скачать книгу бесплатно
– Можно по фамилии, – каждое слово Алиски напоминало ледяной осколок из тех, что кладут в коктейли, и, падая на плитку пола, они разбивались в мелкую острую крошку. – И о чем вы с ним говорили все утро, а как только я пришла замолчали?
Боже! Что за допрос? Во мне тоже начало закипать раздражение. Неужели буйная фантазия подсказала подруге гениальную идею будто я собираясь соблазнить ее ненаглядного. И из-за этого она устроила тот цирк на совещании? Да, Вадим же не способен на какие-либо человеческие отношения. Все чувства он давно и успешно заменил на прогнозы дохода и оценку рентабельности. Кроме цифр только Алиска, с ее долей в компании, может рассчитывать на его внимание. Неужели сама этого не видит? Нужен мне ее манекен ходячий, сто лет, и свидания регламентированные по долям секунды. Нет уж, пусть сама на это счастье радуется. Я сдержала готовые сорваться с языка резкие слова и постаралась говорить как можно более дружелюбно.
– Так мы же вчера не смогла поговорить. Вот он и спрашивал о мое предыдущей работе. Почему ушла. Что могу сделать для компании. А кода ты подошла, мы уже закончили, и я пошла работать. Вот и все. Никаких секретов, – не стала я нервировать и без того взвинченную подругу. – Инцидент исчерпан?
– Я сегодня так устала. Пойдем, чего-нибудь пожрем? – без каких бы то ни было переходов, ревнивая собственница превратилась в прежнюю, дружелюбную до навязчивости Алиску.
– Ты иди, – я с трудом оторвалась от монитора. – Я еще поработаю.
– Два трудоголика, – проворчала Алиска и, оставив на столе грязную кружку, поспешила уйти.
А я снова с головой нырнула в работу. Даже не слышала, как пришла уборщица, пока она не ворвалась ко мне.
– Ой, вы еще работаете? – еле затормозив, воскликнула она и сделала попытку ретироваться.
– Нет-нет, вы мне не мешаете, делайте свою работу. И кружку, пожалуйста, заберите, – остановила я ее, раздумывая не уйти ли домой, там точно никто не будет мешать и отвлекать.
– Не буду мешать, – уборщица все-таки пятилась спиной к выходу. – Я оставлю дверь в коридор открытой, как увижу, что закрыта, значит ушли, и приберусь.
И она исчезла вместе со шваброй, погасив свет в общем кабинете.
Я же билась над лацканом – паршивец никак не получался так как мне бы хотелось или же отказывался гармонировать с остальными деталями, и приходилось все переделывать.
Устав воевать, я откинулась на спинку и крутила в пальцах стилус, пытаясь понять где допустила ошибку. И наконец меня осенило.
– Есть! – воскликнула я, сообразив как необходимо изменить силуэт, чтобы все вписалось, и от избытка чувств взмахнула руками.
Конечно же, стилус вылетел из пальцев и укатился под стол. Ничего не поделаешь, придется лезть доставать, иначе не смогу доделать эскиз.
Я сползла с кресла и залезла под стол. В полутьме пытаясь наощупь найти проклятый карандаш, услышала в коридоре размеренные шаги. Около дверей кабинета они замерли.
– Только бы никто не вошел, только бы никто не вошел, – затаившись молилась я. Опять ведь начнут отвлекать разговорами и не дадут закончить.
Я даже дышала через раз, но, как назло, шаги начали приближаться – кто-то вошел в кабинет.
На моем столе горела лампа и в ее желтоватом свете я увидела как кремовые туфли остановились практически напротив моего лица. Где-то я их уже видела. Пока пыталась вспомнить почему они кажутся мне знакомыми, туфли несколько раз перекатились с пятки на носок, и я увидела свой стилус прямо между ними.
Потянулась, чтобы забрать и, конечно, врезалась головой в столешницу.
– Merda! – невольно воскликнула я и тут же увидела, как обладатель знакомых туфель приседает, а следом, под столом появились и удивленно распахнутые серые глаза.
– Вы?!
Вырвалось у нас одновременно.
Я снова поползла, на этот раз назад и опять врубилась головой в стол.
– Осто!.. – Вадим невольно протянул руку, чтобы меня остановить, но искры из глаз уже сыпались на пол.
Я все-таки выбралась из-под стола и поднялась, потирая макушку. Что же такое-то?! Ни мужа, ни любовника, а рога уже заработала.
– Извините, кажется, я вам помешал? Вы таким образом вдохновение ищете?
Я вглядывалась в лицо Вадима и не могла понять шутит он или серьезен. А голос был как всегда до безобразия бесстрастным.
– Нет, стилус, – я помахала у него перед носом пластиковой палочкой.
Видеть удивление на лице Вадима – бесценно. Хоть что-то может поколебать его обычную невозмутимость.
– А почему под столом? – недоверчиво уточнил он.
– Закатился, – пожала я плечами. – А мне как раз пришла гениальная идея. Пока не забыла… – пробормотала я и, склонившись над планшетом, торопливо выводила линии нового силуэта.
