скачать книгу бесплатно
– Тогда пошли. – Он резко отвернулся от меня и ускорил шаг. Но почему он не стал убивать меня?
Я заметила – мы шли, держась за руки, но с каждым шагом он все сильнее сжимал мою руку. Тут я вспомнила, что видела на болоте и решила спросить об этом Ваерона, не столько ради того, чтобы узнать чего-то, а чтобы ещё хоть немного поговорить с ним.
– Ваерон, в тот момент, на болоте, я видела что-то, похожее на сгущающийся черный дым, ты не знаешь, что это могло быть?
– Я знаю, что это. – Ответил он. – Именно из-за этого я и переместил тебя подальше от того места. Это был другой демон.
– Другой демон? – У меня по спине пробежали мурашки.
– Да. И очень сильный, как я заметил. Если бы он встретил тебя раньше, чем я, то, скорее всего, ты была бы уже мертва. Он всё ещё может быть здесь, поэтому, нам надо поторопиться.
Ваерон развернул меня, и я оказалась прямо у самого выхода из леса, который я так усердно пыталась найти. Я подошла ближе: та же речка, поляна, холм… я пыталась сдвинуться с места, но что-то меня удерживало. Я обернулась и посмотрела на Ваерона. Он улыбался. На мгновение я осознала, как некрасиво вела себя с ним в начале, и сделалось стыдно. Тут, совершенно не контролируя свои действия, я бросилась к нему в объятия. Уткнувшись лицом ему в грудь, пролепетала слова благодарности – ведь он действительно очень помог мне: если бы не он, я бы отсюда не выбралась.
– Ваерон, смогу ли я когда-нибудь увидеть тебя снова?
– Только после твоей смерти.
– Я не хочу ждать так долго! Могу я приходить сюда к тебе?
– Нет. – Он обхватил моё лицо руками и посмотрел мне прямо в глаза. – Обещай, что никогда сюда больше не придешь! – Мне пришлось согласиться. Но если бы я могла, то приходила к нему, хоть каждый день.
Он пытался разнять мои руки, а я прилипла к нему, как к спасителю, который только что избавил меня от этого ужасного леса. Наконец, я отпустила его и пошла к стоянке, оборачиваясь на каждом шагу, пока его силуэт не расплылся в темноте леса. Когда я вернулась, ко мне подбежала Мария и начала упрекать, где я была целых двадцать минут. Оказывается, тот странный лес не подвластен даже времени.
Так прошло десять лет, и всё это время я не забывала о Ваероне. После расставания с ним раздражительность и бессердечие стали посещать меня гораздо реже. Я знала – мне стоит забыть о том, что случилось между нами, и задуматься о более важных вещах, таких как управление государством и, конечно же, замужество. Но сколько бы ни приходило ко мне женихов свататься – я отказывала каждому. Никто из них не мог сравниться с тем, кого я встретила там, в лесу.
В одно из будней повседневья мне передали заявление о приеме на работу дворецкого. Пришлось с ним встретиться, как бы сильно того ни хотелось. Я зашла в тронный зал, вальяжно опустилась на трон и велела пригласить новоиспеченного работничка. Двери распахнулись, в зал зашел мужчина и поклонился, встав на одно колено. Мне было трудно разглядеть его лицо, и я гордо отвела взгляд. Он встал и произнес фразу: «к вашим услугам…принцесска!». В следующую же секунду я потеряла дар речи, резко подскочила с трона, не веря своим глазам, которые уже плотной пеленой застилали слёзы. От шока я прикрыла рот рукой и отвернулась. Слезы радости обильно текли по моим щекам, я посмотрела на черноволосого мужчину, которой улыбался мне столь знакомой и близкой улыбкой, что невозможно было не вспомнить всё то, что было десять лет назад. Я сбежала по ступенькам, ведущим к трону, и прыгнула что есть сил к своему Ваерону. Мы смотрели друг на друга, не отрывая глаз. За эти десять лет мы очень сильно изменились. Если бы не его улыбка, то я, возможно, узнала бы его не сразу. Он превратился в прекрасного мужчину, высокого и сильного, глядя на которого, я забывала о своей гордости и жестокости.
Именно в тот день он подарил мне этот кулон. Наверное, стоит его сейчас надеть.
4
Раздав всем слугам поручения и удостоверившись, что никто не отлынивает от работы, Ваерон проверил сегодняшний график: в связи с отсутствием работы на данный момент, он решил отправиться в свою комнату.
Я уже давно заметил, что в человеческом мире мне стало жить намного сложнее. В аду я – принц, а здесь – дворецкий. Там все крутятся вокруг меня, пытаются угодить мне, задобрить меня. А здесь все важные дела раньше приходилось разгребать мне, пока я не научился манипулировать местной прислугой и заставлять их выполнять всю работу за меня. Я бы ни за что не согласился оставаться здесь так долго, если бы не Ева, она единственная причина, по которой мне хочется оставаться здесь надолго. Ещё один минус в том, что мой облик, не подходящий ни под одну из человеческих рас, вызвал сомнения у некоторых людей, включая принцессу Саджито. Меня это уже давно перестало волновать, тем более, я не имею достаточно опыта в изменении внешнего вида. В аду много демонов, пребывающих в человеческом облике той или иной расы, но имеющих детали, которые в большей или меньшей степени отличают их от людей, что очень удобно, лично для меня. На самом деле, повседневная жизнь в аду не так уж сильно отличается от человеческой жизни, особенно когда люди устраивают пьяные гулянья.
