скачать книгу бесплатно
Как только я сдержался и не трахнул её в той спальне?
Ведь готова была и сама едва ли не насаживалась на мой стояк.
Красивая и сладкая. Но с ядовитым язычком.
Давай, говорит, быстрее бери. Свои грёбаные семь ночей.
А вот нихуа подобного, мадам. Не отпущу так быстро. Буду растягивать удовольствие.
Семь ночей.
Уже жалею, что сдуру ляпнул всего семь, а не девяносто девять или, как у той Шехерезады, не затребовал тысячу и одну ночь!
Ну, а что? Если смотреть чисто с точки зрения, во что мне может вылиться противостояние с Ковалем, Ди должна будет трудиться в постели сутками напролёт.
Семь ночей – мало.
Для меня самого – мало. Но я же болван, не умеющий торговаться чувствами и не ищущий в них выгоду.
Так что… придётся жить с тем, что есть.
– Что ты делаешь в моей спальне? – спрашиваю.
Отвернувшись к комоду, выуживаю трусы, натягивая. За спиной слышится шорох шагов. Люська прижимается ко мне сзади подкачанными буферами и опускает руку вниз, тянется к члену. Отбиваю её руку, спокойно одеваясь.
Я всегда к Люське относился как к однодневке, временной приживальщице. Фокус в том, что и временная партнёрша может залететь, а единственная стопроцентная гарантия того, что беременность не наступит, вообще не трахаться.
Ну да ладно, было и было… Живу уже с тем, что есть, и сожалеть не стоит.
Только не сожалеть не получается, когда Ди теперь рядом – желанная и красивая гордячка, бедовая девочка.
Ой, бедовая…
Такая приключения на свою аппетитную попку за два счёта найдёт. Если не бдить и не присматривать.
Место этой попки – у меня на ладони…
Опять в сторону сносит, кровь кипит.
– А что, я не могу зайти в спальню своему супругу? – спрашивает с вызовом.
– Кажется, мы это обсуждали. Уже не раз. Ничего с той поры не изменилось, Люся. Моему сыну нужна мать. И точка. Как женщина, ты меня не волнуешь. Ну, не смотри на меня так, уймись уже, голодная. Неужели трахарь плохо постарался?
– Какой ты всё-таки гад и… козёл, Хан! – выдаёт Люся.
Ну вот опять.
– Слушай, не еби мне мозг. Это бесполезно. Я с самого начала наши отношения обозначил, как временно удобные для нас обоих. Ты залетела, так бывает. От сына я не отказываюсь. Но своей женщиной, спутницей жизни я тебя не вижу. Повторяю в последний, сука, раз. Запомни.
Люська уже не та, что была раньше. Хорошо поработала над внешностью, приблизившись к стандартам красоты по меркам современности.
Но стандарты – это под копирку.
Глубже цепляет другое. То, что не укладывается в рамки привычного и выделяется, пусть даже крошечной родинкой за левым ушком, как у Ди.
– Я всё прекрасно помню, Хан. Так же как и слова. Твои слова, между прочим! Ты сказал, чтобы я любовников в дом не тащила. А сам это правило нарушаешь. То есть тебе можно, а мне нельзя?
– А ну перестань истерить, Люся, – говорю холодным, тихим голосом.
Одеваюсь, натягивая просторные спортивные штаны и майку-борцовку.
Глаза Люськи ещё сильнее вспыхивают, когда пялится на мои мускулы.
– Нравится тебе или нет, но Диана Самарская будет находиться в моём доме. Её жизни грозит опасность.
– Неужели в нашем городе нет других безопасных мест? – злится, дует губы, понимая, что в этой битве ей верх не одержать.
– Других таких нет. Наш дом охраняется лучше всего, потому что здесь есть самое дорогое. Мой сын. Здесь Ди будет в безопасности.
– Моё мнение не учитывается?! Или ты своих слов не держишь?
– Держу. Ди не моя любовница. Твоё мнение мне по боку, и ты это знаешь. Разговор окончен. Иди, переоденься…
– Я уже переоделась! – отставляет левую руку на талию, медленно проводит правой ладонью по глубокому декольте, в котором покачиваются идеально круглые шары.
Сиськи у неё всегда были немаленькие, а получив доступ к финансам, Люська в себе кое-что отреставрировала, грудь в первую очередь.
Постоянно подчёркивает её, демонстрирует, чуть ли не в нос мне тычет. Непонятно на что надеется.
Упорная, как баран. Не колышет от неё.
Тем более сейчас, когда Люська расфуфырилась в дорогое, длинное платье с высоким вырезом на левом бедре и глубоким декольте. Алое, как те паруса из сказки!
– Люся, млять, ты выпендрилась как на красную ковровую, а у нас – простой, семейный, мать его, ужин! В тесном кругу…
– Самарская – не часть нашей семьи.
Задолбала уже…
Крепко зажимаю ярко накрашенный рот Люси ладонью, хриплю в лицо, перекошенное от злости:
– Самарская – моя семья. Её отец был моим лучшим другом. Почти как брат. Что бы ни случилось, какая бы кошка между нами ни пробежала, я я всегда помогу. Как своим близким. Так что не рыпайся, Люся. Не испытывай моё терпение на прочность.
