скачать книгу бесплатно
– Мама, он давно не мальчик. И ему будет симпатична любая с процентом под сто. Даже если это будет жаба, – Лис. Я словно не слышала ее вечность, она нежно меня обняла, отнимая у мамы, – раскрой ладони, детка, сейчас доктор обработает раны.
Кажется, в порыве желания всадить в лицо Тома осколки, я зажала их в руках. Сквозь пальцы стекали струйки крови, и мама, увидев это вздрогнула. Я аккуратно раскрыла ладони, и Лис убрала стекло.
Доктор Эсна жужжала как пчелка, обрабатывая мои руки и накладывая на раны чудодейственную мазь.
Я подняла глаза на тетю, под глазами которой пролегли огромные синяки. Лис потеряла свою яркость и, кажется, постарела на несколько лет. Она что-то ласково щебетала, а мама, опустив голову, просто сидела рядом, нежно улыбалась и, похоже, даже вытирала слезы. Мира как всегда выступила с лекцией о моей глупости, тупости и безответственности. Отец молчал. А я не могла произнести ни слова, лежала с широко раскрытыми глазами, потому что, то, что внезапно выкинула мне сейчас моя память, подвергало в ужас.
***
– Я сам видел отец. Это люди, среди них один с мутациями. Кортвейт был прав, они засели рядом с источником.
– Вода нам необходима, сын, – Элер говорил твердо,– но ты не искатель. Больше не смей выходить за стену.
– Я мог бы им стать. Сын Мирта сегодня вступил в ряды искателей, позволь и мне, отец.
– Не позволю, ему восемнадцать и у него отличная физическая подготовка. А тебе – двадцать шесть, и только строишь из себя героя,– папа поник, а дедушка улыбнулся и сказал уже значительно мягче,– боюсь, даже если я дам согласие, тебя жена не отпустит. А я не хочу ее огорчать, она беременна.
– Да кто ко мне будет относиться серьезно, если даже родной отец надо мной смеется!
Папа резко схватил стул и вышвырнул из кабинета. Он влетел в лестничные перила. Я вскрикнула.
– Телла, ты давно здесь?
– У меня будет брат или сестра?
– Родная, подойди ко мне, – позвал отец.
Дедушка уже что-то искал в ящике стола.
– Доктор прописал тебе лекарство от кошмаров,– продолжил папа, забирая у Элера протянутый шприц.
***
– Жди здесь,– Лис толкнула дверь кабинета восемнадцать «Результаты ТнС».
Я разглядывала свои белые туфельки, совсем новые.
Кажется, тетя начала ругаться…
Лаборатория очень большая, к ней прилегает больничное крыло, а ни пациентов, ни людей в белых халатах практически нет.
Что если я немного погуляю?
Белые стены, белые потолки, белый кафель на полу. Бесчисленное множество пронумерованных кабинетов. Внезапно коридор уперся в тупик, и я вернулась до ближайшей двери. Почему же здесь нет номера? Толкнула, вновь коридор, такой же длинный, белый, правда здесь больше никаких дверей нет, только в самом конце массивные ворота.
Убедившись, что мне открыть их не получится, я вновь опустила глаза на туфельки, как же громко стучат мои каблучки. Пора вернуться назад и насладиться громогласным эхом.
Вдруг что-то ударило по воротам с наружной стороны, я вздрогнула. Двери распахнулись, и в помещение ввалилось нечто смутно напоминающее человека: две ноги, огромные руки и маленькая голова, моргнуло пару раз, и с грохотом свалилось на пол.
Я закричала, развернулась и побежала прочь, но чья-то грубая рука закрыла мне рот. Меня вывели из коридора без дверей, отвели в один из кабинетов и усадили на стул. Перед глазами застыл доктор Мирт.
– Ребенок Вартов?
– Она видела мутанта.
– Телла, милая, что ты здесь делаешь? – доктор старался быть вежливым, набирая в шприц жидкость.
– Я пришла с тетей. Она в кабинете восемнадцать.
Небольшой укол в плечо и вот я уже стою рядом с взволнованной Лис.