Я не скучаю по дому, ведь я в любой момент могу туда вернуться, что, собственно, и собирался сейчас сделать.
Ваерон вошел в свою комнату и запер за собой дверь, чтобы никто не видел происходящее в комнате. Одно нехитрое движение рукой и в комнате установилась кромешная тьма, плотно обволакивающая всё вокруг и унося демона с собой в преисподнюю. Буквально секунда и Ваерон оказался в темной и мрачной обители дьявола. Он решил не спешить и немного прогуляться по своему родному дому, размышляя о том, как тяжело ему было получить согласие у собственного брата на то, чтобы отправиться в мир живых. Стоит ему только вспомнить, в каком гневе был Люцифер, когда услышал причину, по которой его братец решил покинуть родную берлогу – «смертная девица!», так сразу начинает бросать в дрожь. Демоны старшего поколения, да и сам дьявол уже давно забыли о том, что такое любовь. А когда-то они все были такими же, как Ваерон: были молоды, умели испытывать грусть, радость, любовь. Но с возрастом демон теряет способность искренне испытывать то, что присуще каждому живому существу, он становится хладнокровным, жестоким, забывает о тех, кого любил, забывает о том, о чём беспокоился, о чём грустил и чем дорожил когда-то. Да, и демонам не чужды человеческие чувства, ведь если демон их не познает, то он никогда не сможет понять человеческие слабости, не сможет играть на них, пользоваться ими, не испытав всё это на себе. Ваерон, конечно же, боялся, что однажды он престанет любить, лишится теплоты сердца, превратится в полноценного демона и тем самым причинит боль тому, кого любит, но ему уже будет всё равно. Но он верит, что пока эти чувства не растаяли, он продолжит наслаждаться ими до самого конца.
Наконец, миновав длинные запутанные коридоры мрачной обители, Ваерон оказался в огромном зале с множеством различной мебели, обитой красным бархатом и кожей, тяжелыми темными занавесками на окнах, и высокими колоннами вдоль черных стен. В этом самом зале Ваерон приметил двух демонов, один из которых был сам Люцифер. Он восседал на огромном троне с высокой спинкой, который безупречно сочетался с интерьером помещения. На коленях дьявола, авантажно вытягиваясь в струнку, цепляя когтями бархатную обивку трона, развалилась красивая лысая кошка, которая каждый раз выгибалась навстречу рукам хозяина, ласкавшим её. Сам Люцифер выглядел очень задумчивым, погруженным в собственные мысли, возможно, мысли о его когда-то светлом прошлом, о том, кем он был до того, как его так жестоко и несправедливо предали, бросили, прогнали из рая в самую пучину ада. Ваерон был в этом уверен, так как ни о чем другом его братец просто не мог думать с таким выражением лица.
Оторвав взгляд от брата, Ваерон взглянул на второго демона. Того звали Сатана. Он был близким другом Люцифера, его заместителем и одним из правителей ада. Ваерона особенно привлекала его своеобразная внешность, более напоминающая демона, нежели Люцифер: огромные красные рога, огненно-рыжие волосы, «козья борода», как называло её большинство из-за схожести Сатаны с козлом, несколько морщин около глаз, придающих демону вид мудрого, немного старого мужчины. Но высокий рост и физически развитое телосложение не позволяло обозвать его стариком. Он стоял около окна, отодвинув шторы, и шныряя своими серыми глазами по окрестностям. В отличие он Люцифера он был в хорошем расположении духа, о чем говорила легкая улыбка на бледных, тонких губах.
Судя по гробовой тишине, Ваерона никто не заметил, и он решил привлечь к себе внимание, войдя в зал, громко закрыв за собой дверь. Тут же на него обратил внимание Сатана, оторвавшись от окна и улыбнувшись шире.
– Так, так, а кто это тут у нас? – Наигранно ласково произнес демон. – Похоже, принц адский пожаловал! – Сатана прокрутил между пальцами свою лакированную, без единой царапины трость, на рукоятке которой красовалась уменьшенная в размере голова козла, сделанная из кости. Ехидно улыбаясь и сверкая белоснежными зубами, он, слегка прихрамывая на левую ногу, приблизился к Люциферу. – Эй, Люцик, братец твой пришел. – Бросил Сатана и сел на кресло у длинного стола.
– Я знаю! – С неподдельным недовольством произнес дьявол, убирая с глаз черную прядь волос. – Что, наконец, одумался, решил расстаться со своей смертной девкой и вернуться домой в объятия к своему брату? Даже не надейся, я до сих пор зол на тебя! – Люцифер встал с трона, предварительно согнав с колен расслабившуюся, немного ошарашенную от такого жеста кошку, и начал наступать на своего младшего. – Возмутительно! Ты просто позоришь меня! Да надо мной уже вся преисподняя смеётся из-за твоего недопустимого поступка. Подумать только, многоуважаемый демон, брат самого дьявола…поддался такому мерзкому и отвратительному чувству, как любовь и бросился вертеть хвостом перед человеческой девушкой!
Ваерон уже не в первый раз слышит подобное от него, и каждый раз Люцифер вдалбливает ему в голову одно и то же, словно заевшая пластинка.
