Дети-призраки

скачать книгу бесплатно


Лиза медлила с ответом. Она не хотела, чтобы кто-то знал, что она читала карту Потериной. Вряд ли начальство обрадуется, узнав, что она усомнилась в правильности медицинского заключения.

– Да, это история из отделения патологии беременных, и я уже кладу ее на место. Интересный случай, – соврала Лиза и собиралась поставить карту, как вдруг из нее выпали результаты анализов.

Евгения помогла ей собрать разлетевшиеся бумаги и заметила знакомую фамилию.

– Бедная девочка, она так переживает, – Мальцева сочувственно покачала головой.

– Вы о ком? – изобразив непонимание, спросила Лиза.

– О Потериной, – недоумевала она.

– Ах, да конечно, – Лиза выглядела смущенной. Она сложила оставшиеся листки. – Спасибо за помощь. Мне пора.

Выдохнув, Лаврова вышла в коридор. Приближались часы врачебного обхода и выполнения назначений. Благовидный предлог, чтобы отделаться от неуместных вопросов.

Евгения пошла в ординаторскую. Андрей Поклонский сидел на диване, замерев как истукан. Он был бледнее своего медицинского халата. Налив чаю в кружку, Мальцева села напротив него.

– Может, вам кофе заварить? – предложила она подобострастно.

Он не отвечал, только сосредоточенно глядел на стену. Мальцева посмотрела в ту сторону, куда падал взгляд заведующего. На стене висел плакат – реклама поликлиники "С заботой о здоровье матери и ребенка". На нем запечатлена счастливая женщина с младенцем на руках. Выражение лица Андрея Николаевича говорило, что он видел отнюдь не мать и дитя, а нечто пугающее. Евгения удивленно подняла брови и покачала головой.

– Вы не знаете, что там происходит с магнитным полем земли? – она громко задала вопрос, затем отхлебнула чая.

– Что? – с искренним недоумением взирал на коллегу Андрей.

– Что там с магнитным полем земли, или может быть, произошли вспышки на солнце? Люди ведут себя, как-то странно сегодня!

– Я просто немного устал, а что с людьми? – поинтересовался он.

– Лаврова копалась в истории родов Потериной, а когда я пришла в архив, она так занервничала, стала оправдываться, – доложила Мальцева.

– И что она искала? – голосом ничего не выражавшим спросил заведующий отделением.

– Она не стала мне рассказывать, просто сбежала и все, – она недовольно вздохнула.

– Вероятно, у сотрудников не в меру разыгралось любопытство. Виновата, наверное, вспышка на солнце, – произнес Андрей и покинул ординаторскую.

***

Смена закончилась рано, и Лиза не знала, чем заполнить внезапно образовавшееся свободное время. Она решила посидеть в кафе, что располагалось неподалеку от больницы. Оно было полупустым, лишь двое посетителей ужинали в самом центре зала. Лиза устроилась у окна. Она любила проводить долгие одинокие часы в маленьких кафетериях.

Жизнь течет так стремительно, словно бурная река, это единственная возможность остановиться на берегу и осмыслить ее перипетии. Терпкий кофейный аромат возвращал бодрость. Пышная и удивительно мягкая пена на кофе – эспрессо напомнила весенние облака. Лиза, зажмурившись, пригубила напиток. С первым глотком к ней вернулись энергия и сила.

Трагедия Анны Потериной отозвалась болью в душе Лизы. Чутье подсказывало ей – тут что-то не так. Допущена роковая ошибка. Но кто ее совершил? Врач, проводивший ультразвуковое исследование, или же Андрей Поклонский, доктор, имевший обширный опыт в акушерстве и гинекологии? Лаврова была склонна доверять Андрею, поэтому быстро откинула все мысли о его халатности. Ведь он не мог погубить только родившегося на свет малыша. Это противоречило врачебной этике, человеческой морали и юридическим законам, в конце концов. Диагнозы выглядели вполне убедительными, но почему Анне не отдали тело малыша?

Лиза перестала думать об этом, когда на дне кружки осталась кофейная гуща. На город мягко опустились сумерки. Посетителей с наступлением вечера стало больше, и уютное кафе уже не напоминало тихую гавань для размышлений. Расплатившись, Лиза ушла.

После дневной духоты, вечерняя прохлада казалась спасительной, будто оазис в пустыне. Лиза вдыхала свежий воздух, и ее наполняло спокойствие.

"Со временем все образуется, – успокаивала она себя. – Я привыкну к новому месту".

Шаги за спиной привлекли ее внимание. Лиза заметила, что за ней, накинув на голову капюшон от толстовки, шел незнакомец. У набережной она свернула, и незнакомец последовал за ней. Лиза слышала его тяжелую поступь, чувствовала его дыхание. Она готова была поклясться, что он внимательно наблюдает за ней. Лаврова замедлила шаг, чтобы пропустить мужчину вперед, но и он сбавил скорость.

