ходом моей мысли? Белая гора с древним собором – это третье чудо, а Папоротниковая гора вместе с дворцом и прилегающим дендрологическим парком – четвертое. Кстати говоря, дворец давно уже служит как музей.
– И, как я понимаю, именно в нем произошло то событие, к обсуждению которого мы постепенно приближаемся? – не отказалась от возможности поерничать Клара.
– Ты попала в самую точку! – кивнул я. – Более того, пятое и шестое чудо – это экспонаты музея. Начну, пожалуй, с перстня Старого Хранителя. Это такой серебряный перстенек, который состоит из семи разборных элементов. Шесть из них изображают в стилизованном виде извивающегося речного зверя. Седьмой элемент – круг с волнистыми линиями, символизирующий солнце. Перстень легко собрать, и тогда получится композиция из переплетающихся ящеров, пытающихся проглотить светило. Но стоит покатать собранный перстень между ладонями, как он легко рассыпается на элементы. Существует предание, согласно которому, только избранный может собрать этот перстень так, чтобы он представлял собой единое целое.
Другой замечательный экспонат – это бронзовый охотничий капкан в форме крокодиловой пасти, полость внутри которой в точности соответствует размеру человеческой головы.
Капкан, похоже, не вызвал у Клары особого интереса.
А напрасно! Про это чудесное изделие следовало бы поговорить подробнее…
– Если я правильно поняла, все эти чудеса, так или иначе, привязаны к реке? – спросила Клара.
– Точнее, к Речному Зверю.
– Постой! Ты назвал шесть чудес. А где же седьмое?!
– Седьмым чудом является существо, известное у нас как белособорский оборотень! – мрачно изрек я. Тут выдержка мне изменила, и я добавил, нарушая продуманную схему моего рассказа: – Этого оборотня мой брат Алексей, строгий ученый-материалист, видел в музее собственными глазами в тот момент, когда произошло убийство. Оборотень, понятное дело, никаких следов не оставил. А потому подозреваемым номер один в убийстве стал Алексей, притом, что в тот вечерний час других сотрудников в музее не было, кроме него и зверски убитой вахтерши.
3. БЕЛОСОБОРСКИЙ ОБОРОТЕНЬ
– А ты правильно сделал, что сначала рассказал мне про семь чудес Белособорска, – сказала Клара. – Теперь я не удивлюсь и вашему оборотню. Наверное, он тоже какой-то особенный?
– Ты зришь прямо в корень! – кивнул я. – Других таких существ, думаю, нет более нигде на планете. Ибо наш белособорский оборотень это некий симбиоз крокодила и волка. От крокодила у него туловище, пасть и лапы. От волка – когти, уши и мощный загривок, покрытый рыжей шерстью и придающий оборотню своеобразный “горбатый” силуэт. По некоторым сведениям, он умеет перемещаться на двух задних лапах, и тогда делается похожим на человека, но человека карикатурного, каких нет в природе.
Вообще-то, о нем, этом чудище, существует великое множество преданий и легенд, уходящих далеко-далеко вглубь веков. Некоторые из этих мифов явно противоречат друг другу. Насколько мне известно, Алешка капитально занимался этим фольклором и даже подготовил толстенную монографию, вот только не знаю, сумел ли он ее издать. Ведь там добрых тысяча страниц, не меньше. Но ты, милая, не волнуйся, я не собираюсь пересказывать тебе весь этот массив, а расскажу только один наиболее популярный сюжет, каких он запомнился мне еще в отрочестве…
Но сначала поднимем бокалы за наш праздник, за то, чтобы он всегда оставался с нами!
Клара поддержала тост, и я приступил к повествованию, о котором не вспоминал уже лет двадцать.
– Наш древний Белособорск, дорогая Ларочка, имеет очень непростую историю. Двести лет он находился в составе Литвы, еще двести – под властью Польши и лишь в середине 17-го века, так и не поддавшись ни ополячиванию, ни окатоличиванию, вернулся в лоно матушки-России. Именно тогда владетелем города, с его окрестными местечками и деревеньками, стал граф Василий Половецкий, отличившийся в ходе так называемой Второй русско-польской войны. Незадолго до этого граф женился на родной племяннице влиятельного придворного Диане Львовне и был счастлив в своем браке. По тогдашнему обычаю, аристократы зимой жили в Петербурге либо в Москве, а летом выезжали на природу, в свои поместья.
Осмотрев свою новую вотчину, Василий Половецкий решил возвести достойный его положения дворец на Папоротниковой горе, а вокруг разбить парк по всем канонам декоративно-садового искусства.
Строительство еще не началось, когда к графу явилась древняя старуха и суровым голосом возвестила, что если тот хочет избежать множества несчастий, то должен незамедлительно отправиться на поклон к волхву-чародею, чей скит находится в лесу за Старощанскими болотами.
Граф хотел что-то уточнить, поднял глаза на старуху, а той уже и нет, словно испарилась!
Половецкий не страдал склонностью к суевериям, но все же отправился к отшельнику – просто из любопытства: мол, что за волхв-чародей обитает на его землях?!
С трудом отыскал он в дремучем лесу вросшую в землю избушку.
Навстречу ему вышел благообразный старец с длинной седой бородой и лучистыми синими глазами, которые словно прожигали насквозь.
Старец опирался на посох какой-то странной волнистой формы.
Приглядевшись, граф понял, что посох изображает стилизованную ящерицу, а набалдашник – ее разверстую пасть.