– А ты, всё сидишь, жалеешь себя, бедного и несчастного! Вспоминаешь, каким прекрасным, чистым и невинным ты был когда-то! – Ваерон решил ответить ему тем же. – Бедненький братец, тебе, наверное, очень хочется вернуться туда…
– Хватит, Ваерон! – Дьявол развернулся на сто восемьдесят градусов, направившись обратно к трону, явно желая, чтобы последнее слово было за ним. Но Ваерона это не остановило.
– Хочешь, чтобы Бог тебя простил, и ты снова начал пресмыкаться перед ним?
– П..п..прекрати!!! – бросил тот, постепенно выходя из себя и сдерживая дрожь в голосе.
Ваерон подошел к круглому столику, стоящему около дивана, и сел за него, играя пальцами с язычками пламени на подтаявшей свечке. – Я понимаю тебя, Светлый, как тебе хочется всё вернуть, искупить свои грехи. А ведь ты столько всего достиг, стал верховным правителем ада, в твоем подчинении находятся миллионы демонов, сильных и слабых, в твоих темницах сидят в заточении миллионы превосходных душ! Но ты готов всё это променять на милость Бога…
– ДОВОЛЬНО!!! – Это было последней каплей его терпения. Черные волосы дьявола на мгновение взметнулись, красные глаза загорелись геенским пламенем, весь зал охватило огнем, отрезая всем присутствующим выход из помещения.
Лицо Ваерона не дрогнуло, он продолжал улыбаться, так как знал, что дьявол ничего плохого не посмеет с ним сделать.
– Тебе никогда не понять этого чувства, когда тебя отвергают! Чувство унижения, стыда и позора! – Люцифер замолчал, вспоминая подробности своего изгнания. Он ведь хотел править вместе с Богом этим мирозданием, но Бог отверг его, так как если он нес светлое и радостное в сердца и души людей, то Люцифер населял мир и людей злобными и гадкими чувствами.
Люцифера раздражало в Ваероне то, что в нем просыпаются светлые чувства, ведь ему хотелось, чтобы его младший брат был таким же жестоким, злобным и коварным. А узнав о связи Ваерона с Евой, приказал ему, чтобы тот забрал её душу и утащил в преисподнюю, а иначе, Люцифер пригрозил, что отлучит Ваерона от их общества, дабы он сам смог почувствовать тот позор и унижение, когда тебя отвергают.
Ваерон решил благоразумно удалиться, чтобы наедине с собой разобраться в своих чувствах, которые ему самому не давали покоя. Он не хотел губить Еву, так как видел, что она ему искренне симпатизирует. Но так как Ваерон был очень привязан к своему брату, то ультиматум Люцифера привел его в ярость и весь свой гнев он обрушил на бедных слуг, над которыми он не гнушался издеваться. А когда-то все эти слуги точно также унижали и оскорбляли себе подобных в человеческом мире, и теперь вот их настигла расплата в виде адского принца.
Ваерон расслабился, наслаждаясь свободной и праздной жизнью демона, но время от времени закрывая глаза, перед ним представал образ улыбающейся Евы, при виде которой демону становилось немного одиноко, отсюда ему и вино не по нраву и пища не по вкусу. Наконец успокоившись и разобравшись в себе, он решил вернуться обратно в человеческий мир, так и не дождавшись слуг, отправленных им за очередной бутылкой вина.
Глава вторая. Ken Mein
Яркое полуденное солнце опаляло сушу своими лучами и наполняло воздух тяжестью и духотой. Не каждый приезжий сможет выдержать такие высокие температуры. Но жителям расы Кен Меин беспощадное солнце не было помехой или проблемой. Они восхваляли его, как местное божество, дарующее им жизнь и свет, сочиняли о нем песни и гимны. Если прогуляться по ухоженным улицам, можно повидать интересные строения – пагоды, милые многоярусные домики, выглядящие очень уютно, и одновременно величественно и загадочно. Они являлись гордостью кен меинов, являлись символом философии цикличности всего сущего на земле.
Кен Меин – полная противоположность Беллатор. Они очень вежливые и сдержанные люди. Они никогда не позволят себе оскорбить или унизить человека, какого бы социального статуса и эволюции он ни был. Не исключено, что существуют определенные рамки общения между представителями разных эволюций. Как и почти любой народ, кен меины соблюдают строгие правила этикета и вежливости, и зависят они от социального статуса человека. Люди, приветствующие человека эволюции выше, чем они, обязаны обращаться к нему как можно почтительней, в зависимости от того, насколько этот кен меин старше или чем выше его социальный статус. Тем не менее, богатые люди тоже приветствуют кен меинов первой и второй эволюции вежливо и почтительно. Также любой человек, мужчина или женщина, взрослый или ребенок, будучи родом из очень богатого или знатного рода, обязан «низко поклониться» пожилому человеку и проявить уважение, даже если тот низкого социального статуса. Пожилые люди находятся в особенном почёте и олицетворяют собой мудрость и большой жизненный опыт.