– Позволите? – Вадим наклонился, чтобы заглянуть в монитор.
– Нет! – почти выкрикнула я, и Вадим отшатнулся, не сводя с меня удивленных глаз.
– Не люблю показывать половину работы, – уже спокойнее пояснила я.
Я ждала, он не двигался, а молчание затягивалось.
– Что же, – решилась я нарушить тишину. – Основное я уже сделала, пора и домой. Завтра доведу до ума, а то сегодня уже в глазах все прыгает. Сейчас вызову такси… – сгребла со стола телефон, но он тут же очутился в длинных сильных пальцах.
– Никакого такси, – непривычно резко отрезал Вадим. – Уже слишком поздно. Я сам отвезу вас.
Я посмотрела в окно – свет фонарей рассеивал темноту, и казалось, что еще только вечер.
– Половина двенадцатого, – правильно расценив мой интерес и взглянув на наручные часы, просветил меня Вадим.
Ничего себе! Я и не заметила как время пролетело. Думала, что еще только часов девять. Ну сам, так сам. Никто не заставлял. Я сохранила эскизы, отключила компьютер и подхватила сумочку. Вадим вытащил из кармана тренькнувший телефон, поморщился и сбросил звонок.
– Вообще-то, когда я говорил о сверхурочных, то не имел в виду настолько сверхурочные. Не загоняйте себя. Впереди еще много работы и вы нам нужны здоровая, – широко шагая, он шел впереди, а я пыталась не отставать.
– Да все нормально. Это мой нормальный режим в условиях форс-мажора, – успокаивала я, поправляя на плече сумку. И с разгону врезалась в его спину, носом почувствовав качество ткани пиджака. – Что случилось? – попыталась выглянуть и увидела, как Вадим пытается открыть дверь из нашего крыла.
– Что? – невольно вырвалось у меня, но Вадим не спешил с ответом. Наконец, медленно обернулся.
– А вы не страдаете клаустрофобией? – осторожно спросил он.
Дипломат, блин! Так бы и сказал, что нас заперли.
– Нет, я ей наслаждаюсь, – вырвалось у меня.
Нет, конечно же, клаустрофобии у меня не было, но вот провести ночь в офисе – это не совсем то, о чем я бы мечтала. Так что пусть не расслабляется, а ищет выход.
Какое-то время Вадим настороженно на меня смотрел – ну не понимает шуток. Когда проектировали именно эту модель манекена, чувство юмора в комплектации не было предусмотрено. Потом потянулся за телефоном.
– Значит, истерики не будет? Потому что, кажется, нас заперли, – он скользил пальцем по экрану смартфона, потом, видимо, найдя кого искал, приложил к уху.
Я в это время тоже подошла к двери и хорошенько ее потрясла – так и есть, закрыли. И без всякого «кажется». Весело.
Ну что же, не истерить, так не истерить. Я прислонилась к стене, ожидая, чем закончатся попытки Вадима нас освободить.
«…или находится не зоны действия сети», – услышала я обрывок электронного сообщения.
– Лена где-то занята, – поделился Вадим неутешительным результатом, при этом на лице не дрогнул ни один мускул. – Пойдемте.
Он решительно зашагал обратно к своему кабинету.
– Куда? – я едва не бежала следом.
– У Лены на столе должны быть контакты охраны. Попробуем позвонить им. Я не собираюсь здесь спать.
– А что, у вас бессонница? – поинтересовалась я и опять врубилась в спину Вадима.
Как бы в привычку не вошло. Ринопластику я пока не планировала.
– Вы все шутите, а перспектива остаться здесь до утра вполне реальная, – недовольно заметил он, уже перекладывая бумаги на столе секретарши. – Куда же она их задевала? Да не стойте вы, помогайте, – подняв голову, он посмотрел на меня, и я в первый раз увидела раздражение на скульптурном лице.
Неужели мысль, что придется провести со мной рядом несколько лишних часов, так его огорчает? Что же не будем давать повод. И, присоединившись к поискам, я принялась выдвигать ящики тумбочки.
Только вот незадача – тумбочка стояла под столом и мы с Вадимом постоянно соприкасались друг с другом. То он, перемещаясь, натыкался на мою задницу, то я, потянувшись за очередной торчащей из стопки в нише бумажкой, облапывала его ноги.
Несмотря на ткань его и моей одежды, я чувствовала тепло Вадима, когда наши руки или ноги соприкасались. Чувствовала его не только когда мы сталкивались, а, каким-то шестым чувством, даже когда умудрялся избежать тактильного контакта. Такое со мной бывает крайне редко и лишь с очень близкими людьми. Когда спинным мозгом ощущаешь настрой, движения, даже намерения. Даже с Фабио такого не было.
И вот при чем здесь Вадим?
Стараясь сохранять вежливость, вначале мы извинялись.
– Извините, Вадим Викторович, – сказала я, когда потянулась за соскальзывающей со стола бумажкой, а Вадим в то же время передвинулся ближе ко мне, и моя рука оказалась у него между ног.