***
– Вий, что ты сделал с моим сыном?
Мира сохраняла ледяной тон, мама уже спустилась вниз, скрестила руки на груди и тоже уставилась на отца.
– Что за вид Ростан, откуда кровь?
Папа молчал и ответил Кортвейт.
– Сегодня мы отправились за Зовр, как известно, началось строительство плотины. Лорас нашел женщину у реки с окровавленной культей вместо ноги на последнем сроке беременности. Видимо попала в наши ловушки. Она еле дышала, когда мы привезли ее в лабораторию, важно было спасти ребенка. Твой сын вырезал ей плод! Ворвался в операционную и вырезал ей плод, Мира! Он с такой агрессией бросился на женщину, что задел Мину, которая пыталась его остановить.– Кортвейт прошел в кабинет дедушки и женщины последовали следом. Отец все еще стоял как безумный напротив камина, вид у него был по истине ужасающий. Вий бросил на стол несколько фотографий.– Полюбуйся. Нам пришлось вколоть Туман пятерым сотрудникам, и убедить их, в том, что женщина очнулась и сама покончила с собой и не рождённым, дабы не позволить ребенку жить в нашем обществе.
Моя попытка напугать бабулю и выскочить из-за кресла не увенчалась успехом. Зато позволила затаиться за спинкой.
– Сиция, отведи мужа наверх, – голос бабушки дрогнул, и я сжалась, надеясь остаться незамеченной. – Он не в себе, Вий. После того, как Сиция потеряла ребенка, мой сын, кажется, сошел с ума. Элер в лаборатории?
Бабушка провожала Кортвейта, параллельно задавая вопросы. Отец молчал, смотрел ошалевшими глазами на очаг, словно не понимал, что произошло. Мама резко подошла и влепила ему пощечину.
– Какого черта ты творишь, Рос? Приди в себя, наконец. Мы же все обсудили! Я не хотела этого ребенка, поэтому спровоцировала выкидыш! Это было мое решение, и ты должен с ним считаться. А если-бы эта женщина была из общины?! А?! Что тогда?! Тебя бы судили по законам Зовра и ни Совет, и ни тот факт, что ты из рода основателей не предотвратили бы твое наказание! – Она помолчала. – Ты опять не принял лекарство?
Папа лихорадочно помотал головой, и она крепко схватила его за плечи, посмотрела в глаза и обняла. Они немного постояли и поднялись наверх.
Я выбежала из своего укрытия, бросилась в кабинет, дверь которого никогда не закрывалась, и уставилась на жуткого вида фотографии.
– Телла, тебя погубит любопытство!
Я вздрогнула. Бабушка стояла в дверном проеме. Потом медленно обошла стол, убрала фотографии, вытащила из тумбочки шприц.
– Это Лис?
– Конечно нет!
– Эта женщина…
– Тебе нужно сделать прививку,– перебила Мира.
– Зачем?
– Слишком много вопросов, Телла.
Я зажмурилась, потрясла головой пытаясь отогнать мысли. Не хочу открывать глаза, не хочу их видеть. Мои родители убийцы! Убийцы!
Законы, зачем они писались, если не соблюдаются основателями? И как смеют они обвинять в нарушениях Лис, когда Ростан Варт давно уже должен быть сослан на Землю, ровно, как и его супруга. Почему папа вел себя бесконтрольно? Дело в выкидыше мамы или он всегда был не в себе и все тщательно скрывалось? Почему основатели позволяют себе оставаться безнаказанными в действиях против других? У всех ли есть доступ к так называемому Туману? Кто живет за стенами Зовра? Что еще скрывают мои родители? Вопросы, вопросы, вопросы…
– Дорогая, ты меня слышишь? – Доктор Йорин с заботой поправила подушку, – все разошлись. Твоим родным было нелегко в период твоего коматозного состояния, думаю, они теперь могут немного расслабиться и вздохнуть с облегчением. Я решила тоже навестить тебя, надеюсь, ты не против.
Она немного помолчала, потом села в кресло, в котором еще недавно восседала бабуля и вновь заговорила.