Каждый кен меин с рождения наделен высокими умственными способностями, сообразительностью и изобретательностью. В зависимости от эволюции человек может проявлять свои способности в более широких масштабах. Кто-то может с первого прочтения запомнить наизусть огромные тексты и сосчитать в уме безумных размеров числа, кто-то свободно изменяет форму предмета, телепортирует его или телепортируется сам, а кто-то горазд рассказать абсолютно все свойства предмета, лишь прикоснувшись к нему. Но всё это цветочки по сравнению с искусством многоуважаемого императора Кен Меин, который наперед всех знает, что будет завтра, через неделю, через год…
1
Из императорского дворца открывался великолепный вид на одинокие пагоды, расположившиеся среди цветущих деревьев сакуры. Император Эдвард Гаоми сидел на татами, скрестив ноги, и любовался пейзажем через слегка прикрытые веки. Каждый раз, когда он созерцает свои владения, на его лице зияет гордая улыбка. Он был горд не только за себя, но и за населяющих его расу людей, а точнее, за их достижения в военном деле, искусстве и технике. Император очень любил и уважал своих подданных, считал их важной опорой в процветании своей родины. Также он не забывал полагаться на собственные силы и разум. Не раз на войне с Беллатор он вырывал победу собственными руками. Но каждый раз его сердце обливалось кровью, как только он думал о семьях погибших солдат, о чувствах, испытываемых при потере близкого человека. Ведь однажды ему пришлось наблюдать подобное на самом поле битвы.
Это было пятнадцать лет назад, когда целители не подвергались сильному давлению со стороны воинов, и имели право сражаться с ними бок обок. Несмотря на многочисленнее потери и заметную разницу в силе, я продолжал храбро сражаться и вести своих солдат на захватчика. Мне казалось, что победа в очередной раз достанется Беллатор, так как не только армия воинов, но и сам генерал Беллатор владел превосходными навыками борьбы и имел целителя, который залечивал его раны и восстанавливал силы, делая того практически неуязвимым. К концу битвы я не раз замечал, как воины беспощадно забирали силы у целителей, так, что некоторые просто не выдерживали и падали замертво. Мне было больно на это смотреть, и меня каждый раз выдирал из раздумий нападавший противник. Время от времени я мог наблюдать за тем, как слаженно, синхронно сражаются бок обок генерал и его целитель. Создавалось впечатление, словно они общались между собой во время короткого зрительного контакта. Мне очередной раз приходилось отвлечься, чтобы расправиться с противником. Спустя время я заметил, что вокруг меня никого не осталось, ни своих, ни чужих, все полегли безжизненными телами вокруг. Я развернулся назад и собирался добить оставшегося генерала, но то, что я увидел, повергло меня в шок: оружие воина лежало в трех метрах от него, сам же он прижимал к своей груди мертвое тело женщины целителя и рыдал, стоя на коленях. Я выронил меч из своих дрожащих рук и даже не заметил, как по моим смуглым щекам потекли слезы. Я тронулся с места в направлении к беллаторцу, каждый шаг давался мне с огромным трудом, слёзы текли всё сильней и сильней. Наконец, подойдя вплотную к воину, я протянул ему свою руку. Тот поднял на меня голову: в единственном сером глазу генерала я не увидел ни злобы, ни жестокости. Мы оба понимали, что эти бесконечные войны ни к чему хорошему не приведут, что ни одной из сторон не нужны такие огромные жертвы. Воин аккуратно положил целительницу на мягкую траву и подал свою руку мне в ответ. Война была окончена.
Как оказалось, позже, принцесса воинов Ева вовсе не собиралась оставлять всё так, как есть, не собиралась мириться с ничьей, и на этот раз её целью оказалась Гваритор. Большинство целителей были взяты в плен, увезены на Беллатор, а там распроданы богачам или порублены на сырье. Я незамедлительно отправился на помощь, которую целители приняли с огромной радостью. После вмешательства кен меинов принцесса воинов отказалась развязывать очередную войну, и часть захваченных целителей была отпущена на волю, а часть оккупированной территории Гваритор была освобождена. Но даже после этого целители не смогли полностью выйти из-под контроля воинов из-за когда-то подписанных между ними договоров о содружестве, не подлежащих расторжению. Однако моя раса непрерывно оказывала гвариторцам поддержку, и пресекала все попытки воинов навредить им. И с тех пор ничего в отношениях трех рас не изменилось.
Эдвард старался не думать об этом, ведь он всегда говорит, что нужно смотреть только вперед и попытаться не заглядывать в пережитое прошлое. Но сейчас он чувствовал, что в ближайшее время произойдет то, что человечество никогда не забудет, что-то огромное и ужасное, однако не мог точно разглядеть, что оно может быть, и ему казалось странным то, что начнется все с приятного известия.
Из-за открытой сёдзи Эдвард услышал звук приближающегося ветра. Через пару секунд легкий поток ворвался в императорскую пагоду, слегка развивая тёмно-синее кимоно и седые волосы Эдварда. Император закрыл глаза и коротко усмехнулся.
– Ты хочешь сказать мне что-то? Хочешь рассказать мне о моём видении?
Влетевший ветерок вместе со своим теплым потоком принес два лепестка сакуры. Эдвард вытянул свою руку навстречу летящим к нему лепесткам, один из которых приземлился в его ладонь. На ощупь он был нежным, словно бархат, и приятного, нежно-розового цвета. Мельком Эдвард вспомнил, что точно такого же цвета носит кимоно Саджито.
Тут он услышал, как сзади него раздвигаются фусума и обернулся. В проёме показалась тонкая изящная рука со свертком в ней, а затем, отодвинув фусума пошире, на пороге комнаты показалась высокая женщина средних лет, одетая в темно-красное с виду грузное дзюни-хитоэ. Она чуть робко вошла, задвинув за собой фусума, и низко поклонилась. Это оказалась императрица Анна Гаоми. Женщина медленно встала и плавно, мелкими шажками направилась к мужу, покорно опуская взгляд и мягко улыбаясь.