– Прошу прощения, Марина Сергеевна, – это уже Вадим заглянул под стойку, и я наклонилась к нижнему ящику. Выдвигая, попятилась и, конечно же, врезалась. Не удержав равновесие, Вадим навалился мне на спину и ухватился за первое что попало под руку – за мою талию. Чуть не раздавил, блин.
– Хватит извращений, – распрямившись, заявила я. – Нет здесь никаких телефонов. Не иначе, Лена их в сейфе хранит, чтобы враг не узнал. Кофе будете?
Я подошла к кофемашине. Вода в наличии, кофе в наличии, кружки тоже должны быть где-то здесь.
– Вы что? Собираетесь провести здесь всю ночь? – Вадим убрал упавшую на лоб прядь и недоуменно уставился на меня.
– А у вас есть другие предложения? – невинно спросила я и плюхнулась на кожаный диван для посетителей. – Из окна прыгать точно не собираюсь, поскольку летать еще не научилась. Конечно, можете попробовать вызвать вертолет, но сомневаюсь, что они принимают пассажиров прямо с подоконника.
Вадим резко развернулся, будто я его пнула, и взглядом пригвоздил меня к подушкам. Судя по выражению лица, он был в полушаге от убийства. Но что-то его остановило. Скорее всего – УК РФ, потому что в заострившихся чертах не было ни намека на симпатию ко мне.
– Должен же быть выход, – бормотал он себе под нос, расхаживая взад-вперед.
Я только крутила головой, следя за его метаниями – вот она, привычка все контролировать, и любая внештатная ситуация сразу выводит из себя.
– Если вам так неприятно меня видеть, можете уйти в свой кабинет, – покладисто предложила я, благоразумно не упомянув, что сама могу уйти. И надежнее загнездилась в удобном диване.
– Дура!—слишком неожиданно рявкнул Вадим, что я даже подпрыгнула. Куда только подевалась его невозмутимость, да и на брудершафт мы, вроде бы, не пили.
Вадим подошел к кофемашине. Схватил кружку и отпил кофе. Мой кофе!
– Ты представляешь, что завтра будет, если Алиска узнает, что мы провели здесь всю ночь вдвоем?!
– Скандал? – предположила я и зябко поежилась.
– Если бы, – уже успокоившись, хмыкнул Вадим, присел на край секретарского стола и, наклонившись ко мне, оперся локтем на колено. – Хотя, и он тоже. Сейчас я тебе расскажу, что будет.
Происходящие с ним перемены и перепады настроения стали вводить меня в ступор.
То он непробиваемый, как ледник в Антарктиде, то взрывается и кричит. Держит дистанцию, обращается на «вы» и при этом столь развязная поза. Что ты за человек, черт побери?
– Мы провалим эту коллекцию, Вот что произойдет.
Выстроенная им логическая цепочка была определенно неподвластна моему понимаю. Я никак не могла связать запертый офис и провал коллекции. Неужели, в отместку за то, что придется провести эту ночь на офисном диване, я создам плохие модели?
– Не понимаю, – тряхнув головой, озвучила я свои мысли.
– А я тебе сейчас все доходчиво объясню, – успокаивающе, словно разговаривал с буйнопомешанной, сказал Вадим и, поднявшись, пошел к своему кабинету.
Признаться, это его хладнокровие и владение собой уже начало порядком подбешивать. Хоть какие-то чувства, чтобы понимать, что я здесь заперта не с роботом, не с манекеном, а с человеком. А то от бесстрастного голоса уже жуть берет.
Но новая мысль не позволила разгуляться моей фантазии в направлении ужасов – а куда это он ушел и что собирается сделать, чтобы «доходчиво» мне объяснить?
Что поделаешь, воображение у меня живое, богатое, и я сразу представила Вадима, входящим с розгами в руках. Хотя, в его случае, возможно, это будет кожаная плетка?
Не знаю, до чего бы еще я додумалась, если бы он не вернулся с бокалами в одной руке и бутылкой коньяка в другой.
Я не смогла сдержать вздох облегчения, чувствуя при этом, как краска стыда заливает щеки. Такой дурой я себя еще не чувствовала.
– Да, стоит выпить, – кивнул Вадим. Слава богу, не догадался о моих фантазиях.
Он плеснул коньяк в оба бокала на два пальца и протянул мне.
– Марина Сергеевна…
– Может, Марина? – я перебила его, отхлебнула коньяка и вопросительно подняла глаза.
А коньяк тем временем разливался во рту жидким шоколадом, стекал по горлу и разгонял кровь. В блузе становилось слишком жарко и я осмотрелась в поисках пульта от кондиционера, но не нашла. Тогда не придумала ничего лучше, чем снять ее и остаться в одной майке на тонких бретелях.
– Хорошо, Марина, – согласился Вадим и тоже ослабил узел галстука. – Марина, вы…
– Ты, – снова поправила я. Откинулась на спинку дивана и вытянула ноги.
– Хорошо.
Что-то он подозрительно покладистый.