Улица, которую они пересекали, оказалась безлюдной. Лиза мечтала встретить хоть кого-нибудь, но ее ожидания не оправдались. Незнакомец не отставал, она почти бежала. Ее сердце колотилось, как набат. Страх не давал мыслить ясно. Чего он хочет? До дома оставалось каких-то полметра, она одолела это расстояние за несколько секунд. У входа в подъезд оглянулась. Незнакомец растаял в сумраке.

"Плод моего уставшего воображения" – усмехнувшись, подумала Лиза, но, опасаясь преследования, огляделась.

Во дворе царила темнота. Тусклые фонари освещали только часть площадки. Плод воображения мог спрятаться где-то в темном углу. Лиза предпочла не рисковать, и очутившись в квартире, заперла дверь на два замка.

***

Министерство здравоохранения должно запретить будильники. Наверное, так думает каждый взрослый человек, обремененный трудом и прочими заботами. Будильники плохо влияют на нервную систему человека. Эти грозные стражи времени вырывают людей из волшебного царства сна. Только контрастный душ и горячий крепкий кофе разбудят спящий разум.

Утро вторника порадовало трелями птиц за окном. Елизавета распахнула шторы и впустила свет. Он наполнял комнату литрами солнечной энергии. Лиза, зажмурившись, радовалась наступившему дню.

Безветренная погода располагала к прогулкам, и Лиза решила пройтись до клиники пешком. Она вдыхала утренний воздух и настраивалась на рабочий лад. Машин практически не было. Лиза заметила лишь одну – старую десятку с тонированными стеклами. Водитель, наверное, любил уединение. По странному стечению обстоятельств ему было по пути с Лизой. Он ехал за ней на низкой скорости. Лаврова посчитала это совпадением, и не задумываясь, продолжила путь.

– Что делаешь вечером после работы? – полюбопытствовал Андрей Николаевич, увидев ее в ординаторской.

Нарушив границы субординации, заведующий обратился к ней на "ты" и помог снять пиджак. Лиза поблагодарила его за галантность, но немного смутилась.

– Я еще не планировала, день ведь только начался. Нужно выйти в ночную смену?

Предвкушая очередное дежурство, она отвернулась к шкафчику, где хранилась медицинская форма. Андрей сжимал ее пиджак в руках.

– Нет, я о другом, не о работе. Может быть, сходим в ресторан, поужинаем? – тихо предложил он.

Лиза была удивлена и озадачена одновременно. Андрей Николаевич прежде не оказывал ей знаков внимания или какого-то особого расположения. Но он был ей симпатичен, поэтому она приняла его предложение. Он подал ей пиджак, неловко улыбнувшись.

***

Большинство женщин волновалось перед родами, они боялись не только осложнений, но и неизвестности. Задача доктора успокоить беременную, внушить надежду. От врача зависит не только физическое состояние будущей матери, но и ее душевное здоровье. Женщина должна быть психологически готова подарить новую жизнь. Тревожность мешает гармоничному течению беременности, затормаживает развитие ребенка, может стать причиной непредвиденных осложнений во время родов.

– Я понимаю, вы готовитесь к материнству, но ваши страхи беспочвенны. Результаты ультразвукового исследования, все анализы подтверждают, беременность протекает прекрасно. Стрессы вряд ли идут на пользу ребенку, так что успокойтесь, – терпеливо повторяла Лиза, каждой роженице.

Будущие мамы беспокоились о здоровье своих еще не рожденных детей. Это было естественно. Гормоны делали пациентку восприимчивой и впечатлительной, услужливая фантазия рисовала массу опасностей для ребенка. Но больше всего некоторых женщин в интересном положении страшила неизвестность. Они боялись боли, что всегда сопутствовала родам, даже первые схватки, вызывали панику.

Сталкиваясь с рождением или смертью, человек исподволь испытывает страх. Появление на свет – это не только физиологический акт, но и совместное переживание мамы и ребенка. Помочь отвлечься от страданий могут только забота и отзывчивость врачей. Порой пациентки ощущают беспомощность, окруженные, нет, не уходом, а скорее суматохой медицинского персонала.

Акушеру-гинекологу приходилось принимать несколько родов за день. Важно проявить внимание, чтобы беременные чувствовали себя в безопасности. Это требовало от Лизы больших духовных сил.

– Устала? – заботливо спросил кто-то за спиной.

Елизавета оторвалась от заполнения карты. Разговаривать желания не было, она кивнула, даже не повернувшись.

– Если слишком устала, мы можем отложить ужин, – Андрей налил стакан воды и протянул ей.

– Нет, вкусная еда, поднимет мне настроение,– улыбнувшись, произнесла она.