Появление жены очень обрадовало Эдварда. Ему нравилось в ней практически всё: внешность, речь, походка. Он думал, что нет супруги прекрасней на свете, особенно сейчас, в её «интересном положении». Анна всегда может выслушать и поддержать. В большинстве случаев она во всём соглашается с Эдвардом, но тот всё равно спрашивает её мнение, даже если Анна утверждает, что оно точно такое же, как и у него.
На самом деле, кандидаток на роль его будущей супруги было достаточно, и каждая была по-своему хороша, но Эдвард выбрал ту, которая умеет не только молча слушать, хлопая глазками, но и поддержать разговор, выслушать и понять его. Будучи проницательным и мудрым, он и заметил молчаливую, скромную Анну, которая не могла похвастаться особой красотой и богатством.
С тех пор, как они познакомились, прошло около тридцати лет, юность их уже в большей или меньшей степени оставила, но за всё это время они того даже не заметили. Сейчас Эдвард, глядя Анну, всё ещё видит в ней ту юную воздушную девушку, легко порхающую в своём алом кимоно, словно бабочка, угодившая когда-то в его паучью сеть. И сколько бы лет ни прошло, сколько препятствий ни преодолено и слёз ни пролито, они продолжают любить друг друга также сильно, также искренне, словно этих тридцати лет за их плечами и не было вовсе.
Анна подала Эдварду послание и присела рядом, а тот приобнял её за талию, прижимая к себе, и они оба начали читать письмо, которое прислала Саджито.
– Ты ведь знал об этом? –спросила Анна, говоря о письме.
– Конечно, ветер мне обо всём рассказал. – Ответил Эдвард, разжимая кулак с лепестком сакуры, цвета кимоно Саджито. – Но, – император немного сменился в лице – это не всё. Нам пришло ещё что-нибудь?
– Да, это с Астарии. – Анна нырнула рукой за пояс, достала второе письмо и протянула его супругу.
Стоило Эдварду только взглянуть на письмо, как его тут же окатило всё тем же ужасным видением, но на этот раз оно было настолько отчётливое и ясное, что он схватился рукой за голову.
– Эдвард? – Анна вцепилась в его рукав, смотря на него с неподдельным волнением и ужасом.
– Всё хорошо, милая, – Мужчина взял её за руку, – у меня такое часто бывает, ты же знаешь. Давай лучше взглянем на содержание.
Они распечатали конверт и прочитали сообщение с приглашением. Эдвард помрачнел, словно туча перед непогодой.
– Как я и думал. У меня было ужасное видение, Анна. Оно тесно связано с этой самой весточкой. – Император передал лист жене.
– Но, что такого ужасного может произойти на коронации принцессы? – Анна начала внимательно вглядываться в письменные строчки, словно пытаясь найти в них какой-то ответ.
– Нет, не на самой коронации…это… – он зажмурился, пытаясь воспроизвести в голове увиденное. Тут император внезапно вздрогнул. – Синие глаза…мельком проскользнули у меня перед лицом. Это не человеческие глаза, Анна. Кроме них я ничего не увидел, ни очертаний лица, ни тела, только тьма, лоснящаяся чёрным туманом.
– Эдвард, может, не поедем туда? Вдруг твоё видение – правда, и тогда не только нам, но и остальным приезжим угрожает опасность?! Я не хочу, чтобы ты…
Мужчина крепко обнял супругу. Он знал, что его любимая слишком чувствительна, но он никогда не видел столько страха в её глазах.
– Анна, тебе нечего бояться. Мне ничего не грозит, и тебе тоже, тем более, я поклялся всегда тебя защищать. – Он обхватил руками её лицо, глядя в её темно-алые, напуганные глаза.
Анна отстранилась от мужа, немного успокоившись, перекладывая с одного плеча на другое свои тёмные волосы с длинными седыми прядями, тянущимися от висков.
Оба правителя ещё немного побыли вместе, не произнося ни слова. Они сидели и любовались пейзажем, открывающимся из-за сёдзи. Вскоре Анна покинула мужа и направилась в свои покои, намереваясь ненадолго вздремнуть, а Эдвард отправился на прогулку по окрестностям. Гулянье по одиноким, молчаливым садикам камней всегда успокаивало его, избавляя от неприятных мыслей и тяжести в голове. Больше всего в такие моменты он любил размышлять о своей родине, так как он был горд за неё, как ни за что другое.
2
На чём строится моё государство, почему оно имеет такие успехи, которых оно добилось? Всё потому, что люди, которые в нём живут, не думают о таких проблемах, как непонимание со стороны других людей, потому что они стараются во всём помогать друг другу, несмотря на чужие недостатки. Я считаю, что к каждому человеку нужно относиться одинаково почтительно и снисходительно, вне зависимости от его эволюции и умственных способностей. Нужно понимать, что каждый из них способен преуспеть в чём-то своём, совершая открытия, и моя задача разжигать в каждом из них такой огонёк, чтобы в дальнейшем индивид стал огромным костром, дополняющим другие, чтобы вместе мы были единым, несокрушимым пламенем.
Трудно сказать, сколькие в моей стране желают поведать миру об очередном своем открытии. Не стоит забывать, что в мире много других, придерживающихся иных взглядов и убеждений. Инакомыслие на моей родине, бесспорно, приветствуется, но я бы всё равно не позволил кому-то, даже самому умному из них сместить меня с поста императора. Однако была бы возможность изменить курс государства благодаря их идеям, если бы эти идеи поддерживали все люди и непосредственно я. Не исключено, что даже я способен совершить ошибку, и мне бы понадобились подданные в качестве советников, чтобы я имел при себе несколько мнений, одно из которых оказалось бы единственно верным.