– Телла, твои речевые показатели в норме, не хочешь объяснить, в чем причина твоего молчания. Ростан сказал, что ты не проронила не слова… Все дело в Томасе? Он обидел тебя? Я знаю, что он был здесь в момент твоего пробуждения. Конечно, он вызывает у тебя страх, но поверь…
Йорин Фестон все говорила и говорила, но я прекратила ее слушать, даже не начав. То, что всплыло в моей памяти, было в разы ужаснее ее сына.
3. Возвращение в реальность
7 мая 68г.
Еще почти две недели я провела в крыле. Сегодня после ряда анализов меня выпишут.
Я бы с большим удовольствием осталась здесь еще на некоторое время, домой возвращаться совсем не хочется. Не хочется видеть лживые лица родителей и холодное высокомерие бабушки. Хотя они успели надоесть даже здесь, включая Йорин, которая считала своим долгом заглядывать ко мне каждый день.
Единственный человек, по которому я очень скучала это Лис. Она стала излишне сентиментальной и причина тому думаю, самобичевание.
Доктор Эсна убедила родителей в моем полном выздоровлении, и мне пришлось собирать свои скромные вещички.
– Нечего тебе здесь делать, девочка. Ты быстро оправилась. У тебя отличное здоровье и хорошая регенерация тканей, твои порезы зажили через несколько дней, не оставив даже малейшего намека на шрамы. Искатели об этом только мечтают, они постоянно возвращаются со ссадинами да порезами.
– В меня столько всего напичкали, что теперь и мясорубка не возьмет, – улыбнувшись, бросила я.
– Не выдумывай, – милая женщина нахмурилась. – В этом, я, конечно, сомневаюсь, но то, что некие генетические модификации произошли – это точно. Но этим всем «добром» ты сама себя напичкала, детка.
Я подошла к злосчастному зеркалу, к которому в день пробуждения притащил меня Томас. Тогда я не всматривалась в свое лицо. Теперь отчетливо вижу: волосы у корней значительно посветлели, длинные каштановые кончики напоминали прежнюю меня, но все же я другая. Тусклая бледная кожа казалась прозрачной, зеленые глаза приобрели более насыщенный оттенок, брови и ресницы все еще темные, но кое-где уже тоже виднелись изменения.
Помню, что обещала себе не плакать, но впервые увидев себя такой в маленьком карманном зеркальце Лис, я разревелась. Сначала я решила что поседела, но она «успокоила» меня, уверив, что натуральный у меня теперь цвета пепла. Как и у Фестона, впрочем. И я разошлась еще хлеще.
Забирала меня та же компания, что привозила. Лис уткнулась в мое плечо и часто, часто дышала. Либо плачет и виду не подает, либо радуется, пока не понятно.
– Мама и бабушка готовят праздничный ужин, – улыбнулся папа, – ты снова с нами, дочка. Я думал, что выживу из ума.
– Угу,– промычала я.
Не знаю, как отвечать на такую заботу и любезность. Судя по тому, что я вспомнила, от вас дорогие можно ожидать всего.
Я молча уставилась на затянутое тучами небо. Уже сверкнула молния, и вдалеке раздавались раскаты грома. Кажется, природа решила подыграть моему настроению. Уже у дома поднялся сильный ветер и начался такой ливень, что от папиной улыбки не осталось и следа.
Мама и бабушка встречали нас с зонтами. Образцовая семья, я оценила.
Наш брусчатый дом вмиг почернел от воды, тусклый свет из окна прихожей пару раз моргнул и погас.
– Кажется, генератор вышел из строя, – мама пыталась прокричать дождь, – давайте же, проходите, я принесу свечи.
Она втолкнула нас в дом и наощупь двинулась в столовую. Я скинула мокрую обувь и направилась следом. Пламя камина играло тенями на полу. Присела напротив, прямо на мягкий ковер и прислонила голову к креслу.