И сказал ему отшельник:
“Ты, граф, в наших местах человек новый, и, должно быть, еще не слышал про белособорского оборотня. А может, и слышал, да не придал значения”…
“Я давно вышел из возраста, когда интересуются сказками нянечки”, – ответил граф.
“Беда в том, человече, что оборотень уже находится рядом с тобой”, – с выражением печали молвил старец.
Его уверенный тон и ясный, чистый взор привели графа в невольное смущение, но все же он усмехнулся:
“Любопытно было бы узнать, кто же это?”
“Это Гавиали, итальянский архитектор, который приехал в твой дом только вчера”, – без тени сомнения произнес старец.
Граф занервничал:
“Гавиали – образованный, милый человек, имеющий безупречную репутацию! Мне его рекомендовал князь Долгополов, которому он удачно спроектировал усадьбу под Москвой”.
“Того Гавиали уже нет в живых, – покачал головой старец. – Его убили по дороге в Белособорск. Оборотень принял его облик и явился в твой дом, располагая подлинными документами чужеземного архитектора”.
“Почему я должен верить во все эти нелепицы?!” – уже в гневе вскричал Половецкий.
“Возьми этот перстень и после захода солнца прикоснись им на миг к тому, кого считаешь архитектором, но так, чтобы тот не заметил твоего движения. Более не предпринимай ничего. Если то, что ты увидишь, хоть в чем-то тебя убедит, то приходи ко мне снова, когда захочешь, и мы продолжим нашу беседу. Перстень можешь пока оставить у себя”…
Уже назавтра утром граф снова был у старца.
“Как мне поступить с этим страшным существом?! – воскликнул он. – Что ему требуется от меня, почему он пробрался в мой дом?!”
“Не беспокойся, граф, я научу тебя, как избавиться от оборотня, – молвил старец. – Но сначала отвечу на твой второй вопрос… В том зеленом и тихом уголке, где ты собираешься обосноваться, человече, обитают тени забытых ныне богов. Но после них остались святыни, сохраняющие свою ценность. Ответственность за судьбу этих святынь несут Хранители. Это мирные и скромные люди, которые стараются держаться подальше от мирской суеты. Хранители никому не причиняют вреда. Лишь посягательство на святыни превращает Хранителя в карающий меч!”
“Ты, старец, и есть Хранитель?” – догадался граф.
“Один из Хранителей”, – кивнул тот.
“Кому же понадобилось покушаться на святыни забытых богов?” – сощурился граф.
“Кроме нас, Хранителей, о древних богах знают Менялы – люди, лишенные не только святости, но и совести. Знают они и о том, что в святынях сокрыта мощь, которая позволяет повелевать другими людьми. Но Менялы предпочитают действовать чужими руками. Их орудия – оборотни, теперь ты понял?”
“Но я-то здесь при чем?!” – воскликнул граф.
“Ты, человече, затеваешь большое строительство по берегу Ракидона, в заповедных местах, – сказал старец, не сводя с собеседника взгляда своих пронзительных синих глаз. – Невольно, сам того не ведая, ты можешь открыть дорогу к святыням. Именно этого и ждут Менялы, пославшие к тебе оборотня под видом чужеземного архитектора, который стал бы тайно направлять тебя на эти пути, не вызывая ничьих подозрений”.
“Но я уже не могу отступить! Я поведал о своих планах даже матушке-императрице, и она вполне одобрила мои намерения!”
“Тебе и не нужно отступать, – огладил бороду старец. – Возводи дворец, разбивай парк, как задумал, но только выполни несколько простых условий, которые обезопасят тебя и твою семью. Об этом мы с тобой еще успеем поговорить. Но сначала надо извести оборотня, а еще лучше, выведать через него имя того Менялы, который тайно владеет всем Белособорском. Ибо поймаешь одного оборотня, Меняла пошлет другого. Надо ловить самого Менялу! Он настолько хитер и искусен, что никто из нас, Хранителей, не знает его ни в лицо, ни по имени. А вот Меняла знает всех нас наперечет! Да-да, граф, твоя власть велика, а его власть беспредельна! И если ты не найдешь и не одолеешь этого Менялу, то еще много несчастий выпадет и на твою долю, и на долю твоих потомков. Однако не будем забегать вперед, тем более что запас времени у нас еще есть. Сейчас твоя главная задача, граф, ничем не выдать себя перед лже-архитектором, чтобы он даже не догадывался о том, что разоблачен. Сходи также на Ярмарочную улицу, в мастерскую медника Григория, покажи этот перстень и закажи капкан на оборотня. Григорий знает, и все сделает в лучшем виде”…
Тут я взглянул на часы и понял, что если хочу завершить эту историю сегодня же, за столиком кафе, то должен излагать ее в виде тезисов.
– Вообще, скоро дело делается, да не скоро сказка сказывается… Далее наша история снова распадается на версии. Но если не вдаваться в подробности, то основные ее пункты сводятся к следующему…
Граф с помощью капкана в виде крокодиловой пасти все же разоблачил оборотня и расправился с ним, как тот того заслуживал.
Граф построил дворец и разбил парк, но Менялу, увы, так и не вычислил.
А вот таинственный Меняла, похоже, был более информирован и не простил графу его договора с Хранителем.
Как-то осенью, когда граф был на охоте со всей своей свитой, в его доме произошла ужасная трагедия.