Мне, как ответственному правителю, высокоуважаемому человеку, недозволенно думать только о себе и о благополучии только своего народа. Всем нам необходим мир между другими расами, а добиться его можно только с помощью взаимовыручки. Я не могу не заметить, как ужасно воины обходятся с гвариторцами. Тут ни о какой взаимности не может идти и речи. Они врываются на их территорию, отлавливают целителей на улицах, даже если те просто гуляют. Я уже не говорю о том, как бесцеремонно они вламываются в их дома и громят всё вокруг. Если бы подобное происходило в моей стране, то совершившие это преступники подвергались бы жесточайшим наказаниям. Но я никак не могу понять, почему воины делают это?! Я знаю, что на протяжении многих тысячелетий они не могли прожить без жизненной энергии, крови и плоти целителей, но то, как они поступают с ними сейчас, это просто бесчеловечно! Похищают, сажают на цепь, убивают, продают в рабство! Глядя на всё это, напрашивается лишь один вывод – воины не имеют сердца, не ведают пощады, не умеют слышать и сострадать. Их моральное развитие так и не сдвинулось с мертвой точки, ими по сей день движут звериные инстинкты, твердящие им «съешь, убей!». Они уже давно лишились такого понятия, как ценность человеческой жизни. Любой из них, приметив жертву, готов наброситься на неё, потеряв весь свой рассудок. Даже будучи лучшими друзьями, беллаторцы не побоятся убить друг друга, сражаясь за территорию, женщину, собственную правоту, и даже за кусок целителя.
Это жестоко, это больно, обидно, но такова жизнь. Но всё-таки, я не могу не вспомнить того генерала, который с невыносимой болью в голосе рыдал по погибшему целителю. В тот момент я понял, что есть среди них добрые воины, сострадающие и любящие. И ни в коем случае нельзя забывать об этом – пока мы помним, что на свете живет ещё и доброта, то есть и надежда на любовь в сердце каждого человека. Наш мир жесток, но жесток ли каждый, кто живёт в этом мире? Нет.
***
Анна долго не могла уснуть и решила подышать свежим воздухом. Она вышла из пагоды и села на ступеньки. Императрица думала о том, что сказал ей Эдвард о своём видении. Хоть он и убеждал её, что ей нечего бояться, тревога всё равно не покидала её. Отчасти, император был прав, ей не стоит сильно волноваться, ведь это вредно для её здоровья, тем более что сейчас Анна носит под сердцем долгожданного ребёнка.
Сколько бы Эдвард ни говорил мне, что всё хорошо, что он защитит меня от всех невзгод, я всё равно не могу спать спокойно. Может быть, я действительно напрасно переживаю? Не уверена. Может потому, что, наконец, смогу подарить мужу наследника, ведь по причине здоровья я была не способна забеременеть. Недавно моё самочувствие резко ухудшилось, я не могла встать с кровати: меня мучили головные боли и тошнота, я не хотела ничего есть и пить. Я думала, что умираю, но рядом был Эдвард и говорил мне, что всё хорошо, что так и должно быть, и что очень скоро мы будем жить намного лучше, чем сейчас, что у нас появится то, что принесёт нам безграничную радость. Он пригласил лучших целительниц, чтобы проверить моё состояние. Когда они начали меня осматривать, то сказали, что моё нынешнее состояние временно, и связано с тем, что я скоро стану матерью. Тогда я была очень удивлена, и одновременно безумно счастлива. Все вокруг ликовали и говорили, что это дар свыше, что это моя награда за терпимость и добродетель, скорее всего, так и есть.
Трудно сказать, насколько я была счастлива, но от всего сердца благодарила небеса за их подарок. Но в те моменты, когда опускалась с небес на землю и обращала внимание на Эдварда, то была немного озадачена. Я думала, что он рад этому известию не меньше меня, и это было правдой. Он не отходил от меня ни на минуту, заботился обо мне так, словно я беспомощный ребёнок. Но иногда уходил глубоко в себя, совсем не улыбался и не разговаривал со мной, и казалось, что был даже чем-то расстроен. Но сколько бы я ни пыталась разузнать причины его меланхолии, он, как всегда, находил оправдания. Тут я решила вспомнить, как он себя вёл до того, как я захворала. За несколько месяцев до этого он частенько куда-то уходил и мог отсутствовать почти весь день, приходя очень поздно уставшим и измотанным. Разумеется, он не делился со мной подробностями, говоря, что он всего лишь был на встрече с важными людьми и прочее. Это продолжалось достаточно долго, и я уже начала подозревать, что он мне не верен. Но однажды, случайно приметив бинты на его запястьях, мне стало страшно. На этот раз я не собиралась слушать его очередные отговорки и решила всё разузнать. К сожалению, ни к чему хорошему это не привело; в тот день мы с ним сильно поссорились, он говорил, что это не должно меня беспокоить, что его раны заживут, и что скоро он перестанет так пропадать. Так и произошло, я начала винить себя за то, что обиделась на него, и наконец, всё стало как прежде.
Сейчас я на втором месяце, живота пока что не видно, целители говорят, что ребёнок родится здоровым – никаких проблем с ходом беременности нет и не должно быть.