***

Вечер теплой шалью упал им на плечи. Лиза и Андрей, отужинав, гуляли по набережной. Туман эфирной дымкой навис над водной гладью. В темном небе парили чайки, возвещая о скором приходе ночи.

Разговор между ними не складывался. Они ощущали неуверенность, и возникало много неловких пауз. Лиза мечтала быстрее оказаться дома.

– Ты была замужем? Почему вы развелись? – поинтересовался Андрей.

Она остановилась и взглянула вниз, на отливавшую серебром реку.

– Извини, пожалуйста, если что-то не то спросил, – заикаясь, произнес он.

– Я солгала, – призналась она и от смущения зарделась, но сумерки, словно мягкая вуаль скрыли ее румянец. – Я не была замужем.

Казалось, его не удивил подобный ответ, он старался не смотреть на нее. Лиза понимала, что необходимо объяснить причину переезда, но сомнения остановили ее. Она окинула шефа беглым взглядом, и почувствовав себя виноватой, сказала:

– Мне просто нужно было сменить обстановку после смерти сестры.

Андрей хотел что-то сказать, но на полуслове осекся и с сожалением посмотрел ей в глаза.

– Я не буду спрашивать, что случилось, захочешь, сама все расскажешь, – он улыбнулся и достал мобильный телефон из кармана. – Я вызову тебе такси.

Словно избавления, Лаврова ждала такси. Недосказанность томила их обоих. Несмотря на возникшую симпатию, Елизавета не доверяла начальнику, слишком мало она знала о нем, к тому же он показался ей скрытным.

Рядом с причалом, где они неторопливо прогуливались, разрезая полотно сумерек, сверкнули фары. Спасение прибыло! Они коротко простились, и Лиза юркнула в салон автомобиля. Это свидание не удалось, как плохо приготовленное, пресное блюдо. Глядя в окно на вечерний город, зазывавший неоновыми вывесками, Елизавета впервые наслаждалась одиночеством.

***

Такси уехало, и она осталась в глухом переулке совершенно одна. Дом казался холодным и покинутым всеми. На мир он глядел черными глазницами окон. Забросив ненадолго дневные печали, жильцы погрузились в гостеприимное царство сна, словно в купель, наполненную теплой водой. Лиза осмотрелась, входя под арку, ведущую во двор. На противоположной стороне она увидела десятку с тонированными стеклами.

"Наверное, это мой сосед, просто раньше я его не замечала" – подумала она.

Густая тьма, царившая во дворе, напоминала раскаленную смолу, которой в средневековых замках боролись с врагами. Лаврова бегом преодолела площадку и несколько лестничных пролетов. С радостью очутилась в уютной квартире. Она успела ее обжить и привести в порядок – каждая вещь лежала на своем месте.

Лиза скинула туфли и присела на диван. Ощущение, что все происходит, как во сне не покидало ее. Сумбурный переезд, новая работа и иной круг общения. Лиза внезапно ощутила укол совести. Уж больно это все походило на бегство от себя и нерешенных проблем. Она сидела в полумраке. Желтый электрический свет фонаря, смешавшись с лунным светом, проникал с улицы в окно, подчеркивая нереальность происходящего.

Стакан прохладного молока мог вернуть ей способность мыслить. Лиза отправилась на кухню, включила лампу. Все вещи находились на своих местах, там, где утром их оставила хозяйка. Но что-то было не так, произошла незначительная перемена. Лиза огляделась, однако ничего не заметила. Открыв холодильник, взяла с полки бутылку молока, которая тотчас выпала из рук, когда она поняла что же не так. На дверце холодильника висела фотография, прикрепленная магнитом. Общий снимок с Кристиной. На нем Лиза и ее, ныне почившая сестра, сидели на скамейке под кленом. Они были детьми, когда их поймал объектив фотокамеры. Лизе – восемь, Кристине – десять. Самое счастливое лето их жизни замерло на этой фотокарточке. Радостные воспоминания разбились, словно хрупкое стекло на мелкие осколки, когда она вспомнила – фото, что сейчас находилось в ее руках, было спрятано в любимой книге, и давно не извлекалось. Как фотография очутилась здесь? Неужели кто-то хочет напомнить ей о страшной смерти Кристины? Возможно, это она сама, забывшись, достала снимок из книжки и прикрепила на холодильник, как жестокое напоминание о своей халатности.

Всю ночь Елизавета провела на кухне, держа в руках старую фотографию. Горечь поднималась, откуда-то из тайников души, где казалось, была заперта на ключ. Но нет, пришло время, и она снова вошла в дом, села рядом, усмехнувшись, поглядела на Лизу.

– Как я могла так поступить с тобой? – прошептала она, взглянув на снимок.

Вопрос остался без ответа. Лаврова допила молоко, и положив фотографию на стол, отправилась в спальню.