Все кажется чрезмерно наигранным: улыбки, забота, ужин, в конце концов. Все в этом доме пахнет фальшью. Подумать только, а ведь у меня могли быть сестра, а может быть брат. Не стоило будоражить память. Но процесс запущен, и я уже не могу остановить поток мыслей. Больно… как же больно от осознания, обиды и разочарования. Сколько раз мама была беременна? Интересно, если спросить напрямую, что она сделает. Ответит? Нет. Думаю, обколет меня Туманом. Или…даже убьет?
– Вот это подсвечник, а не то, что притащила Сиция, – бабушка шла с огромным канделябром в руках, – Телла, садись за стол, твой отец, кажется, сломал нос, растянувшись в прихожей.
– Ты как? – Лис склонилась надо мной и с заботой накинула плед на плечи. – Не хочешь переодеться?
На ней был теплый спортивный костюм. И когда она успела переодеться?
Стол накрыт и слышно как по лестнице спускаются родители.
– Папа сломал нос?
– Ну, это вряд ли. Хотя мокрый пол прилично ему зарядил.– Лис расхохоталась. – Пошли, нужно снять мокрую одежду.
Кажется, моя одежда уже почти высохла и каким-то образом я пропустила момент впечатляющей встречи папиного носа с плоскостью. Надо же так задуматься.
– Все в порядке, я не успела намокнуть, пошли уже за стол.
– Телла, не геройствуй, ты только отошла от коматоза. Эсна конечно пела дифирамбы о твоем могучем здоровье, но рекомендую не экспериментировать.
Я посмотрела на Лис оценивающе, думаю впервые так серьезно, с интересом. Она хоть раз пользовалась Туманом, чтобы стереть чью либо память? Пережила ли она сама подобное? Какие тайны скрывает ее умная головка? Тетя протянула мне руку, чтобы помочь встать. Затем крепко обняла.
– Хорошо, – тихо, словно прочитав мои мысли, прошептала она,– если ты захочешь со мной поговорить, я рядом. И еще, ты меня пугаешь, Телла. Твое поведение настораживает. Если не прекратишь пялиться и зависать без причин это привлечет не только мое внимание.
Я кивнула, и каждый занял свое место за столом.
Как ни странно ужин прошел в полной тишине. Мама пыталась пару раз завести разговор, но никто его не поддержал, и я с грустью поймала себя на мысли, что теперь мы стали еще более чужими друг другу.
***
Время приближалось к полуночи, а сон все не шел. Жарко. Устав ворочаться я решила открыть окно.
После пробуждения выяснилось, что у меня поменялась реакция на температуру воздуха. Теперь привычные градусы кажутся мне значительно выше. Сначала я подобным изменениям обрадовалась, зима отныне не будет пугать меня своей суровостью, но теперь обнаружились и свои недостатки. Начало мая, а я задыхаюсь от ирреальной жары.
Взобралась на широкий подоконник. Небо усыпано звездами, луна освещает наш небольшой покосившийся сарайчик, что зловеще стоит у невысокого забора, и никаких признаков весенней грозы. Сделала несколько глубоких вдохов, выдыхая в ночную тишь. Неужели мое беззаботное детство пришло к концу? Разве оно могло закончиться так быстро?
Я провела пальцами по контурам розовой метки обручения. Она сойдет через полгода. До этого момента ее должна заменить настоящая печать. Бред, словно я смогу забыть количество дней моей мнимой свободы и того, кто лишит меня ее.
Я махнула головой, что бы отогнать дурные мысли и, полюбовавшись еще пару минут ночным небом решила спуститься, чтобы утолить жажду.
В кабинете отца горела свеча, видимо генератор так никто и не поменял. Не в силах совладать с любопытством я аккуратно присела на последнюю ступеньку и заглянула за перила. Папа тер лоб, бабушка и мама пили … чай? Такой упоительной картины я еще не видела.
– Сейл требует созвать совет, думаю, он опять поднимет вопрос о моей некомпетентности. Телла все испортила…
– Это не наша вина, сын. Любая здравомыслящая девушка не смогла бы спокойно отнестись к такому результату. Томас псих и Мирту следовало научить его сдерживать эмоции.