Но, так или иначе, вспоминая всё случавшееся до беременности, я не могу не вспомнить его перемотанные запястья, усталый вид и еле заметную печаль в его глазах. Я так и не знаю, что с ним произошло тогда, из-за чего он был таким уставшим и нервным. Сейчас я пытаюсь не напоминать ему об этом и не вспоминать самой, ведь Эдвард всегда говорит, что нужно смотреть только вперёд, не оглядываясь на минувшее прошлое.
Настроение Анны улучшилось, а вместе с тем к ней подступила усталость, и она решила всё же немного поспать, но перед этим ещё раз перечитать письмо от любимой сестрёнки.
3
Время приближалось к обеду, и Эдвард решил вернуться в пагоду после недолгой прогулки. По пути он тихонько заглянул в покои Анны: та уже сладко спала. Император и сам не заметил, как заулыбался. Немного полюбовавшись своей женой, он направился к себе. Вернувшись, он задвинул за собой сёдзи и сел на татами.
Я рад, что Анна сейчас чувствует себя хорошо, но всё же, ей никогда не удастся скрыть от меня свои чувства. Она до сих пор переживает о том, что произошло до её беременности, о нашей с ней ссоре, о моём долгом отсутствии, и особенно, о моих ранах. Раны то у меня зажили, но осадок на моём сердце они оставили очень глубокий.
Сейчас я знаю, что зря поругался тогда с ней, ведь она не знала и не знает истинной причины всего произошедшего со мной и с ней. Я правильно сделал, что ничего не рассказал ей, она никогда не смогла бы выдержать такого.
На самом деле, забеременела она совсем не по божьей воле, и уж точно никакого чуда не случилось. Она не знает, что во всех её страданиях перед беременностью целиком и полностью замешаны нечистые силы.
После того, как я уходил, я направлялся в секретную ложу целителей – чёрных магов и ведьм, которые занимались ничем иным, как призванием разных демонов и прочей нечистой силы. Одно из правил ложи гласило, что всё происходящее здесь должно держаться в строжайшем секрете, поэтому, рассказывать что-то об этом месте я не мог.
Я ни капли не жалел о том, что делаю, ведь я делал это только ради Анны и продолжения императорского рода. И думать о том, что со мной сделает демон после заключения сделки, мне было совсем не страшно. Целители объяснили мне все правила проведения ритуала, и что длиться он будет не один день, ведь поскольку моё желание было довольно велико, демона нужно было вызывать соответствующего, чтобы ему было по силам исполнить его. Действуя по правилам, я совершал кровопролития, поэтому все мои запястья были в порезах, я не спал ночами и читал вслух колдовские заклинания для призыва, отсюда усталый вид и слабость.
Наконец, в последний день мне явился демон. Я ожидал увидеть кого угодно, но только не самого короля преисподней. Все присутствующие были не на шутку напуганы, скорее всего, им впервые удалось вытащить самого Люцифера в человеческий мир. Но как оказалось, это был ещё не конец, дьявол должен был оценить меня, достоин ли я того, чтобы просить его о помощи. Спустя примерно минуту, все посторонние вышли из зала, оставляя меня наедине с дьяволом.
Уединившись со мной и удостоверившись, что кроме нас больше никого нет, дьявол принял человеческий облик, аргументируя, что так нам обоим будет удобней. Его человеческое обличие меня даже немного успокоило, так как оно было довольно приятным и привычным. Единственное, что меня немного смущало в его облике, это алый цвет глаз, до того сильно его глаза были похожи на родные глаза Анны, что мне становилось не по себе, но я старался не подавать виду и держать себя гордо, как подобает императору. Мы находились в настолько темном помещении, что нельзя было разглядеть ни стен, ни пола.
– Чего так темно то, – сказал Люцифер, – жути нагоняете? – Тут он щёлкнул пальцами, и изысканный канделябр осветил два широких кресла, стоящие друг против друга и круглый столик между ними. Мы сели друг напротив друга.
Сначала он не проявлял ко мне особого интереса, а лишь спрашивал, чего я от него хочу. Спустя время я заметил, что демон пристально смотрит мне прямо в глаза, сложив руки на столе. При этом я совершенно не испытывал какого-то страха или тревоги, как предупреждали готовящие меня к ритуалам ведьмы, я говорил спокойно и отчётливо, словно общаясь с обычным человеком. Но поведение Люцифера меня немного беспокоило: с каждым моим словом он немного наклонялся вперед и всё внимательней всматривался в меня. Мне рассказывали о таком поведении демонов, они смотрят человеку в глаза, чтобы заглянуть в его душу и оценить её, и человек это чувствует, но я не думал, что у дьявола возникнут с этим трудности, потому что я совершенно ничего не чувствовал.
Тут он отстранился, слегка улыбнулся уголками губ, перебил меня и начал задавать мне вопросы, касающиеся лично меня. Я не видел причин отказываться, но пытался говорить кратко и прямо, без лишних подробностей. С каждым разом его вопросы становились всё сокровенней, словно он пытался разузнать обо мне всё, пытался заглянуть в самые глубокие уголки моей души. Я это понял по его отлично работающей в нашем мире тактике задавать вопросы, позволяющей с помощью одного вопроса получить два и более ответа. Такие вопросы обычно заставляют человека дополнять основную информацию посторонними фактами, даже если они изначально не имеют к вопросу никакого отношения. И с каждым таким вопросом человек раскрывает всё больше и больше информации, пока дело не дойдет до того, что он начнёт говорить о самом личном, даже сам этого не заметив. Я не собирался играть в его игру, поэтому говорил сухие факты, объединяющие каждого человека, стараясь не затрагивать тему личных слабостей и страхов, я говорил только то, что ему следует знать.