Жена царапает руку ногтями, вынуждая разжать захват, и тихо говорит:
– Если Клим тебе был как брат, то Диана – как племянница? Но у тебя на неё стоит. Не отрицай. Может быть, я не самая умная в мире женщина, но в стояках я разбираюсь!
– Ну, хоть в чём-то ты хороша. И я снова повторю. Тебя это не касается.
Смотрю на свою ладонь, перепачканную красной помадой, и на рту Люси помада тоже сильно размазалась.
– Значит так, иди и переоденься. Скромнее!
– В платье Золушки с передником горничной?! – снова пенится Люська.
– Да пофиг. Всё равно лучше этого! – киваю на платье. – Сына ещё не привезли? Няня задерживается. Ты ей звонила?!
– Не звонила. Занята была.
– И чем же? Лицо размалёвывала? Лучше бы про сына вспомнила!
– Тебя это тоже касается! – парирует Люська. – Едва порог дома переступил, сразу о Самарской поинтересовался. А как ты к ней в комнату кинулся, узнав, что она чёрт знает сколько из комнаты не выходила и целый день ничего не ела! – посмеивается, отходя к двери. – Седина в бороду, бес в ребро!
Люся резко распахивает дверь и осторожно прикрывает её.
Влупливаю удар кулаком в стену. Токсичная баба, как отстойник радиоактивных отходов, млять!
Но в чём-то она права. Мысли о Диане затмили всё. Даже мысли о сыне.
Холодок пробирается глубоко внутрь, отрезвляя: неужели я так и буду на всю голову отбитым, напрочь повёрнутым, стоит только подумать о девчонке?
Нужно остыть и найти душевный баланс и сконцентрироваться, как перед выполнением сложного задания.
Впереди ещё ужин.
Ужин и немало сюрпризов.
Глава 14
Диана
Я переодеваюсь в лёгкую, светло-серую тунику и джинсы скинни, тщательно высушиваю волосы, но без привычного бальзама, волосы распушаются во все стороны, как одуванчик. С трудом собираю их в высокий хвост на затылке.
Гипнотизирую взглядом часы. Хочется, чтобы минутная стрелка замерла и никогда не приближалась к назначенному часу, когда должен состояться ужин.
Моё желание остаётся неисполненным, время бежит галопом.
Тук-тук-тук по двери спальни.
– Диана Климовна…
Морщусь, услышав, как звучит моё отчество. Я люблю своего отца безмерно, но имя в сочетании с отчеством звучит глупо!
Подхожу к двери и распахиваю её, смотря в лицо прислуге.
– Вас приглашают к ужину. Спуститесь?
«Ни за что на свете! Только через мой труп!» – лишь мысленно.
– Конечно, я уже иду, – вслух.
Плотно закрыв дверь комнату, медленным шагом направляюсь к лестнице, спускаясь по ней.
Отсчитываю ступеньки, и на каждой четвёртой сжимаю и разжимаю пальцы.
Почему так сложно и нервно?!
Никогда так не волновалась. Всегда была бойкой и весёлой.
Всегда до событий трёхлетней давности. Потом я словно во всего разбегу решила проскочить на Платформу 9?, но лишь влепилась в кирпичную стену реальности, и никаким волшебством здесь не пахнет.
Только суровая проза жизни, которая, к сожалению, часто оказывается сукой.
Внизу уже слышны голоса. Высокий, приторный – Люськин. Детский, звонкий смех, низкий бас – Хана.
Бум. Бум. Бум.
Ещё сильнее удары пульса по вискам. От страха и неуверенности к горлу горьким комом подкатывает тошнота.
Я не знаю, как смогу отсидеть ужин и не шлёпнуться в обморок.
Замираю на последней ступеньке и цепляюсь пальцами за перила лестницы, чтобы не упасть. Холодные пальцы скользят по перилам, не в силах удержаться на одном месте.
Мне нужен глоток свежего воздуха и оказаться как можно дальше отсюда.
В-ж-ж-ж-ж…
В голову ударяет что-то острое. Я вскрикиваю от испуга и слышу мерное жужжание, от которого почему-то дёргает волосы и жжёт кожу головы.
Я поднимаю вверх руку и с ужасом понимаю, что мне в волосы вцепилась какая-то игрушка!
С лопастями.
В комнату с громкими криками:
– Папа! Папа! Папа! – влетает мелкий пацан, а в ручонках у него пульт управления.
Следом громкий топот.
– Тимур, отдай! Не то вертушка куда-нибудь…
Темирхан замирает на пороге, смотря на меня.
– Влетит.
Сын Темирхана останавливается на месте, разглядывая меня. Пальцы левой руки ползут вверх, ковырять ноздрю. Темирхан отдёргивает его руку, говоря:
– Иди к маме, пусть нос вымоет. Нечего есть козявки! – и отправляет сына лёгким шлепком по попе в сторону столовой.