Вдруг Люцифер прекратил это и растянулся в довольной улыбке. Он сказал, что впервые встречает такого сильного человека, как я, что ещё ни один человек не смог продержаться столько времени с демоном наедине, не раскрыв ему свою душу. Но что самое главное, как он отметил, он не смог, глядя мне в глаза, проломить защиту и заглянуть в мою душу. Мне показалось, что это очередная его уловка, но вспомнив, как я себя чувствовал в его компании, решил поверить ему. Он долго нахваливал меня, пока не начал рассказывать, скольких недостойных людей он повстречал и скольких он поубивал. Так продолжалось довольно долго, он перешёл на тему его самого, рассказывая о том, кем он был когда-то давно, как несправедливо с ним обошлись и прочее. На самом деле, слушая его, я постепенно начал думать, что единственный из нас, кто нуждается в чьей-то помощи, так это он. Немного позже он начал рассказывать мне о своих взаимоотношениях с коллегами, как все над ним смеются, считают его нытиком и истеричкой, а младший брат так вообще, как он сказал: «неблагодарная…». Дальше ничего из его нечленораздельной нудятины я разобрать не смог. И на протяжении всего душевного рассказа он активно жестикулировал, наблюдались также неконтролируемые всплески эмоций. На минуту мне показалось, что он совсем позабыл о том, что я обратился к нему за помощью, что он должен исполнить моё желание, и что меня уже давно ждут за дверью. А он и не собирался останавливаться! Он успел мне поплакаться практически обо всём, чего мне не следует знать вообще, и ведь я даже не спрашивал его ни о чём из того, что он успел мне поведать, пока я не прервал его. Наконец, он замолчал, отцепился от моего рукава, слез с моего подлокотника и отодвинул своё кресло от моего.
Я решил напомнить ему цель своего визита, и он резко изменился в лице. Я ничуть не удивился тому, что такая импульсивная личность, как Люцифер может совершать такие резкие перемены. Он серьёзно посмотрел на меня и сказал, что сможет обеспечить нас с Анной потомством, но при одном условии. Он сказал, что один из наследников рода Гаоми сможет оказаться его приемником, что это может оказаться и наш сын или наша дочь, внук или внучка, правнук или правнучка и так далее, но только один. Я был не согласен и хотел предложить ему вместо этого свою душу, но как оказалось, это условие было как раз вместо моей души. Люцифер хотел, чтобы его приемник был столь же умён и силён духом, как и я, и что это намного лучше, чем потерять такую ценную душу. Скрепя сердце и собрав волю в кулак мне пришлось согласиться, и договор был заключён – наследник в обмен на наследника. В знак своеобразной компенсации он дал мне кулон в виде песочных часов, способный показывать носителю его недалёкое будущее, и велел отдать его Анне перед поездкой. Тогда я ещё не знал, какую поездку он имел в виду, и зачем Анне подарок такого рода, когда я сам могу предупредить её о любом событии. Я уже собирался уходить, но Люцифер сообщил мне в след, что Анна вольна отдать его кому-то ещё ввиду того, что другому этот кулон понадобится больше, чем ей самой. Беседа была окончена, и мы расстались. Я думал, что это была моя единственная встреча с этим эмоциональным типом. Как я ошибался! С тех пор он нередко наведывается ко мне «в гости», мы много общались, и для меня даже это стало своеобразной нормой. Нередко я обращаюсь к нему за помощью по государственным и политическим вопросам, в которых я могу допустить непростительную ошибку, тем более, с помощью его способности видеть больше и лучше понимать людей я чувствую себя более уверенным. И со временем, как бы странно это ни звучало, мы с дьяволом стали довольно хорошими друзьями.
***
Эдвард решил ещё раз вызвать у себя видение, чтобы попытаться ухватить ещё немного информации. На этот раз ему привиделся лепесток сакуры, который находился…прямо рядом с ним. Император взглянул на татами позади себя и обнаружил одиноко лежащий лепесточек, на который он с самого начала не обратил внимание. Он поднял лепесток и положил на свою ладонь: тот, в отличие от первого был совсем вялым и хрупким. Эдвард попытался потрогать его, но тот сразу рассыпался от малейшего прикосновения, и оставшийся прах немедленно подхватило дневным потоком ветра и унесло далеко – далеко, мимо садов, деревьев, мимо крыш пагод, на верхушках которых развивались красные флаги с изображением паутины, в центре которой располагался паук – символ Кен Меин. Эдвард бросил взгляд в сторону уносящегося ветра и тяжело вздохнул.
– Дело действительно плохо. Мы поедем на коронацию принцессы Астарии, но я буду внимательно следить за всем происходящим, и не позволю себе расслабиться, ни на минуту. Надеюсь, что ты тоже сможешь понять, что происходит и попытаешься что-нибудь предпринять ради безопасности тех, кого ты любишь. Ведь так, Юджин? – Произнёс Эдвард последнюю фразу, обращаясь к невидимому собеседнику.
Глава третья. Astaria
– Дядя, расскажи мне, пожалуйста, сказку! – Маленькая девочка со светлыми волосами прыгала по кровати, будучи в предвкушении очередного дядиного рассказа на ночь.
